Фрэнк Перетти КЛЯТВА Санкт-Петербург 2007 Я достоверно знаю о гибели двадцати семи человек и могу лишь догадываться, что остальные бежали, захватив с собой все, что могли унести. Всю ночь напролет я слышала крики и выстрелы и не осмеливалась высунуться на улицу. Пастор Дюбуа оставался висеть в Гайд-холле до сегодняшнего вечера. Я сказала Бену и прочим, что не приду на подписание хартии, если тело не уберут, поэтому Бен приказал снять его и похоронить вместе с остальными. Ближе к вечеру люди, оставшиеся в Гайд Ривер, возвратились на рудники, словно ничего не случилось, и я тоже вернулась к своим делам. После захода солнца мы собрались в Гайд-холле под покровом тьмы и подписали хартию. Поставив подписи, мы дали клятву хранить молчание, поэтому я не могу говорить вслух об этих вещах, но могу лишь тайно писать о них. Беда миновала, но я не стала счастливей. Меня страшит содеянное нами. Меня страшит будущее. Из дневника Холли Энн Мэйфилд. 19 июля 1882 года. Глава 1 Убийство Она бежала — и ветки кустов и деревьев царапали, хватали, били, хлестали ее, словно костлявые руки, тянувшиеся из темноты. Горный склон резко уходил вниз, и она бежала сломя голову, оскальзываясь на сосновой хвое и мелких осыпающихся камнях. Она размахивала руками, продираясь сквозь заросли в поисках тропы, падала, налетая на поваленные деревья, поднималась и бросалась то в одну сторону, то в другую. Зацепившись ногой за сухой сук, она снова упала. Где же тропа? Кровь. Тошнотворный запах преследовал ее. Она чувствовала горячую липкую жидкость на пальцах. Кровь пропитала ее рубашку, густо залила ее брюки цвета хаки, так что одежда липла к телу. В правой руке она судорожно сжимала охотничий нож и не видела, что лезвие сломано. Она должна была выбраться из этих гор. Она помнила, каким путем они с Клиффом добирались сюда и где оставили свой пикап с трейлером. Ей нужно было только найти дорогу к месту стоянки. Она плакала, молилась и невнятно бормотала: «Отпусти его, отпусти его. О, Иисус, спаси нас... Убирайся, отпусти его», ныряя под нависшие над землей ветви, переваливаясь через стволы поваленных деревьев, слепо продираясь сквозь густые заросли в кромешной тьме. Наконец она нашла дорогу — узкую каменистую тропу, протоптанную конскими копытами. Тропа спускалась по крутому склону, резко петляя между высокими елями и соснами. Она осторожно двинулась по ней, боясь снова сбиться с пути. — О, Иисус, — сказала она. — О, Иисус, помоги мне... Хэролд Блай слыл человеком безжалостным и не испытывал никаких сомнений в своей правоте, когда выволок хнычущую, молящую о пощаде жену из дома, протащил через двор и вышвырнул на улицу, проявив при этом не больше почтения, чем проявил бы к мешку с мусором. Мэгги Блай с воплем упала на четвереньки, ободрав локоть и ладони об асфальт. Охваченная болью и страхом, она села на земле, похожая на зареванную бесформенную куклу в голубых джинсах. Тыльной стороной руки она отвела спутанные светлые волосы, падающие на глаза, и увидела удаляющегося прочь разъяренного мужа — черный силуэт в свете фонаря над входной дверью, который сквозь пелену слез представлялся ей дрожащим сверкающим пятном. — Хэролд! — крикнула она. Хэролд Блай — высокий мужчина с могучей грудной клеткой — обернулся, поставив ногу на верхнюю ступеньку крыльца, и соблаговолил еще раз взглянуть на жену. Во взгляде его не было жалости. В свои сорок с лишним лет, будучи на двадцать лет старше жены, он всегда был хозяином в доме и лидером, не знавшим снисхождения к предателям. С превеликим удовольствием он вышвырнул ее на середину улицы. На самом деле он даже хотел, чтобы она встала, подошла поближе и дала ему возможность снова сделать это. — Все кончено, Мэгги, — сказал он, слегка покачав головой. — Все решено. Глаза Мэгги расширились от ужаса. Задыхаясь и жалобно скуля, она с трудом поднялась на ноги и бросилась к мужу. — Хэролд, пожалуйста... не надо. Я виновата, Хэролд. Я виновата. — Ты думаешь, ты можешь изменить мне, а потом просто сказать, что виновата? — прорычал он и столкнул ее со ступенек с такой силой, что она снова упала на землю с отчаянным криком. — Хэролд, пожалуйста, не выгоняй меня. Пожалуйста! — Слишком поздно, Мэгги, — сказал он и махнул рукой, словно выносил приговор. — Теперь это лишь вопрос времени, и я не в силах ничего изменить. Сейчас тебе лучше убраться отсюда, и меня следует понимать совершенно буквально. Он повернулся, собираясь войти в дом, а потом добавил: — Мне совершенно не нужно, чтобы ты болталась поблизости, когда это произойдет. И никому не нужно. — Но куда мне идти? — прорыдала она. — Тебе стоило подумать об этом гораздо раньше. Кружевные занавески в окне дома на другой стороне узкой улицы были слегка раздвинуты, и жена мастера золоторудной компании наблюдала за драматической сценой, в то время как ее дети смотрели мультфильмы по каналу спутникового телевидения. Шахтер с женой, живущие через два двора от большого кирпичного дома Блаев, чуть приоткрыли переднюю, дверь и внимательно прислушивались к происходящему. — Хэролд, — услышали они пронзительный голос Мэгги, срывающийся на визг, — не выгоняй меня! Хэролд уже открыл дверь, но обернулся еще раз и наставил на жену палец: — Держись от меня подальше, Мэгги! Еще раз сунешь сюда нос — убью, слышишь? Дверь с грохотом захлопнулась, и Мэгги осталась одна в темноте. «Надеюсь, она не сунет нос сюда», — подумала жена мастера и быстро сдвинула занавески. Шахтер переглянулся с женой, и они тихо прикрыли дверь, надеясь, что Мэгги ничего не услышит. Мэгги вытерла наплывающие на глаза слезы и огляделась в поисках какого-нибудь пристанища, какого-нибудь гостеприимного крова. «Может, пойти к Карлсонам... Нет». В их доме постройки начала века опускаются шторы в окнах гостиной. «Тогда, может, к Бреннонам? Нет». Она увидела, как в белом доме на противоположной стороне улицы погас фонарь над крыльцом, а потом свет в гостиной. Стоял тихий июльский вечер, и Мэгги поняла, что шум их ссоры разносился почти на всю округу. Никто из соседей не откроет ей дверь, никто не станет рисковать, навлекая на себя гнев Хэролда. Несмотря на теплый вечер, Мэгги чувствовала озноб и зябко съежилась, поплотнее прижав руки к груди. Она посмотрела вниз с крутого склона горы на маленький полузаброшенный городок, и ей не стало теплее от вида тесно стоящих домов с металлическими крышами и старых промышленных построек. Очертания крыш с трубами походили на вычерченные сумерками зубья пилы на фоне залитых лунным светом горных склонов. Лишь несколько огоньков светилось внизу. Внезапно Мэгги почувствовала себя здесь чужаком, а для любого чужака город Гайд Ривер был неприветливым и опасным местом. Она боязливо двинулась вниз, к проходившей через город автостраде, прижимая руку к сердцу, словно оно разрывалось от боли. Она посмотрела назад, потом вперед, потом на черное небо, где между высокими горными пиками мягко сияли звезды. Несколько долгих мгновений Мэгги смотрела на здание «Золоторудной компании Гайд» — огромная бетонная цитадель на противоположном берегу реки вырисовывалась черным силуэтом на фоне неба. Ее обезумевшему от ужаса сознанию окна старого здания представились глазами, а огромные двери — пастями, готовыми ее проглотить. Мэгги могла поклясться, что видела, как оно шевелится. Она ускорила шаг, то оглядываясь, то переводя взгляд на небо, словно где-то там притаилось невидимое чудовище. Она дошла до Гайд-Ривер-роуд, узкой двухполосной автомагистрали, проходящей через центр городка и ведущей на юг по извилистой глубокой долине, протяженностью в сорок пять километров к городу Вест Форк и дальше, во внешний мир. Всего через пару кварталов по автомагистрали городок представал в наилучшем своем виде. Там, вокруг перекрестка, грудились здания новых коммерческих предприятий. Ниже по шоссе находилась старая часть города. Она пережила много суровых зим, стоически продержалась целый век экономических подъемов и спадов и не пыталась скрыть свой возраст. Мэгги торопливо зашагала по шоссе в сторону нового квартала, прошла перекресток, миновала здания маленьких коммерческих фирм — лавку скобяных изделий и бензоколонку, таверну Чарли, все еще открытую, и магазин Деннинга. Лежавший за ними городок являл собой картину безнадежного запустения: ветхие дома, обшитые досками фасады лавочек, полуразобранные грузовички-пикапы и заржавевшее оборудование для горных работ. Наконец Мэгги подошла к большому жилому автофургону Маккоев; это была металлическая коробка с окнами, без колес, косо установленная на бетонных блоках и залитых цементом канистрах из-под машинного масла; прохудившуюся крышу сейчас покрывали полотнища толстого синего брезента. Мэгги увидела Берту Маккой, смотревшую на нее из окна кухни. Когда глаза их встретились, лицо Берты мгновенно исчезло. Мэгги вошла во дворик, где валялись детские игрушки. Гриц и Тони, два беспородных пса Маккоев, залаяли на нее, и прочие собаки округи подхватили лай. Теперь стук в дверь будет только данью приличию; Маккои и без того уже поняли, что к ним кто-то пришел. Мэгги несколько раз робко стукнула в дверь, и из дома донесся голос Берты: — Что тебе нужно? — Берта? Берта, это Мэгги. — Что тебе нужно? Мэгги заколебалась, занервничала. Ее нужда была не такого рода, о которой удобно кричать через дверь. — Ты можешь уделить мне минутку? Потом раздался мужской голос: — Кто там? И голос Берты ответил: — Мэгги Блай. — Что она здесь делает? — спросил мужской голос. Потом оба голоса тихо обменялись какими-то невнятными фразами; дверь по-прежнему оставалась закрытой. Наконец мужчина громко спросил: — Что ты здесь делаешь, Мэгги? — Я... — Она огляделась по сторонам расширенными от страха глазами. — Я боюсь оставаться на улице. — Так иди домой. — Я не могу. Хэролд... — Ей все равно придется сказать это. — Хэролд выгнал меня. Элмер Маккой, в прошлом мастер золоторудной компании, хорошо знал нрав Хэролда Блая, и Мэгги поняла это по напряженным ноткам в его голосе: — Мэгги, мы никогда не ссорились ни с одним из вас и сейчас не хотим ссориться. Мэгги тесно прижалась к двери, словно ища защиты. Вокруг нее лежал город, окрашенный в холодные мрачные цвета позднего вечера, и ей показалось, будто за каждым темным окном, в каждой густой тени скрывается что-то зловещее. — Элмер, прошу вас, позвольте мне просто зайти ненадолго... Она услышала умоляющий, дрожащий от страха голос Берты: — Элмер, не впускай ее! — Уходи, Мэгги! — крикнул он из-за двери. — Пожалуйста... В голосе Элмера слышался страх, когда он повторил: — Уходи, Мэгги, слышишь? Нам не нужны твои неприятности. Мэгги повернулась и пошла прочь; собаки лаяли ей вслед, пока она не скрылась из виду. Эвелин Бенсон шла по круто уводящей вниз тропе несколько километров, шаг за шагом продвигаясь вниз по склону, пока, наконец, тропа не вывела ее на проложенную лесорубами дорогу, по которой они с Клиффом добирались сюда. Тут на смену отчаянию пришло чувство смертельной усталости, у Эвелин подкосились ноги, и она бессильно опустилась на землю у обочины дороги, слишком глубоко потрясенная, чтобы плакать, и слишком опустошенная эмоционально, чтобы молиться. Теперь кровь, пропитавшая ее одежду, смешалась с потом, и ночной ветер постепенно остужал ее разгоряченное тело, пока она не начала дрожать. — Уходи! — прошипела Карлотта Нельсон из-за двери маленького одноэтажного домика. — Пожалуйста, Карлотта! Впусти меня. Я не могу оставаться на улице! — прокричала Мэгги, которая стояла на открытой веранде, вцепившись в круглую ручку запертой двери. Карлотта Нельсон и Рози Карсон, две неглупые и уже не очень молодые дамы, все еще пользовались успехом у мужчин в городе и не собирались терять свое доброе имя. — Я не могу впустить тебя, — ответила Карлотта. — Не могу, если Хэролд тебя выгнал. Ты должна понимать это! — Карлотта, мне страшно! Карлотта, блондинка с небрежно заплетенными в косу длинными волосами, обменялась встревоженным взглядом с Рози — миниатюрной, веснушчатой, рыжеволосой женщиной. Карлотта держалась за ручку двери — она не собиралась открывать, просто хотела убедиться, что ручка не повернется. Рози находилась возле двери только потому, что могла спрятаться за спиной Карлотты. — Знаешь, нам тоже страшно — улавливаешь мысль? — прокричала она из-за плеча Карлотты. — Впустите меня хотя бы на ночь, — взмолилась Мэгги. — Если я останусь на улице, мне конец! Конец? Она сказала «конец»? Карлотта бросила на Рози взгляд, полный ужаса, и Рози ответила ей таким же взглядом: лишь тонкая деревянная дверь отделяла их от самой страшной беды. — Это твои проблемы, — сказала Карлотта, и голос ее теперь дрожал. — И ты можешь пойти с ними еще к кому-нибудь, слышишь? А теперь уходи отсюда! Мэгги снова расплакалась. — Пожалуйста, впустите меня. Я уйду утром, обещаю! Ответом на ее мольбы служило молчание. Наконец Мэгги повернулась и в полуобморочном состоянии от страха медленно спустилась с крыльца и пошла по тротуару, стараясь держаться поближе к домам, машинам и деревьям, постоянно оглядываясь через плечо, устремляя взгляд то на небо, то вперед на дорогу. Если бы водитель грузовика не был вынужден сбавить скорость из-за скверного состояния дороги, он не заметил бы Эвелин вовремя. Ему и так пришлось резко затормозить, когда фары автомобиля выхватили из темноты женщину, неподвижно лежащую на дороге, словно окровавленный труп. С визгом и скрежетом тормозов лесовоз остановился метрах в трех от распростертого на земле тела. Еще вылезая из кабины, водитель почувствовал, как его начинает бить дрожь. Стояла темная ночь, он был один, и картина, которую высвечивали фары грузовика, могла оказаться далеко не полной. Он осторожно двинулся к неподвижному телу, внутренне приготовившись к худшему: несчастный случай на охоте, нападение медведя или, возможно, изуродованное тело, выброшенное на дорогу каким-нибудь извращенцем. А что если убийца все еще ошивается поблизости? — Эй? — неуверенно окликнул он. Эвелин слабо пошевелилась и застонала. Водитель ускорил шаг. Приблизившись к ней, он наклонился и осторожно перевернул ее лицом вверх. Безжизненное вялое тело, закрытые глаза, восковое лицо. Он приподнял голову женщины и нащупал сонную артерию на шее. Пульс ровный, дыхание нормальное. — Мэм, вы слышите меня? Она вздрогнула и очнулась. Эвелин не понимала, кто она, где она и кто держит ее. Единственное, что зафиксировало ее сознание, это устрашающего вида решетка радиатора, урчание дизельного мотора и особенно слепящие фары — они показались ей сверкающими глазами. С диким визгом она вырвалась из рук мужчины и вскочила на ноги, шатаясь от слабости, вся в крови, размахивая ножом, обломанное лезвие которого ярко блестело в свете фар. Водитель, испугавшись за собственную безопасность, попятился прочь от нее, подальше от этого ножа. Ошеломленный, он стоял на дороге и смотрел, как женщина с безумными глазами, испуская вопли, подобные воплям пантеры, набросилась на его грузовик: она визжала, лягалась и с размаху била огромный автомобиль ножом, лезвие которого громко лязгало о решетку радиатора. Потом, осознав, что она может пораниться, водитель прыгнул вперед, схватил ее и оттащил от грузовика. Она яростно брыкалась, визжала и едва не откусила ему ухо. Вик Мур — высокий, бородатый, дородный мужчина — тоже не хотел никаких неприятностей. Найти работу в долине Гайд в эти дни было непросто, особенно для подрядчика. Ему удавалось зарабатывать на пропитание, каковое обстоятельство кое-что говорило о его силе и уме. Ему также удавалось вот уже шесть лет состоять в браке с одной и той же женщиной, что само по себе было серьезным достижением — и кое- что говорило об умении Карлотты Нельсон хранить тайны. Так что дела шли хорошо, большое спасибо, и дальше могли идти только лучше. По крайней мере, именно так он полагал до этого вечера. Он уже готовился ко сну и, обнаженный по пояс, стоял в ванной перед умывальником, когда заметил у себя на груди, прямо над сердцем, что-то вроде красной сыпи или паутинки лопнувших кровеносных сосудов. Он подался к зеркалу, стараясь найти положение, позволяющее получше рассмотреть странное пятно на груди. С виду оно походило на узорчатую сеточку прожилок и тянулось вдоль ключицы полоской шириной примерно в палец и длиной в половину его ладони. «Что бы это могло быть?» — подумал Вик. Откуда-то из глубины его памяти всплыл ответ, и сердце, расположенное прямо под загадочной отметиной, забилось учащенно. Вик схватился за край умывальника, чтобы удержаться на ногах. У него закружилась голова, и он призвал на помощь голос разума, здравый смысл в попытке подавить страх и протест всего своего существа. Он не верил в весь этот вздор, который слышал с самого детства. Нет, он просто растянул мышцу или что-то вроде того, у него просто лопнула пара кровеносных сосудов, когда он взмахивал молотом или поднимал ручную циркулярную пилу. Он очень много работал последнее время. Громкий стук в дверь заставил его вздрогнуть. После непродолжительной паузы в дверь отчаянно заколотили. Дотти, жена Вика, принимала душ и не могла слышать стук. Вик выругался по адресу нежданного гостя. Кого там принесло, в самом деле? Ему надо было прикрыться. Нельзя, чтобы кто-нибудь увидел... «Да брось ты, — сказал он себе, — просто надень рубашку. Ничего страшного». Он надел рубашку, висевшую на крючке на двери ванной. На всякий случай схватил и халат. Стук в дверь не стихал, а когда Вик шел через гостиную, завязывая на ходу кушак халата, он услышал голос: — Эй! Эй, кто-нибудь, пожалуйста! Ого! Похоже на Мэгги Блай. Он распахнул дверь. Мэгги едва не сбила Вика с ног, когда ворвалась в дом и вцепилась в него, практически прилипла к нему в совершенном ужасе. — Вик, впусти меня, впусти меня! Вик сначала страшно изумился, потом разозлился: — Мэгги, в чем дело? Что это значит? Она крепко прижималась к нему, не сводя глаз с двери, словно за ней кто-то гнался. Она задыхалась и давилась словами, словно испуганный ребенок. — Вик, ты должен пустить меня переночевать. Я не буду вам мешать, позволь мне остаться, пожалуйста, я не могу остаться на улице! — Мэгги, успокойся сейчас же! — прошипел он, отрывая от себя ее руки. — И заткнись, ладно? У меня тут Дотти и дети. Ты что, хочешь испугать их? Мэгги постаралась успокоиться, но голос ее по-прежнему звенел от ужаса. — Пожалуйста, не выгоняй меня... Вик взглянул в коридор, ведущий к ванной. Там все еще шумел душ. Он начинал нервничать. — В чем дело? Что случилось? Мэгги схватилась за сердце, словно пытаясь унять боль. — Хэролд выгнал меня из дома. Вик увидел ее движение, а равно услышал ее слова — и испугался. Она подалась к нему. Он отступил назад. — Успокойся, Мэгги, успокойся. Хэролд выгнал тебя? За что? Она стояла перед ним, не поднимая глаз, и просто плакала. — Почему он выгнал тебя? — продолжал настаивать Вик. — Со мной никогда раньше такого не случалось... — пробормотала она, уклоняясь от ответа. Вик все понял, и лицо его застыло от страха. Он шагнул вперед и широко распахнул дверь. — Вон. Это был смертный приговор. — Вик... — Вон! Сию же минуту! Она умоляюще сжала руки. — Вик, разве ты не знаешь, что там? Он понизил голос до шепота, надеясь, что она поймет намек. — Ты должна остаться там. Я не позволю тебе принести это в мой дом. — Я и не хотела... Вик говорил все быстрее по мере того, как возрастало его волнение. — Мэгги, что бы ты ни делала, это меня совершенно не касается и совершенно не касается Дотти и моих детей. А теперь уходи отсюда! Мэгги заколебалась; она дрожала всем телом и не могла или не хотела двинуться с места. Вик знал, что должен выдворить ее из своего дома — и быстро. Он схватил Мэгги за руку и потащил к двери. Она жалобно вскрикнула. — Заткнись! — прошипел Вик и вышвырнул ее на улицу. Он закрыл и запер дверь на засов. Шум воды в ванной стих. Через несколько секунд в гостиную вышла Дотти, миловидная женщина с намотанным на голову полотенцем и в халате. — Кто это был? — с легкой тревогой спросила она мужа. Вик стоял посередине комнаты, глядя на дверь, и ждал, осмелится ли Мэгги снова постучать. Он не сумел скрыть своего дурного настроения, когда повернулся к жене. — Мерзкие мальчишки, швыряли камни в дверь. — А ты что? — Прогнал их. — А ты видел, кто это был? — Нет, слишком темно. Она собиралась задать следующий вопрос, но Вик стремительно вышел из гостиной, почесывая зудящее пятно на груди. Он хотел лечь в постель, выключить свет и оставить этот день в прошлом. Он не хотел больше отвечать ни на какие вопросы. Наконец Мэгги дошла до гаража Кобба — несуразного здания из кирпича и камня с двумя огромными деревянными дверями на железных петлях, где в прошлом размещалось пожарное депо золоторудной компании. В здании горел свет. Леви работал допоздна. Мэгги прошла к боковой двери и осторожно толкнула ее, не собираясь стучать. Убедившись, что дверь не заперта, Мэгги проскользнула внутрь, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Она твердо решила: Леви Кобб может взять ее за шиворот и вышвырнуть прочь, но по собственной воле она отсюда не уйдет. Она ни минуты больше не останется на улице. В глубине гаража стоял на домкратах грузовик телефонной компании, а сразу за грузовиком, у заваленного инструментами верстака, Мэгги увидела Леви. Плотный, бородатый, седоволосый мужчина с могучими руками рабочего, с очками в тонкой металлической оправе, сейчас держал в одной руке сварочную горелку, а другой приподнимал защитную маску, чтобы посмотреть, кто вошел. При виде растрепанной, дрожащей Мэгги, тяжело привалившейся к двери, он недоуменно склонил голову к плечу: — Миссис Блай? Мать Эвелин позвонила Стиву Бенсону в середине ночи, и к двум часам следующего дня он приехал в Медицинский центр округа Кларк в городе Вест Форк. Он чувствовал, как усталость следует за ним по пятам по коридорам больницы, но знал, что у него хватит сил убежать от нее. Он шагал по коридору, обходя пациентов в креслах-каталках, медсестер и докторов, в поисках палаты номер тридцать один. Он чувствовал на себе удивленные взгляды. Высокий мужчина в помятой уличной одежде, он плохо вписывался в белые стерильные интерьеры больницы, и, разумеется, он выглядел так, словно полночи гнал машину: щетинистый подбородок, напряженный взгляд остекленевших глаз. Пусть себе пялятся сколько угодно. Для него главное — увидеть Эвелин и узнать, нашелся ли его брат Клифф. Он увидел пост медсестры и помощника шерифа — по крайней мере, женщина была в форме помощника шерифа. Раздражение Стива возросло. О чем там думают в управлении шерифа? «А, дело Клиффа Бенсона — ерунда, ничего особенного, посылаем к вам на помощь девчонку»? Она показалась Стиву зеленым, зеленее травы, новичком; каштановые, ровно подстриженные на уровне шеи волосы лежат волосок к волоску, словно она никогда не занималась ответственной работой полицейского. Тоненькая, хорошо сложенная. Кукольное личико. Стив заметил также, что она смущается и нервничает, словно сегодня ее первый рабочий день. Замечательно. Просто замечательно. Она смотрела в его сторону. «Не пытайтесь остановить меня, юная леди». — Я могу чем-нибудь помочь вам? — спросила она, направляясь к нему. — Я Стив Бенсон, — сказал он, останавливаясь, чтобы не налететь на нее. — Деверь миссис Бенсон? — Верно, — подтвердил Стив; он ответил на рукопожатие девушки, но глядел уже через ее плечо, в сторону коридора: ему не терпелось поскорее увидеть Эвелин. — Я Трэйси Эллис, я это... работаю в управлении шерифа округа Кларк, — говорила она. Да, она нервничала, точно. Это было совершенно ясно. — Мать Эвелин сказала, что вы приедете. Значит, вы брат... м-м-м... Стив наконец посмотрел на девушку с полным вниманием, хотя бы для того только, чтобы поскорее отделаться от нее. Казалось, она отчаянно придумывает следующий вопрос. — А вы... вы один? С вами приехал еще кто-нибудь? — Я один. — «Давай-ка закончим на этом». — Я хочу увидеть свою невестку и хочу знать, нашли ли вы моего брата. Она правильно поняла выражение его лица и тон, на миг опустила глаза, а потом сказала: — Эвелин жива, цела и невредима, ей дали успокоительное. Никаких серьезных телесных повреждений, кроме пореза и синяков. Она находилась в шоковом состоянии, когда водитель лесовоза доставил ее сюда, но сейчас она отдыхает. С ней будет все в порядке. Стив не упустил из внимания то обстоятельство, что девушка сообщила ему только об Эвелин. Но прежде чем он успел открыть рот, она дотронулась до его руки: — Может, мы сначала присядем, буквально на минутку? — Зачем? В ответ она лишь мягко сказала: — Пойдемте, — и провела его в просторный, с большими окнами холл для посетителей, где стояли удобные кресла и столики с журналами. Стив тяжело опустился в мягкое кресло у окна, уже нагретое лучами полуденного солнца. Это оказалось приятнее, чем он ожидал; усталое тело давно просило об отдыхе, но он игнорировал эти просьбы. Трэйси Эллис придвинула второе кресло поближе и села прямо напротив Стива. Она держала в руках папку, несомненно, содержащую факты, которые удалось выяснить к настоящему моменту. Стив, однако, заметил, что девушка папку не открывает. Вместо этого она просто смотрела на Стива, и он понимал, что она силится найти подходящие слова. Однако выражение ее лица было достаточно красноречивым. В глазах Трэйси Эллис он прочитал правду и почувствовал, как она болезненно входит в его сознание, разрушая надежды, убивая сильнейшее нежелание верить в произошедшее. — Мой брат погиб? Девушка все еще колебалась. Наконец она сказала: — Гм... еще необходимо точно установить личность погибшего, но... да, скорее всего, это ваш брат Клифф. Лучик надежды забрезжил вновь, но лишь для того, чтобы помучить Стива. — Что... что значит «скорее всего»? Девушка быстро раскрыла папку и бегло просмотрела записи в поисках какой-то информации. — У вашего... — она перелистнула страницу, — брата Клиффа был шрам на правой ноге... м-м-м... на наружной стороне бедра? Стив глубоко вздохнул. Он чувствовал, что начинает цепенеть. Девушка смотрела на него извиняющимся взглядом, но продолжала ждать ответа. Стив кивнул: — Он... случайно выстрелил себе в ногу, когда ему было шестнадцать. Пытался показать мне, как быстро выхватывает пистолет из кобуры. — Стив вспомнил все совершенно ясно: нарисованная от руки бумажная мишень, прикрепленная к стволу старого дуба за домом; Клифф, высокий и нескладный, с привязанной к ноге кобурой и в ковбойской шляпе с обвисшими полями. Куда там Клинту Иствуду. — Он... он был страшно увлеченным пареньком. И за это я любил его. — Мне очень жаль. — А что случилось? — Точно неизвестно. Прошлой ночью водитель лесовоза нашел миссис Бенсон одну на дороге в районе горы Веллз-пик. Она находилась в шоковом состоянии, говорила бессвязно, но имела при себе какое-то удостоверение личности. Мы позвонили миссис Бенсон домой и выяснили у одного из ее сыновей, что она и ваш брат уехали вместе в горы. Сегодня рано утром мы нашли тело вашего брата на Веллз-пик. — Девушка помолчала и осторожно добавила: — На основании увиденного можно предположить, что на вашего брата напал медведь. «Можно предположить»? — Вы что, не в состоянии установить точно, медведь или не медведь напал на человека? Стив говорил резким тоном; сейчас он испытывал такую боль, что просто не мог сдержаться. Он заметил, что девушка не обиделась, но осталась спокойной и доброжелательной, хотя и заметно напряглась. — Мы еще не располагаем всей информацией. Во-первых, нападения медведей на людей — если это был медведь — здесь крайне редки, по крайней мере, нападения, о которых известно полиции, и... — ей очень не хотелось признавать это. — У нас не разработана процедура расследования дел такого рода. В нашей местности довольно трудно собрать специалистов и должным образом организовать работу. Сейчас тело вашего брата отвезли в морг в Оак-Спрингз — это за перевалом, километрах в сорока отсюда. Вскрытие назначено на завтра, и мы надеемся, окружной медэксперт сможет прийти к окончательному выводу. Тем временем мы связались с Управлением охоты и рыболовства, и они собираются прислать сюда нескольких своих сотрудников... — Маркус Дюфресне? Девушка осеклась и, помолчав, переспросила: — Гм... извините? — Сотрудник Управления из отдела охраны окружающей среды. Это Маркус Дюфресне, да? Она наклонила голову к плечу. — Вы с ним знакомы? — Мы работали вместе. В прошлом году я помогал ему отлавливать и помечать медведей. Это он занимается делом? Девушка чуть замялась, но ответила: — Да, кажется, он. Нервно пригладив обеими пятернями прямые черные волосы, Стив сказал: — Пожалуй, тогда мне лучше связаться с ним. Надо выехать на место происшествия немедленно, пока не исчезли следы, не потерялись улики... — Я уверена, что мистер Дюфресне весьма компетентен... — Мы оба компетентны. И оба займемся делом. — Стив сознавал, что говорит слишком громко, слишком быстро, но не мог совладать с собой. Казалось, он обращает всю свою боль и гнев в действие, в нечто поддающееся контролю. — Мистер Бенсон. — Девушка подняла руку, прерывая его. — Пусть пройдет немного времени. Вы слишком потрясены случившимся... — У нас нет времени! — отрезал он. — Если это было нападение медведя, следы могут исчезнуть в считанные часы. — Над делом работают квалифицированные специалисты... — Вам нужны доказательства моей квалификации? Так что ли? — Стив возвысил голос: — Степень доктора биологических наук устроит вас? Или должность профессора в университете штата Колорадо, читающего лекции по биологии и природоведению? Я знаю, что такое медведи, помощник шерифа! Я десять лет специализируюсь по гризли и бурым медведям. Я постоянно консультируюсь с научными сотрудниками Национальных парков, двенадцать раз возглавлял комиссии по расследованию случаев нападения медведей на человека, а в настоящее время исследую поведение и сезонные повадки гризли в Национальном парке Глэсьер. Собственно говоря, я даже пишу книгу, в которой обобщаю свои знания, и которую вы сможете прочитать, когда я закончу работу, но сейчас у меня погиб брат, и, возможно, виноват в этом какой-то паршивый медведь, и... — Стив осекся, глубоко вздохнул и, наклонившись вперед, подпер опущенную голову руками. Он понимал, что зашел слишком далеко. Спокойный примирительный ответ девушки делал ей честь: — Доктор Бенсон, давайте сделаем так: вы сейчас повидаетесь со своей невесткой, а продолжить разговор мы сможем после вашей встречи. Стив ответил более мягким, извиняющимся тоном: — Был бы вам весьма признателен. Она была для него больше чем просто невестка. Стив познакомился с Эвелин задолго до того, как она полюбила Клиффа. Он даже сам несколько раз назначал ей свидания. Она была верным другом, младшей сестрой, добродушной насмешницей, достаточно умной и колкой, чтобы составить идеальную пару с парнем вроде Клиффа. Бесшумно войдя в палату, Стив увидел Одри Миллер, мать Эвелин: она сидела возле кровати, держа дочь за руку. На тумбочке возле кровати стоял букет цветов, из настенного радиоприемника лилась тихая классическая музыка. Стив не знал, чего ожидать, но когда он увидел Эвелин, которая лежала на белых простынях, бледная и слабая, но целая и невредимая и окруженная заботой, счастливое сознание, что она жива, нахлынуло на него, и он заплакал. Одри обернулась, и лицо ее просветлело. Она сказала приглушенным голосом, уместным у постели больного: «Стив! Здравствуй!» — а затем поднялась и обняла его, сдерживая подступившие к глазам слезы. Они стояли, обнявшись столько времени, сколько потребовалось, чтобы безмолвно выразить друг другу свое сочувствие, печаль и понимание. Слов не было. «Что тут можно сказать?» — подумал Стив. Он посмотрел на Эвелин. Ее лицо было повернуто к нему, но оставалось совершенно безучастным. Она никак не дала понять, что узнала его. По-прежнему обнимая Стива одной рукой, Одри проследила за направлением его взгляда. — Похоже, она все еще в шоке. Стив приблизился к кровати, наклонился и заглянул в глаза Эвелин. — Эви! — мягко позвал он. — Это я, Стив. Несколько мгновений она никак не реагировала, словно все ее рефлексы были заторможены. Потом взгляд Эвелин обрел осмысленное выражение и сфокусировался на нем. Губы легко задрожали, шевельнулись и произнесли очень тихо и невнятно: «Стив...» «Она пережила что-то ужасное», — подумал Стив. В ее кудрявых черных волосах засохли сгустки крови, лицо и руки были покрыты синяками и царапинами. Он нежно накрыл ладонью руки Эвелин. Она слабо пошевелила большим пальцем и положила его на мизинец Стива, а потом медленно улыбнулась. Эта улыбка ничем не напоминала ее обычную улыбку, от которой в комнате становилось светлее, но Стив все равно почувствовал радость и облегчение. — Ну как ты, малыш? Несколько секунд Эвелин молчала, словно не слышала вопроса. Потом проговорила: — Клифф погиб. — Глаза ее наполнились слезами, но при этом она, казалось, находилась так далеко от всего, настолько потеряла связь со своими эмоциями и окружающей действительностью, что слова, произнесенные невыразительным, монотонным голосом, прозвучали как бесстрастная констатация факта. — Ты отдохни, Эви. Теперь мы все рядом. Она слабо улыбнулась и еле ощутимо пожала его мизинец. Одри сказала все тем же приглушенным голосом: — Сэмюэл и Трэвис сейчас живут у нас. Они здесь только что были. Уехали домой с дедушкой. Сэмюэл и Трэвис, пятнадцать и восемнадцать лет. «Славные пареньки, прекрасно воспитанные, — подумал Стив. — Эвелин не останется одна». Он нежно похлопал Эвелин по руке, прощаясь. — Я еще вернусь. Мне нужно пойти поговорить с помощником шерифа. Береги себя. — И ты тоже, — сумела выговорить она. Стив и Трэйси Эллис отыскали конференц-зал и сели рядом в конце длинного стола. — Как вы себя чувствуете? — неуверенно спросила Трэйси. Одна мысль о необходимости ответить на этот вопрос всколыхнула в душе Стива с трудом сдерживаемые эмоции. Он просто потряс головой, боясь заговорить, боясь потерять самообладание. — Мы можем отложить разговор. — Нет. — Он выпрямился и вытер наплывающие на глаза слезы. — Нет, мы должны приступить к делу сейчас же. Больше нельзя терять ни минуты. Трэйси повертела в пальцах ручку и мягко сказала: — Хорошо. Что-то в ее поведении заставило Стива спросить: — А вы как себя чувствуете? — Я... — Она снова открыла папку — вероятно, просто для того, чтобы чем-нибудь занять руки. — Не очень хорошо, как вы, наверное, заметили. — Просто это все так ужасно и бессмысленно. Она кивнула и слабо улыбнулась в знак согласия: — Да, безусловно. И, по всей видимости, дела пойдут еще хуже, прежде чем пойдут немного лучше. Думаю, вам нужно собраться с силами. — Я стараюсь, — сказал Стив, а потом переменил тему: — Эвелин смогла рассказать вам что-нибудь о случившемся? — Я хотела спросить вас о том же. Он отрицательно покачал головой: — Нет. Она сейчас утратила связь с реальностью. — Это к лучшему, поверьте. Трэйси положила раскрытую папку на стол и еще раз просмотрела записи. — Водитель лесовоза нашел Эвелин на служебной дороге в районе горы Веллз-пик. — Она начала разворачивать карту местности. Стив пододвинул стул поближе, чтобы они могли вместе рассматривать карту с одной стороны. — Она находилась в полубезумном, истерическом состоянии, была вся в крови. В руке сжимала охотничий нож, и... водитель говорит, что она набросилась на грузовик, набросилась с ножом. Стив подался вперед. — Извините? Трэйси пробежала глазами записи и отчеркнула пальцем выдержку из показаний водителя. «Сначала я решил, что она без сознания, но при виде грузовика она вдруг с ужасным криком вскочила на ноги и набросилась на него, пытаясь всадить в него нож». Водитель пребывал в страшном волнении, когда я с ним разговаривала. Он никогда не видел ничего подобного. Он сказал, что ему пришлось силой оттаскивать Эвелин от машины, и она едва не всадила нож в него самого. Стив пытался представить Эвелин, ведущую себя подобным образом. Она была уравновешенной женщиной, рассудительной и здравомыслящей. И что еще более важно, они с Клиффом были опытными туристами. Эвелин охотилась вместе с Клиффом, стреляла и свежевала убитых животных, в том числе и огромного бурого медведя во время охоты в Монтане. Она могла постоять за людей, которых любила, и обладала сильным характером, но поведение, о котором говорила Трэйси, было для Эвелин несвойственным. Трэйси очертила пальцем круг на карте. — Он нашел ее где-то здесь, вот на этой дороге. Примерно в пятнадцати километрах от города Гайд Ривер. Эвелин с мужем разбили лагерь у самого хребта, вот здесь, в самом конце Ступенчатой тропы. В районе Веллз-пик никто никогда не видел гризли, но сотрудники Управления охоты и рыболовства предполагают, что это мог быть крупный медведь... он помечен биркой номер триста восемнадцать. Его видели в наших краях, правда, не в районе Веллз-пик, а... — она показала на карте другую гористую местность, расположенную, по меньшей мере, в сорока пяти километрах к северу, — вот тут, в районе горы Норт Пэддокс. Стив внимательно изучал карту. — В этом нет ничего странного. В поисках пропитания гризли могут перемещаться на значительные расстояния. А кто-нибудь знает, этот медведь боится людей или нет? — Насколько я поняла, не боится, что делает его главным подозреваемым. Он совершал набеги на деревню возле ручья Свифтуотер. — Трэйси показала на карте крохотную деревушку, тоже расположенную километрах в сорока пяти к северу от Веллз-пик. — И регулярно опустошал контейнеры с пищевыми отходами на нескольких фермах. — Девушка потрясла головой. — Но это нападение... в общем, никто такого не ожидал. — А кто-нибудь обследовал место происшествия? Трэйси ссутулилась, и лицо ее приняло удрученное выражение. — Мы с шерифом Коллинзом отправились туда сегодня утром, с восходом солнца, — сказала она. — Мы не знали, что мы ищем. Мы знали, что миссис Бенсон спустилась по Ступенчатой тропе, и знали, что на горе произошло какое-то несчастье, но... — Она помолчала. — Доктор Бенсон, впечатление было не из приятных. Стив понимал, что она пытается избавить его от боли. Но он должен был услышать правду. — Продолжайте. Трэйси немного помедлила, подыскивая слова, неловко перелистала страницы. — Мы нашли стоянку: маленькая палатка, яма для костра чуть ниже по склону, два рюкзака. Уложенные по всем правилам контейнеры с пищевыми продуктами подвешены на деревьях на значительном расстоянии от лагеря, опять-таки ниже по склону. — На веревке, натянутой между двумя деревьями? — предположил Стив. Трэйси кивнула. — Точно. — По крайней мере, в пяти метрах над землей? — Совершенно верно. Да, Клифф и Эвелин всегда так делали. Обычный способ сохранить провиант — и обитателей лагеря — от голодных медведей. В этом случае продукты находятся не только вне досягаемости, но и далеко от стоянки и ниже по склону, а значит, с подветренной стороны в ночное время. «До сих пор, — подумал Стив, — они все делали правильно». Трэйси нашла схематичный план стоянки, который нарисовала на месте происшествия. Она протянула его Стиву. — Но тело вашего брата мы нашли вот здесь, рядом с местом хранения продуктов, в зарослях деревьев, примерно в восьмидесяти метрах от стоянки. — Место было помечено на схеме крестиком. «Возможно, Клифф и медведь подошли к складу продуктов одновременно и с одной целью — и столкнулись нос к носу», — подумал Стив. — Мы позвонили коронеру, и он помог мне транспортировать тело. Мы отправили его в больницу общего типа в Оак-Спрингз для вскрытия. Заключение медэксперта должно прийти завтра. Трэйси собрала страницы, положила обратно в папку и резко ее захлопнула. Стив понял, что она закончила свой отчет, по крайней мере, на сегодня, и не стал задавать больше никаких вопросов. Учитывая, какой тяжелый день у нее сегодня выдался, какие ужасы она видела, что пережила, спуская тело Клиффа с горы, он не мог винить ее. Кроме того, она хорошо справилась с работой. Стив начинал понимать, что недооценил девушку. — У вас был трудный день, — тихо сказал он. — Да, сэр. И примите мои глубокие соболезнования. — Спасибо. — Последовала неловкая пауза. — Вы... наверно, вы здорово помучались, пока перетаскивали Клиффа. — Клифф был крупным мужчиной, ростом со Стива, но плотнее. Похоже, его слова не утешили девушку. Она сидела, опустив взгляд на папку и нервно кусая нижнюю губу. Наконец она спросила: — Каковы ваши дальнейшие планы? — Мне нужно увидеть... — Стив хотел сказать, что ему нужно увидеть заключение о вскрытии, но на самом деле он имел в виду Клиффа. Тело Клиффа. Он боялся даже представить себе это зрелище. Он знал, на что способны гризли. Он видел челюсть, снесенную одним взмахом лапы с длинными когтями, руку, оторванную и обглоданную, пока жертва еще оставалась жива, нетронутое лицо в куче кровавого мяса в зарослях, развороченное детское тело с выеденными от таза до грудной клетки внутренностями. Сколько бы времени ни прошло, эти образы, звуки, запахи никогда не сотрутся в памяти. Чтобы Клифф погиб такой ужасной смертью? Стив усилием воли отогнал от себя всякие мысли об этом. — Я... в общем, я думаю, кто-то должен ознакомиться с заключением о вскрытии и сообщить мне о выводах медэксперта. Возможно, я и сам это сделаю, но пока просто еще не знаю. — Казалось, девушка почувствовала облегчение, услышав, что он не хочет читать заключение. — В любом случае, — продолжал он, — я должен связаться с Маркусом Дюфресне. Я не удивлюсь, если он первым свяжется со мной, как только узнает имя жертвы. Но мы... мы с ним обязательно займемся делом. Трэйси улыбнулась. Стив поразился тому, сколько тепла и участия излучала эта улыбка. Девушка встала и сказала: — Если вы собираетесь на некоторое время задержаться в наших краях, могу порекомендовать вам мотель «Тамарак», здесь, в Вест Форк. Это не пятизвездочный отель, но местечко оригинальное и чистое. Я могу позвонить Маркусу и сообщить о вашем приезде, а завтра, если захотите, отвезу вас на место происшествия, чтобы вы осмотрели его. Но Стив подумал о том, сколько времени пройдет до завтра и как это отразится на следах, оставленных медведем. Он подумал о том, каким образом сама природа может навести порядок на стоянке: дождь, солнце, ветер, стервятники могут быстро уничтожить важные улики, указывающие на истинные обстоятельства случившегося. Он посмотрел на помощника шерифа Трэйси Эллис, которая выглядела усталой, потому что сегодня уже съездила на место происшествия и вернулась обратно. Потом он взглянул на часы, прикидывая, сколько осталось до захода солнца, и принял решение: — Сколько времени потребуется, чтобы добраться туда? ОБЪЯВЛЕНИЕ Праздничный обед и танцы по случаю дня рождения Бенджамина Гайда. Гайд-холл, 20 сентября, с семи до десяти часов вечера. Играет оркестр «Сильвер Сеттлерз». Принести с собой горячее блюдо и десерт. Выпивка за счет устроителей празднества. Чтобы все могли принять участие в празднестве, вторая смена закончится в 5 часов вечера. Приходите все! Листовка «Золоторудной компании Гайд». Сентябрь 1879 года. УВЕДОМЛЕНИЕ Мастерам второй смены: Поскольку на прошлой неделе был один сокращенный рабочий день, в следующее воскресенье вторая смена будет работать полный рабочий день. Никаких исключений. С понедельника восстанавливается обычный график работы для всех смен. Развлечение — одно, выработка — другое. Всем мастерам предписывается оповестить своих рабочих и от моего лица передать всем благодарность за прекрасный вечер. Извещение из управления Бенджамина Гайда. Сентябрь 1879 года. Глава 2 Медведь Вик Мур закончил работу и ушел домой рано, оставив кровлю церкви недоделанной. «В любом случае особой нужды в спешке нет, — думал он. — Ну и пусть пастор Вудз кипятится». Погода обещала быть сносной в ближайшее время, а голова Вика была занята другими делами. Собственно говоря, одним делом. Сейчас он снова стоял перед зеркалом в ванной, пытаясь отскрести пятно на груди. Мыло не помогло, и теперь он использовал жиропоглощающую жидкость для мытья рук на основе бензина. Он скреб, споласкивал грудь водой и снова скреб. Ничего не помогало, и Вик начинал нервничать. Пятно, сыпь, отметина — что бы то ни было — становилось темнее, и он лишь попусту сдирал кожу на груди. Вик бросил тряпку. Что теперь? Он поглядел из окна ванной на горы в отдалении, на густо заросшие соснами и елями южные склоны, залитые солнцем. Прекрасный вид, но у Вика он вызвал одну лишь мысль: приближается ночь. Говорят, это всегда происходит ночью. Вик почувствовал, как в душу медленно вползает страх, но сердито отогнал его прочь. «Нет, ни в коем случае, — подумал он. — Только не я. Придется изменить правила, ребята. Никто не должен увидеть это, никто не увидит это, и, самое главное, Вик Мур не намерен сдаваться! Я никогда ничего не боялся, никогда никому не позволял вертеть собой и не позволю». Приняв такое решение, он вытер грудь полотенцем и надел рубашку. Ему нужно выпить как следует. Он решил убить время у Чарли, в местном питейном заведении. Он погоняет бильярдные шары, отыграется, пообщается с приятелями. Вик прошел в спальню и взял бумажник, потом остановился, глядя на маленький комод возле кровати. Он подошел к нему, резко выдвинул верхний ящик и вынул револьвер. Как бы теперь спрятать его от посторонних взглядов? Вооруженные люди здесь не вызывали особого удивления. В долине Гайд было полно охотников, скотоводов, спортсменов; многие носили с собой оружие. Но приятели начнут задавать вопросы, и Вику придется как-то объясняться. Они могут подумать, будто он чего-то боится. Он сунул револьвер в наплечную кобуру и надел куртку. Таскаться по теплу в куртке не очень-то приятно, но Вик Мур хотел быть готовым ко всему. Было три часа дня, когда Трэйси Эллис, сменив форму на тот же туристский костюм, который был на ней утром, отметилась в журнале за служебный «джип-чероки» и отправилась вместе со Стивом к месту происшествия. По Гайд-Ривер-роуд от Вест Форк до городка Гайд Ривер было сорок пять километров и минут сорок езды; по разбитой ухабистой дороге к Ступенчатой тропе было двенадцать километров и еще около часа езды, а на то, чтобы пешком добраться по тропе до места стоянки, уйдет часа полтора. Таким образом, они рассчитывали достичь стоянки в самом начале седьмого — тогда у них останется достаточно времени, чтобы тщательно осмотреть место происшествия при свете дня и вернуться к машине до наступления темноты. Ведя автомобиль по извилистой узкой долине, тянущейся на многие мили между двумя горными хребтами и известной под названием долина Гайд, Трэйси попутно рассказывала Стиву о Вест Форк. Эта небольшая лекция по истории помогла Стиву привести в порядок мысли и чувства, и он проникся к девушке благодарностью. Вест Форк(1), главный город округа Кларк, получил название в силу своего расположения, сообщила Трэйси. Первоначально город вырос в том месте, где западный приток реки впадал в основное русло реки Гайд, несущей свои воды на юг. Некогда оживленный город, в настоящее время Вест Форк изо всех сил боролся за возможность существовать без горной и лесной промышленности, благодаря которой некогда появился и так долго жил. Стив обратил внимание на то, что центр города застроен кирпичными зданиями начала века, тротуары растрескались и осели, а дороги были просто ужасными. В далеком прошлом город процветал, но благополучие, словно неверный любовник, покинуло его, так и не выполнив обещания вернуться. — В лучшие времена, — говорила Трэйси, — Вест Форк служил местом остановки плоскодонных судов, которые поднимались по реке за лесом для лесопильных заводов, расположенных ниже по течению, и привозили сюда товары и поселенцев — главным образом старателей. Тогда здесь бушевала настоящая золотая лихорадка. Сейчас в это трудно поверить, но когда-то население Вест Форк составляло более двадцати тысяч человек. В начале века золото иссякло, и люди снялись с места и двинулись дальше. — Сейчас, — продолжала она, — численность населения Вест Форк довольно твердо держится на отметке три тысячи — за счет рабочих небольших предприятий горной и лесной промышленности, служащих администрации округа и в самой малой степени — жителей соседнего округа, которые приезжают сюда на работу из ближайшего крупного города Оак-Спрингз, расположенного в сорока пяти километрах за перевалом Джонсона. Чтобы выехать за пределы города, Стиву и Трэйси понадобилось проехать всего лишь несколько кварталов и пересечь мост через реку Гайд. Далее они двинулись на север по Гайд-Ривер-роуд, которая вела вдоль реки в дикую местность. Они оказались в глухом царстве северной природы; вокруг высились нагромождения гор, поросших строевым лесом; порой перед глазами мелькали свежие просеки, вдоль берега извилистой реки тянулись безмятежные зеленые луга. Долина Гайд разделяла два горных хребта, а от нее отходили другие ущелья, лощины и глубокие тенистые долины, которые тянулись далеко в горы — каждая со своей речкой, куда приходили на водопой лоси и олени и где рыскали по ночам койоты. Над долинами возвышались зазубренные и изломанные за многие века существования скалистые горы, где из каждой достаточно глубокой расселины упрямо росло дерево. «В этом глухом сумрачном краю есть своего рода великолепие, свойственное девственной природе, — размышлял Стив. — Вернее, почти девственной». Присутствие человека ощущалось. Не цивилизации как таковой, а людей. Через каждый километр-другой Стив замечал крестьянский двор, ферму или ранчо, принадлежащие потомкам первых поселенцев — суровых бродяг и искателей приключений. «Эти люди, — думал Стив, — привыкли все делать по-своему и стараются держаться подальше от крупных городов, больших сообществ и незыблемых идей. Они живут в прилепившихся к утесам бревенчатых хижинах, ветхих, шатких, дощатых лачугах и автофургонах, под низкими залатанными крышами и пристроенными навесами». — Как эти люди добывают средства к существованию? — спросил Стив. — А, вот вы о чем, — ответила Трэйси. — Некоторые работают на рудниках, некоторые на лесозаготовках, некоторые ездят на работу в город. Кроме того, здесь есть умельцы, занимающиеся надомным промыслом, а кое-кто живет за счет социальных пособий. Но они остаются здесь, потому что хотят этого. Долина Гайд проникает в плоть и кровь человека, действительно проникает. Несомненно, у каждого жителя долины была своя история, был свой ответ на вопрос, почему он живет здесь. Некоторые встречавшиеся по пути картины подсказывали Стиву возможные ответы: широкое зеленое пастбище, на котором чернели трухлявые вековые пни и лениво паслись два-три десятка коров; старое оборудование для заготовки леса, лебедки и механизмы для транспортировки бревен; металлические гаражи и мастерские; конюшни с выгонами, обитатели которых вольно носились наперегонки с ветром на широком лугу, взбрыкивая и вставая на дыбы; похожие на грибы тарелкообразные спутниковые антенны, повернутые то в одну, то в другую сторону; чернеющие участки земли, на которых выжгли сухой кустарник, расчищая пространство для роста весенней травы; лесопильный заводик, наполовину скрытый за оранжевой горой опилок; на развилке дороги под названием Эйбл выставленная на продажу унылая маленькая забегаловка, бензоколонка с одним насосом и крохотный, все еще работающий магазинчик под вывеской с рекламой кока-колы, до сих пор предлагающей покупателям коку в стеклянных бутылках. На развилке Стив заметил неброский дорожный указатель, на котором значилось: Нагит 5; Йеллоу Найф 9; Гайд Ривер 15 — все по дороге, уводящей влево; направо по Нельсон-Крик-роуд, в восемнадцати километрах от развилки, находился населенный пункт под названием Хиндерз. Яркий, намалеванный от руки, щит приглашал посетить расположенный в конце дороги мотель «Рэнди», где вы могли отведать лучшие в мире гамбургеры и поудить на блесну рыбу в речушке Нельсон. Потом к дороге с обеих сторон вплотную подступили горы, долина сузилась, и Стив с Трэйси проехали Нагит и Йеллоу Найф — крохотные унылые городишки, построенные в надежде на лучшее будущее, так и не сбывшееся, упрямыми людьми, которые жили здесь, затерявшись, словно жалкие сорняки, в глухих горных ущельях. На горе над городком Нагит были рудники, горный склон прорезывали черные дыры шахт, а прямо под ними были насыпаны кучи взорванной и раскрошенной выработанной породы — внутренности горы, — укрепленные частыми паутинами старых крепежных конструкций. Йеллоу Найф, крохотный, тесно застроенный городок, тянулся клином в таком узком месте скалистого ущелья, что зданиям приходилось на сваях перебегать реку, в которой мыли золото. Так обстояло дело со всеми шахтерскими городками в долине Гайд. Зажатые между крутыми горными склонами, они могли развиваться только в длину, вверх или вниз по течению реки, и в них оставалось место только для одной извилистой дороги, которая подобием позвоночника проходила посередине, связывая их с внешним миром. Последним из этих городков, за которым мощеная дорога превращалась в грунтовую и покрытую щебнем, был Гайд Ривер. — В самом начале века, — сказала Трэйси, сбрасывая скорость на въезде в город, — здесь проживало около двух тысяч человек. «Сейчас в это трудно поверить», — подумал Стив. На окраине городка тесно лепились друг к другу, занимая все свободное пространство между дорогой и горным склоном, убогие домишки, примитивные строения с металлическими крышами для защиты от зимнего снега и грубо сколоченными приставными лестницами, ведущими к дымовым трубам. Дворов как таковых здесь не было — лишь небольшие открытые участки между строениями, усыпанные щебнем и выработанной породой. Перед одним домом стоял старый автофургон, разделенный на две половины — задняя часть в настоящее время использовалась под жилое помещение. Передняя же часть... ну, у передней части не было задней части, а равно какого-либо будущего. На другой стороне дороги, на самом берегу реки, стояли стеной к стене два старых здания — ныне полые коробки с зияющими оконными проемами и выбеленными солнцем покосившимися стенами, покрытыми облупившейся краской. В одном из них, похоже, некогда размещался ресторанчик или бар, судя по остаткам световой рекламы на фасаде, ныне представлявшей собой голый каркас, на котором болталось несколько осколков люминесцентных ламп. В другом, вероятно, прежде находилась бакалейная или скобяная лавка. Теперь окна здания были заколочены фанерой. Нигде не было видно ни вывески, ни объявления, ни даже просто нацарапанной на стене надписи. По-видимому, никто не потрудился оставить какое-то сообщение, зная, что никто все равно не будет его читать. — Сколько людей живет здесь сейчас? — спросил Стив. — Сотни три, наверно. Это маленькая сплоченная община. — Надо думать. Долина стала шире, и границы городка тоже раздвинулись. Стив и Трэйси ехали мимо причудливых старых домишек, которые уступами стояли на горном склоне вдоль боковых улиц, круто уходящих вверх. Над всеми ними — словно наседка над своими цыплятами — возвышалась маленькая белая церковь с колокольней. Трэйси указала на огромное бетонное здание на противоположном берегу реки. — «Золоторудная компания Гайд». Именно благодаря ей существует город. Стив удивленно вытаращил глаза. Весьма внушительное здание, особенно для этих мест. По меньшей мере пять этажей, пандусы, тоннели, погрузочные платформы, дымовые трубы. Похоже, в прошлом «Золоторудная компания Гайд» была действующим предприятием, но сейчас казалась почти заброшенной. — Они прикрыли дело? Трэйси усмехнулась: — Они переживают период спада, но дело не прикрыли. В настоящее время компания находится в тяжелом положении из-за высокой стоимости работ по добыче золота и серебра. Существуют государственные нормативы, политика охраны окружающей среды, конкуренция с иностранными предприятиями. Работать прибыльно сейчас довольно трудно. Но компания по-прежнему владеет большей частью земли в округе, и Гайд Ривер по-прежнему является ее собственностью, хотя от самой компании мало что осталось. Они доехали до центра городка, где вокруг главного перекрестка грудились несколько зданий торговых предприятий: справа — маленький магазинчик скобяных изделий, а напротив, на другой стороне улицы, — бензозаправочная станция с двумя блестящими колонками и новой вывеской; по левую руку — «Таверна Чарли» с баром и закусочной, которая до сих пор процветала, судя по многочисленным грузовичкам-пикапам, припаркованным рядом на улице. — Похоже, заведение Чарли держится на плаву, — сухо заметил Стив. — Обычное место проведения досуга на приисках, — пояснила Трэйси. — Здесь все эти славные парни могут расслабиться и опрокинуть пару стаканчиков. Стив улыбнулся; они проехали перекресток. Сразу за заведением Чарли находился «Универсальный магазин Деннинга»; окна здания были затянуты изнутри белой бумагой, и крупная вывеска оповещала о грандиозном открытии магазина на следующей неделе. «Грандиозное открытие? Должно быть, дела в городе идут не так уж плохо, — подумал Стив, — хотя в таком медвежьем углу грандиозное открытие магазина на поверку может оказаться лишь пародией на грандиозное открытие». За перекрестком, поодаль от главной дороги, теснились на ограниченном пространстве дома и гаражи, отделенные друг от друга узкими полосками каменистой земли, чахлыми лужайками и иногда изгородями, сделанными из всевозможных подручных материалов, начиная от рудничных крепей и кончая железными бочками из-под машинного масла. Изредка встречались каменные дома, но преобладали покосившиеся деревянные лачуги. Почти все крыши были металлическими. — Я здесь выросла, — отрывисто сказала Трэйси. — Серьезно? — удивился Стив, поворачиваясь к девушке. — Серьезно. — Она указала на примостившийся у дороги белый домишко с красной металлической крышей, перед которым находился двор шириной метров в пять. — Вот мой старый дом. «Ну-ну. Местная жительница, значит». — А где вы живете сейчас? — Все так же в долине, но не здесь, — ответила Трэйси, и Стив хорошо понял ее тон. — У меня маленький домик на Нельсон-Крик-роуд — помните развилку дорог Эйбл? Там надо свернуть направо и ехать в сторону Хиндерз. Потом город кончился — почти так же неожиданно, как начался. Последнее, что увидел Стив на окраине Гайд Ривер, были старые хибары, оборудование для рудничных работ, остатки рельсового пути и несколько ржавых вагонеток, выстроенных в навеки застывший ряд напротив насыпанного холма выработанной породы. Как Трэйси и предположила, путешествие по ухабистой, разбитой дороге для лесовозов заняло около часа. Когда она остановила «джип» у начала Ступенчатой тропы, Стив увидел пикап брата с трейлером, все ещё припаркованный там. Он тяжело вздохнул. — Мне даже не пришло в голову, что машина так и стоит здесь, — сказал Стив, устало протирая глаза. — Надо проследить, чтобы ее забрали отсюда. — Об этом уже позаботились, — сказала Трэйси, выходя из «джипа». — Мать вашей невестки собирается прислать за машиной одного из ваших племянников. Стив посмотрел на небо, прикидывая, сколько времени осталось до захода солнца. — Ну что ж, берите свою винтовку и пойдемте. Я хочу успеть все осмотреть до наступления темноты. После долгого сидения в автомобиле Стив с удовольствием работал затекшими ногами и дышал полной грудью, взбираясь по крутой тропе на гору Веллз-пик. И он, и Трэйси несли с собой по карабину и револьверу. Они не были уверены, что встретятся с Номером триста восемнадцатым, но все равно должны были хорошенько подготовиться. По пути они разговаривали мало, не желая лишним шумом оповещать гризли о своем приближении. Если Триста восемнадцатый находится где-то поблизости, то нельзя его спугнуть. Он им нужен. Около часа они поднимались по тропе через густой лес и наконец, на подходе к гребню горы вышли на открытое пространство горных лугов, изрезанных пластами обнаженной скальной породы. Стив посмотрел в южном направлении. Там открывался потрясающий вид на долину Гайд. Похожая на глубокий норвежский фьорд долина уходила вдаль, постепенно меняя цвет с ярко-зеленого на дымчатый серо-голубой. Теплый ветерок прилетал снизу вдоль нагретого солнцем южного склона, высоко в небе лениво кружил ястреб в воздушных потоках, и время от времени далеко внизу — там, куда достигали лучи заходящего солнца, — поблескивала мишурным золотом река Гайд. В любое другое время Стив от души насладился бы прекрасным видом. Но сейчас ему мешало осознание того, что его брат погиб насильственной смертью в этих мирных местах. — Место стоянки прямо впереди, — тихо сказала Трэйси. Они пошли медленнее, напряженно прислушиваясь, осматриваясь по сторонам, принюхиваясь. Стив исследовал взглядом землю, высматривая следы, медвежий помет, отметины когтей, разрытый грунт — любые признаки, свидетельствующие о близости медведя. Он заметил многочисленные следы оленей и лосей — вероятно, здесь было их излюбленное место. Однако никаких следов медведя. Краем глаза он заметил яркое голубое пятно. Впереди, за каменистой площадкой, на горном склоне стояла палатка — крохотный шатер из голубого нейлона. Стив узнал ее. Он несколько раз ходил на охоту с Клиффом и Эвелин и прекрасно помнил их палатку. С ожившей при этих воспоминаниях болью Стив понял, что мог бы с точностью предсказать планировку лагеря, у Клиффа были свои проверенные временем методы поведения в дикой местности. Стив остановился и медленно обвел глазами склон, скользя взглядом от палатки к зарослям деревьев под тропой. Там, по меньшей мере, в сотне метров от палатки, находились запасы провизии — белые пластиковые контейнеры, подвешенные к натянутой между двумя деревьями веревке. Склад провианта размещался именно там, где Стив и ожидал увидеть его. И до сих пор продукты оставались нетронутыми. Стив снял с плеча карабин и передернул затвор. Трэйси последовала его примеру. Триста восемнадцатый вполне мог вернуться за добычей; возможно, он уже заявил свои права на участок с запасами пищи или на труп, не зная, что его убрали. Не произнося ни слова, Стив и Трэйси медленно двинулись к точке, лежащей на самой середине воображаемой линии между палаткой и складом припасов. Сейчас оставалось только догадываться, но Стив предполагал, что где-то здесь пролегал маршрут, которым следовал Клифф от лагеря к складу провианта. Это был длинный извилистый путь между камнями, но стоянка была спланирована с толком. Дальше по склону, примерно в ста метрах ниже палатки, находилась яма для костра. Место приготовления пищи Клифф и Эвелин тоже разместили совершенно правильно: все имеющее отношение к продуктам и процессу их приготовления отнесено на значительное расстояние от лагеря. Сама палатка установлена на открытом месте, в отдалении от леса — таким образом, медведю, пожелай он порыскать вокруг, пришлось бы покинуть надежное укрытие лесного покрова. Гризли в этом случае особо осторожничать не станут, но бурые медведи несколько пугливее. Стив взглянул вниз, на склад провизии. Он размещался на опушке небольшого леска, и медведь мог притаиться среди деревьев, привлеченный запахом готовящегося ужина, который разносился вниз по склону. Стив поймал взгляд Трэйси и кивком указал на заросли деревьев. Она утвердительно кивнула в ответ. Да, тело Клиффа они нашли там. Это место нужно осмотреть прежде всего: именно там в первую очередь нужно искать следы медведя, улики, указывающие на истинные обстоятельства случившегося. Стив начал спускаться по склону, внимательно всматриваясь в землю под ногами и в заросли вокруг. Он снова заметил лосиные следы и помет, но по-прежнему нигде не находил никаких признаков присутствия медведя. Два дерева с натянутой между ними веревкой стояли в некотором отдалении от леска, чуть выше по склону. У одного дерева была обломана верхушка, равно как и у двух деревьев в лесу. Странно. Похоже, здесь пронесся ураган, причем недавно, поскольку древесина на сломе до сих пор оставалась свежей, еще не потемнела от времени. Стив шел медленно, напряженно прислушиваясь и вглядываясь, но не уловил никаких подозрительных звуков и не заметил никакого движения. На мгновение Стив остановился. Он увидел кровь на земле и на стволе одного дерева, уже засохшую и почерневшую. Трава в этом месте была примята, земля взрыта и истоптана. Это случилось здесь. Стив взглянул на Трэйси. — Тело лежало прямо за тем деревом, — тихо сказала она, указывая на окровавленный ствол. Стив низко нагнулся и двинулся вперед, пристально вглядываясь в землю. Он не видел четких медвежьих следов, но недавно сюда явно наведалось несколько зверей, привлеченных запахом крови, которые рыли лапами землю, выворачивая куски дерна и мелкие камни. Стив поднял глаза. Клифф использовал контейнеры, сделанные из пластиковых труб, фактически неприступные для медведей и отлично удерживающие запахи. Этот склад провианта не мог привлечь зверя. Возможно, запах готовящейся пищи; возможно, просто запах лагеря и людей, если медведь людей не боялся, — но не склад провианта. Они продолжали обследовать местность. Трэйси нашла большой складной нож, который Стив подарил Клиффу на день рождения два года назад. Стив сунул нож в карман и отогнал прочь воспоминания, пробужденные находкой. Позже у него будет время для эмоций. Сделав глубокий вдох, Стив заставил себя продолжать осмотр лагеря. Очаг казался чистым и прибранным; возле него они нашли лишь несколько следов туристских башмаков, оставленных, очевидно, Клиффом и Эвелин во время ужина. Выше, на самой стоянке, лежали два нетронутых рюкзака, в которых не было ни продуктов, ни запаха пищи. В палатке расстелены два спальных мешка, но, похоже, ими не пользовались. Стив опустился на бревно рядом с палаткой и еще раз окинул взглядом местность, размышляя вслух: — Хорошо. Они готовят ужин, едят, прибираются. Уже смеркается — а может, и нет, мы не знаем, — и Клифф зачем-то идет к складу провизии, может, чтобы упаковать остатки продуктов в пластиковый контейнер и подвесить его к веревке. Он пугает медведя, медведь бросается на него... — Стив осекся, беспокойно хмурясь. — Но опять-таки, может, и нет. Местность слишком открытая, чтобы они неожиданно столкнулись нос к носу. — А может, он увидел, что медведь пытается добраться до продуктов, и пошел прогнать его? — предположила Трэйси. — Может, и так. — Но подобное объяснение не удовлетворило Стива. — Нет, Клифф не пошел бы туда и не стал бы намеренно приближаться вплотную к медведю. Он пятнадцать лет занимался фотографией живой природы. Он бывал в разных ситуациях и знал, как себя вести. — А что, если медведь напал на него где-то здесь, а потом утащил вниз? — Возможно. Но ни возле очага, ни возле палатки нет никаких следов, указывающих на это, так что разумнее предположить, что медведь этого не делал. — Стив посмотрел на заросли деревьев, где нашли тело Клиффа. — А... — Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы задать этот вопрос: — По состоянию тела можно было судить... о развитии событий? Ответа не последовало. Стив взглянул на Трэйси. Она сидела на камне, положив на колени карабин, и смотрела на контейнеры с припасами. Вероятно, она его не расслышала. — Вы понимаете, что я имею в виду? — спросил Стив. Девушка взглянула на него с недоуменным выражением лица. Он почувствовал необходимость объясниться. — Я хочу получить представление о продолжительности схватки. Клифф должен был предпринять какие-то меры самозащиты, и, очевидно, в какой-то момент в происходящее вмешалась Эви. Пожалуй... — Стив понимал, что спрашивает о вещах, которые могут причинить ему глубокую боль. — Пожалуй, мне пора узнать о состоянии тела — по крайней мере самые необходимые сведения... Вы понимаете? Трэйси опустила глаза: — Я... я не знаю, скажет ли это вам о чем-нибудь... — Что вы видели? Она вздохнула и наконец, подняла взгляд на него. — Я не знаю, что сказать вам, доктор Бенсон. Я никогда еще не оказывалась в такой ситуации, не проводила расследование со столь близким родственником жертвы. — Трэйси, я приехал сюда с конкретной целью. И не стал бы задавать вопрос, если бы не был готов услышать ответ. Сейчас мне нужна информация. — На самом деле Стив не был уверен, что готов услышать ответ, но должен был услышать его, просто должен. Он собрался с силами. Трэйси очень долго смотрела на него, а потом тихо, медленно проговорила: — Мы нашли только половину. В голове Стива стало пусто. Он сидел совершенно неподвижно. Трэйси смотрела на него напряженным, выжидающим взглядом, пытаясь предугадать его реакцию. На несколько секунд у Стива отнялся язык. Когда, наконец, дар речи вернулся к нему, он выдавил хриплым шепотом: — Половину? Только половину тела? Трэйси кивнула. В мозгу Стива теснились ужасные, отвратительные вопросы: какую половину? как было расчленено тело? и где вторая половина? Он почувствовал сильный приступ тошноты. Он сидел, оглушенный, не зная, что делать и говорить дальше. Нет, к такому ответу он совершенно не был готов. Невероятным усилием воли Стив взял себя в руки и попытался сформулировать вопрос иначе. На сей раз голос его звучал более твердо, и он надеялся, что ничем не выдает свой ужас и смятение. — Ладно, — медленно проговорил он. — В конце концов я должен все знать. Просто расскажите мне, что вы нашли. Он видел, насколько мучительна для нее необходимость отвечать. — Я слушаю. Слова Трэйси произвели на него впечатление разорвавшейся бомбы. — Мы нашли... в нескольких футах от тела мы нашли левую руку, оторванную у плеча, все еще в рукаве рубашки... У Стива резко свело внутренности. «А ну-ка прекрати!» Медленно, неохотно Трэйси подняла руку к левому плечу. — А все, что находится выше этой линии... — Она медленно провела наискосок через все тело к правому бедру. — ...Исчезло. Леви Кобб молча прочитал листовку, переваривая новости. — Это случилось прошлой ночью, — сказал Джерри Фиск, второй помощник шерифа. — На Веллз-пик. Они стояли возле бензоколонок перед старым гаражом Леви. Джерри только что подъехал на патрульной машине с пачкой листовок, которые распространял по городу и расклеивал на окнах магазинов и прочих общественных заведений. В любое другое время Леви и Джерри поболтали бы о всякой всячине, добродушно подкалывая друг друга. Сегодня об этом не могло быть и речи. — И теперь, — продолжал Джерри, — мы распространяем сообщение, предостерегаем людей, пытаемся выяснить, видел ли кто что-нибудь. — Кто это был? — спросил Леви. — О... не местный. — Джерри мельком взглянул в извлеченный из кармана блокнот. — Фотограф из Оак-Спрингз, парень по имени Клифф Бенсон. Они с женой разбили палатку на Ступенчатой тропе, и, очевидно, среди ночи на них напал медведь. Женщина пыталась отогнать зверя охотничьим ножом... — Он беспомощно замолчал. — И что? Джерри затолкал блокнот обратно в карман, просто чтобы заполнить паузу. — О... это было ужасно, вот и все. — Он огляделся, а потом понизил голос, как если бы их кто-нибудь подслушивал: — Как должностное лицо, я не имею права рассказывать тебе это, но... Трэйси Эллис помогала спускать останки с горы, и она говорит, что верхнюю половину тела не нашли. Она исчезла... просто отхвачена начисто. Леви побледнел и бессильно опустился в старое складное кресло возле двери. Он сидел неподвижно, уставившись в землю и что-то бормоча себе под нос. Джерри не попросил Леви говорить громче. Бормотание Леви обычно не предназначалось для посторонних ушей. Он просто разговаривал сам с собой. На минуту Джерри вышел из официальной роли помощника шерифа. — Строго между нами и этими бензоколонками, это дело меня как-то тревожит. И думаю, Трэйси Эллис тоже. Мы не знаем, что предпримет Коллинз. — Коллинз? — спросил Леви, приподняв одну бровь. — Ты думаешь, он хочет раздуть вокруг этого дела шумиху? Джерри пожал плечами: — Посмотрим. У нас и раньше были случаи убийства людей медведями — возможно, даже больше, чем нам известно, — но этот слишком уж впечатляющий. — О да, слишком впечатляющий, — согласился Леви. Джерри попытался по возможности плавно закончить разговор. — В общем, мы не хотим сеять панику среди людей, поэтому опустили в листовке ужасные подробности, и... гм... я буду признателен тебе, если ты не станешь о них распространяться. — Он подошел к патрульной машине и открыл дверцу со стороны водителя. — Но если ты услышишь что-нибудь, узнаешь, что кто-то что-то видел, позвони мне, ладно? — Угу, — ответил Леви с отсутствующим видом. Потом, глядя вслед отъезжающему Джерри, пробормотал себе под нос: — Как будто кто-нибудь собирается обсуждать со мной это дело. Вечером того дня Стиву позвонил Маркус Дюфресне, и на следующее утро они отправились в горы вдвоем. Маркус, инспектор по охране дичи, седоволосый пожилой мужчина с длинными обвислыми усами, хорошо знал Триста восемнадцатого, поскольку патрулировал любимые и наиболее часто посещаемые места медведя в окрестностях ручья Тэйлор, протекающего примерно в сорока пяти километрах к северу от Веллз-пик. Он даже дал медведю прозвище — Герман — в честь своего грузного и неповоротливого зятя. Они с Германом несколько лет сосуществовали на одной территории без конфликтов, поэтому сейчас на охоту Маркус отправился без всякого удовольствия. Очевидно, несчастье произошло по причине, обычной в том случае, когда медведь и люди слишком привыкают друг к другу. Как правило, медведи не связываются с людьми, но когда крупному гризли предлагают легкодоступный и постоянный источник пропитания вроде свалки пищевых отходов или мусорного бака, ситуация в корне меняется. Герман утратил страх перед людьми и начал рассматривать их кухонные отбросы как свою собственность, а это сделало его опасным. Теперь местные фермеры, скотоводы и охотники слишком часто видели медведя, который бродил в поисках пищи вокруг их домов и стад, наводя ужас на детей. Маркус как раз думал над способом усмирить обнаглевшего приятеля и переместить его в другой район, когда произошло нападение на Веллз-пик. Теперь о простом перемещении Германа говорить уже не приходилось. Размеры Германа тоже говорили не в его пользу. Он весил, по меньшей мере, триста килограммов, и, по общему мнению, медведь меньших размеров не смог бы нанести жертве столь ужасные увечья. Это мог быть только самый крупный зверь, живущий в округе, а это указывало на Триста восемнадцатого. Часам к десяти утра Стив и Маркус, одетые в защитного цвета костюмы и вооруженные карабинами, добрались до исхоженной звериной тропы, вьющейся по лощине прямо над ручьем Тэйлор. Этой тропой пользовались и медведи, и лоси, когда совершали обычную для середины лета прогулку по зарослям черники, а потом неторопливо спускались к реке смыть с себя черничный сок. На низменном участке тропы, тянувшемся вдоль ручья, Стив и Маркус рассчитывали встретить старого гризли. Вывернув наизнанку обычные правила поведения в дикой местности, они принесли с собой две большие сумки вчерашних пирожков и бочонок прогорклого жира, собираясь смешать эти ароматные и соблазнительные ингредиенты и оставить на открытом месте, на ветерке. Сейчас они твердо намеревались привлечь медведя. — Вполне сойдет, сказал Маркус, опуская на землю ведро с жиром и пирожками. — Мы можем оставить приманку здесь, чтобы он наткнулся на нее, и... — Он взглянул на холм, где густые заросли ягодных кустов тесно окружали стволы нескольких древних тополей. — Да. И одну засаду можем устроить вон в тех зарослях. Стив помолчал, прислушиваясь к журчанию ручья. Здесь было хорошее шумное место, где громкий плеск и бульканье воды заглушат любые шорохи, которые он или Маркус могут произвести, сидя в засаде. Ветер дул вверх по склону холма, унося с собой запах приманки; оставалось надеяться, что Триста восемнадцатый не почует присутствия людей. — Я попробую засесть вон там. — Стив указал на другую заросль кустов, расположенную чуть выше по тропе, откуда открывался хороший вид на ведро с приманкой. — Прекрасный обзор. Довольно продолжительное время Маркус оценивающим взглядом изучал место, указанное Стивом. — Вот эти заросли ближе. — Не имеет значения. — Я же знаю, ты хочешь убить его наповал. Стив встретился глазами со своим напарником по охоте и понял, что отрицать не имеет смысла. — Спасибо, Маркус. — Так давай прячься в ближних зарослях. А я прикрою тебя с той точки. — Маркус перевел взгляд в конец тропы и на несколько секунд прислушался к шуму ручья. — Может, моя помощь тебе и не понадобится. Стив понимал, к чему клонит Маркус. — Ты ведь собираешься стрелять, правда? Маркус смиренно улыбнулся. — Особо выбирать не приходится. В этих местах обитает Герман, два молодых кабана, три диких свиньи и все. Если здесь бродит еще какой-нибудь сумасшедший медведь, то мы о нем не знаем, мы его никогда не видели и никогда не получали никаких сообщений о нем. Следовательно, да, это должен быть Герман. Я просто не хочу верить в это, и точка. — Может, завтра мы все узнаем наверняка. — Прошло, по меньшей мере, тридцать шесть часов. А в помете мы ничего не нашли. — Маркус прикусил язык, осознав, что коснулся щекотливой темы. — Извини. — Ладно, все в порядке, — сказал Стив. Он понимал затруднение Маркуса. Доказательством того, что именно съел медведь примерно тридцать шесть часов назад, скорее всего, можно считать кучу помета, оставленную на тропе к этому времени, — и они оба знали это. Сложным для обсуждения этот вопрос делала вероятность того, что куча медвежьего помета состоит из брата Стива. Стив повторил слова, сказанные им ранее на тропе: — Маркус, если рассуждать отвлеченно, я согласен с тобой. Спустя столь долгое время мы можем ничего не найти в желудке Триста восемнадцатого при вскрытии. И ты прав, помет, который мы видели, тоже ни о чем не говорит. А значит... мы собираемся убить медведя на основании косвенных улик. Маркус пожал плечами: — Так или иначе, его дни были сочтены. Стив занялся установкой приманки. Он сказал достаточно и выслушал достаточно. Они расчистили широкую площадку на земле, свалили в кучу пирожки и полили их жиром. — Ух! — довольно крякнул Маркус. — Отличная штука. Против такого запаха не устоял бы ни один медведь. Потом мужчины осторожно проложили путь сквозь заросли кустов, каждый к своему месту засады, — и принялись ждать. Оставшуюся часть дня Леви провел не особенно плодотворно. Ему удавалось кое-как поддерживать беседу с людьми, которые останавливались залить горючее в баки своих автомобилей, но он не мог сосредоточиться на разговорах о рыбалке или жалобах на посторонние шумы в коробке передач. Как только он оставался один, мысли его устремлялись к происшествию на Веллз-пик, и он делился своими соображениями о деле с любым предметом, который оказывался поблизости и не пытался его перебивать. — Веллз-пик... постой-ка минутку, дай вспомнить. Кто же из известных тебе людей был там до этого, зачем и когда? Нет, не знаю. Вот досада! Даже не знаю, кого спросить... Потом он обсудил ситуацию с пикапом «форд», пока смазывал подшипники. — Конечно, кто-то из местных что-то знает, но, думаешь, они когда-нибудь скажут мне? Нет, уважаемый, никогда в жизни, в твоей, моей или еще чьей-нибудь... Ну и ну, когда же тебя смазывали в последний раз? Здесь у тебя все сносилось, ни следа масла... Ладно, пусть делают, что хотят. Они заварили кашу, пусть сами ее расхлебывают. — Потом он вдруг устыдился собственных слов: — Знаю, мне не следует так говорить, но... Леви сел за обшарпанный грязный стол в гараже и принялся просматривать какие-то счета, продолжая разговаривать с инструментами, висевшими на стенах. — Клифф Бенсон. Фотограф. Вряд ли вы слышали о нем когда-нибудь. Я точно не слышал. — Он уронил счета на стол и посмотрел через запыленное окно на улицу. — Интересно знать, что думают люди. Бьюсь об заклад, город сейчас гудит, как встревоженный улей. Леви откинулся на спинку старого деревянного кресла на колесиках — его живот вываливался из-за ремня брюк — и спросил у домкрата: — Ты здесь давно. Ты знаешь людей. Как, по-твоему, тот парень действительно был в наших местах чужим, как утверждает Джерри? — Леви закинул руки за голову и тихонько фыркнул. — Да, будь уверен, этот вопрос меня очень тревожит. Потом он заставил себя заняться грузовиком с лестницей, принадлежащим телефонной компании, не переставая говорить о чужаке по имени Клифф Бенсон. — Не думаю, чтобы пришлого человека могли сожрать, улавливаешь мысль? — спросил он у заднего колесного вала, над которым работал. — Местные жители вроде как заслужили такое, а значит, он не мог быть чужаком, — только, когда покатишь отсюда, не болтай в городе, что я тебе говорил это. Эй, а ну-ка стой. Ты что думаешь, я весь день буду с тобой возиться? Колесный вал перестал вращаться, и Леви снова принялся подтягивать ключом какие-то гайки. — Но я чую это. Просто кожей чувствую, понимаешь? Мистер Клифф Бенсон залез своими большими ногами в наше дерьмо чуть дальше, чем следовало. — Он хрипло хохотнул и потряс головой. — И теперь от него только ноги и остались! — Потом он посерьезнел и надолго задумался, прежде чем заговорить. — Страшно подумать, что Мэгги может знать что-нибудь об этом... или о нем... но... Он крепко закрутил болт и потом пристукнул по нему ключом, словно подчеркивая важность только что принятого решения. — Ладно. Сегодня вечером я спрошу ее, Господь мне свидетель! Я вытащу это дело на свет Божий. Я... — Эй, Леви, спустись на землю, приятель... Леви «спустился на землю» и оказался в своем старом гараже, все с тем же гаечным ключом в руке. Он глянул в сторону двери и увидел на улице своего старого друга Эбо Деннинга. Со сконфуженным видом он выполз из-под грузовика. — Ф-ф-фу! Извиняюсь. — Да ладно, — сказал Эбо, прислоняясь к бензоколонке. — У всех нас головы сегодня заняты. Леви принялся заправлять старенький «форд» Эбо. Да, похоже, Эбо здорово загружен сегодня, как и его грузовичок. В кабине теснятся его жена Эмили с двумя дочерьми, а в кузове машины и на крыше навалены столы, стулья, ящики, старая газонокосилка, картины в рамах, любимые сковородки и видавший виды кассовый аппарат. «Похоже, Эбо увозит все свое имущество, которого к этому моменту его долгой трудовой жизни накопилось немного», — подумал Леви. Да, Эбо Деннинг — чернокожий предприниматель с густой шапкой белоснежных волос — сворачивал свой бизнес и покидал город. Навсегда. — Куда направляешься, Эбо? — спросил Леви. Эбо проверял веревки, держащие груз, затягивая некоторые потуже. — Да думаю двинуться на юг. У меня есть друзья и родственники в Сакраменто, занимаются розничной торговлей. У одного мебельный магазин, у другого скобяная лавка. Думаю, это неплохое место для того, чтобы начать дело. — Знаешь, — сказал Леви, окидывая взглядом унылый городишко, — если говорить честно, любой шаг прочь отсюда, скорее всего, окажется шагом к лучшему. Эбо вымученно улыбнулся. — Да, именно так я и пытаюсь смотреть на вещи. Леви закончил заливать бензин в бак и повесил шланг обратно на колонку. — Двадцать три пятьдесят. — Он хотел сказать «бесплатно», но знал, что Эбо никогда такого не допустит. Эбо вынул из кармана деньги и отсчитал нужную сумму. — Ты настоящий друг, Леви. Хотел сказать тебе это, пока есть возможность. И я никогда не забуду, как долго ты помогал мне в бизнесе. — Ладно, ты тоже мне помогал. Потом Эбо очень серьезно сказал: — Будь осторожен, Леви. Ты знаешь, что этот город может сделать с тобой. Леви без улыбки посмотрел на Эбо. — Знаю. Они обменялись крепким рукопожатием. Потом — словно оба почувствовали, что одного рукопожатия недостаточно, — обнялись и похлопали друг друга по спине. — Прощай. — Глаза Эбо влажно блестели. — Осторожнее на дороге. — Леви помахал рукой Эмили и девочкам. Потом с грохотом и скрипом старый грузовик вырулил на Гайд-Ривер-роуд и уехал, оставив после себя лишь воспоминание об «Универсальном магазине Деннинга» и славной семье, владевшей им. Кроме всего прочего, Эбо оставлял после себя проблему по имени Чарли Мак, который в данный момент стоял на противоположной стороне улицы, глядя на Леви, но стараясь сделать вид, будто он вовсе и не смотрит. Ну и чего он хочет? Просто убедиться, что Эбо действительно покидает город? Вероятно, от души наслаждается, наблюдая, как Эбо уезжает прочь, увозя с собой практически все свидетельства своего пребывания здесь, просто вычеркивая себя из жизни города. «Ну, этого еще не хватало», — подумал Леви. Чарли пересекал улицу, направляясь в его сторону. Леви повернулся и вошел в гараж, надеясь, что Чарли просто переходит улицу, а вовсе не собирается наведаться к нему. Хотя Леви часто завтракал в таверне Чарли, Чарли никогда не покупал бензин у Леви и никогда не ставил к нему свой автомобиль на ремонт, и, сколько Леви помнил, никогда не пользовался его услугами. Так к чему же этот визит сейчас, когда Леви только что попрощался с одним из лучших своих друзей? Леви прошел к своей маленькой конторке в углу гаража и сел за стол, вокруг которого громоздились кучи старых покрышек, ящики с бутылками машинного масла, инструментами и протирочными тряпками. Он взял карандаш и бумагу с заказом на работу, стараясь принять вид занятого человека. Он надеялся, что Чарли пройдет мимо. Не тут-то было. В запыленное окно Леви увидел, как Чарли торопливо проходит между колонками и направляется к двери. Дверь гаража была открыта, но Чарли остановился и постучал по косяку, спрашивая разрешения войти. С некоторым усилием Леви принял доброжелательный вид и сказал: — Да? Чарли просунул лысеющую голову в дверь. «Он не так уж и безобразен, — отметил про себя Леви, — но приятной его внешность тоже не назовешь. То ли его очки с толстыми стеклами перекошенные, то ли лицо, но первые всегда как-то криво сидят на втором». — Привет, Леви. — Улыбался он тоже как-то криво. — Ты занят? «Нет, делаю вид, что занят», — подумал Леви. — С чем пришел, Чарли? Чарли шагнул в гараж и приблизился к столу Леви, держа руки в карманах. Довольно долго он просто стоял, и было совершенно ясно, что он хочет что-то сказать, но не знает, с чего начать. Леви, расположенный к гостю не особенно благосклонно, не пытался помочь ему, а просто выжидательно смотрел на него. «Это ты пришел ко мне, приятель. Так что давай сам, слово за тобой». — Ну... — наконец промямлил Чарли, — как идут дела? Леви с таким удовольствием наблюдал за корчами Чарли, что даже почувствовал легкий укол совести. В ответ на вопрос Чарли он просто кивнул, что должно было означать «нормально». — А как поживает твой новый магазин? Похоже, Чарли услышал недоброжелательные нотки в голосе Леви. Казалось, он затрудняется с ответом. — Мы... э-э-э... все подготавливаем. — Скоро состоится торжественное открытие, насколько я понимаю. — Да. Надеюсь, на следующей неделе. — Полагаю, тебе придется написать имя нового владельца на вывеске. Теперь Чарли отвел глаза в сторону. — Ну... возможно. Не обязательно. — Присядь. Ты меня нервируешь. Чарли огляделся и нашел старый металлический складной стул с написанными по трафарету словами «Гараж Кобба» на спинке. Он придвинул его к столу и сел. — Леви... — Да, Чарли. «Может, теперь мы, наконец, перейдем к делу?» — Послушай, я ничего не вынюхиваю и не выведываю, понимаешь... — М-м-м. — Но я слышал, ты ночуешь в фургоне за гаражом. Леви взглянул на Чарли поверх очков. Так он хуже видел, но полагал, что такой взгляд придаст больше выразительности его ответу. — Если не ты вынюхиваешь, значит, кто-то другой вынюхивает. — Эй, ничего подобного. — Тогда как понимать твой вопрос? — Ну, все знают, что время от времени ты... гм... помогаешь людям, даешь им приют, понимаешь? Леви положил на стол бумаги, которые в действительности его не интересовали, и с решительным видом откинулся на спинку кресла. — Чарли, меня уже спрашивали про Мэгги, и мне совершенно нечего сказать по этому поводу. — Но я ничего не вынюхиваю, Леви, я просто... — Так или иначе, мне нечего сказать, разве что одно: если бы Мэгги Блай когда-нибудь пришла ко мне, потому что ей больше некуда пойти, конечно, я помог бы ей, — чего не сделал никто из вас. Чарли растерянно раскрыл рот. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. «Смотрите-ка, он здорово нервничает!» — подумал Леви. — Послушай, Леви, я вовсе не лезу в дела Мэгги. Ни в коем случае. Но ты, часом, не в курсе... то есть исключительно для моего сведения, ты, часом, не знаешь... — Что, Чарли, что? — Ну, эта жертва... парень, погибший на Веллз-пик... Леви просто продолжал пристально смотреть на него. — Ты не знаешь, он и Мэгги, случаем, не... — Что это за вопрос? — Ну... она ведь жена Хэролда. Тут Леви едва не рассмеялся. — Чарли, ты чего-то боишься? Чарли ничего не ответил, но Леви не показалось, что он смог бы отрицать это: слишком уж плохо он скрывал страх. — Меня удивляет, что проблемы других людей внезапно стали так волновать тебя. Чарли не на шутку расстроился. — Да нет же, я просто поинтересовался. Наконец Леви решил поставить точку в разговоре. — Чарли, ты знаешь, мое мнение неизменно. — Он прищурил один глаз и наставил указательный палец Чарли в грудь, прямо в сердце. — Прежде чем беспокоиться о каком-то звере, живущем в горах, побеспокойся лучше о звере, живущем вот здесь. Именно он убьет тебя. Чарли поерзал на стуле и посмотрел в окно. Потом пробормотал: — Просто такие вещи давно уже не случались здесь. Леви бросил взгляд на лежащую на столе бумагу и небрежно сказал: — Ну, не так уж и давно, верно? Чарли отвернулся от окна и взглянул на Леви. — Не надо говорить об этом! Леви смотрел на него в упор. — Да, не так уж и давно. И ты боишься, что это снова может случиться. Верно? — Ладно, все. Забудь о нашем разговоре! — отрезал Чарли. Он вскочил с места так стремительно, что опрокинул стул. — Да, вполне может, — небрежно повторил Леви, возвращаясь к своим бумагам. — Забудь о нашем разговоре! И с этими словами Чарли вылетел за дверь, торопливо прошагал мимо колонок и пересек улицу. Леви вновь остался в гараже один — сидеть и беседовать со своими единственными слушателями, инструментами. — А что такого я сказал? Смеркалось. Со всех сторон налетели москиты, которые исследовали каждый дюйм тела Стива, безуспешно пытаясь найти какую-нибудь лазейку в охотничьем костюме или участок кожи, не покрытый репеллентом. Один звенел прямо над ухом, другой над бровью. Но Стив никак не реагировал. Он не шевелился, его сильное мускулистое тело словно окаменело. Заросли ягодных кустов и ивняка, окружавшие и скрывавшие его, оставались совершенно неподвижными. Стив смотрел в оптический прицел карабина, плотно положив палец на курок. Внизу, в тридцати метрах от него, на звериной тропе появился гризли — мощный грузный медведь с сильно выступающим загривком; он нашел приманку и сейчас разгребал кучу пирожков длинными белыми когтями, жадно заглатывал их, с хлюпаньем втягивая жир, фыркая, облизываясь, чавкая. Стиву доводилось видеть и более крупных медведей, но при весе в триста килограммов этот гризли все равно производил устрашающее впечатление. Стив выжидал, когда Триста восемнадцатый еще немного развернется в его сторону. Он собирался стрелять зверю в грудную клетку — в точку, находящуюся сразу за передней лапой чуть ниже серединной линии, — чтобы пуля, пройдя сквозь легкие и сердце, наповал убила медведя. Медведь переместился в сторону, и Стив сквозь оптический прицел проследил за его движением. Клифф позавидовал бы такому выстрелу, такому трофею. Будь это одной из многих их совместных охотничьих вылазок, Стив не преминул бы похвастаться, просто чтобы по обыкновению поддразнить брата. В голове никак не укладывается, что этот медведь съел... Стив отбросил прочь все мысли, кроме мысли о медведе. «Твоя песенка спета, Герман». Медведь передвинулся чуть вперед, подгребая к себе лапой пирожки. Теперь грудь его была открыта. Стив выстрелил, и карабин сильно отдал в плечо. Он передернул затвор и снова прицелился в тяжело осевшего на землю зверя. Следующий выстрел в считанные секунды довершил дело. Из сгущающейся тьмы до Стива донесся крик Маркуса. Пули попали точно в цель. Впервые за долгое время Стив пошевелился и поднялся на ноги, чувствуя дрожь и боль в затекшем теле. В любое другое время это был бы момент торжества. Сегодня Стив не испытывал никакой радости. Маркус выбрался из своего укрытия и, держа карабин наготове, спустился на тропу и приблизился к убитому зверю. Он слегка потыкал его стволом карабина, потом наклонился и взглянул на маленькую бирку в ухе медведя. — Триста восемнадцатый, — сообщил он. — Это Герман. Хотя долина Гайд славится в первую очередь залежами серебра и золота, горные тропы и леса в районе Веллз-пик и Сэдлхоза представляют чрезвычайный интерес для туристов, рыболовов и охотников. Несмотря на то, что, по слухам, в долине Гайд происходит больше нападений медведей на душу населения, чем где-либо еще в стране, подобные слухи основываются больше на традиции, нежели на фактах, и относиться к ним излишне серьезно не стоит. Тем не менее, в дикой местности всегда следует соблюдать осторожность и предусмотрительность во избежание случайных столкновений с медведями. Необходимо неизменно держаться троп и строго соблюдать правила хранения и приготовления пищи. Из местного путеводителя для туристов, изданного около 1970 года. В горах над ущельем Тайлер жил один гризли по прозвищу Старый Шрам. Он съел Джека Пятницу, это точно. Джек отправился на горное озеро порыбачить и не вернулся. Мы, сколько ни искали, нашли лишь его удочку и один башмак. Может, Старый Шрам съел и Джула Ховарда. Может, он съел и нашу повариху — как там ее звали? Нэнси, кажется. Кто-то нашел в лесу ее фартук и половину ноги — и больше ничего. Да, здесь у нас это обычное дело... Из интервью с бывшим рудокопом Хомером Бентлоу, приведенного в книге Джилла Слэйтена «Воспоминания о долине Гайд», изданной в 1965 году. Глава 3 Жертва С помощью команды дюжих добровольцев и грузовичка-пикапа Герман, Номер триста восемнадцатый, был вывезен из леса и теперь лежал на двух листах дюймовой фанеры, положенных на несколько козел в гараже Маркуса Дюфресне, в окрестностях города Вест Форк. Некоторые добровольные помощники хотели остаться и дождаться заключения, но Маркус, щадя чувства Стива, поблагодарил их и отослал прочь. Двое мужчин неторопливо приступили к процедуре вскрытия; они работали в свете плафонов и иногда пользовались рабочей лампой механика. Как Маркус дал Стиву право первого выстрела, так и сейчас он позволил товарищу управляться с ножом. Маркус уже оценил возраст медведя: десять-двенадцать лет. Герман был здоровым зверем с хорошим запасом подкожного жира, а, следовательно, мотивом агрессивного поведения являлся не голод. Они не обнаружили на теле медведя никаких серьезных ран или повреждений, кроме пулевых ранений, нанесенных Стивом. Что же касается содержимого желудка и кишечника... Ну что ж, — сказал Стив, вытирая руки полотенцем, — мы ведь не ожидали многого, не так ли? Маркус покачал головой: — Не знаю, что и сказать. Само собой они нашли в желудке пирожки и жир, но, кроме того, Триста восемнадцатый недавно основательно наелся ягод, кореньев и травы. Еще они обнаружили в желудке несколько обрывков упаковочной бумаги из чьего-то мусорного бака. Что же касается какого-либо мяса, то никаких следов не было. Стив чувствовал разочарование и облегчение одновременно. — Он питался не исключительно кухонными отбросами, — заметил Стив. — Но я бы сказал, рацион медведя свидетельствует о том, что он не боялся людей. — Но он свидетельствует только об этом и ни о чем больше, — возразил Маркус. — Согласен. Мы можем предположить факт агрессии, но объективных доказательств у нас нет. Они оба тоскливо посмотрели на мертвого старого медведя; его вскрытое брюхо походило на развороченный чемодан, содержимое которого было вывалено на импровизированный стол. — А у тебя точно больше нет никаких кандидатов? — спросил Стив. Маркус слабо усмехнулся: — Я могу сказать лишь одно: Герман является лучшим, наиболее подходящим кандидатом, главным кандидатом, по логике вещей, и, учитывая все известные нам факты... полагаю, мы нашли виновного. Стив остался неудовлетворенным и не скрывал этого. — Посмотрим, что скажет Эви. — Как у нее дела? — Вчера Эви была в плохом состоянии, но уверен, со временем она придет в норму. И надеюсь, сможет рассказать нам, что случилось. — Несомненно, это прояснит дело. Потом наступило молчание. Оба мужчины думали об одном, но Маркус боялся заводить разговор на эту тему, а Стив не хотел. Наконец Маркус решился: — А когда собирались производить вскрытие? — Вроде сегодня. — Я могу позвонить коронеру. Стив взглянул на часы. — Да поздновато уже. — Думаю, я могу разбудить его. — Маркус осторожно подошел к следующему вопросу: — А что... что именно ты хочешь знать? Стив опустил глаза на Триста восемнадцатого, задумчиво разглядывая ряды клыков и длинные белые когти. — Только самое необходимое, Маркус. Необходимое для того, чтобы прийти к какому-то заключению. В глухой ночной час между закатом и рассветом, среди старых руин, вырисовывавшихся угольно-черным силуэтом на фоне темного неба, одинокая фигура бесшумно скользила вдоль старых, покосившихся стен и осыпавшихся фундаментов; черные одежды человека сливались с густыми изломанными тенями, делая его практически невидимым. Вряд ли кто-нибудь узнает, что за дело привело его сюда; никто не осмеливался приближаться к этому месту. Неслышным легким шагом человек вошел в большое разрушенное здание, и глубокая тень от трех сохранившихся стен поглотила его. Посреди развалин он опустился на колени перед крупным плоским камнем и положил ладони на его углы, устремив пристальный взгляд на шершавую серую поверхность. Потом он начал молиться, тихо и монотонно бормоча свои просьбы. Закончив, он вытащил из-за пазухи полоску бумаги, положил на камень и большим черным карандашом нацарапал на ней имя, которое повторял снова и снова: — Маргарет Элизабет... Маргарет Элизабет... Маргарет Элизабет... Чиркнув спичкой, он поджег бумажку. — Пришел час твоей смерти, Мэгги! На третье утро после трагедии Стив встретился с Трэйси Эллис в Медицинском центре округа Кларк. Эвелин пошла на поправку, и способность связной речи вернулась к ней. Настало время расспросить ее о происшествии на Веллз-пик. Стив и Трэйси задержались возле поста медсестры, чтобы сопоставить вновь полученные факты. Стив, одетый в повседневные брюки и рубашку, сейчас не походил на запыленного полупомешанного бродягу. Трэйси, вооруженная ввиду предстоящей беседы блокнотом и папкой с делом, снова была в форме полицейского. Девушка казалась встревоженной. — Поисковая команда закончила прочесывать местность вокруг стоянки, а собаки-ищейки обследовали все окрестности Веллз-пик. — Она пожала плечами. — Они ничего не нашли. Стив только вздохнул. — Содержимое желудка, найденное во время вскрытия Триста восемнадцатого, свидетельствует о том, что медведь не особо боялся людей, но больше ни о чем определенном. — Он протянул Трэйси свое рукописное заключение, состоящее всего из нескольких абзацев. — Он любил ягоды, коренья, траву; мы нашли в желудке немного кухонных отбросов и пирожки, которые использовали в качестве приманки. Но это все. Чтобы прочитать мое заключение, вам потребуется с полминуты. — Значит, вы не пришли к окончательному выводу относительно виновности Триста восемнадцатого? Стив лишь развел руками: — Он действительно единственный подозреваемый, и мне хочется согласиться с этим. Я просто говорю, что вскрытие ничего не показало — ни за, ни против. — А вы видели заключение о вскрытии вашего брата? — Вчера ночью Маркус разговаривал с коронером, но заключение я еще не видел. А вы? Трэйси мрачно кивнула: — Получила копию сегодня утром. — Немного поколебавшись, она сказала: — Одним словом, патологоанатом считает, что это был медведь. — Да, именно это коронер и сказал Маркусу. Думаю, с этим трудно спорить. — Стив на миг опустил глаза. — Мы с Маркусом говорили о... о том, чтобы самим осмотреть останки. — Затем он быстро добавил: — Но, пожалуй, я оставлю это дело Маркусу. Я доверяю его мнению и его наблюдательности. Трэйси немного подумала, потом кивнула. — Да, пусть это сделает Маркус. — Ладно, давайте посмотрим, что помнит Эви. Когда они вошли в палату, Эвелин сидела на кровати, откинувшись на подложенные под спину подушки. — Ну что ж, — улыбнулся Стив, — сегодня ты выглядишь лучше. — По крайней мере, уже почти сижу, — ответила Эвелин со слабой улыбкой. — Ты знакома с помощником шерифа Эллис? — Кажется, мы встречались два дня назад. Трэйси улыбнулась: — Встречались. — Ну что ж... здравствуйте. — Здравствуйте. В палате было два стула; Стив с Трэйси пододвинули их к кровати и сели. Сначала они поговорили на общие темы: о самочувствии Эвелин, о двух ее сыновьях, Сэмюэле и Трэвисе, о ее матери Одри, об уходе и лечении, о персонале больницы и о прочих пришедших на ум предметах, несложных для обсуждения. Стив приободрился. Эвелин находилась в здравом уме и твердой памяти, говорила связно и внятно. Она явно шла на поправку. — Итак, — сказала Трэйси, и по ее тону стало ясно, что она переходит к болезненной теме. — Миссис Бенсон, в состоянии ли вы поговорить о происшествии на Веллз-пик? Нам нужно закончить расследование. Вы ведь понимаете это, правда? — Конечно. Трэйси взглянула на Стива. — Я рада, что при нашем разговоре присутствует Стив. Он занимается делом со своей стороны, и управление шерифа делает все возможное, но без свидетеля нам приходится трудно. — Офицер... э-э-э... — В голосе Эвелин послышались извиняющиеся нотки. — Называйте меня просто Трэйси. — Хорошо. Трэйси. Должна признаться, я мало что помню. — Ладно. — Трэйси старалась не давить на женщину. — Вы просто начните с самого начала, а там посмотрим. На лице Эвелин изобразилось смятение. Она старалась все вспомнить, но каждое воспоминание причиняло ей боль. — Помню, мы с Клиффом спустились, чтобы убрать оставшиеся продукты. Мы приготовили ужин и... м-м-м... — Что именно вы ели? — спросил Стив, надеясь привести в движение механизм ее памяти. — Подожди-ка. — Эвелин на миг задумалась, а потом сказала: — Овощной суп и крекеры. — Ничего мясного? Пряного? Ничего такого, что давало бы сильный запах? Эвелин покачала головой: — Нет, мы стараемся не брать такие продукты в места, где водятся медведи. Кроме того, если я плотно ем после пешего похода, меня начинает тошнить. Стив довольно кивнул, улыбаясь: — Отлично. Что потом? — Клифф спустился вниз, к месту хранения продуктов. Было уже темно, и я видела его неясно. Сейчас Трэйси время от времени что-то записывала в блокноте. — А в котором часу это было? — Где-то между девятью и десятью. — Вы всегда ужинаете так поздно? — Нет, — ответила Эвелин. — Мы прошли пешком большое расстояние и долго выбирали площадку для стоянки. Потом мы решили сначала установить палатку, а к этому времени солнце уже начало заходить. Потом Клифф решил подготовить место для хранения продуктов в зарослях деревьев ниже по склону, пока не стемнело окончательно. На все это ушло время. — Так или иначе, в результате вы поужинали поздно, — сказал Стив. Эвелин кивнула. — И поздно навели порядок у очага. — А потом Клифф пошел вниз спрятать остатки ужина, — подсказала Трэйси. — И... — Эвелин беспомощно пошевелила руками. — Я... я просто помню, как он спускается вниз по склону в темноте, и я его не вижу, а вижу лишь редкие вспышки фонарика... — Она замолчала. Она смотрела на них, они смотрели на нее. Молчание. — Итак, он спустился вниз по склону с фонариком, — подсказала Трэйси. Эвелин только помотала головой. — А потом я очнулась в больнице. Стив был разочарован — на самом деле просто убит, — но постарался не показывать этого. Он по возможности небрежно взглянул на Трэйси. Она со странно сосредоточенным видом изучала свои записи. Ее следующий вопрос носил несколько отвлеченный характер. — Значит... Клифф был фотографом? — Да. Главным образом он занимался фотографией дикой природы. Трэйси посмотрела на Стива: — Значит, тяга к дикой природе у вас в крови. Стив улыбнулся. Он с радостью подхватил разговор на более легкую тему: — В большой мере. Трэйси снова обратилась к Эвелин: — Значит, именно поэтому вы отправились на Веллз-пик? Он там фотографировал? — Нет. Мы просто хотели отдохнуть вместе. — М-м-м. Просто провести время вдвоем? — Да. Он очень много работал, и нам нужно было немного побыть наедине. Раньше мы охотились в долине Гайд. И очень любили места в окрестностях Веллз-пик, поэтому и отправились туда в этот раз. — Насколько я поняла, ваш муж несколько месяцев работал в долине Гайд. Это так? — Да? «Хм-м-м... Трэйси хорошо справилась с домашней работой», — подумал Стив, сильно удивленный. — Фотографировал по всей долине, — продолжала Трэйси. Эвелин кивнула. — Клифф выполнял заказ местного спортивного общества. Знаете, охота, рыбалка и тому подобное. Но он много снимал и в старых шахтерских городках. Он всегда интересовался историей и людьми с необычной судьбой. — Значит, он много времени проводил вне дома? Эвелин чуть замялась, прежде чем ответить: — Конечно. Он выезжал на места съемок. — Должно быть, вам приходилось тяжело. Эвелин легко пожала плечами и вздохнула: — Я считала, что это в порядке вещей. — И именно поэтому вы решили уехать вместе? Просто хотели провести время наедине для разнообразия? В голосе Эвелин послышались беспокойные нотки: — Кажется, я уже говорила это. — А что вы можете сказать о вашем браке? У вас все было в порядке? Стив промолчал, но вопрос показался ему несколько странным. Может, Трэйси просто ведет легкую беседу у постели больной? — Это не был бешеный роман, это не была мыльная опера, — ответила Эвелин. — Нечто среднее. Трэйси улыбнулась и повторила: — Нечто среднее. — Мы хорошо ладили, когда были вместе. А когда мы разлучались... трудно сказать что-либо определенное. Эвелин говорила спокойно, но Стив хорошо знал это ее выражение лица. Трэйси следует быть поосторожнее. — Значит, у вас все было нормально, но не... — подсказала Трэйси. — Но не замечательно. — Дальше Эвелин не стала распространяться. Трэйси что-то записала в блокнот, а потом спросила: — Эвелин, у вас есть охотничий нож? — Да, у нас у обоих были ножи. — Они с Клиффом часто охотились вместе, — вмешался Стив. — Хорошо, — кивнула Трэйси и записала это. — Эвелин, когда вас нашли в субботу ночью, в руке вы все еще сжимали нож, нож с обломанным лезвием. Вы вообще помните это? Несколько секунд Эвелин напряженно рылась в памяти. — Возможно. Как будто какой-то сон... Я не уверена. — Вы хоть что-нибудь помните о том, как напали на кого- то, помните какую-то схватку, в которой использовали нож? Эвелин заметно разволновалась и расстроилась: — Я не знаю! Это просто... похоже на сон, который я не могу вспомнить. Стив заговорил мягко, опасаясь зайти слишком далеко: — Эви, нас интересует медведь, понимаешь? Мы считаем, что на Клиффа напал гризли. Ты помнишь что-нибудь такое? — Он явно оказывал давление на свидетеля, но его это мало волновало. Эвелин закрыла глаза. — Стив, я закрываю глаза и вижу только огромную тень. — На которую вы набросились с ножом? — спросила Трэйси. — Ну, полагаю, да. — Теперь голос Эвелин зазвучал пронзительно. — А вы не набросились бы? — На вашей одежде и на ноже была кровь. Вы это помните? Эвелин вся напряглась при этом воспоминании: — Я помню кровь. — Вы не помните, откуда она появилась? Эвелин прямо посмотрела на Трэйси Эллис, и глаза ее наполнились слезами. — Насколько я понимаю, это была кровь мужа. Стив все ясно прочитал по лицу Эвелин. Они переступили границы, зашли за рамки дозволенного. Он резко вмешался: — Эви, все в порядке. Ты можешь больше не говорить на эту тему. Трэйси бросила взгляд на Стива. Она явно не одобрила его бесцеремонное вмешательство в ход расследования. А Стив не одобрил ее вопросы. Он обратился к Эвелин, заботясь только о ее чувствах, и ничьих больше. — Я понимаю, как тяжело тебе говорить обо всем этом. Давай отложим разговор до поры до времени, и ты просто отдохнешь. Трэйси, надо отдать ей должное, поддержала Стива и разом расслабилась. — Да, вам действительно стоит отдохнуть. Мне очень жаль, что приходится задавать вам такие неприятные вопросы. Эвелин, судя по ее холодному взгляду, не приняла извинений Трэйси. — Вы просто выполняете свою работу, надо думать. Стив поднялся на ноги. — У меня есть еще кое-какие дела. А ты поправляйся. — Он наклонился и поцеловал Эвелин в лоб. — Спасибо, что уделили нам время, — сказала Трэйси. Эвелин молча повернулась к помощнику шерифа спиной. Стив и Трэйси прошли в холл, расположенный рядом с постом медсестры. У каждого имелась тема для серьезного разговора, и каждому не терпелось начать первым. — Мне бы хотелось знать, что все это значит? — требовательно осведомился Стив, стараясь не повышать голоса. Трэйси попыталась подойти к ситуации с позиции официального лица. — Я знала, что участие в расследовании человека, настолько эмоционально вовлеченного в дело, обернется проблемой... — С меня довольно! — Сидящая неподалеку пара обернулась на них. — За свои эмоции я готов отвечать, помощник шерифа! — прорычал Стив. — А вам стоит подумать о том, как сейчас себя чувствует Эви, и о том, как вы обращались с ней! Вы что, не видите, насколько она слаба и уязвима сейчас? Как вы могли явиться сюда со своими вопросами о ножах и крови и о том, как обстояли у них дела в семейной жизни? Она только что потеряла мужа, не забывайте! Трэйси намеренно выдержала паузу, чтобы обстановка немного разрядилась. Затем она попыталась представить рациональную, профессиональную точку зрения. — Я должна была задать определенные вопросы в соответствии с заведенным порядком. Мы должны рассмотреть все возможности и все обстоятельства. — Как, например, обстоятельства ее семейной жизни? Неужели вы хоть на миг могли подумать... — Что я думаю, не имеет значения. Я выполняю свою работу. — Трэйси говорила официальным тоном. — Вы сами профессионал. Вы знаете, сколь важна объективность в ситуации, подобной этой, — я права или нет? Стив собирался ответить резко, но прикусил язык и сдержался. Трэйси была права. Он был оскорблен за Эвелин, хотел защитить ее — и на миг позволил чувствам возобладать над здравым смыслом. Трэйси владела собой, он — нет. Стив глубоко вдохнул, медленно выдохнул и усилием воли вернулся в образ профессионала. Это было все равно, что натянуть на ноги тесные ботинки. — Да. Вы правы. Вроде бы правы. — Вроде бы? — Даже если оставить в стороне личные чувства, предположение о соучастии Эви в... в общем, оно совершенно неубедительно, невероятно. — И, похоже, версия с медведем у вас тоже не выстраивается. — Я... — Стив хотел возразить, но не смог. — Я готов согласиться с любыми вескими доказательствами. — Затем он сузил глаза. — Что подводит нас к вопросу о заключении мед- эксперта... Он заметил, как девушка слегка съежилась. — Стив... — Обнаружились ли какие-нибудь новые факты, мне еще не известные? Трэйси помедлила, формулируя ответ. — Может, вам следует самому прочитать заключение? — Может, мне следует самому осмотреть останки? Она выразительно повторила: — Может, вам следует сначала прочитать заключение и составить свое мнение? Стив согласился: — Оно у вас с собой? Трэйси достала заключение медэксперта из папки. Документ состоял примерно из тридцати страниц, скрепленных большой канцелярской скрепкой. Стив взял его, но не стал читать. — Я прочитаю это перед разговором с Маркусом. — Просто не забывайте о своем близком родстве с жертвой. — Я помню о своем близком родстве с жертвой. — «Да кем ты себя возомнила, моей нянькой что ли?» — Хорошо. — Все, что я хочу, это найти ответы на наши вопросы, прежде чем вы придете к каким-нибудь ошибочным выводам. Трэйси не на шутку обиделась. — Стив, я не делаю никаких выводов. Но у меня действительно есть вопросы! — Я это заметил! Она набрала полную грудь воздуха, задержала дыхание, потом медленно выдохнула. — Хорошо, Стив, вы специалист. Расскажите мне, что же произошло на самом деле. — Именно это я и пытаюсь выяснить. — Как так получилось, что только Клифф был убит, и только его кровь осталась на одежде Эвелин, а сама она никак не пострадала? Если Эвелин подошла так близко к месту схватки, что вся оказалась залитой кровью Клиффа, почему медведь не напал и на нее тоже? Почему сломано лезвие ее ножа и почему она все помнит в мельчайших подробностях, даже время и меню ужина, помнит весь ход событий вплоть до интересующего нас критического момента, а потом... бац! — и она переносится в страну сновидений? Стив тоже об этом думал. — Когда Эвелин добралась до места происшествия, все уже было кончено. Найдя останки Клиффа, она впала в истерику — у нас есть показания водителя грузовика о бедственном состоянии ее рассудка, — а впав в истерику, она... кто знает, что она могла сделать? Возможно, она прижимала к груди останки или пыталась сложить их в целое, я не знаю. Но думаю, помрачение рассудка налицо, и оно вполне объясняет провал в памяти. Что касается ножа, то откуда нам знать, что Эвелин не сломала его, когда набросилась на грузовик? — Водитель утверждает, что лезвие уже было сломано. — Представьте себе, что она била ножом по стволам деревьев или что-нибудь вроде. Она была не в своем уме. — Но даже ваша гипотеза предполагает, что в момент смерти мужа Эвелин находилась рядом с ним, и вы должны признать, что кровь на ее одежде могла появиться и не вследствие нападения медведя. — Мне не нравится ход ваших мыслей, помощник шерифа. Я отказываюсь даже рассматривать такую возможность. — Вам и не нужно делать это, Стив. Вы не полицейский. — Согласен. — Последовало молчание. — И что вы намерены делать дальше? — Я собираюсь съездить в Гайд Ривер и поговорить со своими старыми знакомыми. — С теми самыми, которые сказали вам, что Клифф бывал там? — Именно. Это маленький городок, и слухи там быстро распространяются. — Я и сам хотел туда съездить. Трэйси подняла руку: — Эй, притормозите! — А что? — Я знаю Гайд Ривер. Вы согласны со мной? — Пожалуй. — Тогда прислушайтесь к умному совету знающего человека: не суйтесь туда со своими расспросами. Вы можете навлечь на себя такие неприятности, о которых и думать не думали. Стив не понял: — Я только хотел поспрашивать людей о... — Это не важно, — прервала его Трэйси. — В глазах местных жителей вы будете чужаком, который лезет с вопросами, а там это не приветствуется. Стив несколько мгновений переваривал услышанное. — Значит, остается надеяться, что вы узнаете что-нибудь полезное для нас обоих. — Значит, так. Стив уже решил не заводиться и спросил: — И когда мы с вами свяжемся? — Я позвоню вам сегодня вечером в «Тамарак». Или вы мне позвоните. — Трэйси нацарапала номер на чистой странице блокнота и вырвала ее. — Это мой домашний телефон. Можете звонить мне в управление шерифа или домой. Я дам вам знать, если выясню что-нибудь. — Хорошо. Трэйси уже собралась уходить, Стив тоже. — Стив. — Да? Она медленно проговорила: — Не порите горячку. Ближе к вечеру Маркус Дюфресне пришел к Стиву в мотель. У него был совершенно больной, измученный вид. Он предпочел бы стаканчик виски, но принял предложение выпить кофе из термоса. Они сели у окна за маленький круглый столик, на котором лежало заключение медэксперта. Очень долго Маркус просто смотрел на документ неподвижным взглядом, пытаясь найти слова, а Стив, молча, ждал, давая товарищу время собраться с мыслями. — Полагаю... — начал Маркус. Стив подался вперед. — Полагаю, медэксперт высказал наиболее вероятное, с его точки зрения, предположение: нападение медведя. Если учесть, что осталось от твоего брата, что еще мог он сказать? Ты прочитал заключение? — Да. С начала и до конца, сегодня днем. — Много специальных словечек, но... — Все довольно понятно. — Да. Действительно понятно. В общем, все, что описано в заключении, я сегодня увидел своими глазами. — Маркус смотрел невидящим взглядом в пустоту, словно прокручивая в уме воспоминания о своем посещении патологоанатомического отделения. — Нет одного плеча, нет головы, одна рука оторвана. Несколько ребер... — Маркус дотронулся до своей груди, показывая, — просто торчат из... разреза, раны, называй как хочешь. Они просто обрублены, обрезаны. Совершенно ровная линия укуса. — Как и Трэйси, Маркус провел ладонью наискосок по своему телу. — От левого плеча до правого тазобедренного сустава. А... ты когда-нибудь слышал о том, чтобы кто-нибудь перекусывал тазовую кость? — А она перекушена? — Да? — А все остальное не тронуто? Маркус кивнул. — Жизненно важные органы и нижние конечности остались неповрежденными. — Потом он добавил: — И тот шрам от давнего огнестрельного ранения. Я его видел. И отпечатки пальцев левой руки совпадают с отпечатками твоего брата в досье с разрешением на хранение оружия. Вот такие дела. Стив кивнул, потом перешел к вопросу, над которым мучительно размышлял весь день. — И никаких следов клыков или когтей? — Нет. И никаких шерстинок из шкуры животного. — Маркус полез в нагрудный карман. — Но я сделал несколько соскобов. — Он достал маленькую пробирку и поставил ее на стол. — По виду похоже на засохшую слюну. Медэксперт не смог с этим разобраться, но, должно быть, у тебя есть знакомые в университете, которые сумеют определить, что это такое. Стив поднял пробирку к свету, чтобы рассмотреть струпья засохшей слизи. — Я сейчас же отправлю это через курьерскую службу. Потом снова наступило молчание. — Ну? — подсказал Стив. — И что ты думаешь? Маркус долго и напряженно размышлял, потом потряс головой. — Стив, это был совершенно уникальный медведь. Стив кивнул: — Мягкие внутренние органы под линией укуса остались нетронутыми... — Угу. — Обычно медведь разрывает брюшную полость и в первую очередь выедает мягкие органы. — Он глотнул кофе, и Маркус сделал то же самое. — Медведь кусает, вонзает клыки в добычу, рвет ее, валяет по земле... Маркус продолжил мысль: — Да, так делают медведи. А также койоты, волки, кугуары, ястребы, орлы... — А здесь все сделано как-то аккуратно, если ты понимаешь, о чем я. Маркус беспомощно развел руками. — Ну, и как ты это объясняешь? Стив поставил локти на стол и положил подбородок на сплетенные пальцы. — Думаю, Трэйси Эллис и шериф уже ищут другое объяснение. Трэйси задавала Эвелин вопросы об их с Клиффом браке. — Бедная Эвелин. — Маркус заметно расстроился от этой мысли. Потом он предположил: — Я видел несколько несчастных случаев с бензопилами во время сезонных работ по рубке леса. Однако здесь тело разрезано явно не пилой. Стив почувствовал приступ дурноты. Он спросил, с трудом пересиливая себя: — А это можно было сделать охотничьим ножом? Маркус взглянул ему в глаза и крайне неохотно ответил: — Полагаю, да. Но это потребовало бы много времени и очень тонкого расчета. Я бы скорее поверил в то, что использовали некий большой механический инструмент для пильных работ, вроде станков на лесопильне. — Инструмент такого рода пришлось бы искать довольно далеко от места стоянки. — Ты прав. — И если говорить о каком-то механическом приспособлении, по-прежнему остается вопрос о пропавшей половине тела. Если ее не съел зверь, то куда она делась? — Стив почувствовал комок в горле и привкус желчи во рту. Он тяжело сглотнул. — У меня просто в голове не укладываются вещи, которые мы здесь обсуждаем. — Может, человек много дней голодал, — угрюмо сказал Маркус. — Но ты понимаешь нашу проблему. Если мы отвергаем гипотезу о медведе, тогда мы неизбежно переходим к рассмотрению разных ужасных версий. — Полагаю, именно этим сейчас занимается Трэйси. — Пожалуй. — Потом Маркус сказал: — Но патологоанатом не захотел заходить так далеко. Он сказал, что это было нападение медведя. — Маркус прищурился. — Но в личном, неофициальном разговоре со мной — в доверительной беседе, другими словами, — он никак не смог объяснить состояние тела. Он не смог с уверенностью назвать причину столь ужасных повреждений. — Значит, мы снова оказались там, откуда начали. — Стив резко встал и направился к двери. — Мне нужно глотнуть свежего воздуха. — Я с тобой. Они вышли на площадку для стоянки автомобилей. Машина Стива, представляющая собой отлично скомпонованное сочетание грузовика и жилого фургона, была припаркована рядом с коттеджем. Маркус подошел полюбоваться автомобилем, просто чтобы занять голову какими-нибудь другими мыслями. — Отличная повозка. — Да, я намотал на кардан много тысяч. Она была в Канаде, на Аляске, в Йеллоустоуне... — Автомобильные гонки? — Точно. Маркус заглянул в окно фургона и увидел тесное, хорошо организованное жилое помещение. Потом он повернулся к Стиву. — Пожалуй, я пойду. Надеюсь, ты решишь эту головоломку. — О, я решу ее, можешь не сомневаться, — ответил Стив напряженным голосом. — Даже если мне придется для этого потрепать нервы кому-то в долине Гайд(2). Джонатан подъехал к нашему дому на рассвете в среду, 9 апреля, после того как проскакал большую часть ночи. Он был зверски избит, одежда его была изорвана, изо рта и носа сочилась кровь. Мы незамедлительно отвезли его к доктору и узнали, что у него сломаны нос и челюсть, а также три ребра. Джонатан рассказал нам, что четверо рабочих золоторудной компании избили его, когда он вернулся домой с работы, и что нападение это явилось возмездием за какие-то слова, сказанные им о владельце компании Бенджамине Гайде. Мы спросили, что же такое он сказал, чтобы заслужить подобное наказание, но Джонатан отказался говорить из страха, что его изобьют снова... Из письма Клары Бет Аткинс, матери Джонатана, к ее сестре Клодии Дансмит, отправленного из Оак-Спрингз 12 апреля 1880 года. Глава 4 Гайд Ривер Помощник шерифа Трэйси Эллис, блокнот которой был полон свежих записей, а голова — новых идей, припарковала патрульную машину на одном из свободных мест перед зданием управления шерифа в Вест Форк. Ей только что исполнилось тридцать, и хотя она отсутствовала в округе Кларк, и в частности в долине Гайд, достаточно долгое время, чтобы закончить колледж и полицейскую академию, все же этого времени было недостаточно, чтобы она утратила инстинктивное чувство, связывающее ее с этими местами. Она хорошо знала местных жителей; она выросла со многими из них и теперь патрулировала долину Гайд в качестве помощника шерифа. В долине назревали какие-то ужасные события. Трэйси была уверена в этом. Управление шерифа округа Кларк располагалось в одном из старинных каменно-кирпичных зданий города, в нескольких кварталах от здания суда, только на другой стороне улицы. На первом этаже, сразу за входной дверью, находилась приемная, где посетители могли поговорить с тем помощником шерифа, который согласно расписанию вел прием в данный момент. За углом, прямо за приемной, размещался отдел автомобильной инспекции, где делами заведовал тот же самый помощник шерифа, а сразу за ним — тюремный блок, состоящий из трех камер для задержанных; на стене рядом с массивной стальной дверью висел щит с аккуратными рядами наручников. Напротив приемной через холл находился офис шерифа округа Лестера Б. Коллинза, человека известного и снискавшего расположение местных жителей главным образом своим спокойным практичным умом. Основную задачу своей работы он видел в поддержании в округе порядка, чтобы люди могли заниматься своими делами без излишних волнений. Это не значит, что он постоянно нарушал писаные законы, но он действительно поддерживал порядок, поэтому люди ничего против него не имели. Он уже столько раз переизбирался на пост шерифа, что стал непременным атрибутом округа Кларк. Сейчас Коллинз удобно сидел в кресле и читал какие-то рапорты об арестах, играя натянутой на пальцы аптечной резинкой. В свои пятьдесят с небольшим он был все еще сухощав и подтянут; каменное лицо и стриженые «ежиком» волосы делали его похожим на морского пехотинца, которым он никогда не был. Не важно. Коллинзу нравилось поддерживать образ сурового копа, в истинности которого за спиной шерифа сомневались даже его помощники. Дверь офиса шерифа была по обыкновению открыта. Трэйси постучала о косяк, и Коллинз поднял глаза: — Войдите и закройте дверь. Трэйси подчинилась, потом села, положив на колени блокнот и папку с делом. Просматривая рапорт, Коллинз сообщил последние новости: — Филу Гаррету почти откусили ухо прошлой ночью. Ухо пришили, но врачи не знают, прирастет оно или нет. Трэйси не удивилась, но не смогла сдержать улыбки. — Ну что ж, по крайней мере, подобная неприятность может повториться с ним всего раз — по части ушей. Это случилось в «Лесорубе»? — А где ж еще? Я получил ордер на арест... — Коллинз порылся в бумагах на столе. — Слышала когда-нибудь о Стэке Моррисе? Трэйси отрицательно покачала головой. Коллинз был слегка встревожен. — И я тоже. Я даже не знаю толком, как он выглядит — или выглядел до прошлой ночи. — Зато Фила Гаррета теперь будет легко опознать. Коллинз позволил себе коротко хохотнуть. — Ладно, что у тебя? Трэйси обратилась к своим записям. — Множество странных фактов, которые не складываются в единое целое. Думаю, версия о нападении медведя не выдерживает критики, и Стив Бенсон тоже не удовлетворен ею. Коллинз воспринял новости с некоторым беспокойством: — Почему? Что он сказал? — Вскрытие Триста восемнадцатого не показало ничего определенного. Коллинз отмахнулся от этого довода. — А на что он рассчитывал, когда прошло почти два дня после нападения? Это не значит, что медведь не совершал его. У коронера вроде не возникло особых сомнений. Трэйси легонько вздохнула. Коллинз всегда предпочитал самый простой путь. — Я не говорю, что отказываюсь рассматривать версию о нападении медведя, но существуют некоторые обстоятельства, которые мне хотелось бы прояснить. Я разговаривала с Эвелин Бенсон сегодня утром, и она признала, что у нее с погибшим мужем были проблемы в супружеской жизни. Коллинз приподнял одну бровь. — Для этого нужны довольно серьезные проблемы в супружеской жизни, ты не находишь? «Дай же мне договорить», — подумала Трэйси. — Но это еще не все. Оказывается, Клифф Бенсон не был новым человеком в долине Гайд. Последние три месяца он периодически наезжал туда и провел некоторое время в Гайд Ривер, предположительно занимаясь фотосъемками. — Предположительно? Трэйси поколебалась, прежде чем сообщить следующую новость. — В ночь происшествия Хэролд Блай выгнал Мэгги из дома. Насколько я поняла, это была сильная вспышка ярости. Коллинз несколько мгновений обдумывал услышанное. — Вы допускаете натяжки, помощник шерифа, — перешел он на официальный тон. Трэйси пожала плечами: — Я понимаю, это может быть просто совпадением. — Я бы сказал, это и есть совпадение. Ссоры между Хэролдом и Мэгги не редкость, они в порядке вещей. Но Трэйси продолжала, она хотела закончить: — Хорошо, до сих пор еще никто не знает, что произошло с Мэгги, но мне сказали, что последнее время Леви Кобб ночует в автофургоне, а не в своем гараже. Довольно долго Коллинз сидел, молча, играя резинкой. Наконец он недовольно произнес: — Помощник шерифа, надеюсь, вы думаете не о том, о чем думаю я, пытаясь проследить ход вашей мысли. Трэйси пришлось собраться с духом, чтобы сказать следующее: — Сэр, Мэгги — жена Хэролда Блая. Если она находилась в любовной связи с Клиффом Бенсоном... Коллинз закатил глаза. — Мне больше нравится версия с медведем. — Мне тоже. — Тогда почему бы вам... — Увидев выражение ее лица, он сдался. Он понял, что переубедить Трэйси будет сложно. — Ладно, послушайте. У вас есть свои версии, и это замечательно, но предоставьте мне какие-нибудь серьезные улики. Увяжите для меня, по крайней мере, один конец с концом в этой истории, и тогда мы решим, стоит ли ваша гипотеза внимания. Значит, он все взваливает на нее. Это легко сделать, сидя за столом в городе, вдали от проблемы. — Как, по-вашему, может, вам стоит поговорить об этом с Хэролдом Блаем? Шериф смерил ее презрительным взглядом. — О чем? О том, что погиб какой-то человек, с которым, по слухам, его жена состояла в связи? Если бы я был законченным идиотом, который не знает, как выполнять свою работу, и не заботится о том, чтобы сохранить свое место, тогда да, я бы мог полезть в личные дела Хэролда и намекнуть на то, что он подозревается в убийстве. — Я просто пытаюсь... — Что вы делаете, помощник шерифа, так это просто строите предположения, которые, если мы не обоснуем их немного лучше, могут навлечь на всех большие неприятности. — Голос его звучал снисходительно, когда он спросил: — Вы улавливаете мою мысль? Трэйси сохранила спокойный ровный тон, хотя внутри у нее все дрожало от раздражения. — Я пытаюсь проследить связи и выяснить суть дела. Но мне нужно с чего-то начать. — Знаешь, не стоит начинать с того, чтобы отдать меня на растерзание Хэролду Блаю. — Я просто спросила. Коллинз снова занялся аптечной резинкой. — Одним словом, прежде чем снова вернуться к этому разговору, раздобудь какую-нибудь стоящую информацию, я имею в виду действительно серьезные факты. Найди Мэгги. Поговори с ней. Скорее всего, ты не узнаешь ничего, кроме слезливой истории об их неудачном браке, которая не имеет, ровным счетом, никакого отношения к чему бы то ни было. Трэйси поморщилась. — А значит, я должна поговорить с Леви Коббом. Коллинз насмешливо улыбнулся. — Послушайте, это дело ведете вы, помощник шерифа. И вам решать, закрыть его или продолжать. Меня лично больше устраивает версия с медведем. «Конечно, лентяй мягкотелый. Тогда тебе не придется ничего делать». Трэйси едва не произнесла это вслух. Вместо этого она сказала: — Но ты же понимаешь, Лес, что Леви знает принятые там правила. Он ничего мне не скажет. — Уверен, ты найдешь способ вытянуть из него информацию. Трэйси закрыла блокнот, стараясь не показывать своего разочарования. — Вот и умница, — добавил Коллинз. Единственным способом скрыть гнев для Трэйси было повернуться и выйти из кабинета. Стиву удалось заказать машину курьерской службы для отправки пробирки со слюной — служебный автофургон подъехал прямо к коттеджу мотеля — и отослать ее знакомому биохимику из университета. Она прибудет к месту назначения утром следующего дня, и Стив надеялся в скором времени получить ответ. Следующим пунктом в повестке дня стоял визит в Гайд Ривер. Стив сел в свой автомобиль, выехал из Вест Форк и двинулся по сужающейся долине, следуя извилистой дорогой вдоль реки. Он миновал Эйбл, повернул на развилке налево, проехал Нагит и Йеллоу Найф и уже приближался к Гайд Ривер, судя по холмам отработанной породы, насыпанным вдоль русла реки, этим последним свидетельствам некогда бушевавшей здесь золотой лихорадки. С некоторым удивлением он размышлял о том, что помощник шерифа Трэйси Эллис ездит так далеко в горы, чтобы выполнять свою работу. Если учесть, на каком расстоянии находится Гайд Ривер от управления шерифа и как, по всей видимости, не хватает там работников, надзор за соблюдением законов должен был бы осуществляться здесь, скорее, на словах, для проформы, чем в действительности. Вероятно, иллюстрацией этому служил небольшой щит на фасаде дома, который Стив заметил при первом своем въезде в Гайд Ривер: зловещий черный револьвер — и над ним слова: «МЫ НЕ ВЫЗЫВАЕМ СЛУЖБУ 911». «Довольно исчерпывающее объяснение», — подумал он. Они здесь вполне самодостаточны, мягко выражаясь. Куда ни брось взгляд, все вокруг, казалось, говорило: не лезь в чужие дела. Это было не такое место, где официальные нормативы строительства, указы по борьбе с сорняками или правила уничтожения мусора особо принимаются во внимание. Люди живут так, как им хочется. Стив вспомнил предостережение Трэйси о чужаках, задающих вопросы. Повсюду вокруг бродили или лежали псы, словно весь город принадлежал им. Склепообразное здание «Золоторудной компании Гайд» по-прежнему бросало свою мрачную тень на городок; его пандусы, галереи, тоннели и башни напоминали какой-то старинный заброшенный аттракцион; старая водонапорная башня без резервуара походила на древний пьедестал. Стив как будто поймал на себе несколько внимательных взглядов, пока ехал через город. Возможно. Его большой автофургон с номерами другого штата буквально кричал: «Это чужак!» Когда он сбросил скорость, свернул с дороги и припарковал машину перед таверной Чарли, он уже ясно ощущал на себе пристальные взгляды. «Ну что ж, привет вам, ребята. Я не хочу никаких неприятностей — а вы?» Стив не сомневался, что сумеет постоять за себя. Он просто надеялся, что ему не придется этого делать. Он вышел из кабины и на несколько мгновений задержался возле машины, пытаясь составить представление о месте. Перед таверной стояло лишь несколько грузовичков-пикапов — все высоко подняты над землей на толстых шинах, и в заднем окне каждого видна полка для оружия. Было начало пятого. Конец рабочего дня на шахте и, вероятно, повсюду в городке. Надо думать, в таверне уже собрались все местные парни: подрядные рабочие, лесорубы, шахтеры и прочие. Они должны знать эти горы как никто другой. Стив подошел к входной двери — на ней тоже висело объявление о грандиозном открытии универсального магазина Чарли, который находился по соседству, — и вошел в тускло освещенное пристанище местного пивного братства. «На вид весьма недурное местечко», — подумал Стив. Вдоль всей левой стены тянулась стойка бара, у которой на высоких табуретах могло разместиться человек десять; ряды бутылок, неоновая подсветка, охотничьи трофеи и плакаты с красотками, рекламирующими пиво, радовали глаз разнообразием. В конце правой стены находился впечатляющего вида каменный камин, в котором тлели дрова, а в самом зале стояло несколько разнокалиберных столов — от кухонного стола с пластиковой столешницей пятидесятых годов до старых деревенских, сработанных из толстых досок и лосиных рогов. В дальнем конце помещения вокруг бильярдного стола неспешно прохаживались, натирая мелом кии, трое мужчин в бейсбольных кепках и сильно поношенных джинсах с широкими подтяжками; откупоренные бутылки с пивом стояли в ожидании по краям стола. Из автоматического проигрывателя в дальнем углу неслась ритмичная жизнерадостная музыка в стиле кантри, а игральные автоматы гудели и пищали электронными голосами. Стив поймал на себе взгляд двух мужчин, сидевших за ближайшим столом; тот, что помоложе, обнимал за плечи развязного вида блондинку в тесно облегающем платье. Мужчины были одеты в своего рода униформу, принятую в долине Гайд: клетчатые фланелевые рубашки, бейсболки с рекламой какого-либо товара — как правило, пива или жевательного табака — и линялые джинсы с широкими подтяжками. Они вели оживленный разговор, пока не заметили Стива. Потом они замолчали и просто уставились на него. Стив ответил им взглядом и сказал «привет». Они тоже сказали «привет», но ничего больше. — Привет, — раздался женский голос. Стив посмотрел на официантку, стоящую за стойкой бара. Это была полная женщина с милым лицом, в футболке с надписью «Лес кормит мою семью». — Привет, — сказал он и порылся в нагрудном кармане в поисках визитной карточки. — Я хотел спросить, не можете ли вы помочь мне? — Чувствуя на себе пристальные взгляды мужчин, Стив шагнул к стойке и протянул женщине визитку. — Я биолог из Колорадского университета, я расследую обстоятельства смерти человека на Веллз-пик, случай нападения медведя, на прошлой неделе. Женщина улыбалась, пока читала визитку и слушала краткие объяснения Стива. Но подошедший к ней сзади мужчина в очках с толстыми стеклами не улыбался. — Что здесь происходит, Мелинда? — Это... — начала отвечать она. — Кто вы такой, вы говорите? — осведомился мужчина. Мелинда передала ему визитку, и Стив еще раз объяснил причину своего появления здесь. — Поди-ка поставь Полу пиво, — распорядился мужчина, и Мелинда отошла обслужить человека, сидевшего у противоположного конца стойки. — Мистер Бенсон, я владелец этого заведения. Со всеми вопросами нужно обращаться ко мне. «Ну и ну! Здесь легко совершить ошибку». — Вы Чарли? — Стив старался говорить дружелюбным тоном, надеясь избавиться от клейма чужака. Чарли перечитал визитку. — Совершенно верно. Чем могу быть полезен? — Смысл: «Что тебе нужно?» — Мне необходимо поговорить с людьми, хорошо знающими эти места. Ну, понимаете, с охотниками, рыболовами. Мы пытаемся установить, кто совершил нападение... — Вы еще не выяснили? — Он смерил Стива недоверчивым взглядом. — Ну, мы еще не уверены. — У нас по всему городу ходят листовки, в которых говорится, что это был медведь. — Да, конечно, это рабочая версия. — На кого, говорите, вы работаете? — Собственно, я ни на кого не работаю. Я приехал сюда как частное лицо. — Зачем? — Помочь следствию. — Как же, много от вас помощи. Медведя уже убили, да будет вам известно. — Чарли бросил визитку на стойку и отвернулся от Стива. Стив окликнул его: — Чарли... я могу вас так называть? Чарли, возвратившийся к своим обязанностям бармена, бросил: — Ну, положим. — Чарли, медведя убил я. Вскрытие медведя проводил тоже я, и вскрытие не показало ничего определенного. — Если вы не знаете, что делаете, здесь никто вам помочь не сможет. «О’кей, довольно. Мое терпение иссякло». — Откуда вам знать? — Что? — Я не хочу показаться грубым, но, возможно, ваши клиенты пожелают сами говорить за себя? Чарли закончил наливать пиво для посетителя, а потом вернулся и бросил еще один взгляд на визитную карточку. — Значит, медведя убили вы? — Да. На ручье Тэйлор. Вы знаете Маркуса Дюфресне? На сей раз Чарли взглянул на него повнимательнее. — Ну. Вы с ним знакомы? — Конечно. На этого медведя мы с ним ходили вместе. Он называл его Германом. Чарли был потрясен: — Вы убили Германа? Стив кивнул. — Значит, вы действительно охотитесь на медведей? — Главным образом я их изучаю. Но иногда приходится убивать. — И крупных? Сколько весил самый большой медведь, которого вы убили? — Триста шестьдесят килограммов. Это было на Аляске. — А более крупных убивать доводилось? Теперь Стив чувствовал себя просто обязанным произвести впечатление на парня. — Нет. Думаю, это был самый большой из всех. Чарли на миг задумался. За спиной Стива раздался голос: — У тебя какие-то проблемы, Чарли? В ситуацию вмешался один из мужчин, сидевших за ближайшим столом, — тот, что постарше и покрупнее. Его приятель и женщина наблюдали за происходящим, и он, несомненно, знал это. Чарли снова окинул Стива взглядом, словно пытаясь принять решение. — Вы будете что-нибудь заказывать, мистер? Стив понял, что ему лучше ответить положительно. — Да. Хорошо бы пива. Чарли взглянул на подошедшего верзилу: — Никаких проблем. Воинственно настроенный верзила продолжал подозрительно рассматривать Стива. Это был здоровенный небритый мужчина, распространяющий вокруг запах пива. Он подошел вызывающе близко и низко наклонился к Стиву, меряя его оценивающим взглядом. Стив не хотел драки. Это пустая трата времени и сил. Чарли решил проявить инициативу: — Дуг, этот парень изучает медведей. Он из университета. В ответ верзила расхохотался: — О! Университет. — «Это надо понимать как колкость», — подумал Стив. — Ну и что же вы здесь делаете? Чарли принес пиво. Стив расплатился, а потом повернулся к Дугу, который ни на дюйм не сдвинулся с места. Он неторопливо глотнул пива и затем официальным тоном представился и объяснил причину своего приезда в город. — Это был медведь, — сказал Дуг. — Здесь такое случается. Он уставился на Стива, ожидая, когда тот согласится и уйдет. — Но нам нужно установить, какой именно медведь. Мы застрелили Германа, но, может, здесь водится еще какой-нибудь медведь, который мог сделать это? Вы или ваши друзья не встречали в округе каких-нибудь других медведей, которые не боятся людей и имеют обыкновение совершать набеги на стоянки туристов? — Стив спрашивал про медведей, но надеялся выудить еще какие-нибудь крохи информации — хоть что-нибудь. Дуг лишь пожал плечами. Стив посмотрел на второго парня, по-прежнему сидевшего за столом с женщиной. — Привет, я Стив. — Я Кайл, — ответил молодой человек. Потом он указал бутылкой с пивом на женщину: — А это Карлотта. Стив кивнул женщине, а она легонько тряхнула головой, не сводя с него настороженного взгляда. Стив снова посмотрел на Кайла. — А как вы думаете, Кайл? Что-нибудь подобное случалось здесь прежде? Казалось, разговор на эту тему слегка нервировал Кайла. — Конечно. Я ничего подобного не видел, но многие местные жители видели. Просто они особо не распространяются об этом. — Заткнись! — рявкнул Дуг. — А что такого я сказал? — Просто вообще не раскрывай рот! — прорычал Дуг, и Кайл замолчал. Стив примирительно поднял руки: — Хорошо. Хорошо. Никто никого не хотел обидеть. — Да ладно, Дуг. — Карлотта призывно махнула рукой. — Оставь его в покое. Дуг вернулся за стол, чтобы доесть сандвич и допить пиво, но прежде бросил на Стива предостерегающий взгляд. Теперь трое мужчин, игравших в бильярд, наблюдали за происходящим, гадая, перейдут ли участники конфликта к решительным действиям. Парень по имени Пол, сидевший у дальнего конца стойки, только украдкой бросал косые взгляды в их сторону. — Можно мне присесть? — спросил Стив у Чарли. Чарли пожал плечами. — Садитесь. Один из игроков у бильярдного стола сделал удар; шары со стуком столкнулись и покатились. Пол вернулся к своему пиву. Кайл и Карлотта возобновили разговор, музыкальный автомат продолжал играть. Дуг продолжал наблюдать за Стивом. Стив выбрал маленький столик на двух человек в глубине зала, поближе к другому посетителю, — с расчетом завязать с ним разговор. Это был пожилой бородатый мужчина с массивным бочкообразным телом и могучими мускулистыми руками. Он сидел в одиночестве за грубым самодельным столом, поглощая сытный ланч и явно разговаривая с каким-то незримым собеседником. Стив поймал его взгляд и дружелюбно улыбнулся: — Привет. Бородатый легко кивнул и одарил Стива весьма и весьма красноречивым взглядом. — Мистер, — сказал он низким раскатистым голосом, — на нашем месте я бы удовольствовался медведем. Стив мельком отметил про себя то, как настойчиво все эти люди подчеркивают очевидное. Потом подался к соседу и тихо спросил: — Но каким медведем? Вы знаете еще о каком-нибудь медведе в округе — о медведе, не состоящем на учете в Управлении охоты и рыболовства? Мужчина поднял руку, как бы призывая Стива остановиться: — Вы выбрали неудачное место, чтобы задавать много вопросов. Если это сделал Герман, то так тому и быть. — Он вернулся к своему ланчу, поднес ко рту сандвич и, не глядя, на Стива добавил: — Будете продолжать расспросы — рассердите людей. — А если еще пострадают невинные люди? — возразил Стив. Мужчина откусил большой кусок сандвича, некоторое время жевал, а потом невнятно проговорил с набитым ртом: — Невинных людей нет. — Послушайте. Погибший был моим братом! Эти слова возымели действие. Мужчина прищурился, отвел взгляд в сторону и пробормотал: — Ну и ну, похоже, мы попали в беду. Бац! Тяжелая рука опустилась Стиву на плечо и развернула его в сторону от соседа. Это был Дуг. — Мне кажется, он не хочет, чтобы его беспокоили. Бородатый запротестовал: — Дуг, я в состоянии сам говорить за себя. — Только не с ним. — Потом Дуг обронил Стиву: — Не надо с ним разговаривать. Это городской сумасшедший. Мужчина отложил сандвич и положил на стол огромные кулаки, готовясь встать. — Может, дашь ему возможность самому составить мнение обо мне? Стив поднялся с места и стал напротив Дуга — такой же высокий, как он, если не выше; и на сей раз Стив сам подступил к Дугу вызывающе близко. — Послушайте. Я не нарываюсь на неприятности. Мне просто нужна информация, вот и все. И я буду благодарен вам, если вы позволите мне заниматься моим делом. Дуг, наконец, нашел предлог. Он схватил Стива за грудки и прижал спиной к деревянной колонне, сбив с нее картину. — Сейчас я выдам тебе информацию, профессор! Игроки в бильярд снова с интересом уставились на них, а Пол развернулся на своем табурете на все сто восемьдесят градусов. Руки Стива вынырнули там, где Дуг совершенно не ожидал, и восстановили безопасную дистанцию между ними, отшвырнув Дуга на стол. Дуг был ошеломлен. Но он медленно сполз со стола и огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что присутствующие все видели. Они все видели. Атмосфера в баре изменилась мгновенно — словно телевизор переключили с одного канала на другой. Чужак преступил дозволенные границы. Игроки в бильярд прервали игру и начали приближаться к ним, держа кии наперевес. — Эй! — заорал Чарли, выбегая из-за стойки. — А ну прекратите, все вы! Дуг занял боевую позицию, но пока не нападал. Он ждал, когда подтянется подкрепление. — Ладно, сейчас я научу вас улаживать споры, — холодно сказал Стив. Самый крупный из игроков в бильярд обменялся с приятелями недоверчивым взглядом. — Кажется, он подсказывает нам, что делать. Теперь к наступавшим присоединился и Кайл. Пятеро против одного. Дуг шагнул вперед, намереваясь толкнуть Стива в грудь, но между ними встал Чарли. — Эй, ладно, давайте замнем это. Дуг отстранил Чарли. — Успокойся, Чарли. Мы закончим через секунду. Стив собрался с силами, оценивая общую массу противников против своей собственной. Он понял, что проиграет схватку, — и при этом здорово получит. — Я же предупреждал, — сказал бородач, подходя к Стиву и вставая рядом. — Не суйся, Леви! — предостерег Дуг. — Это наше дело! Леви остался стоять на месте в позе, свидетельствующей о готовности к драке. — Пятеро против одного — это совсем не дело, Дуг! В этот момент звякнул колокольчик над входной дверью: дверь открылась, впуская в помещение солнечный свет. Дуг остановился, Кайл тоже. Игроки опустили кии, и лица их затуманило разочарование. Стив стоял спиной к двери и не понимал, на кого смотрят противники. Но он не собирался поворачиваться и выяснять это. Потом Стив услышал знакомый голос: — Ребята, вы не могли бы играть чуть потише? На минуту мне показалось, что здесь творится что-то неладное. Стив бросил косой взгляд в сторону двери. Там в небрежной позе стояла помощник шерифа Трэйси Эллис, положив руку на дверную ручку; льющийся снаружи солнечный свет ярко освещал ее желто-зеленую форму, играл на металлическом значке и рукоятке револьвера у бедра. — Привет, Трэйси, — неожиданно любезным тоном поприветствовал девушку Дуг. — Угостить тебя пивом? Трэйси холодно взглянула на него: — Нет, спасибо, Дуг. — Потом она посмотрела на Чарли, который снова удалился за стойку. — Эти ребята доставляют тебе какие-то неприятности, Чарли? Чарли посмотрел на своих постоянных клиентов и глуповато ухмыльнулся: — Ничего особенного. Так, джентльменский диспут. — Ага, — подтвердил Кайл. — У нас все в порядке. — Просто гоняем шары, — сказал один из игроков в бильярд. Трэйси несколько мгновений переваривала услышанное, изучая невинные лица мужчин. Наконец она улыбнулась. — Тогда пусть один из вас, врунишек, угостит меня кокой. Общий смех разрядил обстановку. Трэйси села на табурет у стойки, и все мужчины разошлись по своим местам. Леви вернулся к своему ланчу. Стив остался стоять, где стоял, все еще в напряженной позе. Свирепый взгляд Дуга сказал ему, что конфликт — хоть и погашенный до поры до времени — еще не исчерпан. Чарли принес Трэйси банку кока-колы. Она открыла ее, потом повернулась к Стиву и улыбнулась, словно забавляясь: — Почему бы вам не заказать пиво, профессор Бенсон? Профессор Бенсон? Ах, да. Теперь она была одной из них, а он был чужаком. — У меня уже есть, — сказал Стив и сел на свое место, чувствуя на себе взгляды всех присутствующих. Он видел, что помощник шерифа округа Кларк Трэйси Эллис получает удовольствие от ситуации. Здесь была ее епархия, большая зона безопасности, где она хорошо ориентировалась и имела влияние, а Стив — нет. «Ладно, давайте, милая леди, ведите свою игру. Мне это ни к чему». Стив глотнул пива, потому что захотел выпить, а не потому, что она предложила. — Ну, как нынче рыбалка, Чарли? — спросила Трэйси, и Чарли принялся рассказывать о рыбных местах на реке Гайд. Один из игроков в бильярд дополнительно сообщил, где и на какую блесну лучше ловится, а Пол, сидевший в конце стойки, похвастался полуметровой форелью, которую поймал где-то чуть выше лесопильни. Атмосфера постепенно разряжалась, и Стив догадывался, что Трэйси преследовала именно эту цель. Она чувствовала себя здесь совершенно в своей тарелке, хорошо разбиралась в предмете разговора и даже говорила с собеседниками на их языке. Должно быть, она и все эти работяги учились в одной школе. Дуг единственный не принимал участия в разговоре. Он допил до конца свое пиво, со стуком поставил бутылку на стол, поднялся и прошагал к кассовому аппарату, чтобы расплатиться с Чарли. Потом он вышел прочь, не говоря ни слова и не оборачиваясь. Трэйси продолжала разговаривать с остальными мужчинами, но Стив заметил, что улыбка ее стала несколько напряженной. Потом Трэйси опустила банку на стойку с такой силой, что та смялась. — Теперь за работу, — приказала она себе. Потом она спрыгнула с табурета, подошла к Стиву и сказала так, чтобы ее слышали все посетители. — Доктор Бенсон, если вы допили свое пиво, я хотела бы переговорить с вами на улице. Похоже, это произвело желанный эффект на игроков в бильярд. Стив был в беде, и они довольно улыбались. Трэйси повернулась к Леви, который как раз заканчивал ланч: — Леви, это твой «додж» стоит там? — Ага, все еще мой. — У тебя жетоны на номерном знаке просрочены. Я должна принять меры. Пойдем со мной. Леви встал из-за стола, оставил чаевые и нахлобучил на голову ковбойскую шляпу с широкими полями. Игроки в бильярд захихикали. Трэйси резко остановилась: — Я сказала что-то смешное? Они разом замолчали и не нашлись что ответить. Стив и Леви, не произнося ни слова, подошли к кассе, и Чарли выбил чеки. Пока Чарли отсчитывал сдачу, Трэйси низко наклонилась к нему. — Чарли... — А? Трэйси бросила косой взгляд на Кайла и Карлотту. Карлотта сидела очень близко к парню, положив ладонь ему на руку. Трэйси говорила тихо, но в голосе ее отчетливо слышался гнев. — Ты несешь ответственность за все, что здесь происходит. Если Карлотта хочет заниматься своим ремеслом, то лучше, чтобы я этого не видела, поскольку в противном случае мне придется принять меры, ты понял? Чарли заметно растерялся. Он взглянул на Трэйси, потом на пару за столом, а потом снова на Трэйси. — Гм... конечно, Трэйси. Я понял. — Пойдемте, джентльмены. Они вышли на улицу. — Стив, подождите меня. «Значит, теперь он снова стал Стивом». Он подошел к своему автомобилю и принялся ждать. Она была полицейским, и, в конце концов, она спасла его от хорошей взбучки. Леви шел рядом, не произнося ни слова, и Трэйси была рада этому — пока что. Ей требовалось время, чтобы сообразить, как бы вытянуть из этого парня какую-нибудь информацию, но только информацию нужную. Леви всегда с готовностью делился своими знаниями о вещах духовного плана, когда его и не спрашивали, но, безусловно, выпытать у него секреты Гайд Ривер невозможно. Он был плотью от плоти этого города, знал неписаные правила этих мест и жил в согласии с ними. Они подошли к грузовику Леви, на номерном знаке которого ясно виднелись свежие жетоны. Леви наклонился, чтобы взглянуть поближе, потом слегка сдвинул шляпу на затылок и обратился к своему грузовику с теплыми словами. — Ну что ж, Джозеф, ты меня не подвел. Я отлично помню, что наклеивал жетоны! — Он похлопал грузовик по капоту, а потом, поняв уловку Трэйси, прислонился спиной к машине, сложил руки на груди и приготовился выслушать ее объяснения. — Леви, у меня проблемы, — сказала Трэйси, вынимая из кармана карандаш и книжечку квитанций на штраф. — Да... со зрением у тебя плоховато, — согласился он. Его замечание привело Трэйси в раздражение. — Я хотела поговорить с тобой, и мне нужен был предлог. Леви посмотрел через плечо Трейси: — Они наблюдают за нами. — Ты это серьезно? — Ага, почти все. Трэйси резко повернулась. Чарли, Мелинда, Пол, Кайл и игроки в бильярд выглядывали из двери таверны или вовсе вышли на улицу, желая посмотреть, как Леви Коббу выписывают штраф. — Займитесь своими делами! — крикнула Трэйси. — Это вас не касается! Они заулыбались, захихикали, а потом вернулись в таверну. Они убедились, что Леви Коббу действительно выписывают штраф. Некоторые украдкой бросили холодный взгляд на Стива, по-прежнему стоявшего возле своего автомобиля, но больше ничего не произошло. Трэйси держала в руке книжечку квитанций и делала вид, будто пишет в ней. — Полагаю, ты знаешь о том нападении медведя. — Да мы все знаем. Джерри Фиск распространил свои розовые листовки по всему городу, и все ужасно расстроены. — У нас возникли проблемы с этим делом, Леви. Мы считаем, что это могло быть что-то другое, не медведь. Леви никак не отреагировал, но Трэйси знала его манеры. Возможно, ее слова просто не произвели на него впечатления или он действительно ничего не знал, а возможно, он скрывал что-то. — Леви, я слышала, Хэролд и Мэгги Блай расстались. Это правда? — На этот вопрос пусть отвечает Хэролд. Трэйси оглянулась, проверяя, нет ли кого поблизости, а потом сказала: — Он солжет мне. Леви обдумал ее слова, а потом кивнул, соглашаясь. — Леви, мне нужно поговорить с Мэгги. Ты знаешь, где она? Он вздохнул, на мгновение опустил глаза, потом поднял взгляд на Трэйси. — Я не могу говорить о Мэгги Блай. — Но ты знаешь, где она, так ведь? Леви не ответил. Трэйси это понравилось. Леви не умел лгать, поэтому его молчание о многом говорило. Она настойчиво повторила: — Так ведь? В ответ Леви лишь в упор посмотрел на нее и спросил, по- прежнему держа руки сложенными на груди: — Еще какие-нибудь вопросы будут? Задеть Трэйси за живое мало кому удавалось, но Леви, похоже, знал какой-то секрет. — Не надо вешать мне лапшу на уши, Леви! Ты уже несколько дней ночуешь в автофургоне — с того самого дня, когда Хэролд выгнал Мэгги из дома, разве не так? — Если это преступление, арестуй меня. — Леви, — сказала Трэйси с напором. — Перейду к главному. Возможно, это было не нападение медведя, а убийство.. Леви опустил голову. Теперь Трэйси видела только верх его шляпы. — А человек, который стоит вон там, возле автофургона, и которому только что чуть не надрали задницу у Чарли, — это брат погибшего. Не поднимая головы, Леви ответил: — Да, он мне сказал. — Подозреваемой может оказаться жена погибшего, ты меня понимаешь? — Трэйси жалела, что не видит его лица и не может догадаться, о чем он думает. Леви молчал. Возможно, он размышлял над ее словами. Трэйси заговорила тихо, понимая, что затрагивает щекотливую тему. — Мы знаем, что Клиффа Бенсона часто видели в городе последние несколько месяцев. Если у Клиффа Бенсона были какие-то особые причины приезжать сюда, о которых известно Мэгги, то она может знать еще что-то, что позволит миссис Бенсон избежать больших неприятностей. Лично я не считаю миссис Бенсон виновной. Женщина, действующая в одиночку, не в силах расчленить тело так, как был расчленен Бенсон. Но у нее было оружие, был мотив, и была возможность. А значит, это дело не только Мэгги и Хэролда. Муж Эвелин Бенсон мертв, а значит, теперь это стало и делом Эвелин. — Потом Трэйси бросила взгляд через плечо на высокого профессора, стоящего возле автофургона. — А равно и делом Стива Бенсона, верно? Я видела, как ты пришел к нему на помощь в таверне. Если ты такой образцовый христианин, приди к нему на помощь сейчас. — Леви был человеком религиозным — излишне религиозным, по ее наблюдениям, — и она надеялась использовать это обстоятельство в своих интересах. Похоже, ее слова поколебали решимость Леви. Он посмотрел на Трэйси, посмотрел на Стива, подумал еще немного и наконец, покорно вздохнул. — Придется побеспокоить Мэгги. Я спрошу ее, расположена ли она пообщаться с вами, но это все, что я могу сделать. Стив увидел, что короткий разговор закончился, Леви сел в грузовик и уехал, не взяв квитанцию. Подошедшая к нему Трэйси не стала ничего объяснять, только негромко отдала новые распоряжения: — Садитесь в свой автомобиль и следуйте за мной, но постарайтесь, чтобы со стороны это было не очень заметно. Стив ответил таким же тихим голосом: — Полагаю, мне следует поблагодарить вас. — Сделайте вид, будто выслушиваете нотацию, поскольку я действительно читаю вам нотацию. Вы должны ясно уразуметь одну вещь, доктор Бенсон, сэр: я никогда не делаю предупреждений без нужды. Я здесь выросла, я знаю этих людей и знаю склад их ума. Вы — нет. Надеюсь, теперь вы стали умнее. — Куда мы поедем? — В гараж Леви Кобба. Надеюсь, мы получим кое-какую информацию, имеющую отношение к смерти вашего брата. — Потом она бросила на Стива странный взгляд: — А вы, несомненно, получите еще одно представление об умонастроениях Гайд Ривер. Это особое место, Стив. Люди здесь бывают очень замкнуты. — Или слишком заводные. — И позвольте сказать вам пару слов о Леви Коббе. С виду он производит впечатление вполне нормального человека, верно? У него авторемонтная мастерская в городе, он выполняет подрядную работу по ремонту грузовиков и прочей техники, и он даже посещает маленькую церковь на горе. Но вскоре вы убедитесь, что Леви малость... с приветом. Во-первых, он помешан на религиозной почве. Он любит проповедовать и любит проводить глубокомысленные диспуты с... — Трэйси на миг замялась, — с легковушками, грузовиками и прочими машинами; они для него вроде как люди. Вдобавок он полон старых местных суеверий. — Каких суеверий? — Скоро вы сами все поймете. Поедемте. Трэйси села в патрульную машину и тронулась с места. Стив выждал с минуту, потом сел в свой автофургон и двинулся следом; патрульная машина проехала мимо здания старого пожарного депо из красного кирпича, перед которым стояли две бензоколонки, свернула на узкую подъездную дорогу и остановилась возле задней двери. Леви уже ждал их там. Трэйси с вопросительным видом двинулась к нему. Леви сказал: — Она согласна поговорить с вами. — Он настороженно взглянул на Стива. — Только давайте полегче. Она в плачевном состоянии. Стив и Трэйси поднялись вслед за Леви по крутой узкой лестнице, которая вела в бывшее помещение для пожарных. Теперь здесь была маленькая квартирка Леви, скромно обставленная, но чистая. На улицу выходили кухня и столовая, где царил идеальный порядок. В задней части квартиры находилась гостиная с диваном, двумя обитыми тканью креслами и чайным столиком. На минуту Стив почувствовал облегчение. Он ожидал увидеть нечто из ряда вон выходящее. Леви подошел к двери, ведущей, очевидно, в спальню, и заглянул в нее. Потом он поманил к себе Стива и Трэйси, но предостерегающе приложил палец к губам. Они тихо подошли. Леви медленно открыл дверь. На кровати, свернувшись клубком, лежала Мэгги, зажимая обеими руками рот; ее спутанные волосы слиплись от пота, в глазах застыло выражение дикого ужаса. При виде них она задрожала всем телом. — Все в порядке, Мэгги, — сказал Леви. — Это друзья. «А вот теперь я действительно вижу нечто, из ряда вон выходящее», — подумал Стив. Я бы никогда не стала затрагивать эту тему, если бы не моя забота о твоем будущем счастье. Я признаю, что на людях Джеймс Гайд производит довольно приятное впечатление, но в народе ходят упорные слухи, что семейство Гайдов издавна привержено некоему странному, тайному культу. Насколько я поняла, Бенджамин Гайд был скрытным человеком, который длительное время занимался эзотерическими, вероятно сатанистскими, учениями. И у меня нет оснований сомневаться в том, что его сын Джеймс пошел по стопам отца. Ты никогда не услышишь, чтобы эти вопросы открыто обсуждались в Гайд Ривер, но они ни для кого не являются секретом. Я надеюсь весной приехать в Сан-Франциско. Если ты дождешься моего приезда, я расскажу тебе обо всем, что знаю, и тогда ты решишь, стоит ли тебе принимать предложение Джеймса Гайда. Из письма Маргарет Клеменс к ее дочери Беатрис Клеменс, датированного 4 декабря 1902 года. Покойная — Маргарет Анджелин Клеменс, 42 года. Погибла 18 мая 1903 года, когда ехала поездом в Сан-Франциско навестить дочь. Говорят, что она случайно выпала из поезда, но мнения очевидцев расходятся... Из некролога в номере «Оак-Спрингз Реджистер» от 20 мая 1903 года. Глава 5 Мэгги Блай Трэйси осторожно шагнула вперед, словно приближаясь к пугливой лани, и протянула руку. — Мэгги. Здравствуй. Меня зовут Трэйси Эллис. Мэгги узнала ее и взяла руку. — Трэйси. — Потом она в ужасе уставилась мимо Трэйси и Стива. — О Господи! Скорее закройте дверь! Леви прикрыл дверь, стараясь не хлопнуть ею. В комнате было душно и жарко — и не удивительно. Окна, хоть и со ставнями, были заколочены фанерой. Если бы не тусклый свет единственной лампы, стоящей на тумбочке у кровати, в спальне царила бы непроглядная тьма. Запахи ветхого здания, пожелтевших обоев, набившейся в трещины Пыли и обычной для сезона дождей плесени сейчас мешались с запахом слез, нечистого человеческого тела, пота... и еще чего-то. «Запах смерти», — подумал Стив, по его спине пробежал неприятный холодок. Не отпуская руки Мэгги, Трэйси перевела взгляд на Стива и мягко сказала: — Мэгги, это Стив Бенсон. Он биолог, ученый, приехал в город, чтобы расследовать происшествие на Веллз-пик. Стив постарался произвести как можно менее угрожающее впечатление. Он немного ссутулился, чтобы не нависать над дрожащей женщиной, и протянул ей руку. Она в ужасе отпрянула назад, словно увидев перед собой хищного зверя. — Вы брат Клиффа! Стив растерялся. Кто эта женщина? — Гм... да, верно. — Он бросил взгляд на Трэйси, надеясь получить объяснение. — Откуда ты знаешь, что он брат Клиффа? — спокойно спросила Трэйси. Мэгги снова зажала рот рукой и приглушенно прорыдала, словно ребенок: — Вы возненавидите меня... Леви шагнул к кровати и дотронулся до плеча Мэгги. — Мэгги, успокойся, эти люди не таят против тебя никакого зла, совершенно никакого. — Они ненавидят меня. — Нет, они хотят помочь тебе. Мы все хотим. — Мне никто не может помочь. Я погибла, погибла, погибла! Трэйси встретилась глазами со Стивом. «Теперь понимаете, что я имела в виду?» — спросил ее взгляд. Само собой, Стив все видел и слышал, — но не понимал ровным счетом ничего. — Я такая дрянь, — прохныкала Мэгги. — Нет, это неправда, — сказал Леви. — Ты бесценное творение Божье. При этих словах она содрогнулась всем телом. — Нет! Я никто и ничто! — Бог любит тебя, Мэгги, — возразил Леви. — Нет, Он ненавидит меня! — Бог любит всех! — Хэролд ненавидит меня! Он считает меня уродливой, мерзкой и подлой! Он ненавидит меня. — Не нужно слушать Хэролда. Господь не питает к тебе ненависти. Он здесь, Мэгги. Он хочет помочь тебе. — Уверена, Он хочет, — сказала Трэйси исключительно для того, чтобы закрыть эту тему. — Но, Мэгги, мы должны задать тебе несколько очень важных вопросов. Мэгги тупо уставилась на них. — Поговори с ними, Мэгги, — подсказал Леви. — Тебе станет легче. Мэгги немного успокоилась и насухо вытерла глаза. Трэйси ободряюще улыбнулась. — Некоторые вопросы будут очень неприятными. Извини, но мне придется задать их — идет? Мэгги никак не отреагировала. Трэйси, стараясь говорить как можно мягче, попробовала первый вопрос: — Итак, Мэгги, ты знала Клиффа Бенсона? — Да, — прямо ответила женщина. — Можете не сомневаться, знала. Трэйси не могла скрыть удивления, услышав столь прямой ответ. Стив собрался с силами. Он предчувствовал дурные новости. — Ты и Клифф... вы... — осторожно начала Трэйси. — Мы любили друг друга! — выпалила Мэгги, словно защищаясь. — Клифф любил меня! Он говорил, что любит! Он говорил, что увезет меня от Хэролда. Вот они, дурные новости. Все произошло так быстро — Стив не успел подготовиться и не поверил услышанному. — Все в порядке, Мэгги, — сказал Леви. — Расскажи все как на духу. Если мы признаемся в наших грехах, Он простит нас, ибо Он верен... — Мэгги, — вмешалась Трэйси. — Вы с Клиффом состояли в связи? При слове «связь» на лице Мэгги выразилось отвращение. — Это была не связь! А нечто большее! Это было самое прекрасное, что я знала в своей жизни. «О нет, — подумал Стив. — Только не Клифф!» — А как долго, Мэгги? — спросила Трэйси. — Как долго вы с Клиффом встречались? — Два месяца. — Пока Хэролд все не узнал? Мэгги кивнула. — И именно поэтому он выгнал тебя из дома. — Да. — Мэгги закрыла глаза, словно признание забрало у нее все силы. — И теперь... теперь я умру. Трэйси погладила Мэгги по плечу. — Ты не умрешь, Мэгги. Мы никому не дадим тебя в обиду. Мэгги снова открыла глаза и уставилась на Трэйси так, словно та сморозила глупость. — Может, вы не знаете, что случилось с Клиффом? Трэйси подняла руки. — Нет, Мэгги, мы не знаем, что с ним случилось. Именно это мы и пытаемся выяснить. Именно поэтому мы пришли сюда. Мэгги села на кровати. — Его съели! Съели заживо! Это все знают! — Нет, наверняка мы не знаем, — сказала Трэйси спокойно, словно не услышала ничего необычного. Мэгги посмотрела на заколоченное окно так, будто за ним таилась какая-то опасность. — А теперь это случится и со мной! «Вероятно, это имеет какое-то отношение к суевериям, о которых говорила Трэйси», — подумал Стив. И Трэйси не шутила. Женщина испытывала такой неподдельный ужас, что даже у Стива кровь стыла в жилах. — Вовсе не обязательно, Мэгги! — утешающим тоном заговорил Леви. — Ты можешь очиститься от греха прямо сейчас! «А вот и религиозные прибабахи Леви, о которых Трэйси тоже предупреждала». — Леви! — Трэйси сверкнула на него глазами, призывая к молчанию. Потом она снова повернулась к Мэгги. — Мэгги, а ты не знаешь... — Это было прекрасно! — повторила женщина, словно защищаясь. — Я не понимаю, что плохого я сделала! Клифф любил меня, а я любила его, и... — она взглянула на Стива, — я просто хотела быть счастливой. Я никому не желала зла. Я просто хотела быть любимой, вот и все. Трэйси понимающе кивнула: — Я слушаю тебя, Мэгги. Слушаю. Заметив благожелательность во взгляде Трэйси, Мэгги смягчилась. — Ты ведь знаешь, как это бывает. — Ну конечно. — Трэйси снова взяла Мэгги за руку. — Хэролд был очень груб с тобой, я знаю. — Я старалась хорошо относиться к Хэролду. — Да-да. — Но он низкий человек, Трэйси. — Да, конечно. — А Клифф сделал меня счастливой. Он обращался со мной как с человеком, как с леди. — Теперь Мэгги смотрела на Стива. Она пыталась объяснить ему: — Клифф был хорошим, и он обращался со мной по-хорошему. Стараясь быть полезным, Стив сказал: — Я в этом не сомневаюсь. — И тут же почувствовал неловкость от того, что сказал это. «Клиффу следовало обращаться по-хорошему с Эвелин», — подумал он. — Мы познакомились у Чарли, — не дожидаясь вопросов, продолжила Мэгги. — Клифф сказал, что хочет поснимать старые шахтерские городки, и я стала сопровождать его, показывать окрестности. Он сразу мне понравился. И он продолжал приезжать, чтобы поснимать еще. А иногда он даже не снимал — просто хотел побыть со мной. Стив не знал, сколько еще он сможет слушать. Клифф и эта женщина. Просто невероятно. Он с трудом скрывал возмущение и отвращение, когда думал об Эвелин, о мальчиках и о том, каким это будет ударом для них. Но, казалось, исповедь благотворно подействовала на душевное состояние Мэгги. С каждым новым своим признанием она успокаивалась все больше. Трэйси видела это и была исполнена решимости вытянуть из нее всю возможную информацию. — Мэгги, а где ты была в ночь, когда убили Клиффа? — Дома, дралась с Хэролдом. — И в ту же ночь он выгнал тебя, да? — Угу. Он узнал про Клиффа. И был в бешенстве. — А в каком часу он тебя выгнал? — Не знаю. Около десяти. — «Что ж, это снимает подозрение с Хэролда, — подумала Трэйси. — Если только он не поручил каким-нибудь своим приятелям убить Бенсона, что будет очень трудно доказать». — И тогда ты видела его в последний раз? — Да. — А ты когда-нибудь встречалась с Эвелин Бенсон, женой Клиффа. — Нет. — Значит, она никогда тебе не угрожала — ты понимаешь, о чем я говорю? Мэгги помотала головой: — Я никогда не видела жену Клиффа. — А Клифф когда-нибудь давал понять, что его жена знает о твоем существовании, расстроена ситуацией или обещает расквитаться с ним, если узнает об измене? Мэгги отрицательно потрясла головой. — Трэйси, жена Клиффа не убивала его. Я знаю. Трэйси поколебалась, собралась с духом и спросила: — А Хэролд? Хэролд грозился убить Клиффа? Мэгги покачала головой. — Он грозился убить тебя? Взгляд Мэгги стал бессмысленным, и она в отчаянии потрясла головой. — Ему и не придется. Это просто произойдет, вот и все. Это всего лишь вопрос времени. — Нет, этого не случится, — сказала Трэйси. — Мы заберем тебя отсюда, сейчас же. — Это не поможет! — Откуда ты знаешь? — Это не поможет, — согласился Леви. — Проблема кроется в сердце Мэгги, а значит, последует за ней. И куда вы ее повезете, не имеет никакого значения. — Но от попытки-то вреда не будет, верно? Леви расстроено покачал головой. — Трэйси... — Помощник шерифа Эллис, — поправила она его. — Помощник шерифа Эллис. Это будет просто бегством, а от этого зла не убежать. — Мэгги нужно убраться из города, пока с ней не приключилось никакой беды, — сказала Трэйси тоном, превращающим ее слова в приказ. — Мэгги, ты хочешь поехать со мной? Я найду тебе жилье в каком-нибудь безопасном месте, где тебя никто не знает. Мэгги взглянула на Трэйси. На лице ее отражалось сомнение. — Все кроется в ее сердце, помощник шерифа Эллис, — упорствовал Леви. — Ее грехи последуют за ней, куда бы она ни уехала! Трэйси наставила палец прямо в нос Леви и резко приказала: — Замолчи! — Я пытаюсь объяснить... — Ты забиваешь ей голову всяким вздором, и ничего больше, Леви! И если я вообще собираюсь помочь Мэгги, то это произойдет в реальном мире — ясно? Мы имеем дело не с пустыми фантазиями. — Ты считаешь, что грех нереален? Казалось, Трэйси хотела ударить его, но с великим трудом взяла себя в руки и постаралась говорить спокойным, но твердым тоном. — Леви, при существующих обстоятельствах, если кто-нибудь и может убить Мэгги, то только ты и твои бредни. Так что угомонись, ладно? — Трэйси перевела дыхание и снова обратилась к Мэгги: — Мэгги, я увезу тебя из долины на несколько дней куда-нибудь, где никто тебя не найдет. Мэгги ничего не ответила. — Я вернусь через несколько минут. Если ты хочешь выбраться отсюда и уехать со мной, соберись и приготовься. А ты, Леви, помоги ей, понятно? — Он хотел было возразить, но не успел. Трэйси отчеканила металлическим голосом, от которого у Стива холодок пробежал по коже: — В твоем доме находится жена другого мужчины, Леви, прямо в твоей спальне! Я использую это обстоятельство, так что лучше помоги мне! Быстро помоги Мэгги упаковать вещи и собраться в дорогу к моему возвращению. Тебе все ясно? Леви посмотрел на Мэгги и мягко сказал: — Нам лучше сделать, как она говорит, Мэгги. Трэйси поднялась, и Стив, поняв намек, последовал за ней вниз по черной лестнице и на улицу. Стив был встревожен, мрачен и озадачен одновременно. — Я понятия не имел... — Не оборачивайтесь, — прервала его Трэйси. — Вон под тем навесом находится человек, и мне кажется, он следит за нами. Не оборачиваясь, Стив спросил: — Следит? То есть шпионит? Трэйси с непринужденным видом направилась к своей машине, маскируя небрежным тоном серьезность своих слов. — Кое-кто присматривает за Мэгги, старается не упускать ее из виду. Думаю, они возьмут под наблюдение и вас тоже... и меня. Стиву удалось украдкой бросить взгляд в сторону. Там, за небольшой пустошью, под покосившимся навесом тощий маленький человечек в синем рабочем комбинезоне возился со старым пикапом. — Это Карл Ингфельд, — сказала Трэйси. — Он живет не здесь, и это не его грузовик. Едва ли он работает на Хэролда Блая, но такому человеку, как Хэролд, Карл с удовольствием услужит. Нехорошо, что нас вместе видели у Кобба. Наконец Трэйси поймала взгляд человечка и, приветственно помахав рукой, дружелюбно крикнула: — Привет, Карл! Карл помахал в ответ, но без всякой радости, а потом пошел прочь, оставив пикап с поднятой крышкой капота. Трэйси вздохнула: — Ладно. Им известно, что мы собираемся делать. Стив задержался возле патрульной машины. — А кто такой, собственно, этот Хэролд Блай? — спросил он. Трэйси презрительно фыркнула: — Местный крестный отец. Он владеет золоторудной компанией и большей частью города. С ним и его семьей связано много местных суеверий. Люди его боятся, и он использует это в своих интересах. — Потом она добавила: — И он далеко не примерный муж, как вы могли понять. — И вы думаете, что Хэролд мог... — Стив, — предостерегающим тоном сказала Трэйси, — мы поговорим об этом позже. Сейчас вам необходимо уехать из города. Полагаю, вы поняли, что, возможно, в смерти вашего брата повинен вовсе не медведь, а это значит, что мне придется немного поработать здесь. И мне не нужны больше столкновения вроде того, у Чарли. — Но из ваших слов следует, что кто-то действительно убил Клиффа. — Стив, из моих слов не следует ровным счетом ничего. Все, что я могу сделать, это попытаться выяснить, что произошло на самом деле и почему, и... — Трэйси на миг задумалась. — Независимо от окончательных выводов, я думаю, что в ходе следствия вскроется много разных гадостей, и едва ли мне все это понравится. — Мне лично все это уже не нравится. Ситуация просто удручающая. — «Преуменьшение, заслуживающее похвалы», — подумал Стив. Трэйси сочувственно кивнула. — Просто действуйте осмотрительно. Продолжайте и... ну не знаю, поговорите еще раз с Маркусом. Обязательно поговорите с Эвелин. Возможно, выяснятся какие-то факты, которые полностью изменят картину. Я искренне на это надеюсь. — Но если это дело... рук человеческих... — Стив пытался собраться с мыслями. — Мэгги сказала, что Клиффа съели! — Он содрогнулся. — Хотя она действительно ничего не знает. Наверное, она имела в виду медведя. Очевидно, про медведя сказал ей Леви. — Мы поговорим об этом позже, — повторила Трэйси. Она открыла дверцу патрульной машины и взглянула на Стива поверх крыши. — Стив. — Да? — Возможно, это действительно был медведь. Стив понял, что его не утешит ни одно из предположений. И ни один ответ не успокоит его. Ни один ответ не вернет ему брата. — Возможно, — сказал он и открыл дверцу своего автомобиля. — Не нарывайтесь на неприятности, — сказала Трэйси, садясь в машину. Они разъехались в разные стороны. «Эвелин все еще не вполне вернулась к действительности», — подумал Стив. В прошлый раз она выглядела так хорошо, казалась столь похожей на себя прежнюю, но сегодня опять постоянно теряла нить мысли и говорила бессвязно. «Ей придется пройти долгий путь назад», — думал Стив. — Я вижу сны, — сказала она, лежа на спине и безучастно уставившись в потолок. Они вернулись к событиям той ночи после разговора обо всем на свете. Стив рассказал о своей поездке в Гайд Ривер, но утаил больше, чем сообщил. Насколько Эвелин поняла, поездка в Гайд Ривер не дала результатов, но открыла некоторые «другие возможности». Стив собирался их расследовать. Эвелин ни о чем не спросила, поэтому Стив не стал вдаваться в подробности. Он не рассказал ей про Клиффа и Мэгги. И не знал, сможет ли сделать это когда-нибудь. Сейчас Эвелин пыталась вспомнить что-то, хоть что-нибудь, — и пребывала где-то между явью и... Стив не знал, где именно. — Я все время вижу один и тот же сон. Стив наклонился к Эвелин, внимательно слушая, но, не ожидая многого. — Я все время вижу какое-то большое черное существо, появляющееся из темноты. И я слышу его, слышу шум яростной возни и чувствую, как меня с ног до головы заливает кровью. — Она содрогнулась. Стив мягко спросил: — А люди? Ты видишь в своем сне каких-нибудь людей? Продолжая безучастно смотреть в потолок, она медленно покачала головой. — Нет. Никаких людей. Только большое черное существо. — А нож? Ты сражаешься с этим существом? У тебя в руке нож? — Да. Я бью его ножом. Бью снова и снова. — А где Клифф? Он присутствует в твоем сне? Глаза Эвелин наполнились слезами, и она прошептала: — Нет. Его нет. Клиффа нет, и я вижу только черную тень на том месте, где он был. Мотель, расположенный на трассе шестнадцать, обслуживал путешественников, направляющихся на юг, за пределы округа Кларк и прочь от долины Гайд. Трэйси знала, что мало кто из жителей Гайд Ривер, кроме выезжающих на отдых отпускников, поедет этой дорогой или обратит внимание на этот мотель, поэтому она привезла Мэгги сюда — не на патрульной машине, а на своем собственном «форд-рэйнджере». Мэгги зарегистрировалась под вымышленным именем. Сейчас они находились в комнате Мэгги под номером двенадцать. Трэйси стояла у двери — неизвестное штатское лицо в джинсах и голубой рабочей рубашке. Мэгги сидела на кровати. — И что теперь? — спросила она робко и смущенно. — Просто поживи здесь несколько дней. Погуляй у озера, посмотри телевизор. Тебе нужно немного отдохнуть и прийти в себя, а я должна выяснить, что происходит, не волнуясь за тебя. Мэгги немного ссутулилась и глянула в окно на небо. — Возможно, он видит меня. — Мэгги, перестань. Когда ты так далеко? — Не знаю... — Я приеду завтра проведать тебя. Они попрощались, и Трэйси уехала". Ранним вечером того дня Стив сидел в пластиковом кресле возле небольшого овального бассейна в мотеле «Тамарак», размышляя, делая записи, пытаясь разобраться в обстоятельствах и не особо продвигаясь вперед. Он мог думать лишь о Клиффе, своем младшем брате, которого никогда больше не увидит; перед его мысленным взором возникали только картины прошлого, многие из которых казались такими радостными сейчас. Воздушный шар с горелкой для нагрева воздуха, который Клифф в возрасте четырнадцати лет пытался смастерить из пластиковых мешков для белья. Он продержался в воздухе с минуту, прежде чем приземлился на крышу амбара мистера Соренсона и поджег его. Клифф, тратящий весь свой летний заработок на «шевроле» без половины деталей, со стертыми тормозными колодками и запекшимся двигателем; что и говорить, выглядела тачка потрясающе, но она не могла даже подняться на холм, тем более обогнать кого-нибудь. Клифф рассчитывал произвести этой машиной впечатление на девушек, но она так никогда и не отъехала от дома. Идиотский причал, который Клифф смонтировал из автомобильных камер и старых поддонов. Это был революционный проект: переносной причал собирался и разбирался в считанные минуты. Клифф намеревался запатентовать изобретение и стать миллионером. Ходить по причалу было невозможно — он перевернулся в первый же раз, когда они попробовали ступить на него. Но в этом был весь Клифф: вечно одержимый какой-нибудь бредовой идеей и вечно выслушивающий нотации старшего брата после провала очередного проекта. Они были славной парой: постреленок и интеллектуал, плутишка и честняга, ребенок, навсегда оставшийся ребенком, и старший брат, который всегда был взрослым. Клиффу было девять, а Стиву четырнадцать, когда их родители разошлись и отец уехал из штата. В результате Стив быстро освоился с ролью главы семейства и полностью посвятил свое отрочество и юность заботе о матери и легкомысленном братце. Клифф практически вынудил его к этому. Всякий раз, попадая в беду, Клифф бежал к Стиву, и Стив всегда приходил на помощь. Но теперь пора детства осталась далеко в прошлом, Клифф умер, убит невероятно зверским способом, а Стив, со смятенной, опустошенной душой, остался один в настоящем. Стив задрожал от избытка горестных чувств и отвернулся от здания мотеля, чтобы никто не увидел его залитое слезами лицо. Спустя несколько минут он откинулся на спинку кресла, вытер глаза и нос платком и спросил себя: «А может, Трэйси права? Может, он слишком глубоко вовлечен в ситуацию, чтобы расследовать смерть Клиффа?» С таким грузом горя и гнева на сердце практически невозможно сохранять объективность и ясный ум, и он уже продемонстрировал это Трэйси Эллис, несмотря на все свои старания. Но как еще может он поступить? Сейчас, когда смерть Клиффа не получила объяснения и не расследована и к тому же открылись подозрительные обстоятельства, он должен находиться здесь; это самое меньшее, что он мог сделать. Он не имеет права сидеть сложа руки, пока не найдет ответы на все вопросы. Стив глубоко вздохнул и — исполненный решимости продолжать расследование, несмотря на чувства, — вернулся к своим заметкам, которые торопливо записывал в пристроенном на колене блокноте. Он уже давно обнаружил, что ведение записей помогает ему упорядочить мыслительный процесс, выявить важное, отсеять незначительное и найти правильное решение. Он сделал записи по трем темам. Убийство. Безусловно, самая большая загадка. Выследить и убить медведя было легко. Сейчас Стив знал меньше и имел больше вопросов, чем в самом начале следствия, и, что хуже всего, от него ожидали, что он доверит расследование дела кому-то другому, а сам он тем временем будет сидеть дома, оплакивая смерть брата. Такого он допустить не может — до тех пор, пока... Стив слегка вздрогнул. Ох! Огромный полосатый кот владельца мотеля (а это был именно он), притаившийся в кустах неподалеку, издал протяжное низкое рычание — странный звук, который люди, не знающие кошек, совершенно не ожидают от них услышать. Стив снова откинулся на спинку кресла, продемонстрировав себе самому второе свое тяжкое бремя: расшатанные нервы. Следующая тема: любовная связь. Эту тему можно разбить на два пункта: 1) предполагает ли любовная связь, что смерть Клиффа является делом рук человеческих, сколь бы невероятным это ни казалось; 2) во-первых, как вообще у Клиффа хватило ума связаться с этой полупомешанной женщиной; во- вторых, как он мог настолько потерять голову, чтобы не подумать о том, как подействует его легкомысленный поступок на Эвелин и мальчиков, — а также на мужа Мэгги Блай. По всем показателям (и Клифф не мог не понимать этого) Гайд Ривер явно не самое удачное место для начала романа, а жена Хэролда Блая явно не самая подходящая для этого женщина. «Да, на этот раз тебе здорово не повезло, Клифф. Если бы я только знал...» Стив снова начал расстраиваться и поспешно перешел к следующей теме. Легенды и суеверия Гайд Ривер. О них он ничего не знал, но совершенно очевидно, что именно в связи с ними он едва не получил по шее как следует. Если в городе творятся какие-то темные дела, то это может быть фактором... Хрум. Хрум. Тихий звук. Хрум. Стив бросил взгляд в сторону, откуда доносился звук, — и оцепенел от ужаса. Под ближайшим пустым креслом сидел огромный полосатый кот, опустив морду низко к бетонной плите. Он жевал, рвал зубами, с хлюпаньем облизывал крупную мышь. Нижняя половина мыши сидела на задних лапках, безжизненно болтаясь взад и вперед вместе с движением челюстей кота. Верхняя половина исчезла, отъеденная хищником. Нижняя половина кончалась кровавым обрубком. Бармен в ресторане Харвея шутливо спросил Стива, не занимался ли тот бегом. Вместо ответа Стив попросил посадить его за столик в углу и принести крепкой выпивки. Он не помнил, как бежал сломя голову по дороге прочь от мотеля, и не вполне понимал, где находится в данный момент. Он обливался потом и задыхался. Он не мог ни о чем думать. Принесли выпивку, и Стив залпом осушил бокал ликера, обжигая горло. Он продолжал дрожать всем телом. Просто не мог остановиться. Было достаточно темно, чтобы суметь нагнать немного ужаса и незаметно скрыться, а потому этой ночью шестеро здоровенных мужчин, все в черных капюшонах, скрывающих лица, собрались вместе, чтобы исчерпывающе разъяснить некоторые вещи молодому Кайлу Фиггину. Кайл, связанный по рукам и ногам, отчаянно лягался и извивался, пытаясь высвободиться из железной хватки мужчин, которые несли его, словно гроб на похоронах: по трое с каждой стороны вытянутого, перевернутого лицом вниз тела. Они бежали, раздвигая головой Кайла высокую траву и колючий кустарник, до самого берега реки. Кайл истошно вопил, но все его вопли доносились в виде жалкого клекота сквозь кляп, сунутый ему в рот. Достигнув реки, мужчины не сбавили скорость, но вбежали прямо в воду, поднимая брызги, и остановились только тогда, когда вода достигла их колен, а Кайлу дошла до лица. Потом они опустили парня под воду, и некоторое время держали там. Шли секунды. Кайл начал брыкаться так сильно, что они с трудом удерживали его. — Хватит, — сказал главарь, который стоял у головы Кайла, и они чуть приподняли парня — таким образом, чтобы он смог сделать несколько судорожных вдохов, с шумом втягивая полузаложенным носом воздух вместе с водой. Главарь проговорил Кайлу на ухо: — Вы не будете разговаривать с посторонними, мистер Фиггин. Ни слова не скажете. Мы просто хотим довести это до нашего сведения, вы все поняли? Прежде чем Кайл успел прохрипеть, провизжать ответ или хотя бы тряхнуть головой, они снова опустили его под воду и держали там, пока он едва не испустил дух. Потом они снова приподняли его над водой; он отфыркивался и со свистом дышал заложенным носом, отчаянно цепляясь за жизнь. Главарь отпустил руку Кайла и выдернул у него изо рта кляп. — Не кричи. Кайл не стал кричать. Ему было не до того: он глотал ртом воздух — и плакал, полный раскаяния. — Не принимай это близко к сердцу, сынок. Все мы однажды побывали здесь. Просто не забывай это, вот и все. Подчиняясь взгляду вожака, один из мужчин, державших Кайла за ноги, разрезал ножом веревки. Потом они бросили парня в воду лицом вниз, и его подхватило и понесло течением. Он судорожно бил ногами, пытаясь выплыть на мелкое место; руки его по-прежнему были связаны за спиной, голова снова и снова скрывалась под волнистой поверхностью воды. Его отнесло уже на значительное расстояние вниз по реке, когда он, наконец, нащупал ногами дно и, судорожно отталкиваясь от него, полудошел-полудоплыл до берега. Там он повалился на гладкие камни и разрыдался, как ребенок, задыхаясь и кашляя — радуясь тому, что остался жив. К тому времени, когда Кайл окончательно пришел в себя, он был совершенно один — его мучителей рядом не было, но и помощи ждать ниоткуда не приходилось. Его вынесло на противоположный берег. Чтобы попасть домой, ему надо было как-то пересечь реку, а руки у него оставались связанными за спиной. Кайлу Фиггину предстояла очень длинная ночь. Наступила ночь, и в гористой местности, далеко простиравшейся за границей городских огней, стояла густая, непроглядная тьма, которая окутывала леса, застилала долины и размывала очертания зубчатых горных хребтов, еле различимых сейчас на фоне облачного неба. В холодном неподвижном воздухе разносились звуки ночной жизни: стрекот сверчков поблизости, квакание лягушек в некотором отдалении, вой и хохот койотов где-то совсем далеко, в каком-то другом мире. Мэгги Блай, полностью одетая, лежала в темноте на кровати. Холодный желтый свет уличного фонаря освещал ее лицо. Она смотрела в окно и прислушивалась. Лицо ее в свете фонаря казалось болезненным, но взгляд блестящих глаз был настороженным и внимательным. На губах Мэгги играла бессознательная слабая улыбка — первая за несколько последних дней. Она чувствовала себя свободно и спокойно. Женщина рассеянно почесала грудь, чуть выше сердца, и черное, сильно пахнущее пятно проступило и медленно расплылось на хлопчатобумажной рубашке, запачкав черным ее пальцы. Мэгги встала с кровати и подошла к окну. Глаза ее приобрели сонное выражение, улыбка стала шире. Потом она начала прислушиваться, лениво качая головой из стороны в сторону, словно в такт мелодичной музыке. Ужас, страх покидали ее. Она невольно захихикала. Элмер и Берта Маккой, с каменными лицами, освещенными голубоватым светом телеэкрана, сидели в полутемной гостиной своего жилого автофургона среди подносов с грязной посудой, банок из-под пива и пепельниц с окурками и смотрели ночное шоу. После шоу они, как обычно, примут по очереди душ и отправятся в постель. Все это было в порядке вещей, как и голоса двух собак во дворе, которые лаяли каждую ночь просто так, от нечего делать. Но сейчас что-то изменилось. Обычно собачий лай носил случайный, ненавязчивый характер и практически не привлекал внимание Маккоев. Но в эту ночь собаки лаяли громче, настойчиво и безостановочно. Этого оказалось достаточно, чтобы заставить Элмера встать с дивана и подойти к окну. — Эй! — проорал он. — А ну-ка заткнитесь там! Кончайте брехать! Но потом ему вдруг послышалось пение где-то в темноте. Пес по кличке Гриц снова залился лаем. — Заткнись! — Элмер повернулся к жене. — Приглуши-ка телевизор на минутку. — Она подчинилась, и Элмер, нахмурив лоб, застыл у окна, стараясь понять природу странного звука. Хотя обе собаки продолжали лаять, Элмер все же различил голос — едва слышный женский голос вдали, который мало-помалу становился громче. Должно быть, женщина идет по дороге по направлению к их трейлеру. Теперь и Берта заинтересовалась: — Что там такое? Элмер знаком велел ей замолчать. Она встала с дивана и тоже подошла к окну. Потом Берта тоже услышала: — Кому это вздумалось петь в такой поздний час? Элмер узнал голос и прошептал: — Это Мэгги Блай. — Нет, не может быть! — прошептала она, порывисто вцепляясь в руку мужа. Голос приближался, звучал все громче, вызывая жутковатое чувство. — Это она, — прошептал Элмер. Берта прижалась к мужу теснее и больно впилась пальцами ему в руку. Да, так и есть, это голос Мэгги — очень приятный голос, но какой-то странный, потусторонний. Она пела печальную деревенскую песенку о хорошем человеке, любимом и потерянном навек, и навсегда умершей любви. Потом из-за большого тополя во дворе показался силуэт: Мэгги Блай легко и непринужденно шагала по дороге вдоль белой разделительной полосы, распевая тоскливую песню и держась обеими руками за сердце. Это снова началось. Берта никогда не видела этого, только слышала рассказы. Элмер однажды видел и ни за что не хотел увидеть снова. Но вот это происходило прямо у них на глазах, и они стояли, оцепенев от ужаса, провожая взглядом силуэт, который двигался по дороге, словно привидение, и звуки песни постепенно таяли вдали, словно стенания одинокого призрака в ночи. Прошло всего несколько секунд, Мэгги уже скрылась с глаз, и голос ее стих в отдалении. Но этого было достаточно. Элмер и Берта отступили от окна, опустили штору, погасили все лампы, а потом упали на пол и на четвереньках уползли в спальню — спрятаться. Трэйси с грохотом опустила трубку на рычаг. Ей позвонил знакомый из Гайд Ривер и сообщил скверные новости. Где же этот номер телефона? Трэйси была в просторной футболке и обрезанных по колено джинсах, своей любимой домашней одежде. Скорее всего, он остался в форме. Она подбежала к стенному шкафу, пошарила в нагрудном кармане рубашки и нашла клочок бумаги с телефоном мотеля для туристов. Она унесла аппарат в спальню и набрала номер. После пяти гудков — казалось, прошла целая вечность — в трубке раздался женский голос: — Мотель для туристов. — Дайте комнату двенадцать, пожалуйста. В голосе женщины послышались неуверенные нотки: — Это говорит... э-э-э?.. — Это Трэйси Эллис, подруга Сары. — Мэгги зарегистрировалась в мотеле под именем Сары. — Ее нет, мисс Эллис. Она уехала несколько часов назад и еще не вернулась. — Как уехала? А она сказала — куда? — Нет. Она просто вышла. Я видела, как она остановила машину на дороге. — А она выписалась? — Нет, комната по-прежнему числится за ней. Трэйси спросила еще раз, на всякий случай: — И ее нет в номере? — Нет. Я дежурю здесь весь вечер, и она еще не возвращалась. «Хэролд, о Хэролд...» Голос звучал вкрадчиво, страстно. Блай вздрогнул и проснулся. Взгляд его метался из стороны в сторону, рука протянулась к тумбочке, где лежал револьвер тридцать восьмого калибра. В спальне было темно и тихо. Ничто не шевелилось. Он немного расслабился и шумно выдохнул. Револьвер лежал на месте. Что за кошмарный сон! Голос звучал так отчетливо, словно она находилась в доме... — Хэролд, — снова раздался голос, призрачный, дразнящий. — Милый Блай сел в постели, убеждаясь, что полностью проснулся. Он медленно обвел глазами комнату. Платяной шкаф, кресло, брошенная на спинку кровати одежда — все казалось неверными тенями во мраке. Где она? Ответит ли ему? Или он все еще спит? Он сидел неподвижно и прислушивался. «Ладно, Мэгги, я уже проснулся. Давай послушаем, что ты скажешь». Она рассмеялась громко и насмешливо. Это Мэгги, точно. Хэролд выпутал ноги из скомканных простыней, встал с постели и посмотрел вниз из окна на втором этаже. Прямо под домом он увидел силуэт Мэгги — растрепанные волосы блестят в лунном свете, на лицо падает густая тень. При виде ее он сильно вздрогнул, и она, очевидно, заметила это, поскольку рассмеялась еще громче. Она напугала его и теперь смеялась над ним. Хэролд мгновенно пришел в ярость. Он схватил брюки со спинки кровати и, не отводя взгляда от окна, торопливо сунул одну ногу в штанину. — Значит, я застала тебя без штанов, Хэролд? — Мэгги, я сейчас разорву тебя на куски! — Блай прыгал на одной ноге. — Просто разорву тебя на куски, слышишь? — А я как раз решила остановиться и попрощаться, милый! Она исчезла. Блай натянул брюки, застегнул молнию и высунулся из окна — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мэгги неторопливо шагает к дороге. Он сбежал вниз по лестнице и бросился к двери, ударившись по пути о край стола и выругавшись. Мэгги вышла на улицу и огляделась по сторонам в поисках каких-нибудь признаков жизни. Все старые дома погружены во тьму, их обитатели спят — или, по крайней мере, притворяются, что спят. Мэгги наклонилась, подняла булыжник и запустила им в дверь дома, где жил мастер золоторудной компании. — Эй, вы, там! Просыпайтесь! Никакого ответа. Все окна дома остались темными. Мэгги подняла с земли еще один камень и швырнула его в дверь. Теперь в окне спальни зажегся свет. — Ну, сейчас-то, наверное, вы услышали! Рабочий и его жена, живущие через два дома, точно услышали, поскольку дверь их дома с тихим скрипом приотворилась. Мэгги видела их лица, одно над другим, высовывавшиеся из темной щели. Сильно грохнув дверью, Хэролд Блай вылетел из дома, голый по пояс, с винчестером в могучих руках. Он резко остановился на верхней ступеньке крыльца, и еще в одном доме поблизости зажглось окно. Люди все слышали и все видели. Мэгги стояла к нему спиной. Она по-прежнему старалась разбудить всех соседей. — Эй, все вы! Просыпайтесь! Я хочу сделать заявление! Еще в одном доме по соседству зажглось окно. Потом вспыхнул и фонарь над крыльцом. Миссис Камбер, бывшая учительница, высунула голову из двери. Резко переменив линию поведения, Блай прислонил винчестер к дверному косяку, спустился по ступенькам и приблизился к Мэгги, пытаясь держаться, как подобает любящему мужу, стараясь казаться спокойным и сдержанным. Он должен затащить эту сумасшедшую в дом, пока она не выставила его на посмешище. — Мэгги, золотко, давай войдем в дом и поговорим спокойно. Она повернулась к нему, и он увидел беззаботное, нахальное выражение ее лица, ремень сумки на плече — и блестящее черное пятно на рубашке, которое тянулось длинной полосой от груди до самой талии. Хэролд застыл на месте. Потом немного попятился. Пятно влажно блестело, расплывалось на глазах. Он чувствовал сладковатый гнилой запах, подобный запаху мертвечины. Было ясно, что Мэгги трогала пятно, поскольку ее руки были измазаны черным, а на лице остались черные разводы там, где она к нему притрагивалась. Блай неожиданно успокоился. Потом расплылся в злорадной улыбке. — Леви, это Трэйси Эллис. Мэгги у тебя? — Нет, мэм. — Стряслась беда. Он понял это по голосу Трэйси. Страх скрутил ему внутренности. — Я ее не видел сегодня. — Мне позвонил один человек из Гайд Ривер. Он сказал, что видел ее на улице несколько минут назад. Не отводя трубку от уха, Леви подошел к окну и всмотрелся в проходящую под окнами дорогу. — А где он ее видел? В какой части города? Голос Трэйси звучал расстроено. — Я не знаю. Он не сказал. Просто сказал, что проехал мимо нее. — Ладно, а куда она направлялась? — Вверх по дороге. Это было плохо. — К Старому городу? — Точно. — И давно это было? — Минут десять назад. — Я отправляюсь за ней. — Если ты найдешь Мэгги, просто привези ее к себе, ладно? И по возможности незаметно. Я сейчас же выезжаю. — Буду ждать. Леви бросил трубку и бросился к лестнице, сорвав по пути куртку с вешалки. Глядя на черное мокрое пятно, расплывшееся над сердцем жены, Хэролд Блай испытал восхитительное, пьянящее чувство — ощущение власти, вот что это было. Ощущение настоящей власти! Все же он не стал приближаться к Мэгги и не хотел, чтобы она к нему приближалась. Он стоял, вытянув вперед руки, не давая ей подойти, и говорил мягким голосом: — Ну же, Мэгги. Думаю, тебе лучше просто идти, просто двигаться дальше. Она игриво склонила голову к плечу и излишне громко сказала: — Я показывала Клиффу твой офис в золоторудной компании. Мы занимались там любовью, Хэролд, — ты знал это? — Ну-ну, Мэгги, успокойся. — Он отчетливо осознавал, что соседи слушают. Но она запрокинула голову и торжествующе выкрикнула в небеса: — Клифф Бенсон был самым замечательным любовником в моей жизни! Нежным, добрым и... — она посмотрела на Хэролда, — тебе до него далеко, Хэролд Блай! Этого Блай не ожидал, и он начал закипать не столько оттого, что она говорила это, сколько оттого, что он не мог остановить ее. — Мы занимались любовью под мостом на пятой миле, — во всеуслышание сообщила Мэгги. — И на Веллз-пик. Иногда мы даже снимали комнату в мотеле, но это совсем не то, что под открытым небом, знаете ли. «Спокойнее, спокойнее», — приказал себе Блай. Он продолжал стоять с опущенными руками, хотя и сжатыми в дрожащие кулаки. Ему хотелось ударить это издевательски смеющееся лицо, но оно было испачкано черным, и он не решался до него дотронуться. Она это понимала. — Ты не можешь дотронуться до меня, правда, Хэролд? Никто не может. Больше никто. Я могу делать все, что мне угодно, пойти, куда захочется, быть с тем, с кем мне захочется. Теперь ничто не имеет значения, ровным счетом никакого значения. Хэролд сказал тихим, но злобным голосом: — Мэгги, заткнись сейчас же и убирайся отсюда. Она просто презрительно ухмыльнулась в ответ. — Я уйду, когда захочу, Хэролд. Когда захочу. Никто больше не может мне приказывать. Я свободна, Хэролд. Блай плюнул на то, что все смотрят. Он взбежал по ступенькам крыльца, схватил винчестер и повернулся к улице. Но Мэгги исчезла. В доме напротив рабочий и его жена с треском захлопнули дверь и погасили фонарь над крыльцом. Блай медленно, осторожно спустился по ступенькам. Вызванная вспышкой ярости решимость начала покидать его. Он посмотрел в один и другой конец улицы. Мэгги и след простыл. Возможно, она спряталась. Возможно, она убежала. Он сделал один шаг по направлению к улице, потом второй, напряженно вслушиваясь, вглядываясь в темноту. Он заметил, как миссис Камбер юркнула в дом и выключила свет. В доме мастера золоторудной компании захлопнулась дверь, и окно спальни погрузилось во мрак. Во всех соседних домах гас свет, опускались шторы, с лязгом задвигались дверные засовы. Вокруг снова воцарились темнота и тишина. Несколько мгновений Блай стоял на темной улице один. Внезапно он понял, что поведение соседей ему на руку: погруженные во мрак дома, опущенные шторы, с грохотом захлопывающиеся двери. Они по-настоящему напуганы, не так ли? При этой мысли на лице его появилась коварная улыбка. «Конечно, — подумал он, — может, оно и к лучшему, что соседи все слышали». К завтрашнему дню небольшая скандальная сцена, свидетелями которой они стали, покажется им куда более значительной, и все они будут обсуждать ее. Слухи распространятся дальше, и весь город получит предупреждение — предупреждение, которое никто не забудет. Снизу, от подножья холма, донесся шум мотора. «Что там еще?» — подумал Блай. Вскоре из-за угла показались зажженные фары, и луч света прошелся по фасадам старых домов. Блай опустил винчестер и с самым невинным видом отступил на обочину. Большой «додж» выхватил Блая фарами из темноты и с грохотом остановился рядом. Стекло переднего окна было опущено. — Добрый вечер, мистер Блай. — Привет, Леви. — Голос Блая звучал недружелюбно. Само собой, Леви заметил винчестер. — Что-нибудь случилось? — Нет. Мне показалось, что вокруг дома бродят койоты. Леви перевел взгляд вперед, на вершину холма, где чернел лес, подступавший к границе города, потом снова посмотрел на Хэролда. Он заметно нервничал. — Я... я слышал, ваша жена разгуливала по улицам, мистер Блай. Я хотел убедиться, что все в порядке. Блай ухмыльнулся. — Значит, ты потерял свою сожительницу, так что ли? — Вы знаете, что я не дотрагивался до Мэгги, мистер Блай. И я старался соблюсти все приличия. — Плохо старался. — Вы видели ее сегодня вечером? Она приходила сюда? — Нет. Я ничего не видел. Леви посмотрел на него долгим пристальным взглядом, а потом сказал: — Тогда я поеду дальше. — Он включил передачу. — Надеюсь, вы поймаете койота. Грузовик дернулся вперед, сделал разворот и с ревом покатил вниз по направлению к главной дороге. Скоро его красные задние фонари растаяли в ночном мраке. Она приходила к своему дому, точно. Леви читал по лицу Хэролда Блая, как по книге, — и насквозь видел, что он врет. Вероятно, Мэгги направилась к Старому городу. Леви ехал медленно, внимательно осматривая обе стороны дороги, вглядываясь в тени за деревьями. Ни следа Мэгги. Либо она развила значительную скорость, либо пошла по старой тропе вдоль реки, а не по главной улице. В полутора километрах к северу от Гайд Ривер Леви затормозил у поворота на грунтовую дорогу, ведущую направо, к Старому городу. Сейчас дорогу перекрывал огромный вал из земли и строительного мусора, препятствующий проезду автомобилей. Если Леви зайдет за него, он вторгнется во владения компании. Но он должен сделать это. Леви поставил «додж» носом к самому валу, запер дверцы и продолжил путь пешком: держа в руке фонарик, перелез через земляную насыпь и спустился на изрытую колеями дорогу. Торопливо шагая вперед, он водил лучом фонарика по земле, надеясь обнаружить следы Мэгги или любое другое свидетельство того, что она проходила здесь. До сих пор он ничего не увидел. «Вероятно, она пошла по тропе вдоль реки, — подумал Леви. — Может быть — если повезет, — он успеет добраться до Гайд-холла раньше нее или раньше, чем...» Порыв ветра заставил Леви остановиться. Он выключил фонарик и присел на корточки, глядя на небо. Ничего не видно, кроме звезд. Леви продолжал прислушиваться. Ветер дул короткими порывами, и в отдалении слышался тихий плеск быстрой речки. Он был уже близко к цели. Леви снова зашагал вперед и скоро вышел из старого леса на открытое пространство, поросшее травой и ягодным кустарником, где среди заброшенных, полуразвалившихся деревянных строений торчали кое-где больные кривые тополя. Старый город. Сейчас от него остались лишь заросшие кустарником каменные фундаменты, покосившиеся стены без крыш, груды обрушившихся деревянных балок, некогда бывшие домами рабочих, старателей, лавочников и их семей. Леви крадучись вошел в город, пытаясь вспомнить, где что находилось. Он давно не наведывался сюда. Мало кто наведывался. Эта бревенчатая, обшитая досками стена с единственным окном — все, что осталось от гостиницы «Золотой песок». Развалившийся фундамент на другой стороне ухабистой и заросшей травой дороги указывал на прежнее местоположение таверны. Леви смутно помнил, что Гайд-холл находился в противоположном конце города, возле реки. Эта дорога должна привести его туда. Что это, поющий голос? Или ветер протяжно стонет, пролетая сквозь полые расселины и трещины в стенах Старого города? Леви прислушался. Женский голос. Деревенская песенка. — Мэгги! — крикнул он, и эхо его голоса прокатилось по пустой улице. — Мэгги Блай! Никакого ответа, только шум ветра. Леви бросился в ту сторону, откуда донеслись звуки, надеясь снова услышать пение, моля Бога, чтобы оно продолжалось. Потом он снова услышал поющий голос — звучащий теперь более громко, даже пронзительно. Это точно Мэгги, подумал Леви. — Мэгги! Ветер с воем пронесся сквозь кроны тополей, и они закачались, неистово замолотили ветвями по воздуху, роняя на город дождь сухих листьев. Леви присел на корточки и прикрыл руками голову, защищаясь от сухих веточек и листьев, которые сыпались сверху. Поющий голос стал неразличим в этом шуме. Потом Леви вдруг осознал, что слышит вовсе не вой ветра. Нет! Не может быть, чтобы его догадка оказалась верной. Не может быть, чтобы это снова происходило! В панике он бросился вниз по дороге, огибая искривленные деревья, выползшие на давно заброшенную улицу, перепрыгивая через канавы, прорытые за много лет ливнями. Потом он снова услышал пение, и слабая надежда вернулась к нему. — Мэгги! Еще один мощный порыв ветра прокатился волной над Старым городом в сторону реки, пригнув верхушки тополей и взъерошив траву. Леви не обратил внимания на ветер. Он продолжал бежать в сторону, откуда раздавался голос Мэгги. Но тут песня неожиданно оборвалась на полуслове. — Мэгги! Леви увидел впереди Гайд-холл, от которого теперь остались лишь три осыпающиеся, опасно наклонившиеся внутрь стены да заросший кустарником фундамент ни крыши, ни пола, ни фасада. Леви приблизился к развалинам и поводил фонариком по сторонам, освещая внутренность здания. В центре задней стены сохранился каменный камин и труба дымохода. Заросли ягодного кустарника и молодой ивняк оспаривали жизненное пространство на площади бывшего пола. Леви заметил, что одна стена слабо колеблется, словно от сильного удара. Доска наверху, расшатавшаяся за многие годы, оторвалась и с грохотом рухнула на землю. В этот миг внимание Леви привлек прыгающий огонек фонарика, показавшийся далеко на дороге. Кто-то бегом приближался к Гайд-холлу. Но Леви не стал ждать, чтобы посмотреть, кто это. Он перешагнул через стенку фундамента и, раздвигая высокую траву, двинулся к центру разрушенного строения, где луч его фонарика выхватил из темноты большой квадратный камень с плоской, как столешница, поверхностью. Рядом с камнем Леви увидел сумку Мэгги, лежавшую на забрызганной кровью земле. В нескольких ярдах от сумки валялась кроссовка с неразвязанными шнурками. Леви медленно опустился на колени возле сумки и кроссовки, и тело его сотряслось от рыданий. Он услышал за спиной торопливые шаги. Луч фонарика уперся ему в лицо, потом перепрыгнул на сумку и кроссовку. Это была Трэйси Эллис. Она пришла слишком поздно. — Ты видел кого-нибудь? — спросила Трэйси. Леви отрицательно покачал головой. Сейчас Трэйси была не в полицейской форме, но сжимала в руке пистолет. — Ладно, помоги мне осмотреть место — и отойди от сумки, это улика! Леви вытер нос рукой. — Здесь никого нет. Трэйси мгновенно поняла, что помощи от него ждать нечего, и ушла одна, водя фонариком по сторонам, напряженно оглядываясь вокруг, продираясь сквозь заросли и спотыкаясь в темноте. Леви просто молился. Он знал, что Трэйси большую часть ночи будет прочесывать все заросли, дороги и тропы в Старом городе и даже пройдет вверх и вниз по реке. Но он знал также, что она ничего не найдет. Всего нас было пятеро: я и еще четверо человек, которых я называть не стану. Кроме того, при этом присутствовали Джеймс Гайд и его зять Харрисон Блай. Я не знаю, что сказал Нельсон Парментер и кому, но Джеймс недвусмысленно дал понять, что нам лучше выполнить его приказ, иначе мы кончим так же. Мы привязали Нельсона к старой камнедробилке, а потом по очереди били его, пока он не потерял сознание. Джеймс приказал оставить его там на всю ночь, и мы подчинились, а когда наступило утро, Нельсон исчез, я не знаю куда. Люди говорят, что его задрал медведь во время охоты, но никто не знает о том, что случилось в ночь перед его исчезновением. Никто не знает, что заставили нас сделать Джеймс и Харрисон. Из анонимной записки, найденной в стенном сейфе в доме Соренсона, Вест Форк, в ходе работ по сносу здания в 1948 году и переданной в дар Историческому обществу города Вест Форк. Глава 6 Клятва Утром следующего дня, в девять часов, Стив услышал стук в дверь своего номера. Он никого не ждал и не был готов к приему посетителей. Он провел бессонную ночь, только что встал с постели, и в комнате царил кавардак. Может, это Трэйси Эллис. Он открыл дверь. Это был не помощник шерифа. Это был сам шериф. На маленькой табличке, на груди, над полицейским значком, значилось имя «Лестер Коллинз». — Доктор Бенсон? Стив почувствовал себя неловко. Он еще не побрился. У него были опухшие глаза. Кажется, он даже не успел причесаться. — Гм... да. Шериф Коллинз? — Совершенно верно, — сказал мужчина, протягивая руку. — Проходите. «Отличное впечатление для первого знакомства», — подумал Стив. — Извините за беспорядок. У меня вчера выдался трудный день, а сегодняшний я еще толком не начал. — Понимаю. У меня сейчас тоже горячая пора. У нас не хватает работников, и я буквально разрываюсь на части, пытаясь везде успеть. Поверьте, я бы встретился с вами раньше, если бы мог. Стив убрал свой охотничий костюм с единственного кресла в номере. — Садитесь, пожалуйста. Коллинз опустился в кресло, Стив сел на кровать. — Мы ценим вашу помощь, — сказал Коллинз, бросая восхищенный взгляд на карабин Стива, стоящий в углу. Он указал на него кивком. — Это из него вы уложили Триста восемнадцатого? — Да. — Ну и как вам работается с помощником шерифа Эллис? «Сплошные огорчения, потрясения и расстройства», — подумал Стив. Но он понимал, что вины Трэйси Эллис в этом нет. — Все идет нормально. Насколько это возможно, по крайней мере. Еще не все версии проработаны. — Тогда вас заинтересуют последние новости. — Сэр? — Это одна из причин моего визита. — Он улыбнулся, словно готовясь сообщить добрые новости. — Думаю, только что определилась окончательная версия. Стиву искренне не терпелось услышать: — О, неужели? — Сегодня утром я встретился с коронером и помощником шерифа Эллис, и все факты, наконец, сложились в единое целое, к великому нашему удовлетворению. Это был тот гризли, которого вы убили, Триста восемнадцатый. Мы в этом уверены. «Ах, вот как!» Стив находился в затруднительном положении. Он не мог вслух усомниться в словах шерифа, не намекнув при этом на то, что тот недостаточно компетентен. — У вас появилась какая-нибудь новая информация? — Мы пришли к окончательному выводу. По результатам вскрытия тела вашего брата и вскрытия медведя мы смогли свести все факты воедино. — Вскрытие медведя? Вы имеете в виду дополнительное вскрытие? При этом вопросе Коллинз несколько смешался. — Просто вскрытие. — Шериф, вскрытие производил я, и я не нашел никаких свидетельств того, что Триста восемнадцатый нападал на человека. Собственно, я собирался сегодня еще раз посетить место происшествия, надеюсь обнаружить какие-нибудь улики, не замеченные в прошлый раз. — Теперь вам не придется этого делать. Стив не хотел спорить. Он не хотел казаться упрямым. Но события развивались слишком быстро. — Извините, сэр, но я чего-то недопонимаю. Вы говорите, что помощник шерифа Эллис согласилась с вами? — Конечно. Коронер обосновал свои выводы на заключении патологоанатома, и мы согласились с ними. Заключение патологоанатома. Да, на бумаге патологоанатом указал, что Клифф погиб в результате нападения медведя, но в личной беседе с Маркусом Дюфресне, допросившим его с пристрастием, он не мог с уверенностью назвать причину смерти. А Трэйси Эллис? Ее перемена мнения попахивала какой-то политической игрой. Она могла согласиться с версией о медведе только под пыткой. Коллинз решительно продолжал: — Так или иначе, я хотел безотлагательно поставить вас в известность. Чтобы снять тяжесть у вас с души. — Угу. — «Большое спасибо, шериф. Вы здорово мне удружили». — А что думает Маркус Дюфресне? — Кто? — Маркус Дюфресне, инспектор по охране дичи. Он помог мне убить Триста восемнадцатого и произвести вскрытие. Он сообщил о каких-то своих новых соображениях, мне неизвестных? — Вполне вероятно. «Значит, точно вы не знаете, Коллинз?» — Вы сами разговаривали с ним? — Нет, но помощник шерифа Эллис наверняка разговаривала. — Так. — Стив замолчал не потому, что не мог найти нужных слов, — слов, единственно приличествующих ситуации, у него было с избытком. — Вы как будто смущены. — Ну... — «Выбирай слова аккуратнее, Стив». — Конечно, вы вовсе не обязаны были совещаться со мной до того, как пришли к окончательному выводу. — А вы пришли к другому выводу? — Вопрос прозвучал почти вызывающе. Конечно, у Стива были свои сомнения и соображения. Иначе, почему еще он не мог заснуть этой ночью? Но он лишь признал: — Нет. Пока нет. Коллинз улыбнулся, чтобы сохранить дружелюбную атмосферу. — Посмотрите на дело иначе. Теперь мы можем оставить эту историю в прошлом. Вы можете вернуться к своей работе в университете, просто продолжать жить своей жизнью. И что самое главное, ваша невестка Эвелин тоже может продолжать жить своей жизнью. Все закончилось. Теперь она свободна и может идти своим путем и начать жизнь заново. «Теперь она свободна?» Стив не собирался оскорбляться, но оскорбился. — Иными словами... вы больше не подозреваете Эвелин? Вопрос привел Коллинза в легкое раздражение. — Именно так. Впрочем, мы никогда не подозревали ее всерьез. Просто нужно было рассмотреть все возможности. — Но теперь вы закрыли дело, и она свободна и может идти своим путем? Коллинз посмотрел на Стива слегка прищурившись. — Да, если только вы не предоставите нам достаточные основания для того, чтобы возобновить расследование. Бах! Установленная на бревне жестяная банка из-под колы, уже изрешеченная пулями, подскочила в воздух и упала на песок рядом с несколькими другими искореженными и продырявленными банками. Бах! Еще одна банка взлетела в воздух. Потом еще одна. И еще. Трэйси стояла возле патрульной машины в середине старого песчаного карьера, находившегося за пределами Вест Форк и служившего любимым полигоном для местных стрелков. Администрация города неоднократно пыталась закрыть его, но все равно повсюду валялись куски жестянок и пластиковых стаканчиков, изрешеченные пулями коробки, стреляные гильзы. Трэйси приехала с полной хозяйственной сумкой пустых банок, которые специально собирала для таких случаев. Она проснулась утром, рассчитывая хорошо поработать, но после утреннего совещания оказалось, что ей требуется некоторое время, чтобы выпустить пар. Трэйси как раз перезаряжала свой тридцать восьмой, когда заметила большой автофургон Стива, с ревом сползающий по усыпанной песком дороге в карьер. Этот парень — настоящий охотник. Он выследил ее, и довольно быстро. Теперь Трэйси придется объясняться с ним, а она вовсе не мечтала об этом. Чтобы выиграть немного времени, она пошла установить на бревне еще ряд банок. Стив затормозил возле патрульной машины и увидел, как Трэйси отходит на позицию для стрельбы и надевает противошумные наушники. Она наверняка знает о его присутствии, но явно его игнорирует. Стив распахнул дверцу, выпрыгнул из машины и задержался на несколько секунд, когда она открыла стрельбу по очередным шести банкам. После каждого выстрела одна из жестянок подлетала в воздух. Стив почти забыл о своем гневе. Очень и очень неплохо. Трэйси опустила револьвер, сняла наушники и наконец, повернула голову к Стиву. Похоже, она поняла его настроение. — Хотите немного пострелять? До этого подобная мысль как-то не приходила Стиву в голову, но он и в самом деле хотел. Это может помочь. Не произнося ни слова, он подошел к бревну и установил на нем еще шесть мишеней. Трэйси направилась к своей машине, на капоте которой стояла коробка с патронами, и перезарядила револьвер. Когда Стив вернулся, она уже протягивала ему револьвер и наушники. — Представьте себе, что они убили вашего брата, — сказала Трэйси. За шесть секунд все банки по очереди взлетели в воздух и, кувыркаясь, попадали на землю. Стив отдал Трэйси револьвер, снял наушники и приготовился слушать. Она отошла к машине перезарядить револьвер. — Значит, вы уже поговорили с шерифом Коллинзом. Стив повернулся и в упор посмотрел на нее. — Я хочу знать, согласны ли вы с ним. Трэйси открыла барабан и высыпала на ладонь гильзы. — А как, по-вашему, почему я здесь расстреливаю банки? — Тогда объясните мне, в чем дело! Я не... — Мэгги Блай погибла. — Что? — он уставился на нее, не веря своим ушам. Трэйси сунула перезаряженный револьвер в кобуру. — Она вернулась в Гайд Ривер вчера вечером, и кто-то убил ее. Мы нашли сумку и одну кроссовку Мэгги недалеко от реки, а также пятна ее крови, но тело не нашли — до сих пор. — Не нашли тело! Тогда откуда вы знаете, что она мертва? — Поверьте мне. Она мертва, и тело никогда не найдут. Точно так же, как никогда не найдут — извините меня — верхнюю половину тела вашего брата. Стив подошел поближе к Трэйси, чтобы опереться на машину. — Полагаю, это как-то связано со странным, скрытным поведением местных жителей? — Они... у них свои способы улаживать дела. — Значит, Коллинз солгал мне. — Нет, он верит в то, во что хочет верить. И он хочет верить, что вашего брата задрал гризли. — А кто, по его мнению, убил Мэгги? Трэйси лишь невесело усмехнулась и покачала головой. — Вчера ночью я вытащила Коллинза в Гайд Ривер, чтобы он помог расследованию. Мы допросили Леви Кобба, поскольку он первым прибыл на место преступления, прямо передо мной. Но все, что мы услышали, это очередную проповедь о грехе и необходимости покаяться. В конце концов, мы убедились, что он действительно ничего не видел. Мы поговорили с Хэролдом Блаем — вернее, говорил шериф Коллинз. Они с Хэролдом побеседовали на темы охоты и рыбалки, а потом Лес как бы невзначай упомянул о Мэгги и спросил, где она. Хэролд сказал, что у них вышла размолвка и жена уехала к матери, но они по-прежнему общаются по телефону, а Лес выразил сожаление по поводу того, что они поссорились, и потом мы уехали. — И все? — недоверчиво спросил Стив. — Стив, у нас нет свидетелей и нет тела. Леви говорит, что слышал голос Мэгги, но не видел ее. Поэтому, если Хэролд Блай утверждает, что Мэгги жива, значит, это правда. — В голосе ее звучал неприкрытый сарказм. — Дело закрыто. — А что, если это действительно правда? — Значит, с Мэгги ничего не случилось. — А если с Мэгги ничего не случилось, значит... — Значит, у нас нет оснований подозревать какой-то преступный сговор с целью убийства, и в деле о смерти вашего брата мы можем вернуться к версии с гризли. Очень удобно. Очень просто. Именно так, как нравится Лесу Коллинзу. Раз коронер сказал, что это был медведь, Коллинз больше ни о чем и слушать не станет. — Но почему? — Особенности долины Гайд. Хэролд Блай, страхи, суеверия — все вместе. Стив сложил руки на груди. — И, само собой, вы, наконец, все мне объясните. — Полагаю, едва ли вы просто уедете из долины, поможете Эвелин начать новую жизнь и оставите все это дело? Стив помотал головой: — Вам нужно было знать моего брата. Трэйси понимающе кивнула. — Я просто спросила на всякий случай. — Она набрала воздуха в грудь, медленно выдохнула и попыталась сообразить, с чего начать. — Это прозвучит совершенно дико. — Все и так уже звучит дико. Продолжайте. — Лес Коллинз вырос в Гайд Ривер. Он часть этой жизни. Он плоть от плоти этого города, понятно? — То есть речь идет о каких-то политических мотивах. — В общем, да. Жители города помогали ему избираться на пост шерифа, он тесно связан с ними, и он уважает... — Трэйси умолкла и глубоко вздохнула, прежде чем произнести следующие слова: — Короче, мы называем это Клятвой. — Клятвой? Трэйси подняла глаза к небу, подыскивая слова: — Это... м-м-м... как бы вам объяснить?.. Ладно, вы помните, я говорила вам о местных суевериях и традициях? — Помню. — Я не знаю точно, откуда пошла именно эта традиция, но когда-то давно жители Гайд Ривер дали клятву молчания, обязались не раскрывать тайны города чужакам, и это до сих пор остается городской традицией. Излишне говорить, насколько это затрудняет работу полиции. Мы не можем найти свидетелей, не можем добыть информацию, ни один человек не дает показаний против другого — и на то есть пара причин. Во-первых, если вы сболтнете лишнее, то... помните, как вас чуть не поколотили в таверне? За чрезмерную словоохотливость людей просто избивают. А во-вторых... — Трэйси поколебалась, потом нервно рассмеялась. — Вы помните, Мэгги сказала, что вашего брата съели? Понимаете, съели? — Конечно. Я думал, она говорит о медведе. Трэйси покачала головой. — Она имела в виду нечто другое. Здесь бытует одно суеверие, столь же древнее, как Клятва, — то есть зародившееся в далекие времена основания города. Некоторые жители долины верят, что... — Трэйси снова замялась и снова нервно рассмеялась. — Что в окрестных лесах живет огромный дракон — дракон, который поедает людей. Она посмотрела на Стива и увидела именно ту реакцию, которую ожидала увидеть: выражение полного недоверия на лице. Она настойчиво продолжала: — Эй, вы же сами слышали, как Леви и Мэгги говорили об этом. Вы же видели, что они искренне верят в то, о чем говорят. Для многих жителей Гайд Ривер дракон абсолютно реален. Они действительно верят в его существование. Стив поморщился, потрясенный абсурдностью ее слов. — Но как? Как они могут верить в такую чушь? — Не забывайте, вы здесь чужак, Стив. Человеку со стороны очень трудно понять, насколько сильны бывают традиции. Не знаю, как вам объяснить получше. У ирландцев — гномы, у шотландцев — лох-несское чудовище, у каждого ребенка в чулане прячется домовой... Послушайте, я до сих пор помню, как дедушка пугал меня драконом, который придет и съест меня, если я буду плохо себя вести, — и да, я верила в это. Вера в дракона просто внушается с детства наряду с верой в Санта-Клауса и добрую фею. — Но обычно с возрастом мы перестаем верить в подобные сказки. — В Санта-Клауса — да. В добрую фею — да. Но в дракона... никогда. — Но кто-нибудь видел его когда-нибудь? — Стив задал вопрос только для того, чтобы подчеркнуть очевидный ответ на него. — Если кто-то и видел, он не станет рассказывать об этом. Однако существуют старые легенды о людях, видевших дракона. Стив криво улыбнулся. Ну конечно. Многие люди видели также НЛО, призраков, Деву Марию на облаке — главным образом потому, что хотели увидеть. — Это довольно слабое доказательство. — Я знаю, — сказала Трэйси. — Но есть еще кое-какие обстоятельства. И они имеют отношение к смерти вашего брата. — Я слушаю. — Ладно. Предположим, я — Хэролд Блай, владелец и президент «Золоторудной компании Гайд» — компании, которая основала этот город. Конечно, Хэролд Блай мало что представляет собой по сравнению с воротилами внешнего мира, но в долине Гайд он — со своими земельными владениями, деньгами и генеалогическим древом — фигура номер один. — Как вы сказали, крестный отец долины Гайд. — Верно. И вот предположим, я — Хэролд Блай, и я узнаю, что моя жена изменяет мне с каким-то чужаком, и я хочу... — Отомстить? — Отомстить. Конечно, я хочу скрыть это, представить все таким образом, словно причиной смерти явилось что-то другое. — Вы шутите... Трэйси понимала, что объяснить это будет трудно. — Вам нужно попробовать поработать полицейским в долине. Многое здесь действительно находится за пределами понимания. — Вы действительно предполагаете, что кто-то разрезал моего брата пополам? — Стив, я только говорю, что если бы дело было так, преступники автоматически получили бы прикрытие. Жители Гайд Ривер связаны Клятвой, особенно во всем, что касается дракона. И если они считают, что в смерти вашего брата виновен дракон, можете быть уверены, они ничего вам не скажут и будут все отрицать. Люди здесь всего боятся. Они боятся друг друга, и многие боятся дракона. И скажу вам еще одну вещь: легенда со временем не тускнеет. Наоборот, дракон становится все больше и все прожорливее, и сейчас люди боятся его больше, чем когда бы то ни было. Я не знаю, почему так происходит, но я замечаю это каждый раз, когда приезжаю сюда. В таверне вы получили лишь очень слабое представление об этом. Стив вспомнил. — Тот приятель Дуга сказал, что у них не принято обсуждать эту тему, и его чуть не убили за это. — Вот именно. — Потом Трэйси выразительно добавила: — И шериф Коллинз все знает. Он знает правила. В последнее время тут творятся какие-то темные дела. Порой происходит что-то подозрительное, а мы — даже если и узнаем о случившемся — не можем найти ни свидетелей, ни улик, чтобы выстроить дело, и, в конце концов, говорим: «Вероятно, это сделал дракон», имея в виду, что дело раскрыть невозможно и винить во всем нужно дракона. Вы слышали Мэгги и Леви. По их мнению, вашего брата съел дракон. И не ищите преступника среди людей. — Но подождите. У вас есть улика. У вас есть тело моего брата! Трэйси хлопнула в ладоши. — Теперь мы подошли к сути дела, и вы можете понять, почему я здесь расстреливаю банки! — Ее голос зазвенел от возбуждения. — Впервые на моей памяти посторонний человек перешел дорогу кому-то из жителей долины и был убит — и у нас осталось тело! У нас никогда еще не было такой серьезной улики, и с ней стоит работать! — Потом она раздраженно добавила: — Но я не шериф округа Кларк! Я не занимаюсь политикой, не забочусь о спокойствии жителей долины и не переизбираюсь снова и снова на пост шерифа! — С этими словами она выхватила револьвер из кобуры и выстрелила еще раз: очередная жестянка легко запрыгала по песку. Трэйси удовлетворенно улыбнулась и сказала: — Если вас интересует мое мнение, то я считаю, что Мэгги изменяла мужу, муж убил ее и инсценировал все таким образом, чтобы люди подумали на дракона. На этом все и кончится. Можете мне поверить, тело Мэгги никогда не найдут. Она пропала бесследно. А если кто-нибудь захочет узнать, что с ней случилось, Хэролд Блай расскажет, что жена бросила его и убежала из дома. Однако очень многие местные жители будут твердо убеждены, что Мэгги съел дракон. Поверьте мне. Я же здесь выросла. У Стива пересохло во рту. — А в случае с Клиффом... именно так все и выглядело. Трэйси увидела, как по телу Стива прошла дрожь. Она тихо сказала: — Это ужасно, но именно так все и выглядело: кто-то намеренно оставил половину тела, чтобы по округе поползли слухи и люди подумали на дракона. Потом они как-то избавились от тела Мэгги — у них не было необходимости оставлять какую-то его часть. Потом слухи разнеслись по городу, жители охвачены ужасом, и сейчас я могу гарантировать вам, что они ни с кем не будут говорить на эту тему. Я могу ошибаться, но думаю, за этим плотным облаком страха и суеверия скрываются какие-то очень жестокие люди. — Хэролд Блай. — Ну... — Трэйси потрясла головой. — Что мы можем доказать? Я знаю лишь одно: Хэролд является прямым потомком старинного рода Гайдов, и вся история с драконом каким-то образом связана с этим семейством. Думаю, он использует этот факт, чтобы запугать людей и внушить им мысль о какой- то своей особой связи с драконом. В Гайд Ривер Хэролд Блай — человек, которого все знают, которому все угождают, и что бы ты ни делал, ты ни в чем не должен ему противоречить, и ты не должен разговаривать с чужаками. — Тогда почему Леви говорит о драконе? Трэйси выразительно закатила глаза. — Это его миссия в жизни. Он так же суеверен, как и остальные, но несколько лет назад на него снизошла благодать, если вы понимаете, о чем я говорю. Теперь для него дракон обрел религиозный смысл. Леви видит в нем знамение. — И он явно никого не боится. — Ну, во-первых, все считают Леви помешанным и держатся от него подальше. Он до сих пор остается жив потому, что ему все равно никто не верит, а также потому, что может переломать вам все кости, если понадобится. При этом замечании Стив улыбнулся. Трэйси пожала плечами и с шумом выдохнула, давая выход своему раздражению. — Но, так или иначе, вот я стою перед вами, со всеми моими догадками и гипотезами, с которыми мало что могу поделать. Вы видели, что случилось с вашим братом. Вы видели, как напугана была Мэгги. И это вовсе не то дело, в которое захотят совать нос несколько низкооплачиваемых провинциальных полицейских, когда гораздо проще не поднимать волну, спустить все на тормозах. Уверена, шериф Коллинз надеется, что вы просто уберетесь отсюда восвояси, удовлетворившись медвежьей версией и благодарным за то, что с вашей невестки сняты все подозрения. — Потом она добавила: — И это правда: Эвелин вне подозрений. — Она вообще не должна была оказаться под подозрением, — резко сказал Стив. Трэйси не стала перечислять причины, заставившие ее усомниться в невиновности Эвелин. — В общем, она вычеркнута из списка подозреваемых, и вы можете уехать и забыть все это дело, если пожелаете. Некоторое время они молча стояли, прислонясь к машине и глядя на изрешеченные пулями жестянки. — Не знаю, могу ли я, — наконец сказал Стив. — Можете, Стив, — именно поэтому я вам завидую. Не забывайте, вам не приходится жить среди этих людей. Вам не нужно выполнять работу полицейского в долине Гайд, где все до единого отказываются сотрудничать с вами, если происходит серьезное преступление. Вам не приходится размышлять бессонными ночами о том, кто же занимается подобными делами и что эти люди думают о вас. Вы запросто можете уехать отсюда. — Кто-то убил моего брата, и сейчас вы фактически утверждаете, что преступник останется безнаказанным. — Вы рассказали Эвелин обо всем этом? Стив помолчал, потом тихо ответил: — Нет. — Почему? — И не дав Стиву времени открыть рот, Трэйси продолжила: — Попробую сама угадать: если вы скажете ей, что Клиффа убили, Эвелин захочет узнать почему. А она не знает о связи своего мужа с другой женщиной. Верно? Стив кивнул. — Я только хочу, чтобы она оправилась, полностью пришла в себя после потрясения. Я просто не представляю, что с ней будет, когда она узнает о Клиффе и Мэгги. — Понимаю, — мягко сказала Трэйси. — Вам нужно решить, что для Эвелин лучше: считать, что Клиффа задрал медведь, или думать, что его убил ревнивый муж. Стив не мог решить. Пока не мог. — Я просто хочу сказать, что вы можете уехать, Стив. Можете все оставить в прошлом. И я вам завидую. Трэйси сняла коробку с патронами с капота машины. — Мне пора. Я дала вам достаточно пищи для размышлений. Не знаю, что еще вы можете здесь сделать, когда медведь уже убит и охотиться больше не на кого, но если что-то придумаете, дайте мне знать. — Она открыла багажник и положила туда коробку с патронами. — И еще одно, Стив. Трэйси подождала, когда он посмотрит на нее со всем вниманием. — Я ничего не могу посоветовать вам, но имейте в виду: в мои обязанности входит охранять закон и жителей долины. Я понимаю, вам нужно решить некоторые трудные вопросы, но, пожалуйста, не нарывайтесь на неприятности и не нарушайте закон. Если вы нарушите закон, мне придется выполнить свой долг. Запомните это. В раскрытые двери гаража Леви падал солнечный свет. Грузовик телефонной компании был почти закончен, но Леви еще ждал поступления новых задних рессор, так что машина спокойно стояла в правой части гаража со снятой задней осью. Сейчас нужно было посмотреть гидравлический насос экскаватора, принадлежащего администрации округа. Лапа с ковшом двигалась медленно, так сказал экскаваторщик. — Да, если уж для округа медленно, значит действительно медленно, — сказал Леви экскаватору, пододвигая поближе ящик с инструментами и роясь в нем в поисках нужного разводного ключа. — Ладно, посмотрим твой насос и убедимся, что он в порядке. Он подкатился под машину на тележке и принялся исследовать гидравлический насос. — Твои шланги пропускают воздух, поэтому ты и капризничаешь, верно? Теперь стой спокойно, будет не больно... — Кобб! — Ага, вот и гости, — пробормотал Леви гидравлическому насосу. Сегодня он ожидал посетителей. Они не предупредили его о визите, но он все равно ожидал их. Леви медленно выкатился из-под экскаватора, стараясь ни обо что не удариться головой. Возле экскаватора стоял Вик Мур, подрядчик, с тремя своими приятелями. Один — Фил Гаррет, который в настоящее время работал на Вика Мура и выглядел ужасно нелепо в марлевой повязке, закрывавшей почти всю голову. Он чуть не потерял ухо в драке в баре, но Леви знал, что упоминать об этом обстоятельстве было бы неблагоразумно. Второй — Энди Шуллер, безработный шахтер и завсегдатай бильярдной у Чарли. Третьим был Карл Ингфельд, маленький жилистый человечек, который имел раздражающую привычку виться по городу назойливой мухой, выискивая крохи информации для Хэролда Блая. — Доброе утро, джентльмены, — сказал Леви, поднимаясь на ноги. Вик Мур шагнул вперед и стал перед Леви, заложив большие пальцы рук за ремень штанов. Леви заметил, что от него дурно пахнет. — Мы слышали, ты говорил с полицейским. Леви кивнул. — Да, с Трэйси Эллис, по поводу жетонов на моем номерном знаке. Вик обернулся на трех своих дублеров, и они обменялись понимающими ухмылками. — Ты врешь, сукин... Леви стоял, прислонившись к экскаватору, и казался совершенно спокойным, но он вытащил из висевших на бедре ножен охотничий нож и теперь небрежно вертел его в руках, пробуя большим пальцем лезвие. — Надо думать, тебя интересует Мэгги. Я правильно понял, Карл? Карл попытался сохранить невозмутимый и бесстрашный вид, но кивнул. — Мы хотим знать, с какой стати ты суешь нос в личные дела Хэролда и Мэгги, — сказал Вик. Леви обвел их насмешливым взглядом. — Если мы говорим о делах Хэролда, почему здесь нет самого Хэролда? — Мы его друзья. — Но не друзья Мэгги. Ты прогнал ее, Вик. Вик не ответил. Он пристально смотрел на нож Леви. — Мне уже доводилось применять его, — сказал Леви, заметив вопросительный взгляд Вика. — Но только потому, что меня вынудили к этому. Тот парень отрезал от меня кусочек, но я от него отрезал кусок побольше. Отхватил ему нос. — Фил подался вперед. — Я не сказал «ухо». — Фил яростно сверкнул глазами. — Так или иначе, давайте уладим наши недоразумения, джентльмены, чтобы все мы могли вернуться к своей работе. Мэгги нужно было пристанище, и я его ей предоставил. Трэйси Эллис приезжала к Мэгги в связи со смертью того фотографа. Вик ощетинился. — И ты разговаривал с ней! Леви недоуменно поднял брови. — Это же Трэйси Эллис, Вик! Она выросла здесь. Она знает все наши дела! — Она полицейский, — возразил Вик. — Она работает на посторонних людей. Она работает на власти. — И что ты сказал ей? — требовательно осведомился Карл. Леви пожал плечами. — Сообщил свое мнение. Сказал, что, по-моему, парня сожрал дракон. Похоже, это было единственное слово, которое по-настоящему задело мужчин. Энди решительно двинулся к Леви. — Почему ты... Леви заговорил, размахивая ножом, в то время как Вик придержал Энди за руку: — Эй, бросьте, просто посмотрите на ситуацию получше. Вы знаете Трэйси и знаете, что она и в грош не ставит мое мнение. Вы знаете и Коллинза тоже и знаете его позицию. Стоит только упомянуть о драконе, как он резко уходит в сторону. Именно это и произошло на сей раз. Он позвонил мне сегодня утром, хотел убедиться, что я все правильно понял: они пришли к выводу, что фотографа задрал медведь, а Мэгги просто ушла из дома, а Хэролд, как всегда, ни при чем, а мне нужно заниматься своими делами и забыть всю эту историю. Что же касается того профессора, то, насколько я понял, он пакуется и сваливает из долины, вот и все. Конечно, я попытался воспользоваться случаем, но полицейские больше не задают никаких вопросов, профессор уезжает, и все закончилось самым милым образом. Мужчины переглянулись, словно решая, согласны они с действиями Леви или нет. — Что же касается вдовы, — ровным голосом продолжал Леви, — то она вообще вне игры. Может, она узнает, чем тут занимался ее муж, а может, и нет. Но, по крайней мере, она может спокойно отправиться домой и жить своей жизнью. — А если полицейские вернутся? — спросил Вик. Леви просто ушам своим не поверил: — Вик, разве они возвращались когда-нибудь? Вик и его приятели заметно успокоились. Вик повернулся к двери, потом снова обернулся к Леви, словно чувствуя необходимость сказать свое последнее слово. — Кобб, однажды ты сболтнешь лишнее. Следи за своим языком. — Было приятно побеседовать с вами, — сказал Леви. — Один раз, всего один только раз мне бы хотелось получить прямой ответ на вопрос, мне бы хотелось... хотелось... — Стив поймал себя на том, что громко говорит вслух, и осекся. Ну вот, он уже пошел по стопам Леви. Он швырнул на стол блокнот и тяжело опустился в кресло в своем номере. Следует ли ему упаковаться, уехать и оставить все это дело? Если он так поступит, мысли о смерти брата и истинных ее причинах не дадут ему покоя до конца дней. Следует ли ему остаться и продолжить расследование? Где? Каким образом? С кем он может поговорить? Кто станет с ним разговаривать? Полиция больше его не поддерживает, а местные жители с самого начала были настроены против него. А Эвелин? Что он может сказать ей и какой смысл рассказывать что-то? Он не может доказать, что Клиффа убил медведь, но он не может доказать и ничего другого, — тогда зачем подвергать сомнению версию о медведе и поднимать все прочие вопросы, которые только причинят Эвелин боль? Если медведь тут ни при чем, значит, Клиффа убили. Если Клиффа убили, значит, на то была причина: связь с чужой женой. Но сейчас, когда Мэгги пропала и Стив даже не знает, жива она или мертва, у него нет возможности доказать факт любовной связи. Тогда зачем рассказывать Эвелин об измене мужа, если все равно ничего толком не установить? А ситуация с памятью Эвелин? Память может вернуться, и тогда... Зазвонил телефон. «Сейчас либо что-то прояснится, либо все запутается еще больше. Одно из двух», — подумал Стив. Он схватил трубку телефона, стоявшего возле кровати. — Алло. — Стив? Это Дэн Крамер. Стив сел на кровать. Дэн Крамер был биохимиком из университета. При звуке голоса Дэна Стив вспомнил: образец слюны, взятой с тела Клиффа! В неразберихе прочих мыслей и событий он совсем забыл о ней. — Дэн, привет! Как дела? — Честно говоря, не знаю. — В голосе Дэна слышались юмористические нотки, словно он стал жертвой какого-то розыгрыша. — Мне только что доставили твой образец слюны, и я сделал несколько анализов. — Да? — Стив старался скрыть свое нетерпение. «Ну, давай, Дэн, говори же». — Ну, во-первых, мы провели электрофорез: это не слюна медведя и не слюна человека. Собственно говоря, полученные результаты вообще исключают млекопитающих какого-либо рода. — По всем показателям? — По всем. О млекопитающих не может быть и речи. Отлично. Еще немного ничего не говорящей информации. — Но это слюна? — Слюна, слюна, с этим все в порядке. Но ты вроде находишься не в той части страны, чтобы присылать подобные образцы. Судя по характеру аминокислот и ферментов, я бы сказал, что речь идет о рептилии. Мозг Стива внезапно перестал работать, словно наткнувшись на непреодолимое препятствие. — Что? — Подобный состав слюны типичен для больших ящериц. Ближе всего к... ну, черному тагу, варану, где-то по этой линии. — Последовала долгая пауза. — Стив? — Дэн, погиб мой брат. Я очень надеюсь, что ты не шутишь... Дэн твердо стоял на своем: — Стив, я не шучу. Я говорю чистую правду. — Ты уверен? Ты не мог перепутать пробирки с образцами или что-нибудь вроде этого? — Нет, за это могу поручиться. — Ты можешь послать мне свое заключение по факсу? — Какой у тебя номер? Стив мгновенно сообразил, что у него нет номера. Он даже не знал, где тут можно найти факс. — Не знаю, о чем я думаю. Сомневаюсь, что в этом городе вообще когда-нибудь видели факс. — Какой у тебя адрес? Стив взъерошил пальцами волосы. Ситуация выводила его из себя. — Сегодня моя невестка выписывается из больницы. Я собирался выехать из мотеля. — Ну, если ты там все закончил, то можешь просто прочитать заключение по возвращении. Стив моментально принял решение. — Я понял, что еще не все здесь закончил. Пожалуй, я немного задержусь. Послушай, как только я определюсь со своими делами и местом жительства, я позвоню тебе. — «Рептилия? Большая ящерица?» — Возможно, какое-то время я еще поживу в этом мотеле. Если Чарли Мак и поднялся в обществе на ступеньку выше, он определенно не чувствовал этого. Конечно, ему пришли на помощь некоторые постоянные клиенты — из тех, кто был не прочь поработать, — и Хэролд Блай прислал нескольких своих людей. Они прорубили приличный дверной проем в стене между таверной и магазином. Но Чарли надеялся, что Хэролд поможет проследить за работами. Он просто не мог заниматься таверной, одновременно реконструируя магазин. Он постоянно бегал взад и вперед через новый дверной проем, присматривая за рабочими, и у него уже начинали болеть ноги, начинало иссякать терпение и... — Эй! — крикнул он двум мужчинам, стоявшим на стремянках. — Что вы собираетесь с этим делать? Они пытались снять старое индейское каноэ, висевшее под потолком магазина, но переоценили свои силы. — Оставьте его там, просто оставьте на месте. — Спасибо. — И займитесь полом, ребята. Нам нужно все тут вымыть, чтобы заняться покраской. — А где швабры? — В подсобке, в таверне. — Где именно? — Спросите у Мелинды! — рявкнул он. Ну ладно. Конечно, у него сейчас тяжелое, горячее время, он просто с ума сходит, но однажды все его труды окупятся. Когда-нибудь торговля будет процветать, и дела здесь будут идти так же хорошо, как шли до того, как магазин купил Эбо Деннинг. В один прекрасный день Чарли сможет выплатить долг Хэролду, и все это перейдет в его собственность. Если он не загнется раньше. Чарли зашел за старую дубовую стойку и сделал вид, будто настраивает кассовый аппарат — новомодную электронную кассу, с которой он не умел обращаться. К этой штуковине прилагались инструкции, но Чарли еще их не прочитал. Все как-то не до того было. Он поднял руку и потер горящее место на груди, прямо над сердцем. Сегодня стало хуже. Неделю назад, когда жжение только началось, Чарли принял это за изжогу. Но ничего не помогало, даже алка-зельтцер. Нервы, должно быть. Ну конечно, нервы — со всеми этими стрессами, бухгалтерией, инвентаризацией. Последствия стресса. А может, пчелиный укус. А может, Хэролд. У Хэролда есть... власть. Говорят, он умеет насылать такое на людей. А что если Хэролд пытается меня вытеснить? Он вкладывает деньги в бизнес, потом избавляется от делового партнера — и всё переходит в его собственность, как и весь город! Что ж, у Чарли есть свои мечты, свои честолюбивые замыслы, и в них вовсе не обязательно фигурировать Хэролду Блаю. У Хэролда уже есть империя. Чарли хочет построить свою империю, пусть и маленькую. Он это заслужил. Чарли ударил по стойке кулаком. «Я заслужил это, — подумал он. — Заслужил еще тогда, когда магазином владел Сэм Кэли, пока не продал его Эбо!» Продав магазин Эбо Деннинга пять лет назад, Сэм Кэли вычеркнул себя из списка друзей Чарли, и только отъезд Эбо, наконец, все расставил по своим местам. Конечно, Эбо хорошо вел дела. Товары на складе имелись в изобилии и хранились в идеальном порядке, когда Чарли купил магазин: сухие продукты и мануфактура аккуратно разложены по полкам, и все полки помечены в соответствии с их содержимым. Но для Чарли это по-прежнему оставался магазин Эбо. Все здесь было отмечено печатью личности бывшего владельца, а Чарли не мог терпеть ни малейшего напоминания о том чернокожем. И вот старые фотографии шахтеров, лесорубов и семей первых поселенцев были сняты со стен только потому, что туда их повесил Эбо; огромную лучковую пилу Чарли приказал спустить с потолка, с тем, чтобы покрасить ее и перевесить на другое место как нечто новое и усовершенствованное, а не собственность Эбо. Старинные инструменты, развешанные под потолком, все эти старые молотки, пилы и бороны, сверла и кузнечные инструменты могли остаться, поскольку они некогда принадлежали первым поселенцам, а местным жителям будет недоставать их. Но Чарли перевесил их по-своему, они не могли оставаться на прежних местах. С индейским каноэ будут сложности, но он разберется с ним позже. Старый кассовый аппарат Эбо Чарли приказал выбросить — и правильно сделал. — Чарли! — Это был Дуг. Он заглянул посмотреть, как идут дела, и держал бутылку холодного пива в руке. — О, привет, Дуг. Ну как тебе? — Смотрится неплохо. — Увиденное явно произвело на Дуга впечатление. — То есть будет смотреться неплохо. — Чем ты сейчас занимаешься? — Работаю на Хэролда. Мы вырубаем те сорок акров над Черной скалой. Чарли одобрительно кивнул: — Здорово, когда есть работа. — Не говори. Последовала пауза. Потом Чарли небрежно спросил, стараясь не выдать своего интереса. — А чем там кончилась история с медведем? Дуг ухмыльнулся: — Я разговаривал с Виком Муром сегодня утром. Дело закрыто. Шериф остановился на медведе, на убитом гризли. Значит, мы оказались правы. Полицейские вышли из игры, а тот занудный профессор, который мнит себя великим охотником, собирает манатки и сваливает отсюда. Чарли принужденно улыбнулся и облокотился на кассу. — Так он уезжает? — Ага, и правильно делает. Парням вроде него опасно болтаться в наших местах. — Но он все-таки застрелил Германа! — Брось, любой из нас мог застрелить Германа. Для этого вовсе не обязательно иметь университетское образование. — Он глотнул еще пива, а потом присмотрелся к Чарли повнимательнее. — Ты нормально себя чувствуешь? Что-то у тебя вид не особо радостный. Чарли вытер лоб тыльной стороной ладони. — Просто работаю слишком много. — Ладно, не бери в голову, — сказал Дуг, а потом пошел поболтать с Энди Шуллером и Карлом Ингфельдом, которые заканчивали отделку нового дверного проема. Как только Дуг отошел, Чарли торопливо направился в складское помещение, прошагал мимо высоких, от пола до потолка, стеллажей и вошел в маленькую уборную. Он закрыл и запер дверь, а потом наклонился над унитазом, упершись руками в стену. Он боялся, что его сейчас вырвет. Он ловил ртом воздух, пытаясь успокоиться и справиться с мелкой дрожью в теле. Итак, охотник уезжает? Полицейские закрыли дело? Значит, теперь все будет продолжаться, как прежде. Теперь... Чарли подошел к зеркалу над умывальником и расстегнул рубашку. Это воспаление, это красное пятно не просто осталось на месте, оно стало хуже. Оно потемнело, приобрело темно-коричневый цвет, и от него исходил неприятный запах. Чарли лихорадочно оторвал несколько бумажных полотенец, намочил их в холодной воде и попытался промокнуть пятно. На полотенце остались следы коричневой слизи, но сама отметина не стерлась. Несколько долгих мгновений Чарли крепко прижимал мокрое полотенце к груди, надеясь облегчить холодной водой ужасное жжение, но облегчения не наступало. Чарли начала бить крупная дрожь. — О, пожалуйста. Я всего лишь пытаюсь выжить здесь. Я не хотел этого... пожалуйста... клянусь, я не хотел этого. Одним из самых загадочных обстоятельств, сопровождавших большое наводнение 1953 года, явился размыв кладбища Гайд Ривер, в результате которого тридцать шесть гробов были унесены бушующими водами. Из тридцати трех впоследствии обнаруженных гробов восемнадцать не содержали никаких останков и, очевидно, были зарыты в землю пустыми. Что случилось с телами? И были ли вообще тела? Тайна пустых гробов погребена вместе с ними на новом кладбище и осталась не раскрытой до сих пор. Из книги "Мир неизвестного: достоверные сообщения о загадочных и сверхъестественных явлениях", изданной Фрэзером Салливаном. Глава 7 Гайд-холл В четверг вечером — через четыре дня после того, как водитель грузовика нашел ее на Веллз-пик, — Эвелин была готова ехать домой. Физические силы вернулись к ней; раны, ни одна из которых не представляла серьезной опасности, успешно затягивались. Возвращение домой, к сыновьям, любимой собаке и родителям, станет для нее лучшим лекарством. Ее сын Трэвис — сильный, красивый парень восемнадцати лет — пригнал в Вест Форк с места стоянки у подножья Ступенчатой тропы их машину с фургоном. Теперь Трэвис сидел за рулем, Одри, мать Эвелин, рядом с дочерью, а ее отец Элберт следовал за ними в своем «форде». По пути они остановились у мотеля «Тамарак»: Эвелин хотела еще раз повидаться со Стивом перед дорогой через перевал Джонсона в Оак-Спрингз, домой. Они встретились на автостоянке перед номером Стива. Эвелин предпочла остаться на свежем воздухе, на солнце. Она попросила родителей и сына подождать несколько минут, пока она поговорит со Стивом наедине. — Ты выглядишь замечательно, — сказал Стив, и совершенно искренне. — Я стою на ногах. Я хожу, я говорю. Налицо некоторое улучшение. Эвелин не была красива в общепринятом смысле этого слова, но Стив всегда находил ее очень привлекательной. Высокая, сильная, обычно с озорным огоньком в глазах, она принимала жизнь со спокойствием, оптимизмом и чувством юмора, неизменно восхищавшими Стива. — Ладно, обо мне мы все узнали, — сказала Эвелин. — А как ты? Стив знал, что она не примет никакого ответа, кроме честного. — Я печален, я зол, я смятен. — До сих пор не могу поверить в это, — тихо сказала Эвелин. — Не могу поверить, что Клифф умер. — Ее глаза наполнились слезами. — Я знаю, — мягко сказал Стив, обнимая ее. — Знаю. Эвелин на мгновение прижалась к Стиву, разделяя с ним общее горе, потом выпрямилась и отстранилась. — Мне еще нужно заняться подготовкой похорон, и мальчики сейчас нуждаются во мне. — Буду рад помочь, чем смогу, — сказал Стив. Эвелин улыбнулась. — Спасибо. Я очень тебе благодарна. Но ты и так уже много сделал. — Она кивнула в сторону родителей, которые, тихо переговариваясь, стояли возле автофургона. — Мама и папа помогут мне со всеми делами. И я собираюсь взять несколько недель отгула на работе. — Эвелин работала в какой-то фирме в Оак-Спрингз. — Тим Джонсон — один из компаньонов — обещал оплатить отпуск. Сказал, что я могу отдыхать, сколько мне понадобится. У нас там подобралась отличная компания, прямо как семья. — Похоже на то, — согласился Стив. — Рад за тебя. Эвелин кивнула. — Попробую, как говорится, тихо жить день за днем. — Она улыбнулась. — Или даже шаг за шагом. Я в руках Божьих. Ни один человек еще не умер без того, чтобы кто-нибудь не спросил «почему?». Но пути Господни неисповедимы, и нам нужно просто верить Ему. Стив, глубоко тронутый, слушал внимательно. Эвелин сумеет построить свою жизнь заново, он в этом не сомневался. Ему вспомнились слова Трэйси Эллис: «Вы можете уехать, Стив. Вы можете все оставить в прошлом». Если бы это было так! Если бы он только мог пойти по жизни дальше, как Эвелин, не думая о том, что увидел, что узнал и что еще должен был узнать. Однако ради спокойствия Эвелин Стив оставил свои мысли при себе. Потом Эвелин поинтересовалась планами Стива. — О, мне еще нужно уладить здесь кое-какие дела, — уклончиво ответил он, надеясь, что она не спросит, какие именно. Она не спросила. Просто еще раз крепко обняла его и сказала: — Стив, еще раз спасибо за все. Я позвоню, сообщу тебе о дне похоронной службы. К глазам Стива подступили слезы, он чуть отстранился назад, положил руки на плечи Эвелин и в упор взглянул на нее. — Береги себя, обещаешь? — Обещаю, — кивнула она. — И ты тоже. Потом Эвелин направилась к грузовику. Перед тем как сесть в кабину рядом с сыном, она обернулась и в последний раз помахала рукой. Стив понимал, что она благодарит его за то, что он убил медведя и прояснил обстоятельства смерти Клиффа. Но он хорошо понимал, что ее благодарность преждевременна, и эта мысль причиняла ему боль. Эвелин, Одри и Трэйвис поехали прочь в грузовике с трейлером, а Элберт последовал за ними. Для них долина Гайд превратилась в прошлое, в воспоминание, подлежащее забвению. Для Стива долина Гайд по-прежнему оставалась терзающим душу мучительным настоящим. Телефонный звонок раздался вскоре после отъезда Эвелин, когда Стив изучал карты Управления лесного хозяйства, планируя произвести самостоятельную вылазку в район Веллз-пик. Звонок несколько озадачил его. Протягивая руку к трубке, Стив мысленно перебрал всех людей, которые знали его телефон и могли позвонить. Шериф? Вряд ли. С шерифом у них больше нет никаких дел. Управление охоты и рыболовства? Тот же ответ. Эвелин? В пути. Дэн Крэмер? Стив еще не перезвонил ему. Трэйси? — Алло. — Алло, доктора Бенсона, sil vous plait. Вот уж чего он точно не ожидал. Что должен означать этот французский акцент? Что бы это ни было, звучит весьма фальшиво. Он спокойно ответил: — Доктор Бенсон слушает. Кто говорит? — Друг, доктор. — Голос был тихий, вкрадчивый, с придыханием. — Друг, который знает, что на самом деле произошло в Гайд Ривер. Серьезно? Какой-то псих? Так или иначе, Стив жаждал любой информации. — Я весь внимание. — Я слышал, вы уезжаете и дело закрыто. Это плохо, доктор. Вы еще не все знаете. Насколько далеко можно зайти в разговоре с этим парнем? Насколько это безопасно? — Ну что ж, давайте посмотрим, сможете ли вы рассказать мне что-нибудь, чего я еще не знаю. Голос понизился, чтобы выдать первую потрясающую новость. — Мэгги Блай погибла. — Неужели? Значит, вы знаете, где тело? Ответа не последовало. — Я знаю, что она пропала. Некоторые считают, что она погибла. И я спрашиваю вас: если она погибла, то что случилось с телом? Собеседник проигнорировал вопрос. — У нее была связь с вашим братом. — Это мне тоже известно. В голосе явственно послышалось разочарование. — А... Вы уже знаете. — Знаете, давайте вернемся к вопросу, который вы оставили без ответа. Если Мэгги Блай мертва, то где ее тело? Собеседник поколебался, потом решился: — Вы ведь охотник, oui? Охотитесь на крупную дичь. Убиваете медведей. — Я биолог-природовед. Я изучаю медведей. — Но вы их убиваете! Вы убили большого гризли, который задрал вашего брата! — Так говорят. — Тогда я скажу вам. Тишина. «Куда он делся?» — Алло? Вы слышите меня? — Oui. Я хочу сказать вам... — Голос звучал так, словно человек ничего не хотел говорить Стиву. Но наконец, решился: — В горах живет одно большое... м-м-м... существо. Это большое существо съело Мэгги Блай, поэтому тело никогда не найдут. Оно съело и вашего брата тоже. «Ну вот, опять двадцать пять». — Что за существо? — Стив хотел немного надавить на парня, заставить его произнести это слово. Собеседник не на шутку разволновался: — Я... я не могу сказать, monsieur. Об этом нельзя говорить. — Вы имеете в виду дракона? В трубке послышалось неуверенное покашливание, эканье и мэканье. И наконец: — Извините, monsieur, я не могу говорить о... об этом. Вы должны сами все выяснить, понимаете? — Чушь собачья! Я слышал о драконе — точно так же, как слышал о Санта-Клаусе и доброй фее. Мне нужна достоверная информация, касающаяся убийцы моего брата. Если вы не можете предоставить ее... — Но... — Теперь в голосе звучало отчаяние. — Вы должны выследить дракона. Вы... вы должны убить его, пока он не убьет еще кого-нибудь! Так, это что-то новенькое. — Вы хотите, чтобы я убил дракона? — Oui, oui, monsieur. — Тогда скажите, где его искать. В голосе парня слышался неприкрытый страх: — Я... я не могу говорить о драконе. Стив хотел бросить трубку, закончить разговор с этим придурком, но промолчал и остался на связи. — Monsieur! — Я здесь. — Вы знаете, где находится Старый город? — Старый город? — Oui. — Впервые слышу. — Мэгги Блай была убита в Старом городе, в Гайд-холле. Хм-м-м. Это похоже на достоверную информацию. Вероятно. — Гайд-холл в Старом городе? — Именно туда пошла Мэгги в ту ночь, и больше ее никто не видел. Именно там нужно начинать поиски дракона. Я позвоню вам еще, oui? — Возможно, меня не будет по этому номеру. Последовало продолжительное молчание, потом человек спросил: — Вы уезжаете? — Нет, задержусь здесь еще ненадолго. Пожалуйста, позвоните как-нибудь. — Но как я узнаю... — Звоните мне на сотовый телефон. Запишите номер. — Стив продиктовал фальшивому французу номер, сильно сомневаясь в благоразумии своего поступка. — Если вы искренне заинтересованы в этом деле, то рано или поздно свяжетесь со мной. — Merci, monsieur. — Спокойной ночи. — Аи revoir. Щелчок. Некоторое время Стив сидел за столом, прокручивая в уме телефонный разговор. Трэйси Эллис говорила, что Мэгги вернулась в Гайд Ривер, но ничего не упоминала о Старом городе. Стив посмотрел карту и довольно быстро нашел на ней Гайд Ривер — хаотическое скопление крохотных черных квадратиков в узкой речной долине. Но где же Старый город? На карте он его не нашел. Трэйси Эллис знает, но втягивать ее в дело — значит втягивать в дело все управление шерифа, а они не хотят больше заниматься этой историей; если что, они станут ему мешать. Ладно. Теперь расследование будет вести он один. Леви Кобб. Он находился рядом с Мэгги до самого конца, он жил в Гайд Ривер и, похоже, хотел или, по крайней мере, не боялся говорить. Первым логичным шагом будет обратиться к нему. Стив понимал, что, возможно, не вытащит из Леви ничего, кроме старых басен да проповедей, но во всей этой религиозной мешанине вдруг да окажутся крохи истины, тонкие ниточки, по которым можно будет пойти. Стив начал собирать вещи: одежду, бритвенные принадлежности, охотничье снаряжение. Он выпишется из мотеля «Тамарак» и переедет поближе к Гайд Ривер, попытается врасти поглубже в узкую извилистую долину Гайд. В случае необходимости он будет жить в автофургоне, но ему нужно вжиться в окружение, проникнуться духом этого места, узнать его запах, почувствовать его атмосферу. Правда скрывалась где-то там — и не собиралась легко даваться ему в руки. Ему придется выслеживать, загонять ее. А риск, а опасность? Его присутствию никто не обрадуется. Он подумал о местных суевериях. Клятва. Тело Клиффа. Кровь Мэгги. «Мы не вызываем службу 911». Ладно, он просто должен приготовиться ко всему. За несколько ходок Стив перенес все свои вещи в фургон. Потом залез внутрь и захлопнул дверь. Он потянулся к узкому платяному шкафчику, расположенному возле двери, и вытащил оттуда твердый, отделанный пластиком футляр. Его «магнум 357». Он зарядит его и будет постоянно носить с собой. С полки над крохотным умывальником Стив взял охотничий нож в ножнах и пристегнул к ремню. С ножом он тоже отныне не расстанется. Он вставил обойму в карабин, а потом вынул из футляра автоматический пистолет и заполнил патронами магазин. Карабин Стив положил на полку над передней койкой, а автоматический пистолет он будет держать в кабине. Дракон. Пока Стив вставлял патроны в магазин «магнума», мысль о драконе легко проносилась в его мозгу. А что, если это правда? А что если там существует некая неоткрытая форма жизни? А что если... Стив надел кобуру, сунул в нее револьвер и захлопнул кобуру. Он был готов. Стив нашел Леви Кобба на улице возле гаража: голова и плечи механика находились в моторном отделении чудовищного суставчатого погрузчика для транспортирования горных пород — огромной желтой машины диаметром два с половиной метра, бугристыми шинами, глубоким ковшом впереди и шарниром посередине корпуса, который давал возможность делать невероятно крутые развороты. Для того чтобы добраться до моторного отделения, Леви приходилось взбираться на маленькие леса. Стив услышал голос Леви, но никого больше поблизости не увидел. — Ты только посмотри на свои цилиндры! Понимаешь, если эти работнички доводят их до такого плачевного состояния, то тебе стоит высказаться по этому поводу! — Мистер Кобб? Леви вылез из моторного отделения с зажатым в грязном кулаке гаечным ключом размером с его руку. Он бросил взгляд на высокого темноволосого мужчину с охотничьим ножом на одном бедре и револьвером на другом — и только протяжно вздохнул, прислоняясь к задней шине погрузчика. — А я думал, вы уехали. — Судя по тону, он жалел, что Стив не уехал. Стив попытался расслабиться. Он не хотел произвести угрожающее впечатление на парня. — Нет, еще не уехал. Все еще охочусь. — Он приблизился к погрузчику. — Я надеялся, вы поможете мне. — Маловероятно. — Мистер Кобб. — Стив понизил голос. — Это правда? Мэгги Блай тоже погибла? Леви вытащил тряпку из заднего кармана и принялся протирать испачканный в масле ключ. — Я полагаю, да. Но некоторые считают иначе. Стив настойчиво продолжал: — Как она погибла, мистер Кобб? У вас есть какие-нибудь предположения? — У меня есть свое мнение. — Она погибла так же, как мой брат? Лицо Леви приняло встревоженное выражение, но он не ответил. Стив попытался еще раз: — Мне действительно надо знать. Мне сказали, что, возможно, их обоих убило какое-то существо. Если это правда, я бы хотел выследить его. Наконец Леви отвлекся от своих манипуляций с тряпкой и ключом и поднял взгляд на Стива. — Мистер Бенсон, вы опоздали лет на сто. Думаю, вам нужно просто смириться со смертью вашего брата и Мэгги и уехать отсюда, пока кто-нибудь не увидел, что вы разговариваете со мной. — Мне всего лишь нужна информация. — Моим словам вы все равно не поверите. — Позвольте мне самому судить об этом. Леви пребывал в явном смятении. Он снова сунул голову в нутро машины, словно давая себе время подумать. Когда, наконец, он заговорил, голос его, доносившийся из моторного отделения, звучал приглушенно: — Ладно, скажу вам одну вещь: все то железо, которым вы обвешались, ничем вам не поможет. Стив мгновенно парировал: — Об этом тоже предоставьте судить мне самому. Мне нужно выполнить работу, мистер Кобб, и я намерен довести дело до конца. Голова механика вынырнула из моторного отделения. Леви взглянул на Стива из-под нависших кустистых бровей. — Бенсон, существо, о котором вы говорите, невозможно убить с помощью карабинов и револьверов. Но послушайте меня. Вас убьет ваша собственная позиция. Вы станете покойником прежде, чем почувствуете опасность, и я не хочу принимать в этом участие. Стив отвел глаза в сторону. Трэйси говорила о проповедях Леви. Он получил предупреждение. Стив переменил тему. — Тогда вы можете сказать мне, как добраться до Гайд-холла? Здесь он попал точно в цель. Леви замер на месте и уставился на Стива немигающим взглядом. Похоже, назойливый французик-осведомитель знал, о чем говорил. Огромный механик довольно долго раздумывал над вопросом, потом покорно вздохнул и соскользнул на землю вдоль огромной шины. — Вы, конечно, можете сходить туда, но вы ничего не найдете. — Попытка не пытка. — Это частные владения. — Я готов ответить за вторжение на территорию частных владений. Ответы Стива возымели действие. Леви наклонился и гаечным ключом нацарапал на земле схему. — Поедете на север через город, мимо состава вагонеток. Доедете до поворота на грунтовую дорогу, вот тут увидите тополиную рощу. Следуя указаниям Леви, Стив без труда нашел путь. Он доехал до поворота на маленькую грунтовую дорогу, упомянутую Леви. Дав привод на все четыре колеса, он медленно ехал по гравию и высокой траве, пока не нашел за несколькими старыми елями удобное место, чтобы спрятать автофургон. Заглушив мотор и открыв дверь, Стив услышал тихий плеск реки в отдалении. Он быстро надел охотничью куртку защитного цвета, повесил на плечо карабин и запер машину. Пешком проделав небольшой путь через высокую траву и завалы топляка, Стив вышел на берег реки Гайд. При летнем уровне воды река в этом месте текла широко и спокойно в берегах, усыпанных крупной галькой. Веял слабый ветерок, и тишину нарушали лишь шелест дрожащих осиновых листьев да протяжные вздохи реки. Стив опустился в высокую траву возле мертвого дерева с корявыми перепутанными ветвями и внимательным взглядом исследовал реку вверх и вниз по течению, пристально всматриваясь в заросли на обоих берегах в поисках возможного движения. Он прислушался к окружающим звукам и несколько раз глубоко втянул носом воздух, определяя запахи. Он сохранял полную неподвижность. Знакомое напряжение сковало его тело. Он инстинктивно почувствовал, что в этих лесах прячутся два охотника, которые охотятся друг на друга. Вероятно, это чувство было вызвано всеми предшествующими обстоятельствами, но Стив не стал прогонять его. Он не собирался предпринимать никаких действий, пока не выяснит, кто или что скрывается поблизости. Спустя несколько минут Стив подытожил результаты наблюдений: несколько ласточек чертили зигзаги в воздухе, устремляясь за насекомыми; скопа патрулировала реку, высматривая рыбу; звенели обычные рои мошек. Но все-таки он не мог избавиться от ощущения чьего-то присутствия. Равномерно скользя взглядом из стороны в сторону, Стив осторожно двинулся вдоль берега в обратном направлении, к городу, тихо ступая по плоским голышам. Сейчас он находился на открытом месте, поэтому не чувствовал себя в безопасности, но мог быстро взять под обстрел любую точку на всем видимом пространстве. Ниже по течению река сужалась и углублялась, течение усиливалось; вода, разбиваясь о камни, с громким плеском взлетала вверх прозрачными веерами и завивалась в глубокие зеленые воронки. Это восхитительное зрелище наводило на мысль об удочках, блеснах и наживке. Вон в той глубокой заводи сразу за порожком наверняка можно поймать отличную крупную форель. Если бы Клифф сейчас был здесь, он уже настраивал бы фотокамеру... Ладно, он сможет сполна насладиться всей этой красотой как-нибудь в другой раз. Стив продолжал быстро шагать по гальке, прокладывая путь сквозь высокую прибрежную траву. Вскоре он увидел покосившееся строение из серых полусгнивших досок, окруженное ивами и ольхами. Он вспомнил слова Леви: «Старый город вполне отвечает своему названию. Там находился старый Гайд Ривер, пока город не переместился. Сейчас это город-призрак, никто туда не ходит». Прямо впереди из воды торчали старые сваи, остатки пристани, к которой много лет назад швартовались плоскодонные суда. Да, это он, некогда оживленный приисковый город на реке, ныне заброшенный и разрушенный. Стив достиг свай и легко представил, где пролегала старая дорога между городом и портом. Он двинулся прочь от берега, продираясь сквозь густые заросли ягодных кустов и травы, и взобрался по пологому откосу. Оказавшись наверху, Стив понял, что достиг цели. Старый город. Руины казались застарелым серым рубцом на прекрасном лице девственной природы, унылым кладбищем, где остановилась жизнь, и начался процесс разложения. Стив различил главную улицу, заросшую травой, чертополохом и кустарником, по обе стороны ее тянулись руины старых строений. Большинство домов рассыпалось, превратившись в беспорядочные нагромождения трухлявых досок. Несколько кирпичных стен сохранилось. Кое-где сквозь редкие просветы в зарослях кустарника виднелись остатки фундаментов. Высокие старые тополя по-прежнему стояли на месте бывшей городской площади, но ели и сосны почему-то так больше и не выросли здесь — только кустарник. Среди развалин начинали расти молодые осины и тополя, которые пробивались сквозь щели в полах и обнаруживали открытое небо там, где раньше были крыши. Но даже эти деревья казались слабыми и больными. Стив опустился в траву на одно колено, и некоторое время напряженно прислушивался, принюхивался, вглядывался. Одна часть сознания постоянно указывала ему, насколько излишня подобная осторожность: сейчас середина дня, место тихое и пустынное, вокруг никого, кроме птиц и насекомых. Но другая его часть испытывала смутную тревогу. Над древними развалинами царила призрачная атмосфера, которую он чувствовал, но не мог объяснить. У Стива возникло такое ощущение, словно он оскверняет кладбище или ступает на священную землю. И Стив чувствовал, что он здесь не один. Да, это был глубокий первобытный инстинкт, крайне субъективное чувство, но он научился доверять ему. И чувство это только усиливалось по мере его приближения к Старому городу. Ладно. Гайд-холл. Где он? По словам Леви, Гайд-холл был вторым по счету зданием, если идти от реки, и стоял на южной стороне улицы, прямо напротив старого здания Масонской ложи, которую легко узнать по остаткам крыльца. Теперь Стив приблизился к развалинам большого, прямоугольного в плане строения с провалившимся крыльцом, из которого торчали гнилые доски. «Вероятно, это Масонская ложа», — подумал Стив. Он повернулся и внимательно всмотрелся в заросший травой и кустарником фундамент и три сохранившиеся стены на противоположной стороне улицы. Некогда это было большое здание, около двадцати метров длиной и десяти шириной, с массивным каменным камином посередине задней стены. Гайд-холл. Место для собраний? Танцевальный зал? Помещение для проведения общественных мероприятий? Стив медленно пошел вперед, пристально глядя себе под ноги. Здесь были люди, сразу видно. Трава истоптана и примята в разных направлениях. Скорее всего, полицейские ползали, пытаясь установить, что же случилось. Посередине улицы Стив увидел довольно большой участок голой земли. На рыхлой пыльной поверхности должны были бы остаться следы. Но она казалась заровненной граблями, подметенной и приглаженной. Возможно, полицейские искали улики; трудно сказать. Стив застыл на месте. Опять это инстинктивное чувство — предупреждает, сжимает сердце, требует внимания. Стив стоял неподвижно, положив руку на ремень винтовки. Ни звука. Он стоял лицом к Гайд-холлу, река находилась слева и едва виднелась под откосом. Стив медленно повернул голову влево, к реке — ровным, плавным движением, словно робот, исследуя взглядом окружение сегмент за сегментом. Он пристально всмотрелся в следующее за Гайд-холлом здание. Никакого движения. На дороге? Отсюда до самой реки не видно ничего, кроме кустов, травы да проплешин голой земли. За рекой? Он развернулся влево всем корпусом, одновременно снимая карабин с плеча ровным, плавным движением. Что-то там показалось ему подозрительным. «Пригнись, пригнись!» — пронзительно крикнул инстинкт. В три широких шага Стив достиг зарослей высокой травы и присел на колено, чувствуя, как пульсирует кровь в пальцах, плотно сжимающих карабин. Он сфокусировал взгляд на крутом склоне холма на противоположном берегу реки, чуть выше по течению — там, где густо росли высокие ели и сосны. «Опасность!» — предупредил инстинкт. И желудок Стива, схваченный спазмом, согласился с ним. На противоположном берегу, там, где кончался луг и начинался лес, все вертикальные линии — стволы деревьев, свисающие ветви, высокие стебли травы — изламывались, словно Стив смотрел на отражение в зеркале с трещиной. Когда ветер стихал, все принимало нормальный вид. Но когда легкий ветерок шевелил траву или раскачивал деревья, стволы словно изламывались посередине и верхушки мягко раскачивались, в то время как нижние части оставались совершенно неподвижными. Там что-то было, Стив это чувствовал. Еще один легкий порыв ветра качнул деревья, и снова стволы словно изломились посередине. Стив стиснул карабин крепче. Ему показалось, он разглядел какую-то форму, какое-то округлое очертание, еле различимую кривую линию. «Прямо охотник в засаде, — подумал он. — Прячется. Маскируется. Наблюдает за мной». Сердце его стучало оглушительно, словно барабан. В душу вползал страх, и мысли Стива приняли оборонительный характер. Какое расстояние между ним и этим существом? Насколько быстро передвигается оно, когда нападает? Как далеко придется бежать Стиву, чтобы найти убежище? Будет ли у него время выстрелить? Быстрым плавным движением он перегнал патрон в патронник и снял карабин с предохранителя. Если бы он только мог рассмотреть, что это такое. Если бы только он мог точно определить размеры и очертания существа... Он резко повернулся и вскочил, вскидывая карабин к плечу. В конце улицы мгновенно поднялись две руки. Между поднятыми руками Стив увидел большую ковбойскую шляпу, пару очков в металлической оправе и тронутую сединой бороду. — Не стреляйте! Леви Кобб. Разом расслабившись, Стив шумно выдохнул и опустил карабин. У него начали трястись руки. Это называют лосиной лихорадкой: физическая реакция, наступающая порой за доли секунды до смерти или через доли секунды после нее. Леви Кобб тоже расслабился, опустил руки и снова ровным шагом двинулся вперед, раздвигая кустарник и траву. — Не собирался подкрадываться к вам. Вас не так-то просто увидеть. Вы знаете свое дело. Стив снова посмотрел на противоположный берег реки. Мираж — если это был мираж — исчез; чары рассеялись. За рекой не было ничего, кроме луга и леса, хотя некоторые деревья раскачивались, словно что-то задело их. Стив повернулся к Леви и вскинул карабин на плечо. Он не знал, следует ли ему отругать мужчину или поблагодарить за то, что он пришел, — поэтому он промолчал. Леви тоже имел несколько недовольный вид. — Не знаю, почему я здесь. Честно, не знаю, — сказал Леви. Он еще раз осмотрел Стива с головы до ног: взгляд его скользнул с винтовки на нож, с ножа на револьвер, а потом прошелся по камуфляжному костюму. — Но мне как-то не по себе стало от мысли, что вы тут бродите один-одинёшенек. «Один-одинёшенек», — подумал Стив. Вооруженный до зубов, даже с избытком, в странном месте, о котором он ничего не знает. Он легко оценил вооружение Леви: ноль. — Я веду себя глупо? — спросил он. Вопрос позабавил Леви, и он улыбнулся. — О, пока нет, полагаю. Вы ведь еще никого не застрелили? Стив улыбнулся в ответ. Он почувствовал облегчение и радость оттого, что не один. — Нет. Нет, я даже никого не встретил. — Что ж, уже неплохо. Нужно постараться и дальше никого не встретить, чтобы выбраться отсюда целыми и невредимыми. — Он перевел взгляд на Гайд-холл. — Вижу, вы нашли его. Что вы хотите знать? — Расскажите мне о той ночи, когда исчезла Мэгги. — Я мало что видел. — Но что-то вы знаете. Леви кивнул, а потом подробно рассказал о событиях той ночи, начиная от звонка Трэйси и разговора с Хэролдом, вооруженным винчестером, и кончая ужасными мгновениями в Старом городе. Он показал дорогу, по которой шел, пытаясь угадать, каким путем пришла Мэгги, и даже вспомнил песенку, которую она пела. Потом среди осыпающихся стен Гайд-холла Леви показал место, где нашел сумку и кроссовку. — А где была кровь? — спросил Стив. — Вот здесь. — Леви обвел рукой участок земли рядом с большим плоским камнем, установленным в центре развалин, словно монумент. Стив мгновенно заметил, что это место, как и проплешина голой земли на дороге, заровнено и приглажено. — Что означают эти следы граблей, которые я тут вижу повсюду? — Здесь уничтожали следы, — просто ответил Леви. — Люди хотят забыть о случившемся как можно скорее, поэтому пришли сюда и все убрали, избавились от всех свидетельств. Похоже, возмутительным обычаям Гайд Ривер нет предела. — Вы имеете в виду, что кто-то на самом деле обработал место происшествия? — Да, — ответил Леви, легко кивнув головой. — Намеренно уничтожил все следы, все пятна крови? Леви снова кивнул. — Кто? — О... — Леви перевел взгляд на реку и немного подумал. — Я не хочу обвинять Хэролда Блая, но, возможно, это сделали люди, которые на него работают. Трудно сказать. Это зависит оттого, кого здесь убивают и кто хочет скрыть факт убийства. — Он посмотрел на разровненную граблями землю под ногами, потом на развалины вокруг. — С другими этот номер проходил, но сейчас не знаю... — Значит, есть другие? — Были другие. Стив уставился на Леви. — Я вас не понимаю. Леви поднял руку, призывая его к молчанию. — Давайте совершим небольшой экскурс в историю. — Он обвел взглядом обваливающиеся стены и большой камин. — Вы знаете, где мы сейчас находимся? Вы знаете что-нибудь о Гайд-холле? — Ничего. — Его построил Бенджамин Гайд, основатель города. Это было место для собраний рабочих золоторудной компании, и они арендовали его для проведения общественных мероприятий, танцев, праздничных обедов. Думаю, какое-то время здесь проходили и собрания прихожан церкви, но недолго. — Описывая Гайд-холл, Леви показывал руками для пущей наглядности. — Поначалу внизу находился бар, а наверху комнаты для постояльцев, где могли остановиться люди на пути вверх и вниз по реке. Стив оценил размеры здания и представил, как оно некогда выглядело, — с окнами, занавесками, люстрами, возможно, широкой верандой с навесом на резных столбиках. Он представил горящее в камине толстое бревно, накрытые столы, ряды бутылок над стойкой бара, смех и болтовню посетителей и даже треньканье расстроенного пианино. Наверное, все так и было — а может, он просто вспомнил сцены из старого боевика. — Здесь можно было купить женщину на ночь, а на заднем дворе, на дереве всегда висело несколько веревок с петлями. Здесь находился центр городской жизни. И в первый раз все случилось именно здесь. Леви опустился на плоский камень, снял шляпу и потер лоб. — Да-а-а... это был дикий город. Люди безумствовали, совершали безумные поступки... — Тут он замялся: тема явно не доставляла ему удовольствия. — В конце прошлого века ситуация настолько вышла из-под контроля, что многих тут перебили, а многим пришлось бежать. С тех пор жизнь в этой части города вроде как начала приходить в упадок. Место приобрело дурную репутацию. В народе стали распространяться разные суеверия, связанные с ним. Было странно слышать это от человека, который сам придавал немалое значение суевериям. — Я обратил внимание на местные суеверия, — иронически заметил Стив. — В те времена, — продолжал Леви, — Гайд Ривер находился здесь, но за последние сто лет город мало-помалу переместился вниз по реке, оставив бывший центр разрушаться. Вот почему это место называют Старым городом. Стив обвел взглядом развалины: унылая картина безнадежной заброшенности, полного запустения некогда процветающего, оживленного места. Леви продолжал: — Теперь люди и близко не подходят к Старому городу, не желают здесь строиться, не желают ездить и ходить по этим улицам — и тем более не наведываются сюда по ночам. — А чего они боятся? — О, привидений, духов умерших людей, все в таком роде. Они считают, что Старый город населен призраками. — Леви посмотрел на камень, на котором сидел. — Некоторые говорят, что здесь живет дьявол, и здесь находятся врата в потусторонний мир, через которые зло приходит на землю. — Он немного помолчал, окинул взглядом руины, а потом добавил самым прозаическим тоном: — Но больше всего они боятся дракона. «Хм-м-м... Дракон, о котором говорили Трэйси и фальшивый француз», — подумал Стив. — Но вы-то не боитесь? Леви отрицательно потряс головой: — Старая ящерица не имеет надо мной власти. — А люди, которые навели тут порядок? Почему они не испугались прийти сюда? — Они приходили по делу, помогали укрыть дракона и, полагаю, помогали Хэролду Блаю скрыть интересы, которые он здесь имеет. Однако ночью вы их здесь не встретите. Никто из них не придет сюда в одиночку даже при свете дня. Сейчас Стив засомневался. Суеверен Леви или нет? Где в этой седой голове кончается реальная действительность и начинается суеверие? — Расскажите мне про дракона, Леви. Что именно он из себя представляет? Леви неожиданно сильно понизил голос. — Лучше говорить потише. К нам пожаловали гости. Стив обернулся и посмотрел в конец улицы, где заметил две головы, мгновенно исчезнувшие за развалинами. — Кто это? — Парень с повязкой на голове — Фил Гаррет. Ему в драке чуть не откусили ухо, и доктору пришлось пришивать его обратно. Другой, похоже, Карл Ингфельд. Он мне показался вроде как мелким. — Карл Ингфельд. Он торчал возле вашего дома, когда мы с Трэйси Эллис заходили к вам. — Да, возможно. — Что им здесь надо? — Мне очень жаль, мистер Бенсон, но, думаю, они следили за мной. Похоже, я шагу не могу сделать без того, чтобы Хэролд Блай не узнал об этом. Теперь у нас могут начаться неприятности. Эта земля принадлежит Хэролду Блаю. Стив посмотрел на Леви. — Какая земля? — Почти вся здесь. Она принадлежала Бенджамину Гайду, а Хэролд является его прямым потомком. Он унаследовал все это. — Так Старый город — собственность Хэролда Блая? — И почти весь новый город. То есть на самом деле это собственность золоторудной компании, но владельцем золоторудной компании является Хэролд, вот такие-то дела. — Леви посмотрел в ту сторону, где недавно мелькнули двое мужчин. — Они ушли, вероятно, возвращаются обратно — сообщить о том, что мы здесь. Нам лучше сматываться. — Он поднялся с камня, и они вышли из Гайд-холла на улицу. — Леви, — приглушенным голосом сказал Стив, — кажется, вы упомянули о том, что здесь убивали и других людей. Я вас правильно понял? — Правильно. — А сколько их было? — Никто не знает, и никто не говорит. Но это продолжается уже сто лет. Ну вот, еще одна легенда и суеверный вымысел. Однако Стив надеялся, что сумеет отсеять все лишнее и добраться до сути дела. — А Хэролд Блай? Он имеет какое-то отношение к этому? Леви поморщился: — Хэролд считает, что все это устраивает он, что все происходит по его воле, но на самом деле это дракон. Настало время ублажить старика, по крайней мере попытаться вытянуть из него хоть что-то полезное. — Расскажите мне про дракона. Они остановились посередине улицы. Если они покидают Старый город, то разойдутся в разных направлениях, а значит, Стив не получит ответа на вопрос. Стив хотел немного задержаться, чтобы услышать ответ, но Леви огляделся по сторонам с видом несколько встревоженным. Любопытство Стива достигло крайнего предела. Он подсказал: — Насколько я понял, с драконом связано много местных суеверий. Леви опустил глаза и поковырял землю носком ботинка. — Не совсем так. — В каком смысле? — О драконе действительно ходят разные легенды, то есть слухи, которые, может, верны, а может, и нет. — Он снова опустил глаза. — Так что же он из себя представляет в действительности? — Ну... — Леви заговорил таким спокойным, убежденным тоном, словно описывал любимую охотничью собаку. — Это длинное летающее существо, полузмея-полуящерица. Насколько мне известно, в начале века дракон был значительно меньших размеров, но сейчас, полагаю, длина его — от головы до кончика хвоста — составляет двенадцать-четырнадцать метров. У него острые как бритва зубы, и сейчас он стал кровожаднее и злее, чем когда-либо. И ненасытнее. Но учтите, это лишь самое общее описание. Стив невольно восхитился тем спокойствием, с каким Леви принимал столь нелепую идею. — Вы серьезно? — Вы спрашивали меня о Мэгги, — сказал Леви. — Вы были там, в моей спальне. И сами слышали, как Мэгги говорила, что вашего брата съели и что ее ждет такой же конец, верно? — Да, слышал. Но я думал, она имеет в виду медведя. Леви покачал головой. — Нет, она знала, что это сделал дракон. И именно поэтому пришла сюда. Это часть легенды, суеверный обычай. Когда приходит твой час, дракон призывает тебя сюда, и ты приходишь и... — И что? — Люди, которые верят в существование дракона, сказали бы, что она пришла сюда, — Леви указал на Гайд-холл, — и вошла в развалины здания. Потом с неба спустился дракон, схватил ее, унес в свою пещеру и съел. — Леви увидел, что теряет внимание своей аудитории. — Но так сказали бы люди, которые верят в существование дракона. Стив вздохнул и попытался убрать с лица насмешливо-недоверчивое выражение. — Значит, таково старинное предание, суеверие. Леви кивнул. — По традиции Гайд-холл считается местом, где люди встречаются с драконом. По моему мнению, дракон может схватить человека в любом угодном ему месте, но предание гласит, что это происходит здесь. — Значит, Мэгги, охваченная чувством вины, обезумевшая от отчаяния, пришла сюда, считая, что должна встретиться с драконом, что настал... ее час. — Если вы не являетесь на зов дракона, тогда он сам приходит за вами или вашими близкими. Это тоже часть предания. — Потом Леви добавил: — Но в эту часть я не верю. «О! Восхитительно, — подумал Стив. — Ты суеверен, но не настолько. Отлично. Я начинаю беспокоиться за свою безопасность». — В любом случае, — заключил Леви, — я понял, что она намеревается отправиться в Гайд-холл, и нашел здесь ее сумку и кроссовку. «А может, ты просто сочинил всю эту нелепую историю, — подумал Стив. — Может, ты отлично знаешь, что случилось с Мэгги, и заодно с другими пытаешься скрыть истину». — Леви, ответьте мне на один вопрос. Почему никто в городе не говорит про дракона, а вы совершенно спокойно рассказываете о нем? Леви легко пожал плечами. — Моя душа спасена, вот и все. — То есть для вас это вопрос веры. Леви наморщил нос и задумался. — В некотором смысле это для любого вопрос веры. У них есть дракон. У меня есть Иисус. Все очень просто. Ну ладно, Бенсон, какую же гипотезу можно выстроить на основании полученных сведений? Стив обвел взглядом развалины и попытался увязать легенду с действительностью. — Леви, в последнее время здесь происходили еще какие-нибудь смерти? Леви пожал плечами. — Смотря что понимать под выражением «последнее время». — Ну скажем, в прошлом году? — В этом году смертей было больше, чем в прошлом, — уже две, ваш брат и Мэгги. А в прошлом году больше, чем в позапрошлом. А в позапрошлом... знаете, никто не ведет никаких записей, никто ни о чем не говорит, никто ни о чем не спрашивает, но время от времени один или другой человек просто не выходит утром к завтраку, понимаете? — Эта мысль встревожила Леви. — Похоже, так всегда было, но со временем это происходит чаще и чаще, все становится хуже и хуже. Когда-то это была просто легенда, просто разговоры, предания, передававшиеся из поколения в поколение. А что мы имеем сейчас? Сначала ваш брат на Веллз-пик, потом Мэгги в Гайд-холле — и все в течение нескольких дней. И у меня такое предчувствие, что дальше будет еще хуже. — Но по традиции все они приходили именно сюда — встретиться с драконом, верно? Леви поднял глаза к небу. — Да, пожалуй, это удобное место. Деревья тут растут плохо, так что пространство практически открыто. Дракону легко спуститься к земле и схватить жертву. — О! — Схватить вашего брата было труднее, вы заметили? Стив начинал терять терпение: — Леви, о чем вы говорите? — Дракону пришлось проламываться сквозь заросли, чтобы добраться до него, пришлось сломать несколько деревьев. Думаю, такой вариант его меньше устраивает. Здесь удобнее. Стив в упор посмотрел на Леви. Он сам заметил сломанные деревья в тот день, когда ездил на место происшествия. — Откуда вы знаете про деревья? — медленно спросил он. — Я поднялся на Веллз-пик и осмотрел там все. — Когда? — Сразу после вашего с Трэйси Эллис визита к Мэгги. — Леви ясно видел, что привел Стива в смятение. — Вы обратили внимание на те деревья? Верхушки сломаны, ветки валяются на земле. — Он снова поднял глаза к небу. — Да. Там ему пришлось трудновато. Слишком много деревьев. Плюс добродетельная женщина, с которой нужно бороться, которая наступает на него с ножом. Стив начинал чувствовать себя неуютно в обществе этого человека. Леви многое знал, но так искусно сплетал реальность и вымысел воедино, что Стив не всегда улавливал, где кончается первое и начинается второе. — А какое отношение ко всему этому имеет «добродетельность» Эвелин? Леви улыбнулся вопросу. — Но она же уцелела, так? — Я не понимаю. — Эй! Они разом обернулись и увидели помощника шерифа Трэйси Эллис, приближавшуюся к ним. — Ой-ой! — сказал Леви. — Нас застукали. Трэйси шла с суровым видом — словно мать, которая собирается схватить за уши своих непослушных детей и оттащить домой. — А в чем, собственно, дело? — спросил Стив у Леви. — Да снова Хэролд Блай, — прошептал Леви. — Жители города страшно боятся этого места, поэтому он не хочет, чтобы ребята вроде нас шныряли здесь. — Джентльмены! — сказала Трэйси Эллис, подходя к ним крупным шагом. Сейчас она полностью находилась в роли помощника шерифа. — Что, по-вашему, вы здесь делаете? — Осматриваем место исчезновения Мэгги, — ответил Стив. — Это частные владения, и я получила жалобу от владельца. Леви, уж ты-то должен соображать! — Я просто пытаюсь спасти жизнь этому человеку, — сказал Леви. — Я тоже! — отрезала она. — Даю вам одну минуту на то, чтобы покинуть частные владения, в противном случае я арестую вас! Она говорит очень громко, подумал Стив, точно в расчете на зрителей. Леви еще раз внимательно взглянул на Трэйси, а потом пошел вверх по улице, возвращаясь тем же путем, каким пришел. Трэйси осталась на месте и, понизив голос, сказала Стиву: — Пусть он уйдет вперед. Я не хочу, чтобы вы разговаривали с ним. Это было уже чересчур. — Вы облечены настолько широкими полномочиями, что вправе указывать людям, с кем можно разговаривать, а с кем нет? — Сегодня да. За нами наблюдают. — Мы заметили. Это они вызвали вас? — Они сообщили Хэролду, а он позвонил шерифу. Я патрулировала долину, находилась всего в нескольких милях отсюда, и Коллинз знал это, — так что мне пришлось появиться здесь. Ладно, пойдемте. — Мой автофургон в другой стороне. — Возможно, я конфискую его. Это спасет вас от неприятностей. Они двинулись по улице, держась далеко позади Леви. Он уже уехал, когда они достигли границы Старого города. — Ну, так что вы собираетесь делать? — спросил Стив. — Арестуете меня или как? Трэйси была раздражена и зла — и ничуть не притворялась. — Стив, я предупреждала вас, что если вы начнете устраивать неприятности или нарушите закон, мне придется выполнить свою работу. Я не шутила. Вы вторглись в частные владения, и Хэролд Блай подал на вас законную жалобу. — Я просто пытался выполнить свою работу. — У вас нет никакой работы, Стив! Коллинз вас отстранил от дела, помните? Вы не имеете права находиться здесь, а если вы будете самостоятельно что-то вынюхивать и высматривать в Старом городе, против вас ополчится весь город. Гайд-холл неприкосновенен, это священное место, табу, — ясно? Стив остановился, возмущенный: — Но почему? Трэйси схватила его за руку и властно, как подобает стражу закона, потянула вперед. — Не останавливайтесь! — Он подчинился. — Это длинная история. Сейчас меня в первую очередь заботит одно: вы раздражаете людей, а значит, они начнут наседать на меня, а значит, мне придется насесть на вас. — Потом она добавила: — И особенно если они увидят вас в обществе Леви. Его здесь не любят, Стив. — По крайней мере он разговаривает со мной. — О, он разговаривает, само собой. Он любит проповедовать. — Он не проповедовал, — сказал Стив, прокладывая путь сквозь высокий кустарник. — Он рассказывал мне про дракона. Трэйси отвела в сторону сучковатую ветку, перегораживавшую путь. — Для Леви это одно и то же. Они достигли границы мертвого города и двинулись по заброшенной дороге в сторону шоссе. — А какое место занимает Хэролд Блай во всей этой истории с драконом? Трэйси ответила, сильно понизив голос: — Если люди боятся дракона, ему выгодно. — Особенно если его неверная жена бесследно исчезает? — Вот именно. Стив обдумывал новую пришедшую на ум гипотезу. — Леви сказал, что люди приходят сюда умирать на зов дракона. Услышав это, Трэйси едва не остановилась. — Стив, не верьте ни единому слову Леви! У него вся голова забита подобным вздором. — Но что, если... — Теперь, когда Стив собрался изложить свою гипотезу, она показалась ему не очень умной. Возможно, он отнесся к рассказам Леви с излишним доверием. — А что, если это какой-то хищник? Тут Трэйси действительно остановилась: — Драконам зачем-нибудь нужны дрова? — Извините? Трэйси поколебалась, потом призналась: — Я только что вернулась с Веллз-пик. Место происшествия вычищено, земля разровнена, разглажена. Помните те сломанные деревья? Они все распилены на дрова и сложены в поленницы прямо там. — Она недоуменно подняла брови. — Поленницы дров, которые совершенно невозможно оттуда вывезти! Стив был ошеломлен. — Леви упомянул об этих деревьях. Он о них знает. Теперь Трэйси заинтересовалась, несмотря на то, что речь шла о Леви. — Что он сказал? Стив слабо усмехнулся. — Он предположил, что деревья сломал дракон, когда напал на моего брата. Трэйси позволила себе коротко рассмеяться. — Ах, вот оно что! — Там тоже кто-то уничтожил следы. Надо думать, чтобы услужить дракону. Трэйси ошеломленно потрясла головой: — Просто не верю, что вся эта история с драконом может дойти до такого идиотизма. А ведь я выросла здесь! — Здесь, на месте происшествия, тоже замели все следы. — Я не удивлена. Уверена, все по той же причине. Как я и говорила. Если кто-то хочет совершить убийство, то старые традиции долины Гайд как будто специально созданы для такого случая. Стив помолчал, еще раз крепко задумавшись над чем-то, а потом спросил: — Тогда... почему деревья были сломаны? — Люди, которые убили вашего брата, знают легенду о драконе. В то, что деревья сломал дракон, в Гайд Ривер поверят безоговорочно. Это покажется очень убедительным. Однако объяснение не удовлетворило Стива. — Но как они сломали деревья? Как можно обломать ствол диаметром восемь дюймов и несколько толстых веток — без механических средств? Трэйси снисходительно улыбнулась. — Послушайте, это же край лесорубов. Возьмите цепь, тросы, несколько карабинов, монтерские когти. Для знающих людей, имеющих нужные инструменты, это не составит труда. — То есть теперь у нас есть люди, которые расстраивают собственные замыслы: сначала они ломают деревья, инсценируя нападение дракона, а потом распиливают деревья на дрова, чтобы никто не подумал на дракона... Трэйси покачала головой. — Это Гайд Ривер, Стив. Сначала одно, потом другое. Стив насмешливо улыбнулся: — Но вы не оставили поиски, не так ли? Вам незачем было возвращаться на Веллз-пик — сейчас, когда Коллинз закрыл дело. Что вы там делали? В ответ Трэйси лишь пожала плечами и сказала: — Давайте-ка выбираться отсюда. Мне еще нужно прочесть вам лекцию и отвести вас к вашей машине. — Они пошли дальше. — Да, и еще одно: если вам будут какие-нибудь странные телефонные звонки, дайте мне знать. Ночью 19 июля мы во главе с Бенджамином Гайдом собрались в главном зале Гайд-холла и подписали новую хартию города. Мы почитали себя элитой Гайд Ривер: владельцы предприятий, крупные дельцы, мастера и управляющие компании. Будущее находилось в наших руках, мы могли лепить его по своему желанию, и радужные перспективы кружили нам головы. Для того чтобы защитить это будущее, эту мечту, мы и дали скрепленную кровью Клятву над подписанной хартией. Эта идея, как и все остальные начинания, принадлежала Бенджамину Гайду. Дав нам на подпись, заново составленную хартию, он пустил по рядам также и сосуд с кровью — кровью наших врагов, искупивших в тот день свой грех, как он объявил, — и потребовал, чтобы каждый из нас окунул в нее пальцы, провел полосу на лбу и поклялся на той крови, что мы вечно будем оберегать и защищать городскую хартию и навсегда сохраним в тайне то, что случилось в тот день. В том зале нас собралось по меньшей мере сто человек: мы сами, наши жены и дети. Мы были преданы Бенджамину Гайду. При свете единственной свечи мы помазали себя и даже наших детей кровью и дали Клятву. С тех пор Клятва выполнялась из поколения в поколение — моими детьми, детьми моих детей и их детьми. Из письма, приложенного к завещанию Стивена Морриса Темплтона, который умер в Фениксе, штат Аризона, 18 января 1942 года, в возрасте девяноста четырех лет. Глава 8 Хэролд Блай Полно, Леви, у вас должно было хватить ума не соваться в эти владения. — Преподобный Рон Вудз был высоким нескладным мужчиной, с большим носом и печальными глазами, которые делали его похожим на черепаху без панциря. Он был человеком терпеливым, и Леви Кобб дал ему возможность в очередной раз доказать это. — У меня-то ума хватило, — согласился Леви. — А вот у Бенсона нет. Я не мог допустить, чтобы он болтался там один. Был вечер четверга. Воздух медленно остывал, и тень от западного горного хребта доползла до противоположного склона и накрыла половину города. Рон и Леви направлялись к старой церкви с колокольней, куда вела короткая улочка, тянувшаяся от шоссе вверх по склону. Этот район нового Гайд Ривер вырос в начале века, когда Старый город начал приходить в упадок. Построенные в то время бревенчатые и дощатые дома с тех пор неоднократно перестраивались. Старая церковь, сложенная из бревен и слегка покосившаяся, служила главным украшением округи и сейчас тоже находилась в процессе реставрации: рабочие красили стены водостойкой краской и настилали новую крышу. Рон и Леви руководили работами, и именно это обстоятельство служило для них истинным основанием находиться вместе в данный момент. Другая тема всплыла по необходимости. По городу разнеслись слухи о великом вторжении, и Рону посоветовали — и посоветовали довольно настойчиво — поговорить с Леви. — Но посмотрите, какую цену вы заплатили, — продолжал Рон, надеясь воззвать к здравому смыслу Леви. — Мало того, что у мистера Бенсона начались неприятности с законом, вы еще растревожили людей и вызвали массу ненужных разговоров. Леви, нужно же просто уважать чувства и взгляды окружающих и стараться поддерживать порядок в городе. Леви бросил на Рона косой взгляд, предвещающий начало спора. — Получаются вроде как односторонние усилия, вы не находите? — Леви... — Все эти разговоры о терпимости и понимании. А когда ко мне будут относиться терпимо? Рон только смиренно улыбнулся. Он был мягким человеком с ровным, умиротворяющим голосом — идеальным для священнослужителя. — Возможно, когда вы научитесь держать ваши твердые мнения при себе. — Я ничего не могу поделать. Меня спрашивают, я отвечаю. Рон рассмеялся. Он научился делать это в разговорах с Леви. — Хорошо, Леви, хорошо. Но вы могли предупредить мистера Бенсона, что он нарушит границу частных владений. — Я предупреждал. Но он одержимый человек, Рон. Он намерен выяснить, кто убил его брата, и даже страх смерти не остановит его, я знаю. — И конечно же, вы сказали мистеру Бенсону, что его брата убил дракон. — Он меня спросил, я ответил. «Терпение, Рон, терпение», — напомнил себе пастор. — Ну что ж, по этому вопросу наши мнения расходятся. — Не моя вина. — В любом случае, — продолжал священник, — вы ничем не поможете Бенсону, забивая ему голову этими сказками. Бенсону нужно знать реальные факты — например, кто владеет той землей и как местные жители относятся к чужакам, сующим нос куда не следует. — Теперь он знает. — Ладно, давайте взглянем на крышу. — Резкая перемена темы — прием, которым в любой момент мог воспользоваться каждый из мужчин. Единственный способ, помогавший им мириться друг с другом. Старая церковь, построенная в двадцатые годы, выглядела хорошо для своего возраста — собственно говоря, все лучше и лучше в последнее время. С тех пор как четыре года назад Рон стал пастором церкви, они с Леви заново покрасили все детали отделки, законопатили и уплотнили все окна и двери, подняли осевшие ступени крыльца, так что теперь оно снова стало вровень с дверью. Колокол на колокольне (первоначально колокол паровоза) снова звонил, благодаря мастерской Леви и небольшим сварочным работам. Теперь были проблемы с кровлей — а если точнее, с наемным кровельщиком. Леви стоял рядом с Роном у церкви и без труда заметил, что именно расстроило пастора. — Он делал разметку? — Честно говоря, я не знаю, что он делал, — вероятно, употреблял чуть больше алкоголя, чем следует. Первый ряд дранки шел нормально; второй несколько косо; третий еще хуже, а четвертый свидетельствовал об отчаянной попытке исправить ошибку, допущенную в первых трех. Все следующие ряды гуляли по крыше, словно машина без водителя. Леви заметил еще кое-что. — А где прокладка? В ответ на вопросительный взгляд Рона Леви пояснил: — Он должен пускать слой гидроизоляционной прокладки под каждым рядом дранки. Если на то пошло, это оговаривалось в контракте. — О нет! Только этого не хватало. Они обошли здание и над задним крыльцом нашли рабочего, который с размаху пришлепывал к крыше дощечки и приколачивал их, не особенно заботясь о том, ровно они ложатся или нет. Он не оторвался от работы, когда двое мужчин появились из-за угла, но не потому, что не заметил их. — Вик! — позвал Рон. Вик Мур не посмотрел на них — лишь схватил очередную дощечку. — Что еще? — Нескрываемая злоба в его голосе ошеломила обоих мужчин. — Мы хотели бы поговорить с тобой. Вик продолжал заколачивать гвозди. — О чем? Рон беспомощно взглянул на Леви. — Ты халтуришь, Вик, — сказал Леви. Вик перестал стучать и указал молотком на Леви. — Я с тобой не разговариваю! — Он посмотрел на Рона: — Я с ним не разговариваю! Рон настойчиво продолжал: — Вик, я не вижу прокладки. Разве в контракте не фигурировала прокладка? Вик еще раз взглянул на свою работу, потом ответил: — Я передумал. — Ты передумал насчет нашей крыши? — Вам не нужна никакая прокладка. Леви посмотрел на чистое небо: — Возможно, сегодня и не нужна. У Вика был такой вид, словно он сейчас запустит в Леви молотком. — Что этот тип здесь делает? — осведомился он у священника. — Он посещает нашу церковь, Вик. Он входит в комитет по реставрации. — Мне не нужны ничьи указания, и пусть он не учит меня делать мою работу! — Ах вот как? — сказал Леви. — Тогда почему ты не сделал разметку на этом скате? Ряды дранки идут так криво, что у меня глаза начинают косить. — Ты и так косой. — Нет, Вик. — Рон очень надеялся, что голос его звучит спокойно и рассудительно. — Он вовсе не косой. — Значит, вы принимаете его сторону? — Вик, я говорю с тобой совершенно откровенно. Крыша обошлась церкви в круглую сумму. Нам нужно лучшее качество работы. — С улицы этого никто не увидит. Рон и Леви посмотрели на него, потом друг на друга. Какая муха его укусила? Вик снова застучал молотком, вкладывая в удары куда больше силы, чем требовалось для маленьких гвоздей. Рон надеялся, что здравый смысл все-таки заговорит в Вике. — Полно вам, Вик. Инспектору достаточно будет одного взгляда, чтобы... — Я суну ему несколько долларов. Он не станет возникать. Наконец Леви глубоко вздохнул, протяжно выдохнул и, подбросив носком ботинка несколько мелких камешков, сказал: — Ладно, это ваше дело. Вы его нанимали. Тук-тук-тук. — Вик, вы не могли бы прерваться на минутку? — спросил Рон. Тук-тук-тук. — Вик, пожалуйста, не приколачивайте следующую! Вик остановился и обратил на них взгляд, полный злобы. Рон сохранял спокойный ровный тон. — Думаю, вам стоит прерваться до тех пор, пока мы не выровняем все это. Вик обдумывал слова священника не больше секунды. — Я работаю в этом городе уже двадцать лет! У меня есть друзья здесь и по всей долине, которые в состоянии отличить хорошую работу от плохой, — и они проявляют ко мне некоторое уважение! Если вам не нравится моя работа, попробуйте найти кого-нибудь другого, кто согласится работать в вашей паршивой церквушке! — Ладно, Вик, спускайтесь, — сказал Рон таким тоном, словно просил кого-то сойти с надгробной плиты. — Не надо больше ничего приколачивать... Дав полный выход своей ярости, Вик швырнул вниз связку дранки; Леви отступил в сторону, уклоняясь от снаряда. Вик разразился грязной руганью по адресу Леви, а потом перевел: — Из-за тебя происходят все беды в этом городе! Если бы тебя здесь не было, всем нам жилось бы спокойнее! «Пожалуй, достаточно», — подумал Рон. — Вик, довольно, все кончено, — твердо сказал он. — Спускайтесь с крыши и собирайте свои инструменты. Вы... — Слово звучало так оскорбительно, что он боялся произнести его: — Уволены. — Что ж, отлично! — прорычал Вик, направляясь к приставной лестнице. — Можете нанять другого, какого-нибудь совершенно незнакомого человека... — Он продолжал злобно ворчать, спускаясь по лестнице: — И попробуйте потом сдать работу. Ни у одного другого инспектор ее не примет, вы скоро убедитесь в этом. Вик спустился и вплотную приблизился к Рону. — Я был о вас лучшего мнения, Рон! Вы слишком долго слушали этого старого кретина и теперь начали думать, как он! — Рон не дрогнул, лишь пытался представить самое худшее, что может произойти в следующие несколько секунд. Вик так воинственно размахивал молотком, словно у него чесались руки размозжить кому-нибудь голову. — В городе вы никого не найдете на эту работу, да будет вам известно. Вам придется очень и очень туго. Рон не ставил себе целью одержать победу в споре. Он лишь хотел разрядить накаленную атмосферу. — Ну же, Вик, успокойтесь. Мы можем поговорить об этом позже. Вик собрал свои инструменты, побросав молоток, гвозди, рулетку и топорик в пятигаллоновое ведро. Его расстегнутая куртка широко распахивалась, когда он яростно швырял инструменты. Рон сглотнул. У парня был при себе револьвер! Вик схватил ведро и приблизился к Леви. — Ты покойник, Кобб! — Он наставил палец прямо в лицо Леви. — Мы с тобой еще разберемся, один на один. Будь готов. — Он резко развернулся и тяжело зашагал к своему грузовику. Через несколько секунд Рон и Леви услышали рев съезжающей со склона машины. Рон подошел к Леви: — Не позволяйте ему расстраивать себя. — О, я действительно расстроен, но я тревожусь не за себя, а за него. — Потом Леви вгляделся в лицо священника. — Вы и сами не в лучшем настроении. Рон опустил глаза. Вик Мур уехал, конфликт закончился. Теперь он снова мог стать самим собой. — Я расстроен, да. Честно говоря, я просто... просто хотел врезать этому парню! — Ого! Сильно сказано, Рон. В голосе священника слышались извиняющиеся нотки: — Я знаю, знаю. — Не беспокойтесь. Мы сделаем крышу. — Да дело не только в крыше, Леви. Просто... — Потом он выпалил: — Что я вообще здесь делаю? Какой смысл во всем этом? Леви мог понять священника. Вик Мур был не первой проблемой, с которой Рон столкнулся в городе. — Просто выполняйте волю Господа, Рон. Это самое главное. Эта маленькая проповедь не утешила Рона. — Выполнять волю Господа... отлично. Но где же Он? Леви просто ушам своим не поверил: — Рон, неужели вы еще не поняли? Великое терпение Рона постепенно иссякало. — Только не сейчас, Леви. — Хорошо. Но вы сами спросили. — Сожалею об этом. Я просто так... размышляю вслух, вот и все. — Ничего страшного. Рон посмотрел на неряшливую, потрепанную крышу, потом обвел взглядом унылый городок внизу. — Я заслуживаю лучшей доли, понимаете? Я профессионал. У меня все могло бы сложиться совсем иначе, если бы я... — Ему не хотелось выражать свои чувства вслух, но сейчас он пребывал в достаточно дурном настроении, чтобы сделать это. — Если бы распределительный комитет учел мое образование, я находился бы сейчас где-нибудь в другом месте! Я мог бы делать полезное дело! А так... Он уставился на старую церковь и горестно потряс головой. — Меня преследуют кошмары наяву, связанные с этим городом. Я представляю себя в возрасте восьмидесяти лет, когда Сью умерла, а дети выросли и разъехались, а я по-прежнему живу здесь, не выходя на пенсию, питаясь одним воздухом, и по-прежнему должен делать все сам, поскольку никто ничего не хочет делать, и по-прежнему должен терпеть ругань всяких Виков Муров, и по-прежнему подпирать со всех сторон это старое здание, чтобы оно не рухнуло. Я закончил духовную академию не для того, чтобы так бездарно потратить жизнь! Леви поразмыслил над словами священника, а потом сказал: — Возможно, вы правы. Возможно, вам следует спросить Господа, зачем вы посланы сюда, и не оставлять Его в покое, покуда не получите ответ. «Какая ирония судьбы! — подумал Рон. — Один из моих собственных прихожан читает мне проповедь. Впрочем, Леви любит проповедовать». — Рон немного расслабился. — Что, собственно, творится с людьми? Леви завел старую песню: — Неужели вы еще не поняли? Рон отмахнулся: — Не хочу разговаривать об этом. Нам нужно закончить крышу, пока не зарядят дожди. — У меня есть люди, к которым можно обратиться за помощью. Может, они смогут закончить работу. — Отлично. — Потом Рон добавил: — Только будьте поосторожнее с Виком, Леви. Он очень опасный человек. И может сильно навредить вам. — Знаю. Больше Леви ничего не сказал, но страх в него вселил вовсе не Вик и не его угрозы. Нет, то была мука, которую он почувствовал в душе этого человека, страх в его взгляде, револьвер под курткой — и расплывчатое пятно, которое Леви увидел на рубашке Вика, прямо над сердцем, похожее на проступающий пот и пахнущее смертью. В тот вечер Вик Мур говорил без умолку. Он прочно обосновался на табурете у стойки в заведении Чарли, поглощая пиво кружку за кружкой и постоянно возвращаясь к одним и тем же темам. — А дом Тэйлоров, там я показал высший класс! Заключил договор на сорок кусков. А знаете, во сколько мне обошлось строительство? В двадцать! Тэйлоры были счастливы, и можете не сомневаться, я был счастлив тоже! — Здесь он не мог сдержать смеха. — Надеюсь, они так и не проверили изоляцию под полом — ее там нет! Затем следовала сага о коттедже Айка Булера на Июньском озере, который стоял по меньшей мере на пятнадцать сантиметров ниже обозначенного в контракте уровня, поскольку Вик забыл захватить теодолит, но начал строить наудачу и угадал. Оправдание: «Коттедж и по сей день стоит на озере. Никто никогда ничего не заметит!» Посетители приходили и уходили: покупали выпивку, заказывали обед, играли партию-другую на бильярде — и каждый из них выслушал по крайней мере одну из историй Вика о сомнительной по качеству работе или сомнительных сделках, о том, как все сходило ему с рук и сколько денег он прикарманил. Стоящий за стойкой Чарли был молчалив, раздражен, рассеян. Каждая следующая громогласная похвальба действовала ему на нервы еще больше. Он не знал, что делать с этим парнем. Прочие посетители старались не обращать на Вика внимания, но тот исполнялся все большим самодовольством и, переходя от одной истории к другой, говорил все громче и громче. — Сэкономил на кровельных гвоздях, сэкономил на строительном лесе, сэкономил на петлях... Чарли! Чарли вздрогнул. У него и так тряслись руки. И, чтобы чем-нибудь занять их, он протирал стаканы. — Да, Вик? — Сколько землетрясений у нас тут было? Много? — Нет. Не очень. Вик улыбнулся и кивнул, вспоминая другую свою работу. — Тогда плевать. Сэкономил массу усилий. А дом так и стоит. — Он повернулся к Полу, сидевшему на своем обычном месте в конце стойки. — Люди мне доверяют, знаешь? У меня здесь хорошая репутация. Пол пробормотал, не оборачиваясь: — После сегодняшнего будет уже не такая хорошая. — Потом стал смотреть бейсбольный матч по телевизору, установленному над стойкой. — Да, — продолжил Вик свой монолог, словно не услышав реплику Пола. — Я изобрел хорошие способы экономить деньги, поэтому могу запрашивать высокую цену. — Несколько мгновений он размышлял о своем величии, а потом согласился сам с собой: — Да, я поступаю правильно. — Затем он снова повернулся к Полу. — Эй, Пол! Пол скосил глаза, но на Вика не посмотрел. — Я когда-нибудь рассказывал тебе, что я сделал с Хомером Кирби? Помнишь, он работал у Смита, перестраивал дом? Помнишь, как его выгнали за пьянку на работе? — Он понизил голос. — Знаешь, это ведь моих рук дело. Я подождал, когда Хомер возьмет день отгула, а потом пошел туда и разбросал пустые банки из-под пива по всему двору. — Он хотел глотнуть пива, но не смог сдержать смеха и выплюнул пиво на стойку. — Хотел бы я посмотреть, как старик Смит возвращается домой и лезет на стенку от злости. Он был страшно рад, когда я сумел выкроить для него время в своем графике работы, доложу я вам. Вот так я проучил Хомера за то, что он пытался перейти мне дорогу, снижая расценки за работу. Со мной такие штуки не проходят, знаешь ли. Фил Гаррет пытался играть в бильярд с Кайлом Фиггином и Карлом Ингфельдом. Сейчас была его очередь бить, но он не мог оторвать глаз от Вика. — Они никогда не сделают крышу церкви. У меня есть друзья, знаешь? Ред Джонсон мой друг. Он никогда не примет у них работу. А этот парень в администрации округа, ну, начальник дорожно-ремонтной бригады? Пол? Как его там?.. — Уэдли Недлтон, — сказал Пол, не отводя взгляда от телевизора. — Точно, Недлтон. Я переговорю с ним насчет Леви Кобба. — Он глотнул пива. — Пока я жив, Коббу не видать заказов от администрации округа. Наконец Фил Гаррет крикнул: — Чарли! Пусть он заткнется, а? Чарли по-прежнему стоял за стойкой, протирая бокалы и дрожа от страха. Приказ Фила испугал его еще больше. Он подошел к Вику и тихо спросил: — Вик, ты уже закончил с выпивкой? Вик оскорбился: — Нет, не закончил. — Ну, я... э-э-э... Внезапно Чарли оказался нос к носу с Виком, схваченный за воротник и наполовину перетянутый через стойку. — Эй, Чарли! Хочешь изобразить крутого парня? Чарли лишился дара речи. Вик отпустил его с легким толчком, от которого тот едва не упал, и рассмеялся. — В чем дело, Чарли? Я тебя испугал? Теперь все смотрели в их сторону. Вик повернулся и сказал, обращаясь ко всем присутствующим: — Никто — слышите, никто — не может указывать мне, что делать. Я делаю, что хочу и когда хочу. Вы все это знаете, не правда ли? Все молчали, уставившись на него. — Что вы таращитесь? Сидевшие за столом у двери рабочий по имени Джек Карлсон и его жена потянулись к своим курткам. Кайл Фиггин отошел от бильярдного стола. Вик растерялся: — Я просто хочу сказать, не принимайте это всерьез. Сладкое достается смекалистым, разве не так, Пол? Но Пол уже тоже встал, собираясь уходить. Чарли легко похлопал Вика по плечу: — Вик, у меня есть для тебя кое-что. Вик повернулся и увидел бутылку виски «Джек Дэниэлс» в руке Чарли. Он понял намек. Взял бутылку и слез с табурета. — Спасибо, что зашел, — сказал Чарли. — До скорого, — сказал Вик, страшно довольный. На пути к выходу Вик заметил Карлотту Нельсон, сидящую рядом с Энди Шуллером, и шагнул к ней. — Эй, Карлотта... Она съежилась под его взглядом. — Нет, Вик. Во всяком случае, не сегодня. — Брось, пойдем. — Ты слышал, что она сказала, Вик, — подал голос Энди. Вик несколько мгновений пристально смотрел на Энди, а потом распахнул куртку, показывая револьвер. Он немного подождал, а затем, в полной мере насладившись страхом, появившимся в их расширенных глазах, снова радостно рассмеялся и запахнул куртку. — В чем дело? Я испугал вас? — Не смешно! — сказал Энди. Вик лишь расхохотался в ответ и вышел за дверь. В помещении воцарилась гробовая тишина. Игровые автоматы в углу зала гудели и пиликали сами по себе, никто на них не играл. По телевизору бейсболист забил мяч в три очка, но никто не обратил на это внимания. Чарли схватил другую бутылку виски и трясущимися руками налил себе в стакан, не разбавляя. Потом залпом выпил. Энди скривился: — Фу! От него воняет, как от дохлой крысы. Чарли сказал, ни к кому в отдельности не обращаясь: — Пожалуй, он слишком пьян, чтобы вести машину. Джек и Эми, уже надевшие куртки, выглянули из двери, и Джек сообщил: — Он не на машине. Идет по самой середине дороги. Пустой стакан выпал из руки Чарли и звякнул о стойку. Он быстро подхватил его, а потом лихорадочно протер стойку полотенцем. Фил неловко повозился с кием, а потом попытался загнать шар в лузу. И промахнулся на милю. Посетители снова заговорили. Теперь, когда Вик ушел, Джек и Эми сняли куртки и вернулись к своему столу, однако Пол расплатился и ушел. Снова настала очередь Фила бить, и он наклонился над бильярдным столом, полный решимости все-таки забить шар. — Как по-вашему, может, он... — задумчиво начал Энди Шуллер. — НЕТ! — выкрикнул Фил. — Он пьян. Просто пьян, и все. — Ладно, — сказал Карл. — Он не я, так что я не собираюсь ломать себе голову. Фил попытался послать шар в лузу и снова промахнулся. Когда Чарли удостоверился, что все заняты своими делами, он незаметно скользнул в кухню, прошел мимо большой железной мойки и полок с кастрюлями и сковородками и схватил трубку телефона, висящего на стене возле задней двери. Руки его по-прежнему тряслись, когда он вынул из кармана визитку и пытался набрать указанный на ней номер. Стив арендовал стоянку на территории кемпинга «Уайт Тэйл», в пятнадцати километрах к югу от Гайд Ривер. Это было непритязательное местечко на двадцать номеров, с уборными без туалетной бумаги и парковочной площадкой, до отказа заполненной автофургонами и трейлерами с семьями и компаниями рыбаков, собравшимися следующим утром ловить форель. Когда загудел сотовый телефон, лежащий на полке над умывальником, Стив уже ждал звонка фальшивого француза, И он не был разочарован: — Monsieur Бенсон! — А, француз! Ну, как дела? Человек говорил приглушенным, напряженным голосом: — Слушайте, слушайте меня! Думаю, сегодня в Гайд-холле произойдет еще одна смерть! Стив сел прямо: — С чего вы взяли? Голос на другом конце провода звучал истерически, испуганно: — Он... только что был здесь. Сейчас он отправился к Гайд- холлу! — Кто? Чарли говорил тихо, не сводя глаз с двери на кухню. — Его зовут Вик Мур. Он сегодня был как безумный... он сейчас вышел на дорогу, пошел к Старому городу! — Прямо сейчас? — Прямо сейчас! Если вы поторопитесь, то успеете застать там дракона! Стив заколебался: — Но я вторгнусь в частные владения, вы же знаете. — Если вы сейчас упустите случай, то завтра узнаете о смерти Вика Мура! Чарли повесил трубку, трясясь как осиновый лист. Он сказал достаточно. Теперь дело за великим охотником. Ему и карты в руки. Стив вылетел из двери автофургона и сорвал трос с крючка. Это просто безумие. Снова рисковать, нарушая границу частных владений, — и чего ради? Из-за звонка какого-то психа? Он еще не закончил спорить с самим собой, когда прыгнул в машину, включил зажигание и выехал на дорогу. «Стоит ли позвонить Трэйси?» — размышлял он. Потом осознал, что не может позвонить ей сейчас, — телефон остался в задней части автофургона. Он позвонит сразу по прибытии на место, если решит продолжать путь. Безусловно он пойдет на серьезный риск, но, возможно, дело того стоит. Он сначала доберется до Старого города, а там примет решение. Стив ехал через Гайд Ривер со значительным превышением скорости, но не привлек ничьего внимания. В заведении Чарли горели огни, перед зданием стояло несколько машин. Во всем остальном город казался пустынным и безлюдным. Стив доехал до грунтовой дороги, которая уходила в сторону от шоссе и тянулась мимо тополиной рощи. Конечно, дорогу перегораживал вал, но Стив хорошо помнил путь и мог быстро преодолеть его пешком. Сердце его стучало учащенно, он был на взводе. Так и не приняв никакого осознанного решения, он все-таки продолжил путь: выпрыгнул из машины, перебрался через земляной вал и побежал по заросшей травой дороге к Старому городу — с. фонариком в одной руке, карабином в другой и револьвером на бедре. Он забыл позвонить Трэйси Эллис. Стив бежал, петляя между кустами. Он видел, что недавно кто-то проходил здесь, поскольку высокая трава была примята в направлении к Старому городу. Это мог быть Леви, Трэйси или шпионы Хэролда Блая — или тот человек, как его там, если информация француза достоверна. Он остановился и прислушался. Не смех ли послышался ему? Да. Где-то в темноте, где-то в Старом городе смеялся мужчина. Жуткий хохот прекрасно гармонировал с сюрреалистическим окружением, и у Стива мороз пробежал по коже. Теперь человек разговаривал. Но с кем? Больше всего испугало Стива именно это: незримое, неслышное, неизвестное. Внезапно слова Леви — «Привидения... это место населено призраками... здесь живет дьявол» — обрели куда больший смысл. Стив выключил фонарик, хотя и с крайней неохотой, передернул затвор карабина и крадучись двинулся сквозь густой мрак ночи; наконец глаза его привыкли к темноте, и он различил черные очертания деревьев и кустов впереди; трава шуршала и шелестела под его ногами. Да, теперь он совершенно отчетливо слышал мужской голос: кто-то разухабисто вопил и гикал, словно на вечеринке с участием одного человека. Возможно, француз сказал правду, но все же... это казалось странным. «Во что я ввязываюсь?» — подумал Стив. Подул ветер, впервые за вечер: он пронесся сквозь кроны высоких тополей, всколыхнув листву в темноте и на миг заглушив мужской голос. Стив продолжал двигаться вперед. Гайд-холл. Он должен добраться до него. Стив вышел на главную улицу Старого города и остановился, прислушиваясь и оглядываясь. Руины еле виднелись в темноте. Деревья лениво раскачивались, и тишину нарушал лишь шум ветра. Стив снова услышал голос: сейчас он звучал чуть тише, но продолжал что-то говорить без умолку. Голос явно доносился со стороны Гайд-холла. Стив торопливо зашагал вперед, надеясь, что шум ветра заглушит шорох травы под его ногами. Внезапно сильный порыв ветра пронесся сквозь кроны тополей, прокатился мощной волной по старой улице, пригнув траву, сотрясая кусты, и едва не свалил Стива с ног. Потом, сразу вслед за порывом ветра, раздался истошный вопль. Потом второй, уже приглушенный. Потом наступила тишина. Вик Мур определенно находился там не один. Кто-то — или что-то — добрался до него. Страх Стива улетучился. Он прыгнул вперед, словно атакующий зверь, и стремительно понесся по улице, по-прежнему не включая фонарик. Справа из темноты выступили неясные очертания Гайд- холла. Стив остановился. Напряженно прислушался. Ветер стих. Воцарилась жуткая тишина. Стив не слышал ничего, кроме грохота собственного сердца. Он приблизился к Гайд-холлу, словно охотник, подкрадывающийся к жертве: делал шаг, потом прислушивался и вглядывался в темноту, потом делал еще несколько шагов, потом прислушивался и вглядывался, пригнувшись к земле, держа палец на спусковом крючке карабина. Никаких признаков жизни. Мертвая тишина. Стив достиг здания и перешагнул через стенку фундамента. Он снова напряг слух. Вокруг не раздавалось ни звука, поэтому он включил фонарик. Вспыхнувший свет больно ударил по привыкшим к темноте глазам, но не явил взору ничего необычного. Никакого беспорядка, никакого тела, никаких следов... Минутку. Здесь появилось что-то новое. Недалеко от большого плоского камня посередине здания, почти на том же самом месте, где Леви нашел сумку Мэгги, лежала разбитая бутылка. Стив подошел и рассмотрел находку при свете фонарика, не дотрагиваясь до нее. Разбитая бутылка виски «Джек Дэниэлс». На земле мокрое пятно, запах не узнать невозможно. Стив исследовал землю вокруг в поисках еще каких-нибудь улик. Трава вокруг камня примята, но оно и не удивительно. Стив выключил фонарик и опустился на камень, пытаясь разобраться в случившемся. Он слышал крики, однако поблизости никого нет. Единственное свидетельство того, что кто-то недавно был здесь, — разбитая бутылка виски. Должно быть... Ага. Теперь он услышал новые звуки, потом увидел два фонарика, приближающиеся к Гайд-холлу по улице. Опять два шпиона Хэролда Блая? Стив быстро оглянулся в поисках какого-нибудь укрытия. Фонарики продолжали двигаться по улице, прыгая то вправо, то влево, прощупывая темноту лучами. Стив обернулся, ища заднюю дверь здания. Смешно. Здесь только три стены без крыши, а он ищет дверь. Очевидно, ее завалило обломками рухнувшей крыши. Ему придется сделать крюк вокруг задней стены, чтобы выбраться отсюда. Стив пригнулся и крадучись пошел в глубину здания. Огни фонариков приближались, двигались прямо к Гайд- холлу. Ничего удивительного, но и ничего приятного. Стив вспомнил, что оставил свой автомобиль на шоссе, словно извещая всех о своем местонахождении. Эти люди, кто бы они ни были, шли за ним. Он сжал в руках карабин, отчаянно надеясь, что ему не придется пускать оружие в ход. — Стив! — раздался голос над одним из фонариков. — Стив Бенсон, вы здесь? Трэйси Эллис. Что это значит: начались у него неприятности или закончились? Загадки разрешились, все стало ясно. Он откликнулся: — Я здесь, в Гайд-холле! Фонарики двинулись к развалинам Гайд-холла. Стив поспешно вернулся к плоскому камню, стараясь принять невинный вид. Слишком поздно. Луч первого фонарика нашел его в темноте, и он услышал голос шерифа Лестера Коллинза: — Бенсон! Стойте на месте! Не двигайтесь! — В тоне Коллинза не чувствовалось тепла. Стив послушно остановился. — И положите карабин на землю! События определенно принимали дурной поворот. Стив медленно опустил карабин на камень. Коллинз и Трэйси — две черные тени за своими фонариками — перешагнули через стенку фундамента и вошли в Гайд- холл. — Я тут нашел кое-что, — сказал Стив, надеясь таким образом объяснить свое присутствие здесь. — И револьвер тоже! Положите его на камень, медленно! И фонарик! Стив положил фонарик на камень, потом снял кобуру и положил туда же. Коллинз стоял перед ним с полицейским револьвером в руке, а Трэйси обошла его сзади. О нет, что это? — Давайте-ка сюда руки, — велела Трэйси. Стив подчинился, и Трэйси надела на него наручники. — Мистер Бенсон, — сказал Коллинз, — вы арестованы. Вы имеете право хранить молчание... Когда Коллинз остановил патрульную машину перед большим кирпичным домом в Гайд Ривер, Стив воспринял это как неожиданный поворот событий — и, он надеялся, счастливый. Коллинз заглушил мотор и обернулся к Стиву, который сидел на заднем сиденье, по-прежнему в наручниках. — Доктор Бенсон, я человек практичный и знаю, вы тоже. Никому из нас не нужны лишние неприятности в жизни, и полагаю, вы предпочтете навсегда покинуть Гайд Ривер, чем сесть за решетку. Я прав, сэр? — Пожалуй, да, — сказал Стив. На самом деле он был не очень в этом уверен, но, как сказал шериф, он был человеком практичным. — Ну что ж, отлично. Именно это я и хотел услышать. Итак, это дом Хэролда Блая. Именно в его владения вы вторглись, и именно он позвонил нам. Он не в восторге от случившегося, но он человек благоразумный. Надеюсь, он удовлетворится вашими извинениями и обещанием никогда впредь не ступать на его землю, и тогда мне не придется сажать вас в тюрьму. Но все зависит от вас. Подъехала Трэйси на своем «рэйнджере» и остановилась на противоположной стороне улицы. Хотя сейчас она была не в форме, а в свободной рубашке и джинсах, — держалась она как полицейский, когда нагнала Стива с Коллинзом на ведущей к дому дорожке. — Мы готовы? — Я все обсудил с ним, — ответил Коллинз. Стив свирепо взглянул на Трэйси. Он кипел от ярости. Впрочем, она тоже. — Я обедала, меня выдернули из-за стола! — Потребуйте сверхурочные, — огрызнулся Стив. Трэйси схватила его за руку и потащила вперед. — Ладно, давайте поскорее покончим с этим делом. — Не отпуская Стива, она поднялась по ступенькам вслед за Коллинзом. — А когда с меня снимут наручники? — поинтересовался Стив. — Сначала мы должны произвести впечатление на Хэролда. Они постучали, и Хэролд Блай открыл дверь. Он ожидал их прихода и оглядел Стива с мерзкой улыбочкой. — Глядите-ка, кто к нам пришел! — Хэролд, — сказал Коллинз, — это доктор Стив Бенсон. Думаю, он пытался помочь нам в расследовании дела о нападении медведя. Он не знал, что нарушает границу частных владений. — Что ж, сейчас разберемся. Так вот он какой, Хэролд Блай. Здоровенный парень, подумал Стив, с такими ручищами он уложит и гориллу в поединке по армрестлингу. Стив ясно видел, что Блай наслаждается ситуацией, упивается возможностью побыть Цезарем, держащим в руках человеческую жизнь: большой палец вверх или большой палец вниз? Ты полностью в моей власти, жалкий червяк. Стив мгновенно проникся неприязнью к этому парню. — Ну входите, — пригласил Блай, и они последовали за ним в гостиную. Дом был обставлен антикварной мебелью, последними свидетельствами былой славы семейства Гайдов. В гостиной удобные диваны и кресла размещались на персидском ковре вокруг большого каменного камина. В углу комнаты Стив заметил красивый письменный стол, а на высоких, от пола до потолка, стеллажах наряду со старинными фолиантами в кожаных переплетах стояли изящные антикварные вещицы. В стеклянном футляре на каминной полке лежало несколько золотых самородков, а над камином висел большой портрет весьма внушительного джентльмена в костюме и жилете с золотой цепочкой часов; он стоял, засунув большой палец в карман жилета, с суровым выражением бородатого лица, присущим облеченному властью человеку. «Наверное, Хэролд Блай видит себя именно таким», — подумал Стив. — Входите, устраивайтесь поудобнее, — сказал Блай, опускаясь в стоящее у камина кресло с видом короля, садящегося на трон. — Да, и... — он махнул рукой в сторону Стива, — давайте снимем наручники — пока что, по крайней мере. Трэйси вынула из кармана ключ и освободила Стива. Он помассировал запястья, слегка натертые металлом. — Садитесь, — сказал Блай. Стив опустился на диван у стены, Трэйси села рядом. Коллинз придвинул к камину второе кресло. Теперь все смотрели на героя дня, готовые защищать свои интересы. — Значит, вы тот самый великий охотник, — сказал Блай с наглым сарказмом. — Похоже, весь город только и делает, что говорит о вас, пытаясь угадать, какой номер вы еще отмочите. Я слышал, вы затеяли большую драку у Чарли. Стив понимал, что Блай старается вывести его из себя, поэтому ответил осторожно и сдержанно: — Там возникла неприятная ситуация, которую я не предвидел и не намеревался создать. Но никто не пострадал. — Потом он добавил: — Как и в данной ситуации. — Ну, в этом я еще не уверен! Мне уже пришлось один раз выдворить из своих владений вас с Леви Коббом, глядь, а вы снова тут как тут. Либо я недостаточно ясно объяснил свою позицию, либо вы туго соображаете. Стив понимал, что на этого парня не произведет особого впечатления рассказ об анонимном звонке «француза» с информацией о драконе или сообщение о человеке, который только что исчез точно так же, как исчезла Мэгги. — Все было, как говорит шериф Коллинз. Я выслеживал гризли. У меня есть основания полагать, что он часто наведывается в Старый город. Шериф Коллинз подал голос: — Но я хотел бы довести до вашего сведения, Хэролд, что доктор Бенсон не работает и никогда не работал на нас. Он действует исключительно по собственной инициативе, и сегодня утром я сообщил ему, что дело закрыто. Он никем не уполномочен ни на какие действия, вы понимаете? «Правильно, Коллинз, — подумал Стив. — Любым способом прикрой свою задницу». Блай снова смерил Стива взглядом и сказал: — Наверное, вы не знаете, что значит Старый город для местных жителей. С ним связано много традиций... — А вы не знаете, что значил для меня брат, которого кто-то разорвал на части, — резко прервал его Стив. — Конечно, я виноват, что без разрешения вошел в частные владения, и я не хотел нарушать местные традиции, но скажу вам прямо: в Старом городе обитает какой-то хищник, который убивает людей, и его нужно остановить. — «Даже если это ты и твои приспешники», — мысленно закончил он. Коллинз снова подал голос: — Стив, мы все это уже проходили. Вы уже застрелили медведя, и коронер говорит... — Коронер повторяет слова патологоанатома, а я не думаю, что патологоанатом уверен в своих выводах. Что же касается медведя, то вскрытие Триста восемнадцатого проводил я, и я далеко не убежден, что моего брата убил Триста восемнадцатый. Блай помахал рукой, требуя тишины. — Эй, ребята, меня мало волнует, был это Триста восемнадцатый или енот-переросток. Меня волнует то, что вы шляетесь по моей земле. К тому же я не верю, что гризли наведывается в Старый город. Медведю там делать нечего. — Я работаю над версией, — сказал Стив. — Пока что она намечена лишь в самых общих чертах, но... — Все выжидательно смотрели на него, и он понимал, что ему следует соблюдать крайнюю осторожность. Он набрал воздуха в грудь и заговорил: — Вероятно, ее можно назвать теорией совпадений. Видите ли, я думаю, что ключом к раскрытию этого дела могут служить местные суеверия. Блай помрачнел. Казалось, взгляд его говорит Стиву: не зарывайся, приятель. Стив попытался не зарываться: — Если медведь обнаруживает какой-нибудь постоянный источник пищи, будь то туристическая стоянка, свалка пищевых отходов или бак для кухонных отбросов на задворках ресторана — любое место, где в любое время легко добыть съестное, — медведь будет часто туда наведываться и возвращаться снова и снова. И если... — «Осторожнее, Стив». — Если традиции Гайд Ривер побуждают людей регулярно приходить в Гайд-холл, вполне возможно, что какой-то хищный зверь, например медведь, рассматривает это место как легкодоступный и легкопредсказуемый источник пищи. Если местные традиции распространены достаточно широко и держатся достаточно долго, возможно, речь идет о нескольких медведях, а не об одном. — Едва успев изложить эту неуклюжую версию, Стив понял, что если бы он сам прочитал о чем-то подобном в научном журнале, то камня на камне не оставил бы от гипотезы. Впрочем, никто из присутствующих тоже не разразился аплодисментами. — Признаю, все имеющиеся в нашем распоряжении факты говорят о не вполне типичном для медведя поведении, но такова версия, над которой я работаю. У Блая был ошарашенный вид. Он посмотрел на Стива, потом на Трэйси, потом на Коллинза. — Я все правильно понял? Кого еще съел медведь, кроме вашего брата? Хорошо. Похоже, он прошел по тонкому льду и не провалился. — У меня есть основания полагать, что ваша жена Мэгги пропала, что она исчезла в Старом городе. — Говоря это, Стив старался не встречаться с Трэйси взглядом. Он надеялся на ее поддержку. Хэролд фыркнул: — Кто вам это сказал? Стив проигнорировал вопрос, надеясь, что Блай не повторит его. — И был еще один человек, некто Вик Мур. Сегодня ночью я следовал за ним до Старого города. Он был пьян, и я беспокоился о его безопасности. — Так с ним что-нибудь случилось? — Не знаю. Он тоже исчез. — Стив посмотрел на Коллинза. — Но я нашел разбитую бутылку виски в Гайд-холле. Коллинз громко расхохотался, выражая свое отношение к услышанному, а потом с ухмылкой взглянул на Блая. Блай лишь потряс головой. — Да разве это говорит о чем-нибудь? Если разбитая бутылка означает чью-то насильственную смерть, о-о-о... тогда здесь великое множество людей погибает насильственной смертью! Стив бросил короткий взгляд на Трэйси. Глаза их на миг встретились, но она тут же отвернулась. Блай, все еще забавляясь, объяснил: — Мэгги сейчас гостит у своей матери в Денвере. Сегодня вечером я разговаривал с ней по телефону. С ней все в порядке. А что касается Вика Мура... послушайте, он постоянно откалывает номера вроде этого: напивается, озлобляется на весь мир, уходит в лес и начинает орать и петь во всю глотку. Не беспокойтесь за него. Через пару дней он вернется, заискивая и извиняясь, и жизнь его потечет обычным чередом. Никто не погиб. — Еще был мой брат, — сказал Стив. — Разве ваш брат погиб на моей земле? Послушайте, Бенсон. Если, по-вашему, кого-то убили в Старом городе, предъявите нам тело. Позвоните Мэгги, спросите, мертва ли она; я не возражаю. Но она сказала мне, что у нее все в порядке, из чего я заключил, что она все еще жива. — У нее все в порядке? — переспросил Стив. — Если верить... — Хэролд, это все Леви, — наконец вмешалась Трэйси, к великому облегчению Стива. — Стив... доктор Бенсон руководствуется сведениями, полученными от Леви. Вот в чем дело. — Кобб! — воскликнул Блай. — Вы же знаете Леви, — сказала Трэйси. — Он считает, что брата Стива убил дракон, и считает, что Мэгги тоже убил дракон. И он рассказывает Стиву свои истории — вот откуда появилась эта теория совпадений. Стив пытается найти какую- то связь между этими историями и рассказами Леви, и... Стив закончил мысль: — И поэтому я оказался в Гайд-холле. Я пытался нащупать ниточку в этом деле. Я должен был проверить всю полученную информацию. Блай не очень-то поверил ему. — Не могу поверить, что вы настолько глупы. Неужели вы купились на басни про дракона? — Про какого-то хищного зверя, — уточнил Стив. — Леви малость с приветом. Для него это дракон. Я полагаю, это гризли с неадекватным для особей данного вида поведением. В любом случае рассказы Леви про дракона не противоречат моей версии о медведе. Блай откинулся на спинку кресла. — Доктор Бенсон, вы построили слабенькую гипотезу, основанную исключительно на выдумках. Все слова Кобба ничего не стоят, понимаете? Этот парень — самый большой врун во всей долине. — Внезапно Блай снова вскипел от гнева. — Так, значит, он говорит, что Мэгги сожрал дракон? Трэйси кивнула. Блай побагровел от ярости. — Будь на то воля Леви Кобба, здесь действительно обитал бы дракон, который пожирал бы всех не угодных Коббу людей! Надо же, мою жену съел дракон! В следующий раз вы услышите, что дракон съел меня. — Блай подался вперед и наставил указательный палец прямо в лицо Стиву. — Позвольте сказать вам одну вещь: этот парень — бывший уголовник, вам это известно? Он убил человека здесь, в Гайд Ривер, пырнул его ножом в большой драке в баре. И вы думаете, такой тип скажет правду о ком-то, кого он не любит! Кобб имеет против меня зуб и всегда имел. Он лжец, Бенсон. Он такой большой лжец, что даже не дает себе отчета в своей лжи. Он сам верит в свои выдумки. Стив был готов разыграть раскаявшегося грешника. — Что еще я могу сказать? — Он вскинул руки с умиротворяющим видом. — Я потрясен. Я раздавлен. Я работал с ложной информацией. — Совершенно верно! — Я прошу прощения, мистер Блай. — Вы глупец, вот вы кто. Тут вмешалась Трэйси: — Но вы же видите, Хэролд? Стив — жертва обстоятельств. Он не знал, что находится на территории частных владений, он не знал о местных традициях, и он встретился с Леви Коббом прежде, чем его успели предупредить. Блай постепенно успокаивался. Возможно, ему доставлял удовольствие глупый вид Стива. Он недоверчиво потряс головой, с жалостью глядя на придурковатого простофилю профессора. — Да, вас, конечно, здорово провели. — Послушайте, Хэролд, — предложила Трэйси, — почему бы вам не объяснить Стиву, насколько все это вам неприятно? Уверена, он поймет ваши чувства, если узнает о вашей ситуации. Внезапно Блай что-то заметил, и лицо его приняло хитрое и злобное выражение. — А тебе нравится этот парень, верно? Стив не замечал, что Трэйси положила ладонь ему на плечо, пока девушка не отдернула руку. Но Блай попал в цель, в самую точку, и вид помощника шерифа Трэйси Эллис, по уши залившейся румянцем, показался Стиву очаровательным — и забавным, по правде говоря. — Думаю... — начала Трэйси, потом запнулась и начала снова: — Думаю, ему просто нужно знать о... о... м-м-м... Теперь Блай по-настоящему упивался собой. Он подался вперед и выпустил свой снаряд в Стива. — Эй, поосторожнее с этой леди. За ней тянется след разбитых сердец по всему Гайд Ривер. — Хэролд, довольно! — наконец выдавила Трэйси. — Я просто пытаюсь помочь доктору Бенсону выпутаться из ситуации, в которую он попал исключительно по неведению. «Значит, я опять доктор Бенсон», — подумал Стив. Но Блай, улыбаясь, откинулся на спинку кресла, довольный успехом своей шпильки. Стив надеялся, что он умиротворен. Наконец Блай вернулся к главному предмету разговора. — Это сумасшедший город, Стив. — Обращение «Стив» предназначалось для Трэйси. — Местным жителям не нравится, когда чужаки ходят в Старый город. Для них это священная земля. А бесконечные байки про дракона когда-нибудь сведут меня с ума, но полагаю, всем нам остается просто жить с этим. Вот почему я перегородил дорогу и поставил там знак «Частные владения, проход закрыт»: чтобы сохранить спокойствие в городе. — Извините, если я нарушил заведенный порядок. — Ладно, люди переживут — и ваш отъезд ускорит этот процесс, поверьте. Но эта земля висит на мне мертвым грузом. Из-за всех этих диких фантазий я не могу ни строить на ней, ни продать ее. Единственное, что я могу, это позволить ей снова зарасти лесом, а потом, если легенды немного подзабудутся, пустить лес под вырубку. — Позвольте спросить, сэр, как это случилось? — Что случилось? — Каким образом эта земля оказалась связанной с легендой о драконе, породившей так много суеверий? Блай только раздраженно отвел взгляд в сторону. — Не вижу необходимости обсуждать это сейчас. У Трэйси было достаточно времени, чтобы восстановить уязвленное достоинство и способность связной речи. — Хэролд, давайте же расскажите ему. Не забывайте, он общался с Леви Коббом. Блаю пришлось собраться с мыслями. — Хм! Кто знает, как это было на самом деле. — Он на миг задумался, потом заговорил: — Говорят, в прошлом веке произошел набег индейцев на город, и многие жители были убиты. Предание гласит, что та земля была священным местом захоронений и местом обитания индейского божества-змеи. Это была запретная территория, и всякий ступивший на нее навлекал на себя проклятие. Во всяком случае, с тех самых пор такого рода легенды передавались из поколения в поколение, и одна история порождала вторую, а вторая — третью и так далее, и в результате мы имеем огромного дракона — первоначально индейское божество-змея, полагаю, — и проклятие, падающее на голову каждого, кто ступает на эту землю. — Он сердито фыркнул. — Теперь люди считают, что на мне лежит проклятие, поскольку мои предки основали город на этой священной земле. Стив хотел побудить Блая говорить дальше. — Насколько я понял, вы являетесь прямым потомком первого Гайда? — На самом деле последним по линии Гайдов. — Блай поднял взгляд на портрет над камином. — Это мой прапрадед Бенджамин Гайд. Он основал этот город в семидесятых годах прошлого века, а я являюсь внуком его внучки, которая вышла замуж за золотоискателя по имени Хэррисон Блай. — Понятно. — Бенджамин Гайд первым открыл здесь месторождение золота и основал «Золоторудную компанию Гайд». Теперь его имя носит город, река, Гайд-холл и кто знает, что еще. Он начал все тут и владел всем, а теперь его собственность перешла ко мне — по крайней мере значительная ее часть. — Он самодовольно улыбнулся и немного округлил глаза. — Мне принадлежит бывший город и часть современного города. Впрочем, это не так уж много. Стив посмотрел на портрет Бенджамина Гайда. Мужчина стоял возле старинного стола, нарисованного в странном ракурсе так, чтобы была ясно видна вырезанная на столешнице дата. — 19 июля 1882 года. Что это за дата? — Дата официального основания города. На этом столе была подписана хартия Гайд Ривер; старик гордился этим, потому и позировал для портрета возле стола. — Потом Блай указал в противоположный угол гостиной, на старый дубовый стол, на котором стояла старинная медная лампа. — Он до сих пор сохранился. — Это был тот самый стол с грубо вырезанной на нем датой. После всего услышанного это производило впечатление. — Он называется Стол основателей. Великая ценность, но у нее есть свои отрицательные стороны. Стив вопросительно взглянул на Блая. — Семейное проклятие! — ответил тот. — Семейство Гайдов обосновалось на этой земле и заложило город — поэтому именно они и являются истинными злыми духами, а индейское божество-змея и все проклятия появились позже. И земля тоже проклята, поэтому я не могу ни продать, ни использовать ее. — Лицо Блая смягчилось, взгляд его чуть потеплел сейчас, когда Стив из нарушителя порядка и границ частных владений превратился в посвященное в семейные дела доверенное лицо. — Теперь вы понимаете, почему я не люблю, когда люди нарушают границы этих владений. У меня и так достаточно забот с делами золоторудной компании, которая не в состоянии выдерживать конкуренцию на рынке. И мне совсем не нужно, чтобы все местные жители ополчились на меня из- за того, что какой-то чужак собирается раздразнить дракона. — Я понимаю, сэр. — Теперь вам все ясно? Стив энергично кивнул. — Предельно ясно, сэр. — Тогда сделайте всем нам милость. — Блай встал, и все встали вместе с ним. Встреча подходила к концу. — Отправляйтесь домой. Не осложняйте никому жизнь. Я сожалею о вашем брате, но это дело прошлое; все уже случилось, и вам больше нечего тут искать. Стив протянул руку. — Я высоко ценю вашу снисходительность, сэр. — Все в порядке, — сказал Блай, пожимая Стиву руку. — Как ваша невестка? — Уже значительно лучше, спасибо. Блай изображал искреннее участие. — Прекрасно. Рад слышать это. Но говорят, у нее провал в памяти, то есть она ничего не помнит о случившемся. — Да, сэр, это действительно так. — И она совершенно ничего не помнит? — Совершенно ничего. — Что ж... возможно, это к лучшему. — Возможно. — Пожалуй, наш разговор можно считать законченным. Мне пора спать. Выйдя на улицу, Коллинз направился к своей машине. — Вы ведь не откажетесь отвезти профессора Бенсона к его автофургону, Трэйси? — Без проблем, — ответила Трэйси, и Стив сел в ее машину. — Не берите в голову россказни Блая, — бросила она Стиву, поворачивая ключ в замке зажигания. — Он со всеми так поступает, пытается запугать. Стив инстинктивно понял, какую из обсуждавшихся сегодня тем имеет в виду Трэйси, — ту, которая тревожила и пугала ее. Он с самодовольным видом скрестил руки на груди и ответил: — О, меня это ничуть не беспокоит. Но его слова явно обеспокоили Трэйси. — Забудьте все это! Они тронулись с места. Хэролд Блай стоял на крыльце, провожая взглядом красные сигнальные огни спускающихся по склону машин; лицо его снова приняло холодное выражение, взгляд был хитер и коварен. Безмолвная тень выступила из гаража за домом. Блай заметил ее, кивнул, а потом присел на верхнюю ступеньку крыльца и зажег сигарету. Фил Гаррет убедился, что оба автомобиля уехали, а затем подошел к крыльцу. — Поздновато для прогулок, не находишь? — спросил Блай. Фил произнес почти шепотом: — Мы все ломаем голову, что же такое случилось с Виком Муром. — А что, по-вашему, случилось? На лице Фила был написан неприкрытый страх. — Что нам нужно делать? — То же самое, что и в прошлый раз, — раздраженно сказал Блай. — Замести все следы. Оставить все в прошлом и забыть. — Но почему вы позволили этому парню уйти? Блай глубоко затянулся и улыбнулся: — Да кто я такой, чтобы мешать полету воображения? Фил рассердился: — Но он же наверняка узнает, что... — О нем беспокоиться нечего! — отрезал Блай. — Стив Бенсон ничего не видел. А вот его невестка видела. — Он в упор посмотрел на ощетинившегося Фила, убеждаясь, что в полной мере завладел его вниманием. — И знаешь, что еще? Мы сами позаботимся о ней, пока память к ней не возвратилась, ты улавливаешь мысль? В глухой час ночи между закатом и рассветом, сокрытая в густой тени покосившихся, полуобвалившихся стен фигура в черном приблизилась к осколкам бутылки, недавно выпавшей из рук Вика Мура. «Неплохо, — подумал человек. — Пусть ее найдут здесь». Он опустился на колени перед большим плоским камнем в Гайд-холле, крепко схватился за его края и пробормотал молитву, обращаясь к своему божеству. Потом он положил на камень полоску бумаги и написал на ней еще два имени, произнося их вслух: — Стив Бенсон, Трэйси Эллис. Чиркнула спичка, и огонь пожрал бумажку с двумя именами. Пациент жаловался на нестерпимо зудящее высыпание под ключицей и постоянную боль в сердце. В процессе обследования я обнаружил открытую воспаленную язву, возможно, гангренозную, и порекомендовал пациенту срочную госпитализацию. Если бы я предвидел помешательство, по всей видимости, вскоре последовавшее, я бы предпринял шаги к изоляции пациента. К несчастью, он ушел, и я никогда больше его не видел. За все годы моей практики я ни разу не встречался с подобным случаем и очень жалею о том, что нам не удалось обследовать пациента более тщательно. Из личных записей Симона Унсета, доктора медицины, практиковавшего в Вест Форк около 1895 года. Ныне хранятся в Историческом обществе Вест Форк. Глава 9 Охота Часы над стойкой бара показывали половину восьмого. К этому времени в заведении Чарли всегда звенели тарелки и стаканы и слышалась обычная болтовня лесорубов, рудокопов и подрядных рабочих, сделавших первый перерыв за день. Почти все собрались здесь и сегодня, но не для завтрака. Люди пришли узнать новости, самую последнюю информацию. Они тесно толпились возле стойки, то слушая, то разговаривая в два, три голоса или все разом, — но неизменно приглушенно, словно их мог подслушивать враг. Там был Энди Шуллер, а также Карл Ингфельд, который большую часть времени прятался за спиной Энди. В центре группы стоял верзила Дуг, по-прежнему остававшийся вожаком стаи. Приятель Дуга Кайл Фиггин был одним из самых молодых и неопытных здесь, поэтому он слушал во все уши, округлив глаза. Даже Пол Майерс, всегда предпочитавший свое обычное место в конце стойки, сейчас переместился на несколько табуретов ближе, чтобы все слышать. В центре группы, на двух табуретах, ставших почетными местами, сидели Элмер Маккой и Джо Стаггарт, наслаждаясь повышенным вниманием и уважением к своим персонам со стороны других. В конце концов они были здесь старшими, они давно жили в Гайд Ривер и многое повидали на своем веку. Элмер — пенсионер, бывший рабочий золоторудной компании и самый старший среди собравшихся, — держал в руке банку пива. — О, такое случалось и прежде. Лет двадцать назад. Ты помнишь Макса Вэрни, Джо? Седоволосый бородатый Джо был приятелем Элмера по рыбалке и бывшим рабочим «Золоторудной компании Гайд», ныне на пенсии. В отличие от толстого Элмера он носил на своих старых костях минимум плоти. — Да, Макс Вэрни. — Слушатели подались поближе к рассказчику. — Во время второй смены он был как помешанный, все болтал без умолку о каком-то парне, которого зверски избил... — Думаю, убил, — добавил Элмер. У Джо расширились глаза. — О! Я не знал. — Да, он похвалялся этим. — Я помню, как он похвалялся и горланил. Я просто не помню... — Но на следующий день он исчез. Не вышел на работу... — И я помню, мы обсуждали это точно так же, как обсуждаем сейчас. Ребята пошли искать его. Мы еще с двумя рудокопами опустились в самый низ шахты. Думали, может, он упал туда. — Но ты помнишь, Джо? Кто-то — не помню, кто именно, — пошел искать Макса в Гайд-холл. Джо осенило: — Не Хэролд ли? Элмер кивнул. — Ага, кажется, Хэролд. — Потом он хихикнул и изумленно потряс головой. — Да, как быстро летит время! Хэролд тогда был совсем мальчишкой, но довольно нахальным. — Ему только-только стукнуло двадцать, да? — уточнил Джо. — Вероятно. Папаша не пускал туда Хэролда, но он улизнул потихоньку. — Элмер добавил: — Хэролд никогда не боялся Старого города, никогда не боялся ходить в Гайд-холл. У него какая-то связь с этим местом — думаю, всем вам это известно. В точности как была у его папаши и деда. Они все... в общем, Гайды всегда были вхожи в Старый город, и точка. Джо вспомнил оставшуюся часть истории: — Так или иначе, Хэролд отправился в Гайд-холл и нашел там ногу Макса, все еще в башмаке. Несмотря на свой огромный рост и физическую силу, Энди Шуллер вынужден был откашляться, чтобы обрести дар речи и спросить: — То есть одну ногу? Джо кивнул: — Одну ногу. И больше ничего. Она была отхвачена ровнехонько. Чарли оставался на своем месте за стойкой, но принес туда табурет, чтобы сесть. От подобных разговоров у него тряслись колени, а после истории про Макса Вэрни он стал бледным как полотно. Кайл Фиггин, ставший значительно осторожнее после небольшого урока, полученного на реке, спросил сначала Дуга: — А они видели ее? — Дуг кивком указал на Элмера, и Кайл спросил его: — А вы видели ее? Элмер постучал пальцем по стойке и сказал: — Хэролд принес ногу сюда и положил вот на эту самую стойку. Было как раз время ланча, и все ребята до смерти перепугались. Дуг сплюнул на пол. — Нам лучше поискать Вика, вот мое мнение. — Некоторые пробормотали что-то в знак согласия, а некоторые так и не нашли никаких слов. — А как насчет Гайд-холла? — спросил Карл Ингфельд. — Кто туда пойдет? — Туда уже пошел Фил, — ответил Чарли слабым голосом. На лицах всех присутствующих мгновенно появилось выражение ужаса, и он быстро добавил: — Его Хэролд послал. Послышались невнятные облегченные голоса. — Кто-нибудь говорил с Дотти? — спросил Кайл. — Я говорил, — сказал Энди. — Вик не возвращался домой всю ночь, и она встревожена до смерти. Говорит, что он вел себя странно. — Просто не могу поверить в это, — сказал Кайл. — Раньше такого никогда не случалось. Элмер был мрачен. — О нет, случалось. О чем, по-твоему, мы говорим тут? Джо согласился с приятелем: — Возможно, тебе выпадет случай увидеть такое всего один раз в жизни, но ты уже никогда не забудешь это — о, нет. — Я просто не могу поверить! — повторил Кайл. Элмер схватил парня за руку, призывая его подумать хорошенько. — Послушай. О чем тебе всегда говорили? Ты же слышишь, о чем мы сейчас тут разговариваем. — Он обвел прищуренными глазами толпу. — Это снова началось. Я надеялся никогда больше не увидеть этого, но все происходит опять. — Но почему? — спросил Чарли. Элмер взглянул на Джо. Они уже обсуждали между собой этот вопрос. — Думаю, все из-за фотографа, из-за того типа, Бенсона. — Джо кивнул, соглашаясь. — Он залез в постель к Мэгги; она, вероятно, все ему разболтала, а он начал рыскать по округе, надеясь раздобыть сенсационный материал, чтобы продать журналам, — вроде истории о снежном человеке. Вот о нем и позаботились, а потом и о Мэгги... — Она начала болтать, — выразительно сказал Джо. — Вынесла это за пределы долины, все рассказала чужаку. — Но при чем тут Вик? — спросил Чарли. Элмер и Джо снова обменялись взглядами. Элмер только потряс головой. — Не знаем, действительно ли он погиб, но... — Если он унес Вика, значит... — Он может унести любого из нас. Ты начинаешь выслеживать его, и он приходит в ярость. А его кто-то выслеживал, без вопросов. Джо добавил: — Я не помню, чтобы он уносил больше одного человека. Это что-то новенькое. И все это очень плохо. — Так что он собирается делать? — выпалил Энди. — Унести всех нас? Тут поднялся гвалт: — За что? Почему нас? — Только не меня, я тут совершенно ни при чем! — Да уж хватит, наверное! — Неужели Хэролд не может сделать что-нибудь? — спросил Кайл. — Вы сказали, будто он вхож в Старый город. Элмер покачал головой: — Спроси его сам. «Как же, сейчас», — подумал Кайл, но промолчал. — А профессор? — спросил Дуг. — Он все еще шныряет вокруг? Маленький жилистый Карл Ингфельд подал голос: — Лес Коллинз и Трэйси Эллис арестовали его прошлой ночью. Все головы разом повернулись к нему: — Что? — Где? — О чем ты говоришь? — Он снова поперся в Гайд-холл, нарушил границу частных владений. Послышались ругательства, несколько кулаков громко стукнули по стойке. — Видите? — сказал Элмер. — Вы начинаете выслеживать это существо, и... — И что они сделали? — осведомился Дуг. — Отвезли профессора к Хэролду, а Хэролд отпустил его. — Что? — С какой стати? — Он что, с ума сошел? — Ты шутишь! — Но теперь профессор уехал, а это самое главное. — Ты уверен? — прорычал Дуг. Карл Ингфельд заговорил быстро, словно оправдываясь: — Я следил за ним. Его автофургон стоял на стоянке в автопарке «Уайт Тэйл», так? А сегодня утром он исчез, а Сара Тайсон — хозяйка мотеля — сказала, что профессор уехал домой. Думаю, Хэролд наконец убедил его оставить это дело. Либо это, либо Коллинз его выдворил. Элмер нахмурился: — Не нравится мне все это. Как он узнал о Гайд-холле? — По-моему, он пошел следом за Виком. Хэролд толком не говорил. Дугу и прочим новость пришлась не по вкусу. — А как он узнал про Вика? — спросил Дуг. Чарли нашел несколько салфеток, которые следовало разгладить, и повернулся спиной к собравшимся. Открылась входная дверь, зазвенел колокольчик. Появился Фил Гаррет. Повязка с его головы исчезла, обнажив откушенное ухо и неровный шов черных стежков. Он нес бумажный пакет, туго закрученный сверху. Приблизившись к стойке, Фил аккуратно открыл пакет и выложил на нее осколки бутылки из-под виски «Джек Дэниэлс». — Он был там, все верно. Энди Шуллер смертельно побледнел и попятился прочь. Даже Элмер и Джо поднялись со своих табуретов и отступили на некоторое расстояние от бутылки. До этого момента все присутствующие переговаривались и переругивались, перебивая друг друга, но сейчас в зале воцарилась зловещая тишина. Люди завороженно смотрели на разбитую бутылку, время от времени переглядываясь. Никто не произносил ни слова. Чарли неторопливо направился к двери на кухню, потом прибавил шагу, а потом побежал, едва не сбив с ног повара Берни, и влетел в уборную как раз вовремя, чтобы извергнуть весь свой завтрак в унитаз. — Эвелин? Даже по телефону Эвелин почувствовала странные нотки в голосе Стива. — Стив! Ты где? — Я в долине Гайд, по-прежнему разбираюсь кое с какими делами. Как ты себя чувствуешь? — Нормально. А ты? — Я в порядке, просто немного занят. Волноваться не о чем. Я просто хотел проведать тебя. — Я собираюсь устроить похоронную службу где-то на следующей неделе. Я сообщу тебе о точной дате. — Хорошо. Теперь Эвелин была готова задать несколько прямых вопросов. — Стив, чем ты там на самом деле занимаешься? Он уклонился от ответа, задав встречный вопрос: — Ты одна дома? — Стив, не пытайся увильнуть от ответа, — сказала Эвелин. — Ты все время говоришь о каких-то делах, с которыми должен разобраться, и о каких-то других возможностях. Послушай, о чем ты умалчиваешь? Стив так и не ответил на ее вопрос. Вместо этого он снова твердо повторил свой: — С тобой кто-нибудь есть? — Да, — наконец ответила она сердито. — Со мной мальчики и родители. — Хорошо. — Объясни мне, что происходит. — Ты говорила с кем-нибудь о случившемся? — Стив! Ну конечно, говорила. С родителями, с моим пастором, с сыновьями, с друзьями... — Я, собственно, вот что пытаюсь спросить: ты вспомнила еще что-нибудь из событий той ночи и говорила ли об этом с кем-нибудь? Эвелин немного помолчала, формулируя правильный ответ, а потом просто сказала: — Кажется, я действительно вспомнила еще немного, но ни с кем об этом не говорила. Я еще не готова говорить. — И не надо, пожалуйста. Никому не рассказывай о том, что ты там видела, пока не расскажешь мне. — А почему? После неловкой паузы Стив ответил: — Я выяснил одну вещь здесь, в долине. Здесь распространены устойчивые суеверия, связанные с гибелью людей в горах и причиной этих смертей; и местные жители вроде как здорово расстроены случаем с Клиффом и всей этой историей. — И ты собираешься что-то выяснить сегодня ночью? — Я не могу объяснить по телефону. Но послушай, это очень важно, это главная причина, почему я звоню: ни с кем не обсуждай случившееся, ладно? Особенно если вспомнишь еще что-нибудь. Расскажи сначала мне. Позвони на сотовый телефон и предоставь мне обо всем позаботиться, договорились? У Эвелин было еще много вопросов, но она лишь тяжело вздохнула. — Ты и Клифф. Не знаю, почему я вообще вечно терплю ваши причуды? — Так договорились? — Договорились, Стив. Договорились. — Да, и... — Что? — Будь осторожна. Старый город. Вечер пятницы. Высокие перистые облака над горами из розовых в закатный час постепенно превратились в темно-серые, и на небе уже зажигались первые звезды. Вороны плавно перелетали с дерева на дерево, а потом опускались на зазубренные стены древних развалин и хриплым карканьем прощались с уходящим днем. Густели ночные тени, заполняли Старый город, скрывая от взгляда гнилые доски, ржавые гвозди, колеблющуюся косматую траву. Уже чертили в воздухе свои стремительные беспорядочные зигзаги летучие мыши, похожие на вырезанные из черной бумаги фигурки на фоне вечернего неба. Руины, тянувшиеся по обеим сторонам заросшей травой дороги, напоминали громадные гротескные надгробья на заброшенном кладбище — выстроенные в два ряда черные памятники страху, суеверию, а теперь еще и смерти. Стив Бенсон был там, в Гайд-холле, окруженный с трех сторон покосившимися, осыпающимися стенами. Ночная тьма спускалась над ним, словно занавес, и старые стены постепенно меняли цвет с блекло-серого на густо-черный. Стив сидел неподвижно и тихо на большом плоском камне, всего в нескольких футах от того места, где недавно лежала разбитая бутылка виски и была найдена кроссовка и сумка Мэгги. Он был одет во все черное, чтобы слиться с глубокими тенями Старого города, и снова вооружен карабином, автоматическим пистолетом и револьвером. Сразу за камнем лежал рюкзак, полный продуктов и запасных патронов, а на камне рядом — фонарик. Стив сидел совершенно неподвижно и ждал. Когда тьма сгустилась и часы показали, что прошел еще один час, Стив продолжал исследовать напряженным взглядом окрестности — особенно заросли деревьев на противоположном берегу реки. С наступлением ночи, несмотря на все его усилия напрячь зрение, очертания развалин и деревьев начали таять во мраке, расплываться перед глазами. Стив понимал, что находится в невыгодном положении. Однако он надеялся, что его действия все еще остаются в тайне. Он покинул долину Гайд и, будьте уверены, постарался привлечь внимание к своему отъезду. Он расплатился в автопарке и сообщил Саре Тайсон, что уезжает, — просто на случай, если кто-нибудь о нем спросит. Весь остаток дня он гнал машину длинным кружным путем обратно в долину Гайд и вернулся с севера, через горы. Он спрятал автофургон на заброшенной лесной дороге в нескольких километрах отсюда, в горах за рекой, а остаток пути прошел пешком, пересек вброд реку полукилометром выше по течению и с заходом солнца добрался до Старого города. Он надеялся, что никто не знает о его планах. Кроме одного человека. Очевидно, она дожидалась наступления полной темноты, поскольку сейчас Стив видел редкие вспышки ее фонарика: она приближалась к Старому городу со стороны реки, следуя маршрутом, которым он шел накануне. Судя по тому, как она старалась скрыть свое приближение, на сей раз арест Стиву не грозил. Когда крохотный огонек поднялся по откосу над рекой и оказался на открытом месте, некогда бывшем Главной улицей, он за дальнейшей ненадобностью погас. Привыкшие к темноте глаза Стива с трудом различили черный силуэт, крадущийся сквозь кусты и высокую траву к Гайд-холлу. Он улыбнулся, понимая, что она улыбки не увидит. Она ничего не говорила, пока не перешагнула через стенку фундамента и не нашла Стива на большом плоском камне посреди Гайд-холла. Потом она буркнула: — Не знаю, зачем я это делаю. Теперь Стив мог рассмотреть ее получше и с удовольствием отметил, что она приготовилась провести здесь всю ночь. Она была в теплом туристском костюме и несла за плечами рюкзак. Она также приготовилась к охоте — имела при себе карабин и револьвер. — У меня тоже были разные сомнения, — ответил Стив, — но у меня были и догадки. Я хотел удостовериться в справедливости либо первых, либо вторых. — Это безумие. — Не настолько вопиющее, чтобы удержать вас дома. Она ответила с некоторым раздражением: — А что еще я могла поделать? — Полагаю, арестовать меня. Молчание. Потом: — Ладно, просто смотрите в оба. — А вы присмотрите за моей задницей, пожалуйста. — Прошу прощения? Стив рассмеялся, потом повернулся и указал на другую сторону камня и весь мир, лежащий за его спиной. — Я охватываю взглядом сектор в 180 градусов перед собой, а остальные 180 градусов достаются вам. Она села на камень спиной к Стиву. — Если сюда еще кто-нибудь заявится, я просто арестую вас — чтобы хорошо выглядеть. «Ты и так хорошо выглядишь», — подумал он, но вслух не сказал. Ее почти идеальная фигура не укрылась от взгляда Стива. И она сильна и вынослива. После длинного пути пешком, со всем этим снаряжением на плечах, она даже не запыхалась. — В любом случае спасибо, что пришли. — Не скажу, что не за что. — Потом: — Однако спасибо за звонок. И вот они сидели в темноте, спиной к спине на большом плоском камне, пристально вглядываясь в угрюмые, окутанные ночным мраком руины и заросли, держа наготове карабины, напряженно прислушиваясь. — Думаю, нам нужно попробовать воссоздать обстоятельства последней ночи, — сказал Стив. Голос ее по-прежнему звучал раздраженно. — Если вы будете болтать, спугнете его, кто бы это ни был. — Мэгги пела, а Вик орал. Может, именно эти звуки и привлекают хищника. — Вы имеете в виду медведя, не так ли? — Я не знаю, кого я имею в виду. — Это безумие. — В любом случае их голоса не спугнули того, кто на них напал, а значит, от разговора вреда не будет. Трэйси спросила через плечо: — А можно полюбопытствовать, какую приманку вы используете? — Ну... — Стив! — Этот... медведь... похоже, не интересуется пищевыми отходами или пирожками с салом. Он охотится на людей. Она обернулась и прошипела ему на ухо: — Так вы вытащили меня сюда в качестве приманки для медведя? Он на секунду задумался, потом признал: — Да, не без того. Она снова повернулась к нему спиной. Стив только ухмыльнулся. — Я просто пытаюсь воссоздать обстоятельства, сопутствующие предыдущим нападениям, — пояснил он. — Люди оказываются ночью в лесу, одни. Они беззащитны, их легко выследить. — Чушь собачья! — Послушайте. Если это гризли, то конечно, он мог убить все жертвы. В случае с Клиффом его могли привлечь продукты, но в случае с Виком и Мэгги мы имеем дело со зверем, которого побуждает к нападению наличие именно человека, а не другого источника пищи. На такое способен только гризли, резко отличающийся от других представителей породы. А значит... все логично: если я выставлю обычную приманку, мы сможем приманить любого зверя. А мне нужен зверь, который любит убивать людей, для которого люди сами по себе служат достаточно сильной приманкой. И, учитывая все известные нам факты, это наиболее вероятное место для очередного нападения. Она несколько секунд молча кипела от злости, а потом повторила: — Не знаю, зачем я это делаю. — Вам просто нравится мое общество. Она засмущалась, поерзала на месте, а потом встала: — Ну все, с меня довольно. — А мне нравится ваше. Она фыркнула с легким отвращением — главным образом для Стива, — а потом снова села на камень спиной к нему. — Мы ничего не найдем. — Как вы сказали, это безумие. Упрямо не поворачиваясь к Стиву, она сказала: — Но насчет прошлой ночи... — Ах да, прошлая ночь. Теперь она села вполуоборот, оскорбленная. — Вы не представляете, насколько все это было для меня неприятно! Стив обернулся и оказался лицом к лицу с девушкой. — Для вас? Это на вас были наручники? Это вас таскали по улицам, как какого-нибудь преступника? — Вас никто не таскал по улицам! Стив повысил голос. — У меня была реальная возможность выяснить, что же действительно случилось с Виком Муром. Здесь оставались улики, которые можно было собрать, — но что произошло? Вы меня арестовали. Вы... вы убили вестника! Она не понимала его раздражения: — Я вас не арестовывала! Это сделал Коллинз! Он отвернулся, закатив глаза. — Ну ладно, ладно! — Послушайте, он стоял здесь, наставив на вас револьвер. Что я должна была сделать? Позволить ему пристрелить нас обоих? — Она решительно повернулась к Стиву спиной, и он сделал то же самое. Они тихо сидели в темноте, спиной к спине, не выпуская из рук карабинов. Наконец Стив нарушил молчание, спросив спокойным, даже примирительным тоном: — А Хэролд Блай? Вы действительно считаете, что с Мэгги все в порядке, как он утверждает? В голосе девушки все еще Слышались резкие нотки. — Я считаю, что Мэгги мертва. Я вам уже говорила. — Тогда почему вы не сказали Блаю об этом? — А почему вы не сказали? Молчание. Еще некоторое время они сидели, прислушиваясь. — Перевес был на его стороне, — наконец пояснила Трэйси смягчившимся голосом. — Единственное, чего я хотела, это вытащить вас из заварухи, и я говорю правду. Стив немного подумал, потом вздохнул. — Да. Я знаю. — А теперь я тут, лезу в очередную заваруху. — Еще не лезете. — Ну собираюсь... Ничего не было слышно, кроме тихих вздохов реки; ничего не было видно, кроме черных силуэтов старых руин да колеблющихся очертаний деревьев за ними. — Стив. — Да. — Что у вас на уме на самом деле? Кого вы выслеживаете? Он не смог ответить. — Вы сами не знаете? — Вчера я кое-что видел, — наконец сказал Стив. — За рекой. Я не знаю, что это было, но... — Он протяжно вздохнул, расстроенный. — Но я чувствовал, что оно наблюдает за мной. — То есть вы не знаете, что это было? Стив пожал плечами. — Оно скрывалось за деревьями. Я видел только какое-то движение. — Он поколебался. — И еще одно: я чувствовал себя жертвой, за которой охотятся. Трэйси немного помолчала, потом сказала: — Мне начинает казаться, будто вы напуганы. — Возможно, просто трезво смотрю на вещи. Соблюдаю осторожность. — Потом он добавил: — Но именно поэтому я здесь. Погиб мой брат; по всей видимости, погибла женщина, а ее муж отрицает это; возможно, погиб еще один человек; религиозный, суеверный житель долины рассказывает мне легенды о драконе-убийце... — Ну, это не стоит принимать в расчет. Стив настойчиво продолжал: — Плюс мы имеем довольно загадочные результаты анализа слюны, полученные из университета. — Какого анализа слюны? — Слюны, взятой с тела моего брата. Я отправил образец в штат Колорадо. Мне сказали, что это слюна рептилии. Трэйси долго молчала. Потом повторила: — Мне начинает казаться, что вы напуганы. — И вот я здесь, со своими предположениями, интуитивными догадками, предчувствиями и впечатлением — просто ощущением — о некоем скрывавшемся в лесу существе, которое наблюдало за мной. Я хочу снова увидеть его. Я хочу, чтобы оно пришло за мной, появилось прямо здесь, на открытом месте... — Будьте так добры, прекратите. — Вдобавок ко всему ваша версия об обманутом ревнивом муже оказалась несостоятельной. Трэйси повернулась и взглянула на него. — Почему? Мне она кажется абсолютно убедительной. Стив в упор посмотрел на девушку. — Вы забыли про Вика Мура. — Может, Вик Мур еще жив, — сказала она, хотя в глубине души не верила в это. — Если так, тогда ваша версия подтверждается, не правда ли? Любовная связь Клиффа и Мэгги объясняет их смерть: они тут мутили воду, и Хэролд Блай убил их. Но при чем тут Вик? — Может, он жив, — упрямо повторила она. — Он и раньше исчезал на время запоев. — Если бы вы слышали его крик прошлой ночью. Трэйси осеклась и на несколько секунд замолчала. — Вик Мур кричал? — Он кричал так, словно отчаянно боролся с кем-то, — и я думаю, так оно и было. Думаю, он мертв. Трэйси подвигала карабин на коленях и напряженно всмотрелась в лес за развалинами. Она ничего не видела. Она не собиралась снижать голос до шепота, но невольно заговорила шепотом. — Может, это был не зверь. Может, Вик Мур разозлил кого-нибудь точно так же, как Мэгги и Клифф разозлили Блая. — Может быть. Трэйси действительно не хотелось верить в то, что это был зверь, — по крайней мере пока она сидит здесь в темноте. — Но если это зверь, почему они пытаются замести следы? Ну, уничтожают все улики на местах происшествий? Стив ответил столь же тихим голосом: — Вам лучше знать почему. Впрочем, их суеверия и маленькие хитрости не имеют для меня никакого значения. Пусть себе развлекаются. Мне нужен хищник. Трэйси решилась: — Я думаю, Блай всячески старается подпитать суеверия. Пока люди не узнают, что случилось на самом деле, он сможет держать их в страхе. — Мне сразу не понравился этот парень. И особенно мне не понравились вопросы, которые он задавал по поводу Эвелин. — М-м-м. Это я тоже поняла. — Я позвонил Эви. Я не знал, что ей сказать, кроме того, чтобы она была осторожна, но... — Но она может стать свидетельницей, вы правы, и они это понимают. — Поэтому я хочу увидеть то, что видела Эви. Трэйси вспомнила Эвелин Бенсон, сплошь залитую кровью и обезумевшую от страха, но ничего не сказала. Она просто еще раз проверила готовность карабина, всмотрелась широко раскрытыми глазами в темноту и постаралась прогнать острое желание быть где-нибудь подальше отсюда. В Оак-Спрингз Эвелин Бенсон спала на левой — своей — половине двуспальной кровати, которую всегда делила с мужем. Все огни были погашены, в доме царил мрак, постепенно оживали звуки ночи: стекло в южном окне спальни, не нагреваемое более солнцем, теперь остыло и время от времени тихонько потрескивало; над головой глухо скрипела балка перекрытия; в углу потолка скребли крохотные коготки, расчищающие место для гнезда в слое изоляции. Эвелин спала, глубоко и ровно дыша; голубой свет электронного будильника слабо освещал ее лицо. ...Она бежит в кромешной тьме, с ножом в руке. Падает, поднимается на ноги, снова и снова выкрикивает имя мужа. Над головой сотрясаются деревья, содрогаются верхушки, ломаются ветки. Бесформенная тень, облако, сила, огромная масса, непостижимое присутствие. Что-то толкает ее в грудь. Она падает навзничь. Снова вскакивает на ноги. Удар по телу, наискосок, словно огромным бревном. Клифф! Нож. Теплая липкая жидкость заливает ей руки, шею, лицо. Клифф. Она добирается до Клиффа. Она уже видит его красную рубашку, наполовину скрытую в тени. Она тянется к его лицу, пытается отвести в сторону густую тень, которая скрывает от нее мужа, словно низко нависшая ветвь. Рука ее проходит сквозь тень, и тень остается на месте. На месте, где должно быть лицо Клиффа, она нащупывает холодную землю. Ужас искажает ее черты; она пытается произнести имя мужа, но лишь беззвучно шевелит губами... Она проснулась с бешено бьющимся сердцем, молотя руками по постели, судорожно нащупывая в темноте подушку Клиффа. Ее спальня, ее дом, реальный мир медленно возвратились в сознание Эвелин, и она успокоилась, затихла, — лишь сердце продолжало колотиться в груди. Она была одна. Ничто ей не угрожало. Не угрожало? Внутренний голос говорил другое. Стив. Молиться за Стива. Молиться за Стива! Она скатилась с кровати и стала на колени возле нее, не зная, что сказать, чтобы Бог услышал ее. Стив взглянул на часы, на зеленые полоски стрелок и крохотные зеленые точки на циферблате, слабо светящиеся в темноте. Полночь без нескольких минут. — Как вы там? — Корма начинает мерзнуть, — ответила Трэйси. — Почему бы вам не найти место, чтобы прилечь? Мы можем сидеть здесь посменно. Она медленно поднялась, расправляя затекшее от долгого сидения тело, и нашла груду досок — по всей видимости, обрушившихся с крыши, — на которой можно было устроиться. Трэйси сначала потрогала доски рукой, проверяя, не обрушатся ли они под ее тяжестью, а потом села. — Вы женаты, Стив? «Ага, — подумал он, — об этом мы еще не говорили. Почему бы не поговорить?» — Нет, не женат. — А были? — Да. Около восьми лет. — Дети есть? — Нет. — Ну что ж, пожалуй, оно к лучшему. — Да, для благопристойных, без осложнений разводов. — И давно вы один? — Три года. Трэйси откинулась на доски и попыталась устроиться поудобнее. — Ну а вы? — спросил Стив. — Нет. Я не замужем. — А были? Она немного помолчала, прежде чем ответить. — Зависит от того, что понимать под словом «брак». Во- первых, в моем случае о браке особо говорить не приходилось. Этого не должно было произойти, но... я была молода, он был парень что надо и наобещал мне кучу всего, понимаете? «Она была молода?» — А сколько же вам сейчас лет? — Тридцать. И я стала умнее. — Потом она добавила: — Возможно. — Похоже, вы не очень уверены. — Я до сих пор торчу в долине Гайд, так? Будь я поумнее, я бы нашла работу где-нибудь еще, в любом другом месте. Порой любовь толкает человека на глупые поступки. — Да, это сильное чувство, верно. Может полностью опустошить душу. Он замолчал. Она ждала. Наконец она подсказала: — Вы были опустошены после развода? «Вот теперь мы действительно углубляемся в тему». — Я выжил. — Вы позволите спросить, что же случилось? Стив немного подумал, потом ответил: — Ее звали Дженнифер, и она ушла от меня к моему другу. — Мне очень жаль. — Спасибо, — сказал он. — Мне понадобилось много времени, чтобы прийти к этому выводу, но сейчас я понимаю, что в случившемся были виноваты мы оба. Во многих случаях каждый из нас мог вести себя по-другому. — Я понимаю, о чем вы, — сказала Трэйси тоном серьезным и искренним. Стив попытался перевести разговор в шутливое русло: — В любом случае с тех пор я стараюсь быть осторожнее, просто смотреть в оба и ограничить концепцию любви ее чисто биологическим аспектом. — Что вы имеете в виду? — Любовь ничем не отличается от всего остального. Это продукт эволюции, более высокий уровень нервных и химических реакций организма... — Рассказывайте, — насмешливо бросила Трэйси. Стив рассмеялся: — Эй, не поймите меня неправильно. Я всего лишь пытаюсь сказать, что любовь легче понять, если рассматривать ее в правильном аспекте. А кроме того, тогда легче контролировать это чувство, держать в узде. Трэйси села на старых досках. — Чушь собачья. — Почему «чушь собачья»? — Разве поэтому вы сидите здесь, в темноте, в ожидании медведя или какого-то существа, или гоблина, убившего ваше- \ го брата? Чем вызвано это ваше чувство горя и ощущение утраты? Неужели просто химическими реакциями организма? Стиву потребовалось значительное усилие, чтобы сказать: — Ну, в конечном счете, полагаю, да. — Чушь собачья. — Послушайте... — Вы просто пытаетесь договориться со своей болью, поместив ее в пробирку. Тогда она станет вроде как и не вашей. На это Стив не нашелся что ответить. После многих лет жизни в Гайд Ривер Леви настолько привык к ночному лаю и возне бродячих псов под своими окнами, что никогда не просыпался. Но сегодня он проснулся, и не только от воя собак. За окном было еще что-то. Это было нечто незримое, но Леви всем нутром ощущал его присутствие: огромное и черное, оно стлалось над улицами и ржавыми металлическими крышами, словно дым фабричных труб, вползало в трещины, просачивалось сквозь щели в старых стенах и рассохшихся оконных рамах — и проникало в сердца и души спящих людей. Много лет назад, когда Леви впервые почувствовал его близость, оно явилось лишь на миг, а потом исчезло. В последние дни оно задерживалось надолго, словно неотвязный мучитель. Сегодня оно снова вернулось — как никогда сильное и черное. Леви понял: не миновать беды. Час тридцать пять ночи. Стив глянул в сторону Трэйси и понял, что она не спит. — А как насчет истории Блая про резню, устроенную индейцами? В этом есть доля правды? Голос Трэйси звучал сонно: — Я никогда не слышала эту историю раньше. Но если тут когда и был бой с индейцами, то, скорее всего, убили именно индейцев. Основатели города были крутыми ребятами. Они никому не позволяли становиться на своем пути. — А вы когда-нибудь слышали про индейское божество- змею, про то, что это священная земля и все такое прочее? — Если хотите знать мое мнение, то я думаю, Блай все это сочинил. — Так что же на самом деле случилось в Гайд-холле, что люди его так боятся? — Не знаю. Стив усомнился: — Вы здесь выросли — и не знаете? — Послушайте, просто здесь так заведено, — сказала она, словно оправдываясь. — Часть этих историй принимается на веру без всяких пояснений. — Последовала непродолжительная пауза, потом Трэйси выпалила: — Но Блай полон разных выдумок. Вроде этого вздора про след разбитых сердец, который тянется за мной. Стив откровенно позабавился. — Так вы все еще злитесь из-за этого? — Он допустил грязный намек по поводу моей личной жизни, о которой ничего не знает и не имеет права говорить. — Может быть, он просто имел в виду множество парней, которые... — Я прекрасно знаю, что он имел в виду! «О-о-о, она начинает кипятиться». — Хорошо, хорошо, — сказал Стив. — Ну надо же! Он определенно вас задел. — Вы совершенно правы: задел. Рассказывать такую чушь совершенно незнакомому человеку. Какая наглость! — Так сколько же сердец вы разбили? — спросил Стив, поддразнивая девушку. Она поколебалась, потом сдалась: — Не так много. — Значит, теперь правда вылезает наружу. — Я бы не назвала это разбитыми сердцами. Скорее фальстартами. Но мы были молоды. Что мы знали о жизни? Я... Стив поднял руку. Тише! Трэйси замерла, опершись на локоть. Стив неподвижно си- дел на камне, устремив взгляд к реке. Они прислушивались. Они слышали тихий плеск реки, сонный шелест тополиных листьев, стрекотание сверчков. И ничего больше. Трэйси медленно приняла сидячее положение; она сжала карабин в руках и напряженно всматривалась в темноту. Внезапно сердце ее подскочило к горлу, ночной мрак показался плотным и угрожающим. Стив чуть приподнял голову и глубоко втянул носом воздух. Он ничего не мог определить — пока что. — Что там? — спросила Трэйси тишайшим из шепотов. Он помедлил мгновение, прежде чем ответить приглушенным голосом: — Кажется, я что-то чувствую. Она прислушалась. Ничего. Казалось, прошла целая вечность. Стив продолжал смотреть за реку, медленно переводя взгляд вверх и вниз по горному склону, пытаясь обнаружить там хоть какое-нибудь движение, хоть какой-нибудь силуэт. Порой он ощущал чье-то присутствие там, а порой его охватывало сомнение, однако этот инстинктивный холодок в крови, это предчувствие опасности не оставляли его. Конечно, он испытывал страх, но сейчас в нем заговорил охотник. — Я могу пошевелиться? — спросила Трэйси. Стив сделал ей знак рукой, и она тихо прокралась к камню и села, устремив глаза в ту же сторону, куда смотрел он. Стив продолжал исследовать напряженным взглядом черные склоны гор. Он наверняка распознал бы звук, отличный от тихого плеска реки, шепота ветра, мягкого шелеста листьев над головой. За многие годы охоты он научился узнавать звуки, которые производит зверь, крадущийся по лесу. И сейчас ему показалось, что он услышал такой звук: шорох, треск ветки, мягкое шуршание шерсти о траву. Он хотел услышать его снова. Леви сидел на кровати, прижав телефонную трубку к уху, и слушал длинные гудки на другом конце провода. Потом заговорил автоответчик. «Здравствуйте, это Трэйси. Оставьте, пожалуйста, сообщение после гудка». Он не оставил сообщения, а положил трубку и продолжал сидеть на кровати, смятенный вихрем чувств, впечатлений и страхов. Он молил Господа об уверенности. Прав ли он? Не обманывают ли его чувства? Леви встал с кровати и принялся одеваться. Что-то должно было случиться в горах — и он хотел быть там. Где-то за рекой — так далеко, что точное место определить было сложно, — хрустнула толстая ветка. Это был первый звук, который Трэйси услышала за все время напряженного молчания — сколько минут оно длилось? Довольно долго. Трэйси не решалась посмотреть на часы. — На середине склона, видите? — сказал Стив. Трэйси пристально всмотрелась в склон, пытаясь различить какую-нибудь форму. Одна часть ее сознания не хотела ничего видеть, но... Вон там. Опять ничего не видно. Где теперь? Вот они снова появились — два желтых огонька, которые могли быть отражениями на радужной оболочке глаз. Это не машина. Нет, огоньки плавно двигались вверх и вниз, вправо и влево, словно глаза какого-то существа. Вот они снова исчезли, скрылись за стволами деревьев. — Что это? — спросила Трэйси. — Может, медведь. Не знаю, — прошептал Стив. Это не имело значения. Руки девушки тряслись независимо от того, что это было, а живот болел так сильно, что ей захотелось скорчиться. «Глаза» появились снова. — Почему они так сверкают? — спросила Трэйси. Стив покачал головой. Он не знал ответа. Потом он сказал полушепотом, едва шевеля губами: — Думаю, он идет по моему следу. Я приехал в долину кружным путем и пришел в Старый город пешком с той стороны, из- за реки. — Он еще несколько секунд всматривался вдаль, а потом уверенно повторил: — Да, он идет по моему следу. Чарли Мак проснулся и корчась от боли скатился с постели, весь мокрый от пота. Ему казалось, будто острие копья вонзается в его грудь над сердцем. Он лежал на полу и судорожно глотал ртом воздух, пытаясь прогнать кровавые образы, населяющие его сознание; лицо его искажала мука. — Нам лучше разделиться, рассредоточиться, — сказал Стив. — Вы можете перейти на другую сторону улицы? Трэйси молча поднялась и надела на плечи рюкзак. — Держите фонарик под рукой. Не стреляйте, пока не увидите мишень совершенно отчетливо. — Вам того же. Она дотронулась до его спины и на несколько мгновений задержала руку, как бы желая удачи, а потом убрала. Пригибаясь к земле и ступая осторожно, она вышла из Гайд-холла и двинулась через заросли кустов и травы к развалинам Масонской ложи. Не сводя глаз с противоположного берега реки, Стив передернул затвор карабина. Теперь он опять ничего не видел, кроме черного горного склона. Поднимался ветер, и деревья завздыхали. Дополнительный шум осложнит задачу. Фила Гаррета тоже что-то посетило в ту ночь. Полупьяный, он сидел в углу своей ветхой лачуги, на холодном, покрытом линолеумом полу, крепко зажав в кулаке флягу с виски, и в ужасе таращился в темноту. Старый стол, стул, даже куртка, висящая на шестнадцатипенсовом гвозде, представлялись его затуманенному сознанию живыми и зловещими. Он скорчился в углу, оцепенев от страха, судорожно хватаясь свободной рукой за грудь. Стив чувствовал острое желание встать с камня и спрятаться где-нибудь, но он понимал, что это расстроит его план. Ему придется служить приманкой, по крайней мере пока он не получит возможность сделать точный выстрел. Он глянул в сторону Масонской ложи, но Трэйси не увидел. — Вы еще там? — спросил он так громко, как только посмел. Он увидел руку, вынырнувшую из травы и помахавшую ему. Хорошо. Теперь у них есть две огневые точки, а значит, больше шансов на точный выстрел. Стив продолжал сидеть на камне посреди Гайд-холла, на самом виду, а ветер по-прежнему безостановочно вздыхал в кронах тополей. Стив сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Он подумал о Вике и Мэгги. Он слышал, как Вик вопил, а Леви говорил, что Мэгги пела. Если зверю нужно именно это, он это получит. Дрожащим, жалостно фальшивым голосом он запел: — Где дорожный посох мой?.. Он услышал тихий металлический лязг со стороны Масонской ложи. Трэйси передернула затвор. Стив продолжал петь: — Завтра я уйду с зарей... ох! Летучая мышь пронеслась рядом с ним совершенно бесшумно — вынырнула из темноты лишь на мгновение, а потом резко поменяла траекторию полета и снова исчезла во мраке. — Стив! — донесся из темноты лихорадочный шепот Трэйси. — Это была летучая мышь, — сказал он и снова запел: — Где дорожный посох мой? Завтра я уйду с зарей... — Как это существо собирается перебраться через реку? — Что? — Как оно собирается перебраться через реку — я имею в виду, не выдав своего присутствия? Внезапно из-за реки донесся свистящий звук. Потом снова — лишь мягкое пение ветра над головой. У Стива возникло леденящее душу чувство, что они уже получили ответ на вопрос Трэйси. Ему оставалось только снова запеть: — Тяготят меня грехи... Снова тот же звук. Ш-Ш-Ш-Ш!.. Ш-Ш-Ш-Ш! Теперь он доносился не из-за реки. Звук раздавался над рекой. Одним быстрым, плавным движением Стив отложил карабин в сторону и схватил автоматический пистолет. Он не хотел промахнуться. Он уже не думал о том, чтобы сохранить охотничий трофей, он хотел только одного: остаться в живых. Теперь из-за реки дул ровный ветер — мощный, пронзительно завывающий. Стив напряженно всматривался в небо, но не видел ничего, кроме звезд. Ш-Ш-Ш-Ш! Словно занавес опустился в небе. Звезды исчезли. Стив моргнул. Он что, ослеп? БУМ!!! Трэйси выстрелила, и звуковая волна прокатилась прямо сквозь его тело. Он молниеносно вскочил с камня и чуть не упал навзничь. При вспышке выстрела Стив увидел металлический блеск высоко в небе и услышал визг Трэйси. Бум!!! Она выстрелила еще раз. Стиву показалось, что старые стены Гайд-холла рушатся вокруг него. Одна стена содрогнулась, завизжали гвозди, с треском раскололись доски. Он наставил ствол «магнума» в небо, где увидел металлический блеск, и нажал на курок. Всего в нескольких футах над его головой что-то коротко полыхнуло, подобно зарнице. Потом что-то огромное и черное налетело на него слева и ударило. Стив кувырком отлетел в сторону, ничего не видя, и с диким грохотом приземлился на груду досок, по-прежнему сжимая «магнум» в руке. Где-то в темноте Трэйси выпускала пулю за пулей, визжа, как разъяренный коммандо. Внезапно при вспышке очередного выстрела Трэйси Стив увидел над собой мерцающий металлический навес, жутко застывший в воздухе, — словно в замедленной киносъемке. Он направил автоматический пистолет в небо и еще раз выстрелил. Потом еще раз. И еще. Он знал, что пули попадают во что-то, поскольку слышал грохот разрывающихся пуль. Но видел он лишь фонтаны искр и вспышки миллионов разных цветов. Это не могло происходить наяву. Что-то ударилось о каменную дымоходную трубу Гайд- холла, и несколько камней обрушилось на хрупкие доски внизу, подняв клубы известковой пыли. Стив выстрелил вслепую. Висящее над ним тело подалось назад и натолкнулось на стену, обращенную к реке. Доски затрещали и раскололись, земля заходила ходуном под ногами Стива. Он услышал, как Трэйси бежит через дорогу и кричит: — Уходи оттуда! Еще один удар сотряс Гайд-холл, и расколотая доска просвистела рядом с головой Стива. Он пригнулся, а потом огромными прыжками понесся прочь, перемахнул через стенку фундамента и покатился по земле. Трэйси находилась рядом, шарила в темноте, лихорадочной скороговоркой бормотала что-то, пытаясь перезарядить карабин. Она была как безумная, совершенно не в себе. Облако, огромный сгусток тумана, бесформенная черная масса поднялась в небо, закрывая звезды, возмущая воздух сильными частыми толчками. Звук стал удаляться в сторону реки, потом ослаб, стал реже и спустился к земле. По мощи и продолжительности всплеска можно было подумать, что в реку упала гора. Стив бросился в Гайд-холл и снова выскочил с карабином и рюкзаком, еще не отдавая себе отчета в своих действиях. Он нашел Трэйси посреди улицы, она все еще возилась со своим карабином. — Пойдем! — Куда оно направилось? Мгновение спустя Трэйси получила ответ на свой вопрос. Жуткое существо вновь взмыло в небо, бешено колотя по воздуху, поднимая ветер. Трэйси и Стив упали на землю инстинктивно, от ужаса. Трэйси испустила страдальческий вопль. Стив закрыл голову руками. Послышался мощный всплеск, на них посыпались холодные брызги воды. Звук начал удаляться вверх по реке, потом снова вернулся с очередным оглушительным всплеском. — Мы достали его! — выкрикнул Стив, с трудом поднимаясь на ноги. — Оно ранено, мы попали в него! Трэйси свернулась калачиком на земле и несколько мгновений лежала так, пытаясь отдышаться, просто отдышаться. Стив продрался к ней сквозь кустарник. — Как ты? Голос девушки, как и ее нервы, был совершенно разбит: — Понятия не имею. — Отличная стрельба! Она откинулась на спину на траву, не в силах пошевелиться. — Что... что теперь? — Мы вернемся и возьмем снаряжение. Нам нужны фонарики, и нам надо перезарядить оружие. Трэйси с трудом приподнялась на локте, посмотрела в сторону реки, потом на Стива, потом снова в сторону реки, начиная понимать направление его мыслей и не приходя в восторг от этого. Стив протянул ей руку: — Вставай. Мы пойдем за ним! Сэм не был особенно силен или крут, но ребята во взводе все равно боялись его. Он мог любого смутить своим пристальным взглядом, и в нем было что-то наводящее суеверный ужас — словно он при желании мог наслать на вас каких-то демонов. Я с ним хорошо ладил, поскольку всякий раз, когда Сэму хотелось похвастаться, я просто терпеливо выслушивал его. Из воспоминаний Денниса Мэйсона, армейского товарища Сэмюэла Харрисона Блая, отправленных семейству Блаев после того, как в 1981 году Сэм в возрасте пятидесяти трех лет пропал без вести. Глава 10 Трэйси Им страшно не хватало света дня и твердости рук, и они тихонько поругивались в темноте, заряжая карабины и револьверы в пляшущих лучах фонариков, трясясь всем телом от избытка адреналина в крови и всепоглощающего ужаса. — Еще два, еще два, — сказала Трэйси, и Стив выудил патроны из коробки и сунул ей в руку. Она вставила первый в обойму, а второй выскользнул из ее дрожащих пальцев и исчез в высокой траве. Стив направил луч фонарика на землю, пока она шарила в траве в поисках упавшего патрона. Он неотрывно смотрел на реку и горный склон за ней, мучительно переживая потерю каждой драгоценной секунды. Это существо оставалось еще живым где-то там, и оно уходило. Если ему удастся спрятаться где-нибудь — скажем, заползти в какую-нибудь пещеру и умереть, — возможно, они никогда не найдут его. Трэйси нашла патрон и с силой забила его в обойму. Потом поднялась на ноги и вскинула карабин на плечо. — Вперед, — сказал Стив. Они бросились к реке, спотыкаясь в темноте, с треском продираясь сквозь кустарник. — Что это было? Ты видел? — на бегу выдохнула Трэйси. — Я видел только множество искр вокруг него, — ответил Стив. — Куда оно направилось? — Вверх по течению. Смотри под ноги. Они достигли берега как раз над водоворотом, а потом двинулись вверх по реке. Русло стало шире, и под их ногами захрустела сухая галька. — Ага, вот здесь, — быстро сказал Стив, освещая фонариком широкое речное ложе впереди. Камни, всегда находившиеся выше уровня воды и высушенные солнцем в это время года, сейчас были мокрыми, словно на них только что накатила волна. — Место первого сильного всплеска, который мы слышали, — сказал Стив. — Был еще один, выше по течению. Они побежали, словно пытаясь нагнать прыгающие впереди круги света от своих фонариков, по камням, кустикам травы, валунам и песчаным наносам, оставшимся после половодья. Потом Стив заметил мокрые кусты вокруг и потемневшие блестящие камни под ногами. Это было место второго всплеска. Они остановились и посветили фонариками во все стороны. Река текла по покрытому камнями руслу спокойно, но быстро. Там и сям вода с плеском разбивалась о выступающий валун. Они подождали. Они прислушались. Где-то за рекой хрустнула ветка. Послышались звуки возни в зарослях кустарника. Они посветили на воду, прикидывая глубину реки. Она текла здесь широко и мелко, возможно, достаточно мелко, чтобы перейти ее вброд, подумал Стив. Он положил на плечи карабин и «магнум», ступил в стремительный поток первым и прошел несколько ярдов, пока вода не достигла его коленей. Потом он махнул фонариком, и Трэйси последовала за ним. Стоило только оторвать ногу от скользких камней, течение тут же относило ее в сторону. Они поскальзывались, оступались и помогали друг другу сохранять равновесие. Наконец они достигли середины реки, где вода поднялась значительно выше коленей. Они упорно продолжали идти вперед. Уровень воды начал понижаться. Трэйси почувствовала прилив надежды. Потом облегчение. Кажется, они сделают это. Наконец они вышли на прибрежную отмель, где вода достигала только лодыжек, с плеском бросились вперед и выскочили на противоположный берег. Ноги их онемели от холода, сердца бешено колотились. Они пробежали сквозь заросли высокой речной травы и, когда шум реки стих в отдалении, остановились и прислушались. Сейчас они чувствовали себя уязвимыми, беззащитными. Кого бы они ни преследовали, между ними и этим существом больше не было реки — теперь их разделяла только ночная тьма, которая давала преимущество противнику, а не им. Они снова услышали, как оно медленно продирается сквозь заросли и сухие кусты много выше по склону. Стив взглянул на часы. — Два пятнадцать, — прошептал он. — Еще пара часов, и начнет светать. Тишина. Они прислушались. Ни звука. — Но кто это? — спросила Трэйси. — Мы даже не знаем, кого преследуем. — Мы примерно представляем его местонахождение, — ответил Стив. — Если нам удастся идти по его следам до рассвета, возможно, мы увидим его. Трэйси направила фонарик в лицо Стиву. — Ты знаешь, что у тебя кровь? — Где? Трэйси откинула с его лба волосы, скрывавшие рану. Он поморщился, дотронулся до лица и увидел на пальцах кровь. — Надеюсь, ничего страшного? — В общем, да. Ты ударился головой обо что-то — или что- то ударилось об тебя. — До сих пор я не чувствовал боли. Трэйси вытащила из кармана ситцевый платок и перевязала Стиву голову. Сойдет. — Фонарики зажигать только в случае крайней необходимости. Пойдем. Они двинулись вверх по склону, порой на четвереньках, продираясь сквозь густые заросли и сухостой, цепляясь за ветки, нащупывая ногами надежную опору. Идти бесшумно никак не получалось. Им приходилось часто останавливаться и прислушиваться. Иногда они слышали треск и шум где-то выше, а иногда нет. Около сотни метров они продвигались вверх по крутому склону через густой кустарник и наконец вышли на более пологий, покрытый травой участок с частыми проплешинами скального грунта. Они снова оказались на открытом пространстве, низко присели и прислушались. Сверху донесся глухой шум, словно некое тяжелое тело медленно ползло по земле. Сухие листья, веточки и мелкие камешки терлись о скалу. Несколько мелких камней со стуком скатились по склону. Звук теперь раздавался ближе. Они сократили дистанцию. Стив медлил. — Пусть оно остается впереди. Я не хочу догонять его, в темноте не хочу. — Это безумие, — прошептала Трэйси. — Мы даже не знаем, что это такое. А вдруг... вдруг ты прав? Что, если это существо убило твоего брата и Мэгги с Виком? — Я в этом не сомневаюсь. И я должен убить его. Трэйси смогла лишь повторить с неподдельным страхом в голосе: — Это безумие. Стив мягко дотронулся до плеча Трэйси. Она поняла это как попытку поддержать и успокоить ее. Потом он легко подтолкнул девушку. — Давай разойдемся. Держись метрах в пятидесяти в стороне. Будем пересвистываться, чтобы не потеряться. Предложение не привело Трэйси в восторг, но она послушно пошла в сторону от Стива, осторожно ступая по камням и траве, в то время как он двинулся вверх, к темной линии хвойного леса. Они поднимались все выше в гору, шаг за шагом углубляясь в чащу; густые ветви и непроглядный мрак обступали их со всех сторон. Медленно. Медленно. Здесь не было троп, облегчающих передвижение. Порой сверху до них долетали какие-то звуки, но чаще они слышали лишь друг друга. Стив резко остановился. Он шел, раздвигая перед собой ветви, обрубая некоторые. Но внезапно ощутил под рукой пустоту: похоже, ветви здесь уже сломаны. Он зажег фонарик. Путь впереди расчищен. Да. Ветки только что сломаны. Наконец-то. Он действительно вышел на след загадочного существа. Стив свистнул, потом тихо окликнул Трэйси, и она присоединилась к нему. Они пошли по следу из примятой травы, сломанных веток, перевернутых камней, взрытой когтями земли. По сравнению со следом, который обычно оставляет крупный зверь, это существо оставляло за собой автостраду высшего класса. Они поднимались все выше и выше в гору, и невидимое существо неизменно оставалось чуть впереди них, словно выдерживая четко установленную дистанцию. Оно продиралось сквозь заросли, переворачивая валуны, — и они шли на звук. Оно смолкало — и они останавливались и ждали. Потом оно снова двигалось с места — и они снова шли вперед, и так без конца. Ночь пятницы превратилась в утро субботы, и густой мрак начал потихоньку сереть, когда Чарли Мак наконец забылся тревожным сном, лежа поперек голой кровати, с которой сбросил все простыни и одеяла в слепом безумстве ночных кошмаров. Фил Гаррет уже давно отключился на полу; алкоголь оглушил истерзанный страхом мозг, успокоил боль над сердцем — по крайней мере на время. Хэролд Блай спал ночью хорошо, разве что проснулся на мгновение, разбуженный звуком, похожим на звук отдаленного выстрела. Он напряженно прислушался, сосредоточенно подумал, а потом улыбнулся себе и снова опустил голову на подушку, ничем не встревоженный. Оставшуюся часть ночи он провел спокойно. Прошло четыре часа, и звезды начали меркнуть на синем бархате неба. За долиной медленно выступали из ночной мглы очертания далекого горного хребта, резкие и четкие. Утро будет ясным и свежим. С первым проблеском зари Стив сделал новое открытие: кровь на земле и на низко нависшей ветви. — Оно ранено, все в порядке. Они прибавили шагу, по-прежнему двигаясь по следу, и теперь видели свежие пятна крови через каждые несколько метров. Лес кончился, и они вышли на широкий участок обнаженной скальной породы, густо усеянный камнями. Они пошли по тянувшемуся вверх кровавому следу; шаткие камни выскальзывали из-под ног, ныли напряженные лодыжки. Потом снова начался лес, состоящий главным образом из тощих, истрепанных ветром сосен, корни которых расползались в стороны в поисках любой достаточно глубокой трещины в каменистой почве. Они уже приблизились к гребню, к зубчатому скалистому хребту горы. Воздух был холодным и разреженным, и сейчас — особенно после долгого подъема и бессонной ночи — Стив и Трэйси почувствовали симптомы высотной болезни. Трэйси бессильно опустилась на удобный камень, чтобы сделать короткую передышку. Стив по некотором раздумье присоединился к ней. Трэйси дышала тяжело, но и он тоже, и у него мучительно стучало в висках. — Кислородное голодание, — пробормотал он. — Гипоксия. — Полный упадок сил, — пожаловалась она. — Это существо совершенно вымотало нас, а мы даже не ранены. Мне холодно, и одежда все еще мокрая, у меня отваливаются ноги. Стив не мог винить ее за слабость, он и сам чувствовал себя не лучше. Однако он не собирался сдаваться. — Ты обратила внимание на поведение этого существа? — спросил он. Он смотрел вперед и по-прежнему видел капли крови, отмечающие путь животного. — Ты о чем? — спросила Трэйси, потирая ноющую лодыжку и морщась. — В отличие от любого другого животного, оно все время выдает свое присутствие. Если бы оно просто спряталось и затаилось где-нибудь, мы бы его потеряли, но каждый раз, когда мы останавливаемся и прислушиваемся, оно производит шум. — Он замолчал, несколько раз глубоко вздохнул, обвел взглядом широкий горный склон, простиравшийся внизу. — С одной стороны, можно сказать, что мы преследуем его и вынуждаем отступать. Но, с другой стороны, можно подумать, что оно уводит нас за собой, буквально заставляет идти по своим следам. Это странно. — Странно, — согласилась Трэйси. — Как ты думаешь, когда оно истечет кровью? — Не знаю, но сейчас это существенный фактор. Его силы не беспредельны. — Наши тоже. Стив поднялся на ноги. — Ладно, пойдем, давай покончим с этим. — Скажи это ему. Стив снова двинулся по кровавому следу. Трэйси шагала рядом, напряженно прислушиваясь, скользя настороженным взглядом по линии горного хребта. След тянулся еще километра полтора, а потом исчез за огромным скальным образованием под самым гребнем горы. Конец пути. Они остановились. — Отличное место для засады, — прошептал Стив. Он снял с плеча карабин, и Трэйси проделала то же самое. Оба передернули затворы. Потом, вытягивая шею, тесно прижимаясь спиной к каменной стене, они медленно обогнули скалу, устремляя настороженный взгляд то вперед, то вверх, то назад. По ту сторону кровавый след тянулся дальше вверх по осыпавшимся колотым камням и исчезал в большой расселине в голой скале. Они переглянулись. — Думаю, оно добралось до своего логова, — прошептал Стив. — Расходимся в стороны. Они снова разделились — Стив отошел вправо, Трэйси влево — и осторожно приблизились к расселине, держа карабины наготове. Расселина была около трех метров шириной и походила на вход в более крупную полость в скале, некое широкое пространство под открытым небом. Они не могли оценить протяженность природного тоннеля, но скала поднималась на высоту по меньшей мере двадцать метров. Они быстро заняли позиции по обеим сторонам расселины и стали, плотно прижавшись спиной к каменной стене, держа карабины наготове. Это напомнило Трэйси полицейскую облаву. Что теперь? Стив знаком велел Трэйси оставаться на месте, а потом крадучись вошел в пещеру, держа карабин на уровне пояса стволом вперед. Он сделал несколько шагов, потом остановился и прислушался, потом сделал еще несколько шагов. Трэйси заглянула в пещеру, вытягивая шею, чтобы видеть Стива. Карабин она держала стволом вверх. Ее начинал бить озноб, и палец лежал на курке неуверенно. Узкий тоннель плавно свернул в сторону, и Стив скрылся за поворотом. Исчез из поля зрения. «Плохо», — подумала Трэйси. Прошло несколько секунд. — Стив? — тихо позвала она. — Откликнись, Стив. Последовало непродолжительное молчание, а потом он устало выдохнул: «О...» Трэйси послышалось разочарование в его голосе. — Стив? — Иди сюда, — ответил он. — Взгляни на это. Она торопливо скользнула в тоннель, перебралась через насыпь камней, а потом свернула за поворот и тут же наткнулась на Стива, стоявшего с опущенным карабином. На земле у его ног возвышалась огромная гора бурого меха. Гризли. Медведь был мертв. Трэйси прислонилась к каменной стене и тяжело вздохнула, чувствуя себя совершенно опустошенной. Неужели это был всего лишь гризли? Всего лишь огромный медведь? Она понимала, что должна испытывать облегчение, радоваться, что все закончилось, радоваться, что охота увенчалась успехом, но... неужели все это было ради простого гризли? Трэйси поставила карабин на предохранитель и прислонила к стене рядом. — Ты оказался прав, — наконец сказала она. — Это был гризли. Стив опустил карабин и автоматический пистолет. Разочарование его было столь же явным, как и недоумение, с которым он ходил вокруг медведя, осматривая его. Он исследовал когти на передних лапах, раздвинул челюсти и взглянул на зубы, попытался прикинуть длину зверя и его высоту в холке. Он прощупал пальцами шею, спину и брюхо медведя в поисках ран. — Довольно молодой медведь, — доложил он, а потом нашел бирку в ухе. — Номер двести один. Маркус должен знать о нем. — Не понимаю, — сказала Трэйси, перебирая в памяти все события прошлой ночи. — Как мог этот медведь... то есть... у нас, что, были галлюцинации? Стив отнял руку от шеи медведя. Его пальцы покрывала кровь. Он нашел рану. — Ага, попались! — раздался третий голос. Трэйси подпрыгнула. Стив вскинул карабин. Они оба резко развернулись и... Узнавание. Облегчение. В узкой темной расселине они увидели знакомое лицо. Борода. Очки в металлической оправе. Ковбойская шляпа. Леви Кобб. Трэйси не понравилось, что ее так напугали, и еще меньше понравилось появление Леви в этом месте в этот момент. — Что ты здесь делаешь? Леви стоял у выхода из тоннеля, держась рукой за стену. Он взглянул на узкую полоску неба, видную в проломе высоко над их головами, а потом обвел изучающим взглядом тесный каменный мешок, в котором все они находились. — Спасаю вас, надо думать. Стив был зол: — Но рискуете собой. Неужели вы не понимаете, что мы охотились, что наши нервы на пределе? Мы могли пристрелить вас. Леви сохранял невозмутимость: — Ага, вы охотились, все верно. Будь я драконом, вы стали бы моим завтраком. Трэйси лишь вздохнула и потрясла опущенной головой: опять началась старая песня. — Давайте, — сказал Леви, — оглядитесь. Предположим, я дракон. Как бы вы выбрались отсюда? Трэйси повернулась, чтобы уйти прочь. — Я не расположена выслушивать твои проповеди, Леви! — В этом тесном пространстве она не могла уйти далеко, но — просто в подтверждение серьезности своего заявления — отошла так далеко, как только могла. Стив не знал, что и думать. Леви, со всеми своими странными суевериями и грубоватыми ухватками, обладал практичным умом, поэтому с лету отвергнуть его доводы было сложно. Назови его фанатиком или сумасшедшим, приходи в ярость от его театральности, но насчет этого каменного мешка он прав: отсюда нет выхода. Если бы здесь оказался дракон, а драконом сейчас был Леви, то... Стив слегка смутился. Леви настаивал: — Давайте, профессор, взгляните получше на этого медведя. Он погиб не от пули. На всем теле ни царапины — только на горле, я прав? Стив уже обнаружил, что горло у медведя перерезано. — Откуда вы знаете? — Догадался. Если бы я был драконом и срочно нуждался в источнике крови, то поступил бы именно так. — Леви, мы преследовали медведя всю ночь, и я слегка устал. Пожалуйста, проясните свою мысль. — Вы преследовали не медведя, профессор. Дракон поймал медведя и перегрыз ему горло, чтобы оставить для вас кровавый след. И вы пошли по нему. Трэйси оскорбилась: — Ты действительно хочешь, чтобы мы поверили в это? Наверно, ты сам и убил медведя! — Ага, голыми руками, — сказал Леви. — И проложил этот след через леса, пообламывал все ветки, взрыл землю, чтобы увести вас за собой. — Он взглянул на мертвого медведя. — И всю дорогу в гору тащил эту тушу на спине, просто чтобы подурачить вас, поразвлечься на досуге. — Хорошо, хорошо, — сказал Стив. — Леви, перейдите к сути дела! — Он с отвращением фыркнул. Леви спокойно и прямо посмотрел Стиву в глаза. — Если вы мне не поверите сейчас — что ж, я к этому привык. Но я должен сказать вам, профессор, дракон умеет летать. Ему незачем продираться сквозь лес, оставляя за собой след шириной с автостраду, если только он не хочет, чтобы вы пошли за ним. — Он еще раз обвел взглядом каменный мешок, а потом снова в упор посмотрел на Стива. — Он охотился за вами, Бенсон. Подумайте хорошенько. Разве вы сами не пользуетесь таким приемом? Выставляете приманку, находите хорошее укрытие, хороший наблюдательный пункт, ждете, когда зверь придет за приманкой, а потом убиваете его. — Он махнул рукой в сторону медведя. — Вы были настолько поглощены этим старым медведем, что даже не услышали моих шагов. Стив опустил глаза на медведя. Леви был прав. Гризли полностью завладел его вниманием. Он потерял бдительность. Трэйси ринулась к тоннелю. — Не хочу я участвовать в этом! — Он хотел поймать вас в западню! Неужели вы этого не понимаете? — спросил Леви. Она молча оттолкнула его в сторону и выскочила из пещеры. Несколько долгих секунд Леви и Стив лишь пристально смотрели друг на друга — Леви надеялся убедить, Стив отказывался верить. — Может, вы что-нибудь объясните для начала, — сказал Стив. — Мне бы хотелось знать, как вы здесь оказались и как нашли нас. — Шел за вами. Это было несложно. — Откуда вы вообще узнали, чем мы занимаемся? — Господь сказал мне, и кроме того, я слышал вашу стрельбу в Старом городе. Догадаться не составило труда. — Значит, вы все время крались за нами по пятам? Но зачем? Леви взглянул в сторону, где исчезла Трэйси. — Мои слова не имеют большого веса здесь. Я хотел, чтобы вы сначала попали в западню, и только затем изложить свою точку зрения. Из узкого гулкого тоннеля раздался голос Трэйси. — Стив, даже не слушай его! Он потерял всякую связь с реальностью! Действительно ли так? В случае с Леви никогда нельзя было сказать наверняка. Но в ответ на реплику Трэйси Леви поманил Стива рукой. — Пойдемте, профессор. Вы должны увидеть кое-что, чтобы поверить мне. Пойдемте. Они прошли по тоннелю и вышли наружу. Трэйси сидела на камне чуть ниже по склону, глядя на долину, поджидая мужчин. Заслышав их шаги, она обернулась, чтобы прокричать: — Стив, не теряй времени! Пойдем! — Вам решать, профессор, — сказал Леви. Стив вздохнул: — Хорошо. Пять минут, Леви, и все. — Вполне достаточно. Идите за мной. Стив последовал за Леви, они прошли несколько метров вдоль каменной стены, а потом поднялись по крутому склону скалы с многочисленными выступами, представляющими удобные опоры для рук и ног. Скоро они стояли над глубоким узким колодцем, на дне которого виднелось тело мертвого медведя. — Полагаю, именно это у вас называется засадой, — сказал Леви. — Старая ящерица сидела здесь, наблюдая за вами и ожидая удобного момента. У Стива были все основания сомневаться в словах Леви, однако, глядя сверху вниз в каменный мешок с единственным узким выходом, он должен был согласиться, что это идеальная западня. — Откуда вы знаете, что он был здесь? — Сделал небольшой крюк по пути сюда, чисто по наитию. Пойдемте глянем, что я нашел. Стив прошел за Леви на плоский участок склона, находившийся футах в пятнадцати от колодца. — Земли здесь маловато, — сказал Леви. — Однако старая змея все-таки оставила след. Не знаю, намеренно или нет, но вот он. — Леви показал на островок сухого песчаного грунта. — Видите? Это пальцы. Три пальца, видите? А вот здесь, смотрите, здесь в землю вонзились когти. Стив подумал, что по этим впадинам и царапинам на земле трудно с уверенностью судить о чем-либо, однако человек с живым воображением мог увидеть в них огромный отпечаток лапы длиной около трех четвертей метра от пятки до кончика пальца. Стив продолжал подыгрывать Леви, решив, что он сможет отделить факты от вымысла позже. — А здесь, надо понимать, отпечаток противостоящего пальца? — Да, такие пальцы у него есть на всех четырех лапах. Стив почти развлекался: — Похоже, вы много знаете об этом существе, вплоть до количества пальцев на лапах. — Я выслеживал его раньше. — А откуда мне знать, что это не вы сами изобразили тут след лапы? — А откуда вы знаете, что это не вы застрелили медведя? Стив не нашелся что ответить. Он вынужден был признать: медведь действительно погиб не от пуль, выпущенных им или Трэйси, — и, похоже, Леви знал это. «Этот верзила механик берет верх в нашем споре», — подумал Стив. На самом деле он получил преимущество с того самого момента, когда прозвучало слово «попались». «Ладно, я все выслушаю, — сказал себе Стив, — и позже отфильтрую информацию». — И куда он делся? — Ну... — Леви глуповато улыбнулся. — Он улетел. — А зачем ему улетать, когда в его западню попались две замечательно вкусные жертвы? Леви поковырял землю носком башмака и тихо сказал: — Он просто не любит, когда я нахожусь поблизости. — О-о-о... — «Ну конечно, Леви. Конечно». — Что-нибудь еще? Похоже, Леви понял, что разговор не состоялся. — Вы потратили на меня пять минут. Полагаю, этого достаточно. — Стив! Пойдем же! — позвала снизу Трэйси. Стив начал спускаться. — Спасибо за информацию, — бросил он через плечо. — Она замужем, — сказал Леви. Стив остановился. А вот об этом он не спрашивал! Он свирепо взглянул на Леви, чтобы тот заткнулся. Огромный бородач ответил Стиву прямым спокойным взглядом. Ладно. Теперь Стив понимал, почему у Леви Кобба так много недоброжелателей. Похоже, у него особый дар заводить врагов. — Стив! — раздался голос Трэйси. — Ты там закончил? — Вполне! — рявкнул он и полез вниз. — Итак... — размышляла Трэйси вслух, пока они спускались по горной тропе. Они возвращались более легким путем — пешеходной тропой, которая тянулась вдоль хребта и соединяла несколько горных озер, славящихся обилием голодной форели. — Леви увидел, как мы выслеживаем медведя, и решил состряпать из этого грандиозную историю про дракона. Все очень просто. — Трэйси, ты ведь помнишь, что мы пережили в Старом городе? Ты разрядила карабин во что-то, я заработал огромную шишку на лбу, и мы оба были напуганы до потери сознания. — Это был ураган, вот и все. Ветром сдуло несколько досок со стен Гайд-холла, а нам в темноте привиделось невесть что. — И поэтому мы оба палили в воздух? Если я не ошибаюсь, гам наверху было что-то. Возможно, оно даже летало. — Это был просто ветер, который сотрясал Гайд-холл до основания. Я стреляла в направлении звука. — А всплески в реке? — Убегающий медведь, напуганный шумом. Мы ранили его, и он пытался скрыться от нас. Стив осознал, что он еще не сказал Трэйси, от чего умер медведь. — Трэйси, мы вовсе не застрелили медведя, мы даже ни разу не попали в него! — О чем ты говоришь? — раздраженно спросила она. — Мы шли по кровавому следу, разве не так? — Так, — согласился Стив. — Но медведя ранило не пулей. Кто-то умудрился перерезать ему глотку — это медведю в четверть тонны весом! Трэйси была исполнена решимости объяснить все случившееся с позиции здравого смысла. — Подожди, подожди. Медведь пришел в Старый город, и именно тогда начался ураган. Когда со стен Гайд-холла посыпались доски, одна из них могла попасть в медведя и рассечь ему глотку. Он побежал прочь, бросился в реку, именно это мы и слышали. Конечно, мы были не в себе, палили по падающим доскам, деревьям и кто знает по чему еще. В темноте мы могли стрелять по чему угодно. — Трэйси, твоя версия не кажется тебе притянутой за уши? — Стив, перестань! Это единственная убедительная версия. Стив резко остановился и повернулся к Трэйси: — Единственная по-настоящему убедительная версия — это версия Леви. Леви. Волшебное слово, которое могло превратить очаровательную женщину в камень. — Стив, нет. Даже слышать не желаю! Он страшно удивился: — Да с чего ты так взъелась на этого парня? Ответить на этот вопрос ей было трудно. — Он фанатик! Он... он любопытный, болтливый, вечно лезущий в чужие дела религиозный фанатик! — Да, он определенно вертит тобой, как хочет. — Прошу прощения? — Посмотри, как ты позволяешь ему влиять на себя. Все, что от него требуется, это вмешаться в ситуацию, и — бац! — вся твоя объективность мгновенно пропадает, и ты начинаешь придумывать несостоятельные гипотезы... — Я начинаю придумывать несостоятельные гипотезы? — Да. Просто чтобы не пришлось признать его правоту. Теперь Трэйси разозлилась. — Это неправда! Я просто не считаю Леви Кобба надежным источником какой бы то ни было информации! — Ты все еще замужем? Прямое попадание. Испуганная и оскорбленная, она раскрыла рот. — Это он сказал тебе? — Да. Она подбоченилась и сердито воскликнула: — Да как он посмел! Стив не возражал против того, чтобы стоять у нее на пути до прояснения вопроса. — Так ты замужем? Трэйси была слишком возмущена поступком Леви, чтобы услышать вопрос Стива. — Теперь ты понимаешь, о чем я? Моя личная жизнь его не касается! — Значит, он лжет. — Это не его дело! — Так он не лжет? — Он лезет в мою личную жизнь, вот что он делает! — Так замужем ты или нет? — Нет. — Потом: — Ну... — Трэйси немного помолчала и сказала: — Мой брак существует только на бумаге. — Потом она быстро добавила: — Но не в моем сердце, и я думаю, это большая разница! На лице Стива изобразилось недоумение: — То есть ты замужем, но не по-настоящему? Трэйси немного подумала и кивнула. Некоторое время Стив стоял на узкой тропе, просто размышляя над этим открытием, и наконец сказал: — Я-то разведен. По-настоящему. И когда ты меня спросила, я ответил без всяких экивоков. Прямое попадание другого рода. У Трэйси был пристыженный вид. — Стив, извини. Мне следовало сказать все как есть. — И кто этот счастливчик? — Дуг. Дуг Эллис. Ты познакомился с ним в таверне. От удивления у Стива глаза на лоб полезли: — Ты замужем за Дугом? Трэйси склонила голову к плечу; взгляд ее, казалось, говорил: «Стоит ли продолжать этот разговор?» Стив вспомнил сцену ссоры в таверне и здоровенного хулигана, нарывающегося на неприятности. — Я бы сказал, мы не просто познакомились. Как это тебя угораздило выйти за него... если не секрет? — Это была ошибка, ладно? Он сыпал обещаниями, а я была влюблена и всему верила. Он собирался заняться компьютерами, и мы должны были уехать отсюда. Стив постарался убрать с лица скептическое выражение, но это было нелегко. — Дуг? Компьютерами? — Если бы он был не так туп, у него это получилось бы. Кроме того, Дугу нравится долина, и здесь живут все его приятели, а приятели для него всегда стояли на первом месте, поэтому... что я могу сказать? Все мечты умерли. — И как давно ваш брак существует только на бумаге? — Мы расстались пару месяцев назад. Стив медленно повернулся и пошел вниз по тропе. — Понятно. — «Что ж, — подумал он, — не такие уж и скверные новости, если разобраться». — Стив... Он остановился и оглянулся. — Я... в общем, я устала. Я знаю тут одно местечко неподалеку. Ты не против, если мы отдохнем немного, позавтракаем и все такое прочее? «Все такое прочее? — Стив мысленно обругал себя. — Ладно, Стив, прекрати сейчас же». Наконец он сказал: — Пожалуй, я не против. Бревенчатый домик Хомера Вестона на озере Паулин являл собой желанное зрелище для взора усталых путников. Хомер, ныне вышедший на пенсию рабочий лесопильни и старый друг родителей Трэйси, построил домик сорок лет назад, и многие годы делил его с семейством Трэйси в праздную пору летних отпусков. Сейчас Хомер с женой отправились на восточное побережье навестить родственников, но Трэйси знала, где хранится ключ, и была уверена, что Хомер не стал бы возражать против гостей. Озеро Паулин было одним из маленьких и спокойных горных озер, прячущихся в лесистой лощине, — безмятежное обиталище форели и карпов, гладкое зеркало, призванное отражать величественную красоту вздымающихся вокруг гор. Пока они спускались по вьющейся тропинке к домику, Стив почувствовал, как царящий здесь покой мягко и нежно обволакивает его душу, и впервые за все время своего пребывания в этой долине он ощутил себя желанным гостем. Трэйси тоже начала успокаиваться, словно каждый следующий шаг по тропинке уводил ее все дальше в прошлое. — Ты не представляешь, сколько форели в этом озере, — сказала она. — Мы с родителями и сестрой налавливали нашу норму каждый раз, когда приезжали сюда. — Жаль, что мы не захватили удочки. — Наверняка в доме есть удочки, но вряд ли у нас будет время для рыбалки. — Трэйси с сожалением улыбнулась. — А было бы здорово. Тропинка привела к лестнице, сложенной из плоских камней. Они быстро спустились по ступенькам. В просветах между деревьями виднелась зеленая металлическая крыша домика и сапфирно-голубая гладь озера. — Я уже созрела, — сказала Трэйси. — Хороший завтрак, крепкий сон... — Я тебя понимаю, — сказал Стив. Он по-настоящему устал и мечтал только о мягкой постели и долгом сне. — Отсюда до Гайд Ривер часа два ходу, так что мы сможем добраться до места стоянки твоей машины и за меньшее время. Мы можем остаться тут часов до трех-четырех пополудни, если захотим. Они спустились по лестнице, и вышли на веранду, сколоченную из грубых досок, которая тянулась вокруг домика. Трэйси нашла ключ в обычном потайном месте, на верхнем брусе входной двери. Она открыла скрипучую наружную дверь, затянутую сеткой, отперла старую филеночную дверь, и они вошли внутрь. — Надо же! — воскликнула она, поворачиваясь вокруг своей оси и осматриваясь. — Тут совершенно ничего не изменилось. Стив огляделся и улыбнулся: — Жилье на мой вкус, без вопросов. Дом состоял из одной большой комнаты, разделенной предметами обстановки на кухонную, обеденную и спальную зоны. Грубо сколоченные стол и стулья, старая дровяная плита и две двойные кровати сохранились с прежних времен. В домике стоял особый запах, который напомнил Стиву о семейных отпусках, летнем лагере, жизни без городских удобств и детстве, проведенном в лесу. С одной и другой стороны помещения находились спальные антресоли, куда можно было забраться только по лестнице; дети любят такие уголки в доме, которые легко превращаются в крепость, в убежище, в место увлекательных игр. Трэйси села на стул у стола и осторожно сняла ботинки и носки, постанывая от облегчения. Стив проделал то же самое. Потом они открыли рюкзаки и выложили на стол захваченную провизию: пакетики с супом, несколько сандвичей, растворимый кофе. Пока они удовольствуются сандвичами. Ни у кого из них не хватит ни терпения, ни силы развести огонь в плите, чтобы вскипятить воду. Трэйси прожевала кусок сандвича с тунцом, запила его водой из своей фляги, а потом спросила: — Стив, что мы собираемся делать дальше? Стив сидел с набитым ртом. Он быстро прожевал и проглотил кусок сандвича с салями, чтобы ответить. — Тебе решать. Это ведь ты знаешь Гайд Ривер. — Потому-то я и нахожусь сейчас в дурацком положении. Предполагается, что я полицейский, призванный защищать долину Гайд от чужаков вроде тебя, а я помогла тебе устроить пальбу в Старом городе и сунуть нос в самую заповедную тайну Гайд Ривер. Стив вскинул брови. — А что случилось с ураганом, который ты пыталась всучить мне? Трэйси пришлось признать: — Это было нечто большее. — Большее, чем медведь? Она поколебалась, потом неохотно сказала: — Да. Намного большее. Стив поднял правую бровь и прищурил левый глаз. — Следи за словами. А то скоро начнешь подтверждать заявления Леви. Трэйси рассмеялась: — О, вряд ли. Мне еще нужно точно решить, что именно я видела прошлой ночью. — Эти слова давали ей возможность свободно высказаться до конца, однако она все еще мялась. — Стив, для того чтобы разобраться в такого рода вещах, требуется время, понимаешь? Все годы, пока я жила здесь, это было не более чем суеверие и народные предания; это не имело отношения к реальности. А теперь... прошлой ночью мы столкнулись с чем-то, что испугало меня до смерти. Стив кивнул. — И Эвелин испугало точно так же, испугало до беспамятства. Трэйси подперла лоб рукой. — Ее состояние теперь понятно, правда? — Она подняла глаза на Стива. — Но возможно ли поверить в такое? То есть ты подумай, как давно зародились эти легенды, и как долго это существо ухитрялось скрываться в горах! Почему его так долго не обнаруживали? Здесь полно охотников, рыболовов, туристов, местность контролируется Управлением охоты и рыболовства, Управлением лесного хозяйства — и никто ничего не видел? В чем тут дело? Стив подпер кулаком подбородок и обдумал слова девушки. — Боюсь, это покажется натяжкой, но, возможно, раньше это существо было меньших размеров и могло легко спрятаться. Если оно продолжает расти, если сейчас оно стало таким огромным, каким показалось нам прошлой ночью, — тогда вряд ли оно может скрываться и дальше. Его скоро обнаружат. Непременно. Теперь настала очередь Трэйси поднять бровь. — Я бы сказала, это уже случилось. Стив рассмеялся. — Да, конечно. Но мне бы хотелось знать, что это за существо и каковы его повадки. — Это будет сложно выяснить. Не забывай, мы все еще выступаем против целого города, который пытается укрыть и защитить его. Они поклоняются этому существу. Они создали вокруг него религиозный культ. — С Хэролдом Блаем в качестве верховного жреца, верно? Трэйси кивнула: — Который извлекает из этого всю возможную выгоду. Теперь я понимаю, что это не просто досужие разговоры. — Потом она мрачно добавила: — И Дуг здесь замешан, я знаю. Некоторые вещи он просто отказывался обсуждать со мной, и я всегда что-то подозревала. — Итак, — решился Стив, — полагаю, теперь можно с уверенностью сказать, что моего брата убил не Хэролд Блай? — Во всяком случае, не своими руками. — В ответ на его недоуменный взгляд она попыталась объяснить: — Ну, может быть, он выдрессировал это существо, трудно сказать. — Слишком фантастическое предположение. Трэйси напомнила: — Однако Хэролд вполне мог пойти на убийство Мэгги. Он был заинтересован в ее смерти, по какой бы причине это ни произошло. Стив откусил еще кусок сандвича. Потом сказал: — Нам надо повнимательнее взглянуть на местные легенды и суеверия. Возможно, во всех этих вымыслах нам удастся найти какие-то крохи информации, имеющие отношение к действительности. — Речь идет об огромном количестве вымыслов, Стив. — Ну а Леви? Что ценного можно почерпнуть из его версии? Стив действительно хотел знать это, но заодно решил еще раз проверить реакцию Трэйси. Она отреагировала спокойно, но осталась непоколебимой. — Мы можем обратиться и к другим источникам. — Она откусила кусок сандвича, подумала, пока жевала, а потом призналась: — У меня появился новый осведомитель в Гайд Ривер, он звонит мне время от времени. Думаю, обстановка накаляется, люди начинают нервничать, вот он и решился нарушить Клятву и выдать информацию. Он испуган, поэтому и заговорил. Я думаю, если испуган он, то, возможно, и еще кто-то. Стив наклонил голову к плечу и спросил: — А он случайно не француз? Трэйси изумленно уставилась на него: — Он и тебе звонил? — Дважды. Он первый рассказал мне про Старый город, и именно он сообщил мне о том, что Вик Мур направляется в Гайд-холл, — а остальное тебе известно. — Почему ты ничего не сказал мне? — Тогда ты еще не вполне перешла на мою сторону. — Стив с удовольствием отметил глуповатое выражение, появившееся на лице Трэйси. — А ты знаешь, кто он? — Нет, но мы это выясним. Однако нам следует соблюдать осторожность. Жители долины не погладят нас по головке, если мы подойдем слишком близко к их... чему бы то ни было. Стив позволил себе насмешливо улыбнуться: — Это ужасно, правда? — Стив... — Не вижу никакого смысла в стремлении укрывать и защищать существо, убивающее людей. — Стив, это долина Гайд. Здесь ни в чем не нужно искать смысл. — Трэйси заметила, что его беспокоит какой-то вопрос. — Что еще? — Почему, собственно, ты не уедешь отсюда? Трэйси не возражала против вопроса. На самом деле она даже как будто ждала его. — Трудно объяснить. Мой отец умер два года назад, а мама переехала в Айдахо, к своей сестре. Я уже говорила, что значит быть здесь полицейским, а что касается любви, то ты все знаешь. Я замужем, но... — Но не по-настоящему. — Именно. Не по-настоящему. Трэйси посмотрела на большой, грубо выструганный столб, подпирающий потолок в центре. — Просто взгляни вон туда. Он проследил за направлением ее взгляда и увидел несколько вырезанных на столбе имен. Он поднялся и подошел поближе. — Эгнис, Джерри, Синди, — прочитал он вслух. — Мои мама, папа и младшая сестренка. — И Трэйси. — Я вырезала это, когда мне было двенадцать. — Она пытливо заглянула ему в глаза и спросила: — Ты помнишь себя в возрасте двенадцати лет? Стив помнил. Велосипеды, скейтборды, купание в озере, строительство крепости в лесу и, конечно же, походы с мамой, папой и Клиффом. Он улыбнулся и кивнул: — Тебе было хорошо здесь? — Да. Тогда все было... ну, так, как должно быть. Похоже, в последний раз в жизни. Почувствовав прилив усталости, Стив подошел к кровати. — У тебя еще есть время, Трэйси. Не упусти его — вот и все, что я могу сказать. Она улыбнулась: — Ты прав. — Поговорим позже, — сказал он, падая на кровать. — Приятного сна, — ответила она, устраиваясь на кровати у противоположной стены. Через несколько секунд Стив уже спал, а Трэйси лежала на боку и внимательно разглядывала его, как хотела сделать с самого первого момента знакомства. Теперь она могла сколько душе угодно рассматривать твердый квадратный подбородок, бронзовое лицо, иссиня-черные волосы, чуть тронутые сединой. Она глубоко вздохнула: «Тебе нужно было появиться здесь много, много раньше, Стив Бенсон». Наконец веки ее сомкнулись, и она тоже заснула. Стив просыпался медленно, продлевая сладкую истому в теле, пребывающем между сном и реальностью. Легкий ветерок принес в домик аромат сосновой хвои, и Стив услышал хрустальные птичьи голоса и ощутил тепло летнего дня. Это напомнило ему все большие каникулы в жизни. Он снова был ребенком, не знающим ни тревог, ни боли, ни волнений. Но медленно, неуклонно реальный мир возвращался в сознание, требуя внимания к себе, хотя Стиву совершенно не хотелось уделять ему внимание. Он сел на кровати и задумался над своей ситуацией. Солнечный квадрат на полу переместился. Должно быть, уже почти полдень. Он взглянул на часы. Да. Он проспал около двух часов. Он чувствовал, что мог бы проспать до самого вечера, но необходимость подняла его на ноги. Они должны возвратиться в Гайд Ривер, к своим делам. Рюкзак Трэйси по-прежнему лежал возле центрального столба с вырезанными на нем именами, но самой Трэйси в домике не было. Стив вышел за дверь, пересек веранду и спустился по короткой тропинке к берегу озера. Он рассчитывал найти здесь девушку, и, кроме того, это был хороший повод взглянуть на озеро. Невозможно оказаться в столь прекрасном месте — и не потратить несколько минут на то, чтобы насладиться им в полной мере. «Старый Хомер вложил много сил в благоустройство берега», — подумал Стив. Крупный песок под ногами не типичен для горного озера; вероятно, его натаскали сюда откуда-то, и на это ушло много дней каторжного труда. Немало сил было вложено и в грубо сколоченный причал. На берегу Стив увидел маленькую гребную шлюпку, перевернутую вверх дном. Прекрасные пейзажи никогда не надоедали Стиву, и сейчас он наслаждался восхитительным видом, не думая о времени. Гладь озера сегодня была зеркальной, и горы на противоположном берегу, казалось, уходили вершинами в бесконечную высь, удвоенные отражением в озере. Стив пожалел, что у него с собой нет фотокамеры, хотя фотография не смогла бы в полной мере передать великолепие этой картины. Сочная зелень деревьев над голубой водой... Деревья. Стив моргнул и вгляделся получше. Он еще не совсем проснулся. Противоположный берег находился примерно в полукилометре от него, так что, возможно, расстояние сыграло роль. Возможно, ему просто почудилось. Стив стоял совершенно неподвижно и продолжал всматриваться. Теперь деревья на противоположном берегу озера виднелись ясно и отчетливо, ни один ствол, ни одна вертикальная линия не имели излома. Ничего необычного. Что ж... возможно, это что-то вроде обратной вспышки сознания; возможно, он просто принимает желаемое за действительное; возможно, сейчас ему просто померещился все тот же странный мираж, который он видел в Старом городе. Но внутренний голос снова заговорил, как и раньше. «Опасность, — сказал он. — Внимание!» Стив отвел взгляд в сторону, чтобы рассеялся туман перед глазами, а если получится, и туман в голове. Он слишком устал доверять своим чувствам. Потом он увидел Трэйси и думать забыл о мираже. Если внутренний голос и продолжал говорить что-то, то Стив перестал прислушиваться к нему. Она купалась в озере и сейчас выплывала из-за торчащей из воды, выбеленной солнцем огромной коряги. Вода вокруг нее сверкала на солнце россыпью бриллиантов; она плыла, энергично взмахивая сильными руками, и ее белая кожа сияла в свете солнечных лучей. «Наверное, я не должен смотреть», — подумал Стив. Однако девушка еще не заметила его, и, как все остальное здесь, она представляла собой потрясающее зрелище. Стив быстро пошарил взглядом по берегу и увидел ее одежду, развешанную на суках коряги. Не спит ли он? Не мираж ли она? Нет. Он не спит, и вон она там, все в порядке, и между ней и ее одеждой лежит протяженный в длину участок открытого берега. На какое-то мгновение Стиву показалось, что девушка смотрит в его сторону, что глаза их встретились, когда она остановилась, чтобы откинуть с лица мокрые волосы. Но ее поведение никак не указывало на то, что она догадывается о присутствии Стива, — особенно когда она выкарабкалась из воды на камни и прошла по открытому участку берега. За считанные секунды, которые потребовались Трэйси, чтобы взять одежду и скрыться за деревьями, Стив полностью удовлетворил свое любопытство. Он с удовольствием обнаружил, что его первоначальное предположение оказалось не вполне верным. Он полагал, что у нее почти идеальная фигура. Теперь он убедился, что фигура у нее идеальная. Раньше мы с вами уже говорили о тактике запугивания, которую использует Хэролд для устрашения других детей. Боюсь, время от времени он по-прежнему прибегает к ней. Сегодня во время перемены он нашел ужа, отрезал ему голову и сказал двум девочкам, что сделает с ними то же самое, если они не дадут ему списать домашнее задание. История про ручное чудовище, пожирающее детей, тоже всплыла снова. Думаю, назрела необходимость еще одной встречи с вами. Из письма Мэриан Клэйберг, учительницы четвероклассника Хэролда Блая, адресованного Сэму и Лу Блаям около I960 года. Глава 11 Чарли Когда Хэролд Блай постучал в дверь Дотти Мур, она почти ожидала его появления. С ночи вторника весь город говорил — в обычной своей манере: шепотом и с оглядкой — об исчезновении Мэгги, а потом и Вика, и новости рано или поздно должны были достичь слуха Блая. И вот ранним субботним вечером он стоял перед ее дверью, нарядно одетый, чистый, со шляпой в руке, и спрашивал, известно ли ей что-нибудь. Дотти была еле жива от страха и тревоги, но понимала, что обязана поговорить с ним. Она сообщила то, что он наверняка уже знал. — Мне ничего неизвестно, мистер Блай, ровным счетом ничего. Ребята пошли искать его вверх по реке, и, кажется, они уже все обыскали ниже по течению. — И никаких звонков? — спросил он. — Никаких. Я поддерживаю связь с Филом и Карлом, и я разговаривала также с пастором Вудсом. Все ищут, и все звонят. — А вы звонили шерифу? В Гайд Ривер только один ответ на такой вопрос считался правильным: — Нет. Вы же знаете, как Вик относится к этому. Блай понимающе кивнул: — Послушайте, Дотти, если я могу что-нибудь сделать, скажите, не стесняйтесь. Я пришел, чтобы помочь вам, вы знаете. И снова Дотти ответила правильно: — Я знаю. Я вам очень благодарна. — Это касается и финансовой стороны дела. Я знаю, что вы с Виком выбивались из сил и... — Мы жили нормально. Казалось, Блай не услышал ее. — Если дело дойдет до этого, и вы почувствуете желание переехать куда-нибудь в поисках лучшей жизни, просто помните: я готов и желаю снять ношу с ваших плеч. Дотти оскорбилась, но ответила осторожно: — Если вы хотите купить наше дело, вам надо поговорить с Виком. По-прежнему невозмутимый, он только улыбнулся ей: — Уверен, мы с вами еще поговорим. Это означало, как прекрасно понимала Дотти, что у нее нет выбора. В ту ночь среди руин Старого города, у плоского камня, прозвучала еще одна молитва, и сгорел еще один клочок бумаги. На нем было написано имя Дотти Мур. В воскресенье утром Карл Ингфельд вошел в таверну Чарли, сел на табурет у стойки между Филом Гарретом и Энди Шуллером, которые уже ели, и заказал завтрак: яичницу из двух яиц с ветчиной и тост. Посетителей сегодня обслуживал только Берни. Когда он принял заказ и ушел на кухню жарить яичницу, Карл тихо спросил: — А где Чарли? Фил и Энди загадочно посмотрели на него. — Говорят, болен, — сказал Фил. Энди добавил: — Он болеет с утра пятницы, ты знаешь это? Карл начал понимать: — С того момента, когда обнаружилось исчезновение Вика. — Он скрывается, вот что, — сказал Фил. — И будь добр держать рот на замке, — сказал Энди. — Он думает, что он следующий. Так мне представляется. Энди напрягся. Яростно сверкнув глазами, он сказал: — Будешь болтать об этом — нам всем крышка. Так что заткнись! Фил пошел на попятную: — Ладно, извини. — У нас новые неприятности, — сказал Карл. — Мне только что звонила Сара из автопарка «Уайт Тэйл». Профессор вернулся. Энди и Фил промолчали, но их потрясенные лица были красноречивее любых слов. Карл продолжал: — Вернулся на своем автофургоне вчера вечером и собирается остаться тут на какое-то время. — Ты ж вроде говорил, что он уехал! — воскликнул Фил. — Так и было. Сара говорит, кажется, он охотился. Однако не похоже, чтобы он привез что-нибудь с охоты. Они переглянулись. Потом Фил решился: — Может, Хэролд прав. Он думает, — Фил понизил голос, — что Трэйси с профессором неровно дышат друг к другу. — Именно из-за профессора начались все неприятности! — Карл грохнул кулаком по стойке. — Конечно, с его братом нехорошо получилось, но если бы он оставил это дело... — Хэролд говорит, с ним будет то же самое, что с его братом и Мэгги, все повторится опять. — А Дуг знает? — спросил Энди. — Пока еще знать нечего. Но бьюсь об заклад, Хэролд прав. Карл глотнул кофе. — Если она втюрилась в этого парня, принятые здесь правила игры изменятся. — Ты все правильно понимаешь, — сказал Энди. Входная дверь открылась. Это была помощник шерифа Трэйси Эллис, в форме, явно зашедшая сюда по делу. — Доброе утро. — Доброе утро, — ответил повар Берни. Он как раз ставил тарелку с завтраком перед Карлом. — Доброе утро, — промямлили трое участников совещания в свои тарелки. Она с непринужденным видом подошла к стойке. — Чарли здесь? — Нет, — сказал Берни. — Ему сильно нездоровится последние несколько дней. — О, весьма прискорбно. Трэйси посмотрела на троих мужчин, и они посмотрели на нее с хорошо знакомым ей выражением, предназначенным для чужаков. Она улыбнулась, коротко рассмеялась, надеясь тем самым разрядить обстановку. — Эй, ребята, все в порядке. Я просто хотела поздороваться. — Ну что ж, — сказал Фил, — здравствуй. — Здравствуй, — сказал Карл. — Здравствуй, — сказал Энди, возвращаясь к своей яичнице. — Значит, Чарли дома? — спросила она. Фил ничего не ответил, Энди пожал плечами, Карл начал было говорить «понятия не имею», а Берни ответил прямо: — Да, сидит дома. И вряд ли собирается выходить куда-нибудь. Фил уронил вилку и успел подхватить ее, пока она не упала со стойки. Трэйси поблагодарила Берни и вышла. Как только дверь закрылась, на Берни с трех сторон посыпались упреки: — Ты в своем уме? — Зачем ты сказал ей? — Она что-то вынюхивает, неужели непонятно? Берни вскинул руки: — Послушайте, она спросила, я ответил. Что тут страшного? — Ладно, проехали, — буркнул Энди. Фил начал было: — Мы думаем, что она... — Проехали! — с напором повторил Энди, и Фил замолчал. Берни вернулся к своим делам на кухне. Несколько мгновений трое мужчин жевали в молчании. — Она выглядит премило, — заметил Карл. — И пахнет премило, — сказал Фил. — Немного духами, немного косметикой, а? — Дуг убьет этого парня, — проворчал Энди. Часом позже Трэйси остановила свой «форд-рэйнджер» возле пустующего здания старой заправочной станции. Из-за ржавого остова грузовика появился Стив и сел к ней в машину. — Чарли дома, — сообщила Трэйси. — Я позвонила ему, и он ждет нас. — Почему ты решила, что он и есть тот француз? — Кажется, однажды в таверне я слышала, как он имитирует французский акцент. У него это никогда особо хорошо не получалось. Стив сидел, низко пригнувшись под окнами машины, пока Трэйси ехала вверх по холму, мимо церкви, а потом спускалась по параллельной улице к маленькому дому Чарли с двумя спальнями, обшитому белыми досками и крытому зеленой металлической крышей. Они старались не привлекать к себе внимания, но сделать что-либо незаметно в этом городе было практически невозможно, и они это понимали. Они подошли к задней двери, и Трэйси постучала. Ответа не последовало. — Чарли? — негромко позвала Трэйси. Он стоял прямо за дверью. — Кто там? — Трэйси Эллис. — Ты привезла профессора? — Да. Он стоит рядом. Они услышали шум отодвигаемого от двери кресла, потом скрежет замка, и наконец, дверь со скрипом приотворилась. Чарли сначала выглянул в щель, а потом открыл дверь, впуская гостей. Ни словом не обмолвившись друг с другом, Трэйси и Стив сразу поняли, что видят случай, аналогичный случаю с Мэгги Блай, повторение того же самого кошмара. На кухне царит беспорядок и запустение: все шкафчики раскрыты, все стойки заставлены грязными тарелками с остатками пищи, банками и упаковками из холодильника. В темной гостиной тоже все перевернуто вверх дном. Все шторы опущены, в комнате жарко и душно, в воздухе стоит ужасный запах, похожий на запах разлагающегося тела. Передняя дверь крест-накрест заколочена досками и забаррикадирована тяжелым мягким креслом. На двери висит грубый крест, сделанный из двух палок, скрепленных изолентой; а у косяка стоит охотничье ружье, явно заряженное и готовое к действию. Чарли — грязный, жалкий, насквозь пропитанный потом — представлял собой ужасное зрелище. Он был в одних пижамных штанах и футболке, туго обтягивающей его круглый живот. Волосы всклокочены, а вечно перекошенные очки, сползшие по скользкому от пота лицу, казались перекошенными еще больше. Он слегка пригибался, словно в любой момент ожидал выстрела по окнам дома, и беспрерывно вертел в пальцах большой бронзовый крест, висящий на груди. — Извините за беспорядок, — сказал он срывающимся голосом. — Почему бы тебе не присесть, Чарли, — мягко предложила Трэйси. Он поколебался, словно не сразу понял ее слова, а потом рухнул на диван, зажав крест в трясущейся руке, с искаженным лицом и полными страха глазами. Трэйси тоже села на диван, а Стив придвинул кресло. Чарли просто сидел, переводя взгляд с Трэйси на Стива и обратно. — Чарли, — начала Трэйси, — ты знаешь, почему мы здесь? Чарли посмотрел на Стива: — Вы вернулись. Вы вернулись. Стив кивнул: — Я решил, что нам следует поговорить с глазу на глаз. Чарли посмотрел на Трэйси: — Вик Мур погиб, ты это знаешь? — Не дожидаясь ее ответа, он повернулся к Стиву: — Вы видели что-нибудь в Старом городе? — Значит, вы и есть француз? — спросил Стив. Пойманный врасплох, Чарли остолбенел и лишился дара речи. Трэйси дотронулась до его руки. — Чарли, все в порядке. Мы хотим помочь тебе. У Чарли пересохло во рту, и он сглотнул. — Он... он выбрал меня следующим. Пожалуйста... вы должны защитить меня от него! — От кого «него»? — спросил Стив. Казалось, мозг Чарли дал сбой. Он тупо смотрел на Стива, пытаясь ответить, но язык его отказывался пошевелиться. Стив взял инициативу в свои руки: — Послушайте, Чарли. Мы с Трэйси были в Старом городе в пятницу ночью, через сутки после исчезновения Вика. Мы следили за Гайд-холлом и кое-что видели. — А-а-а-а... — Чарли тихонько взвыл от ужаса и сунул палец в рот. Стив вкратце изложил события предыдущей ночи, сообщив лишь столько, сколько, по его мнению, мог выдержать обезумевший от страха человек. Рассказ Стива не утешил Чарли, это было очевидно. — Вы убили его? — выкрикнул Чарли. — Вы убили его? Стив с сожалением ответил: — Нет. Он скрылся. Чарли взвыл громче и судорожно схватился за сердце. — Теперь всем нам конец! Вы не убили его. Теперь он только разозлился еще больше! — Чарли, ты знаешь, что это было? — настойчиво спросила Трэйси. Самый этот вопрос привел Чарли в ужас. Казалось, мозг его снова вот-вот даст сбой. Стив настойчиво повторил: — Мы видели какое-то существо, Чарли. Мы слышали его, мы шли по его следу всю ночь. Значит, речь идет о чем-то большем, чем просто... — Стив не хотел произносить слово «суеверие», во всяком случае, при Чарли. — Вы должны убить его! Вы должны убить его, пока он не расправился со всеми нами! — Нам нужна твоя помощь, Чарли. Ты должен рассказать нам все, что знаешь об этом существе. — Полицейские никогда ничего не делают. Они просто уходят в сторону и выполняют приказы Хэролда. Это привело Трэйси в легкое раздражение, однако она не собиралась спорить с полупомешанным человеком. Чарли подался к Стиву и горячо заговорил: — Я думал, вы сможете сделать это! Вы человек пришлый и никому ничем не обязаны здесь, вы ничего не боитесь и можете сделать это! Вы должны, должны сделать это, пока дракон не узнал... — Едва это ужасное слово сорвалось у него с языка, как Чарли страдальчески вскрикнул и обвел взглядом комнату, словно ожидая, что жуткое существо сейчас проломит стену и набросится на него. — А-а-а-а... Я не могу ничего сказать вам! — Почему? — требовательно спросила Трэйси. Чарли тупо смотрел на нее. — Почему не можешь? — повторила она. — Ты... ты начинаешь говорить о нем, он приходит в ярость и убивает тебя. Трэйси окинула комнату взглядом: — А если ты не говоришь о нем, то все равно ожидаешь смерти, верно? — Чарли не нашелся что ответить. — Вик рассказывал кому-нибудь о драконе? — Нет. — Тогда что с ним случилось? При мысли о Вике у Чарли просто отнялся язык. — Тогда какая разница? — Я... я не могу. Трэйси поднялась на ноги. — Ладно, Чарли. Давай договоримся так. Ты помогаешь нам — мы помогаем тебе. Ты продолжаешь играть в молчанку — мы уходим отсюда. И ты остаешься один на один с драконом, он может явиться за тобой, когда пожелает. Она с таким же успехом могла бросить зажженную шашку динамита к его ногам. — Нет... НЕТ!!! — завопил он. Трэйси стояла на месте, глядя на него сверху вниз, и ждала. Чарли неподвижно сидел на диване, парализованный страхом, не в силах нарушить укоренившуюся за много поколений традицию. Стив схватил Чарли за руку и подался к нему. — Чарли. Мы стреляли в него, и, кажется, ранили. Значит, это не призрак, не дух и не божество. Это животное, и все. В нем нет ничего сверхъестественного. — Теперь, по крайней мере, появился слабый проблеск надежды. Слова Стива как будто немного успокоили Чарли. Чарли перевел взгляд со Стива на Трэйси и обратно. — Вы можете убить его? Я... я заплачу вам. — Послушайте, Чарли, — сказал Стив. — Мне не нужны деньги. Мне нужна информация. Мне нужно знать противника, его привычки, его сильные и слабые стороны. Я должен уметь предсказывать его поведение. Чарли потряс головой. — Но если я расскажу про дракона, он узнает. — С чего ты взял? — спросила Трэйси. Ответа не последовало. — Тебе Хэролд сказал это? Чарли в ужасе затряс головой. — Я говорю не о Хэролде. — Он поднял глаза к потолку и прокричал, словно обращаясь к Господу Богу. — Я говорю не о Хэролде! Я вообще ничего не говорю о Хэролде! — Хорошо, хорошо. Успокойся, Чарли. — Трэйси метнула взгляд на Стива. — Опять Хэролд Блай. — Я о нем ничего не говорю! — повторил Чарли. — Ты боишься Хэролда Блая? — Я о нем ничего не говорю. — И о драконе ты тоже ничего не хочешь говорить? Чарли неподвижно сидел на диване, уставившись бессмысленным взглядом в пустоту. Трэйси вздохнула и посмотрела на Стива, готовая отступиться. Потом Чарли пробормотал: — Я не знаю, почему дракон выбрал нас. Мы не сделали ничего плохого. Это все Гайды, это они во всем виноваты. Трэйси почти боялась задать следующий вопрос, поскольку опасалась, что Чарли снова замкнется в молчании: — Ты имеешь в виду семейство Гайдов? — Это они навлекли на нас все беды сто лет тому назад. Я не Гайд. И я не хотел себе никаких неприятностей. Почему дракон должен приходить за мной? Стив решился: — А что сделали Гайды сто лет назад? — Заключили сделку с драконом, вот что. Они отдали ему город. Но я-то не отдавал ему город. Никто моего согласия не спрашивал. Спокойно, осторожно Стив спросил: — Значит, в городе есть какие-то люди, которые... связаны с драконом? Дракон работает на них? Чарли кивнул: — Да. Можете не сомневаться. Сделай неверный шаг или сболтни лишнее, и... — Он чиркнул пальцем по горлу, сопроводив жест выразительным «вж-ж-жик». Потом громко добавил: — Но я говорю не о Хэролде! — Конечно, не о нем. — Дракон всегда знает, где ты находишься. Он может прийти за тобой, разорвать тебя на части и сожрать, когда ты спишь. — Сомневаюсь, чтобы он смог пробраться сюда, — сказал Стив, имея в виду предпринятые Чарли меры предосторожности. — Не знаю. Может, и проберется. Хэролд говорит... то есть люди говорят... что от дракона не спрятаться. Он вроде призрака. Он не обычное живое существо; он просто летает вокруг и умеет исчезать в случае необходимости. Его невозможно остановить. — Он не призрак, — настойчиво сказал Стив. — Это большое бессловесное животное, и кто-то лжет вам. Речи такого рода привели Чарли в ужас: — Нет! Не говорите так! Дракон все узнает! Трэйси закатила глаза. — Теперь ты начинаешь говорить, как Леви Кобб. «Снова это магическое слово. Возможно, Трэйси произнесла его намеренно», — подумал Стив. Чарли так оскорбился, что вышел из состояния ступора. — Эй! Нет, нет, нет, это нечестно, и это неправда! Я не сумасшедший! Леви — сумасшедший, а я — нет! — По-моему, ты слишком веришь в дракона, прямо как Леви, — сказала Трэйси. Чарли воспринял это как вызов. — Я не похож на Леви! Я не фанатик и не сумасшедший, у которого поехала крыша на религии! А он — да! Я честный и порядочный бизнесмен, и я имею право поступать, как считаю нужным! — Да неужели? — Трэйси провоцировала Чарли на дальнейшие откровения. — Вот именно! У Эбо Деннинга никогда ничего не получилось бы с этим магазином! А у меня получится! Я собираюсь вдохнуть новую жизнь в этот город! Я поступил правильно, и я хорошо заплатил Эбо! — Тогда чего же ты боишься? Чарли умолк, все еще кипя от негодования. Потом, наконец, выпалил: — Просто убейте это существо, и все! Убейте его, и все будет в порядке! Стив тяжело вздохнул. Он начинал терять терпение. — Так что вы можете рассказать нам о нем? — снова спросил он. — Я ничего не знаю. Трэйси попыталась зайти с другой стороны. — Тогда назови нам того, кто что-то знает. — Как насчет Джулза Крайора? — предположил Чарли. — Прошу прощения? — Это имя ничего не говорило Трэйси. — Он разрабатывает участок на перевале Сэдлхоз уже много лет. Оттуда открывается отличный вид на всю долину, и он живет, как ему нравится, и делает, что хочет. — Как нам туда добраться? — Но он отшельник и, говорят, со странностями. Он может пристрелить вас только за то, что вы приблизились к границе его участка. — С чего-то надо начинать, — сказал Стив, вынимая блокнот и ручку. — Объясните, как туда доехать. Пока Чарли рассказывал, как добраться до дома Джулза Крайора, Трэйси вспомнила еще одно имя. — Есть еще Клэйтон Джентри. Молодой парень, лесоруб, живет по дороге на Бэкап. Ребята у Чарли никогда не вспоминают его добрым словом. Раньше мне это не приходило в голову, но, может, он что-то видел и говорил об этом, поэтому ребята и недолюбливают его. Стив закончил записывать указания Чарли. — Еще кто-нибудь? Чарли пожал плечами. — Я ничего не знаю. И на самом деле я ничего вам не рассказал. — Конечно, — согласился Стив, — не рассказали. — Мы проверим этих людей, — сказала Трэйси. — А тем временем... Чарли? Он посмотрел на нее. — Что бы ни случилось, держись подальше от Старого города, слышишь? Умению проводить ритуалы Сэм научился у своей матери Шарлотты, которая научилась этому у своего отца Джеймса Гайда, который научился у своего отца Бенджамина Гайда. Таким образом, это знание передавалось из поколения в поколение с того самого времени, когда прапрадед Сэма в начале прошлого века основал город. Для ритуалов всегда требовалась кровь, которую Сэм обычно брал от овцы или козы, и совершались они почти всегда в Гайд-холле или рядом с ним, в старой части города, где все началось. Я не знаю, действительно ли Сэм обладал властью над невидимым демоническим чудовищем, но сам он искренне в это верил, и, судя по страху, который он внушал людям, они тоже верили в это. Запись из дневника Эбби Блай, разведенной жены Сэма Блая и матери Хэролда Блая, датированная 14 ноября 1973 года, то есть сделанная за три дня до ее бесследного исчезновения. Исчезновение Эбби Блай объяснили нападением медведя. Глава 12 Волнения В воскресенье днем Хэролд Блай, угрюмый и раздраженный, явился в таверну и магазин Чарли, чтобы просмотреть бухгалтерские книги, провести быструю инвентаризацию на складе, ознакомиться с положением дел, удостовериться в соблюдении санитарно-гигиенических норм — одним словом, проверить все. — Где Чарли? — спросил он, подходя с бухгалтерскими книгами к столу возле игровых автоматов. — Гм... он дома, — сказал Берни. — Он болен. Хэролд вскинул брови: — Ах вот как? — Да. Хэролд сел и свирепо взглянул на Берни: — Присядь, Берни. Берни подчинился и сел за стол напротив Блая. Он всегда нервничал, разговаривая с Блаем. Этот человек легко выходил из себя. — Ты понимаешь суть нашего с Чарли делового партнерства? — Ну... вы купили часть бизнеса, верно? — Я купил большую его часть. — Хэролд ткнул большим пальцем в сторону магазина. — Я купил таверну, чтобы Чарли смог купить магазин. Стоимость таверны составляет семьдесят процентов стоимости всего дела, следовательно, я являюсь семидесятипроцентным владельцем предприятия, то есть боссом. — Да, сэр. — Значит, Чарли болен. Кто его замещает? Берни пожал плечами. Сейчас ему хотелось находиться где угодно — только бы не сидеть напротив Хэролда Блая, отвечая на его вопросы. — Есть я, официантка Мелинда... — Я хочу, чтобы дела здесь вел конкретный человек, а не кто угодно. Тебе ясно? Я хочу, чтобы штат этого предприятия был всегда должным образом укомплектован. Наша задача — делать деньги. Берни съежился: — Да, вы правы. — Как давно ты работаешь здесь? — Пять... шесть лет. — У тебя всегда столько жира на решетке гриля? — М-м-м... — Берни беспомощно посмотрел на дверь кухни, словно оттуда мог выплыть ответ на поставленный вопрос. — Времена изменились, Берни. Люди испытывают маниакальный ужас перед ожирением и холестерином, верно? — Верно. — Больше никакого жира. И мы пересмотрим меню. Нам нужны качественные блюда, правильно приготовленные — в соответствии с требованиями времени. Ты понял? — Да, да, Хэролд. Я понял. Блай раскрыл одну из бухгалтерских книг и бегло просмотрел записи. — Ты продаешь много пива. Берни робко улыбнулся: — Ну да. Это же таверна. Это ресторан, но и таверна тоже. Ребята любят заглядывать сюда и... вы ж понимаете... — Нам нужен час скидок или бесплатной выпивки по окончании рабочего дня на рудниках. Но только час, ясно? Нужно подавать что-нибудь возбуждающее желание выпить напитки покрепче. И выставь соленые галеты. Пусть ребят мучает жажда. — Хорошо. — Берни, тебе стоит все это записать, я еще не закончил. — О... — «Не везет, как всегда», — подумал Берни. Он побежал за карандашом и бумагой. Когда он вернулся, вокруг стола Блая собрались для какого-то разговора Карл, Фил, Энди, Пол и Дуг. Блай внимательно слушал их. — Это про Чарли, — пробормотал Фил. — Так он болен — или как? — спросил Блай. — Он странно себя ведет, — сказал Энди. — Я видел Трэйси и профессора у дома Чарли, — сообщил Карл и добавил, обращаясь к Дугу: — Извини, Дуг. Дуг только мрачно слушал. — Но если Чарли заговорил с чужаком, все мы можем оказаться в серьезной беде, — сказал Фил, чуть склонив голову к плечу. Ухо все еще беспокоило его. — Кто-то должен заткнуть ему рот, — сказал Карл. Остальные согласились. Хэролд поднял руку, успокаивая их: — Вы принимаете все слишком близко к сердцу. Они запротестовали: — А как же Вик и Мэгги? — У нас есть основания для тревоги, правда ведь? — Я хочу дожить до следующей недели, знаете ли! Хэролду снова пришлось призвать их к спокойствию. — Держите себя в руках. Именно в этом заключается проблема Чарли сейчас. Он не держит себя в руках. Он чувствует себя виноватым из-за истории с Эбо Деннингом, поэтому и скрывается, боится, что станет следующим. — Он обвел всех пристальным взглядом. — Если кто-то погибает в автокатастрофе, вы же не отказываетесь садиться за руль, верно? И если кто-то умирает от рака легких, вы же не бросаете курить, так? Или если кто-то попадает под машину по пьянке, вы ведь не бросаете пить, правда? Жизнь идет своим чередом, ребята, и вы должны жить, как вам нравится, а карты пусть ложатся как хотят. Если что-нибудь случилось с Виком и Мэгги, то это вовсе не означает, что с вами случится то же самое. Чарли просто требуется время, чтобы понять это. — Парни снова принялись было возражать, и Хэролду пришлось повысить голос, чтобы перекричать их. — Послушайте, он ничем не отличается от вас, а вы ничем не отличаетесь от него! Я скажу вам, чем все это кончится: он просидит дома еще неделю или около того, а потом просто придет в себя и успокоится, и надеюсь, все вы тоже. — Потом он добавил, поочередно глядя всем в глаза: — И Чарли не нуждается ни в чьей помощи, чтобы оклематься, ясно? Никаких грубых мер. Не надо его трогать. — А как насчет профессора? — осведомился Фил. — Ведь именно из-за него начались все беды! Блай метнул на Фила уничтожающий взгляд: — Кажется, мы говорили о его невестке, разве не так? Посрамленный, Фил опустил глаза и ничего не ответил. — Кроме того... — Хэролд сделал паузу для пущей выразительности. — Думаю, я достаточно доходчиво объяснил, что никакой беды нет. Мэгги гостит у матери, а Вик валяется где- то в запое. Забудьте о них. Никто ничего не сказал, но было совершенно очевидно, что никто ни на секунду не поверил Хэролду. — Вот так и обстоят дела! — с ударением сказал он. — Ага, вот так и обстоят дела, — саркастически повторил Пол, почесывая грудь. Все головы разом повернулись к нему, а он ответил собравшимся насмешливым взглядом. — Кажется, я, наконец, понял, в чем все дело. Дело в том, что никакого вы-знаете-о-чем-я не существует, но вы думаете, что он существует, поэтому вы действуете и говорите так, словно он не существует, поскольку почему-то, если кто-нибудь поверит в его существование, он действительно появится. Почему бы вам, ребята, просто не поверить в то, что он не существует? Стоит вам сделать это, и — бац! — проблема решена. Послышалось сердитое ворчание. Энди шагнул вперед, собираясь ударить Пола. Дуг держался за его спиной, готовый подсобить. Но Блай резко вскинул руки вверх, призывая присутствующих к порядку. — Эй! — Они повернулись к нему. Он, с горящими глазами, снова откинулся на спинку стула и сказал: — Пол прав. Поразмыслите над его словами. Все вопросительно посмотрели на Блая, потом друг на друга. Хэролд заговорил умиротворяющим, но твердым голосом: — Мы все сойдемся во мнении, — ладно? — что не существует никакого — не будем называть его по имени. Если так, тогда с Мэгги все в порядке, и нам не о чем беспокоиться. С Виком все в порядке, и нам нечего о нем беспокоиться. Что же касается Чарли, то о нем нечего сказать, потому что говорить совершенно не о чем. Что же касается профессора, то он никогда ничего не найдет. А что касается его брата, то вы слышали заключение полицейских: это был гризли. Что же касается Трэйси и ее легкого флирта с профессором... Дуг, это крутой облом, но ты переживешь его. Это твоя проблема, и она никак не касается остальных жителей города. — Он обвел взглядом всех, задержав глаза на каждом. — Если появятся настоящие поводы для тревоги, мы о них узнаем в свое время, и тогда мы будем знать, что делать. А так я не вижу нужды в этом разговоре и нагнетании страстей. — А Кобб? — спросил Дуг. Блай повторил: — Когда придет время, мы будем знать, что делать. — Он снова посмотрел на балансовый отчет, лежащий перед ним на столе. — А теперь выметайтесь отсюда. Я занят. Они пошли к выходу, тихо ворча себе под нос, недовольные, — и от внимания Блая это не ускользнуло. Но сам он тоже был встревожен. Чарли? Почему Чарли? Он никогда не думал о Чарли плохо. Или думал? Может, думал во сне, сам того не зная? Потом он просветлел. Ну и что, если Чарли? Хм-м-м. Интересам Блая это не повредит, не правда ли? Он держался непринужденно и невозмутимо, но нацарапал в блокноте несколько слов: «Связаться с Метцгером по вопросу полного владения». Метцгер был его адвокатом, и Блай хотел убедиться, что сможет войти в полное владение таверной и магазином в случае, если Чарли... ну, в случае, если Чарли решит покинуть город на неопределенное время. Он также сделал запись о звонке шерифу Коллинзу. Один из помощников Коллинза начинал наглеть. Сидевший в углу преподобный Рон Вудз, который наслаждался досугом после воскресного служения в обществе своей жены и детей, не мог не слышать большую часть возбужденного разговора. Ситуация накаляется, без сомнения, и скоро выйдет из-под контроля. Настало время вмешаться. Клэйтон Джентри был молодым мужчиной тридцати с небольшим лет, с молодой женой и двумя малолетними детьми. Он вместе с братом владел маленькой лесозаготовительной компанией и жил на ферме, построенной на прилегающем к реке участке недалеко от Бэкапа. Найти его ферму оказалось несложно: просто сворачиваешь с Гайд-Ривер-роуд и проезжаешь по короткой подъездной дороге. Когда Трэйси позвонила Клэйтону, поначалу он как будто колебался, но наконец, согласился встретиться с ней и Стивом, если они пообещают сохранить их разговор в тайне. Сейчас Трэйси и Стив сидели на веранде дома в обществе Клэйтона и его жены Джесси, в то время как две маленькие девчушки плескались в пластиковом бассейне на переднем дворе. — Некоторые люди здесь действительно чокнутые, — сказал Клэйтон. — Вот вы говорите со мной, а вам следует поговорить с ними. — Но они отказываются говорить, — сказала Трэйси. Он рассмеялся. — И не любят тех, кто говорит. По себе знаю. — А что случилось? — Я кое-что видел и рассказывал об этом, а им это не понравилось. — Расскажите нам, что вы видели, — попросил Стив. Клэйтон поглядел на север, в сторону Гайд Ривер и горы Сэдлхоз. — Мы с братом вырубали лес на частной земле за горой Сэдлхоз... — Клэй, говори потише, — прервала мужа Джесси. — Я не хочу, чтобы девочки слышали это. Клэйтон бросил взгляд на двух своих маленьких дочерей, всецело поглощенных игрой у бассейна, и понизил голос. Стиву и Трэйси пришлось наклониться к нему, чтобы лучше слышать. — В общем, однажды днем я был там один, просто вырубал кустарник и протягивал кабель. Мы уже почти закончили работу. — Он немного помолчал, а потом сказал: — Знаете, я бывалый охотник, хожу на охоту каждый год, так что я не новичок в лесу. Я умею обнаруживать зверя, знаю, как он выглядит. Короче, я стоял возле барабана, вытягивал кабель, когда услышал шум и застыл на месте. Вы знаете, охотники всегда так делают, поскольку это может оказаться зверь. — Лицо Клэйтона стало встревоженным, и он поднял глаза к небу, словно подыскивая точные слова. Потом продолжил: — Я посмотрел вверх и ярдах в ста выше по склону увидел что-то, какое-то движение, но это был не олень и не лось, — понимаете, я ожидал увидеть коричневый цвет или черный, или желтовато-коричневый, — и это был не медведь. Но это существо было огромное. То есть... — Клэйтон тяжело вздохнул. — Очень трудно описать его. — Он повернулся к жене. — Джесси, у тебя твое зеркальце под рукой — то, которым ты пользуешься в ванной? Трэйси и Стив недоуменно переглянулись. Когда Джесси ушла в дом, Клэйтон задумчиво потер подбородок. Потом сказал: — Это было похоже на мираж или что-то такое. Нечто не вполне реальное, понимаете? Стив кивнул. Он прекрасно понимал. — Вы вроде видите его, но потом начинаете сомневаться в том, что действительно видели что-то. — Вы говорите, оно было огромным, — сказал Стив. — Какого размера? Клэйтон задумался. — То, что я видел, было, по меньшей мере, девять метров длиной. То есть я пытался рассмотреть, где оно начинается и кончается, но оно казалось бесконечным. Джесси принесла зеркальце, обычное прямоугольное зеркальце. — Вот, взгляните сюда. Клэйтон приставил его ребром к стене дома и покачал взад и вперед. — Видите, когда ставишь зеркало под определенным углом, оно отражает доски и полностью сливается со стеной, становится невидимым. Но стоит его чуть переместить, как сразу становится понятно, что это отражение, поскольку на швах между досками появляется излом. Стив мгновенно узнал этот эффект преломления и постарался скрыть дрожь, пронизавшую его тело. Он сам видел нечто подобное за рекой в Старом городе и, возможно, на противоположном берегу озера Паулин. Джентри дал совершенно точное описание. Клэйтон продолжал: — Представьте, что это существо подобно зеркалу. Вы не можете толком увидеть его — скорее вы видите, где оно находится, видите только отражение других предметов на нем. Всего несколькими днями ранее Стив и Трэйси посмеялись бы над этим. Сейчас рассказ Клэйтона потряс их — особенно Стива. — Как долго это продолжалось? — спросил Стив. — Недолго. Секунд десять или около того. Я хотел достать ружье из грузовика, но существо исчезло прежде, чем я обрел способность двигаться. Стив кивнул. Впечатления Джентри от встречи с существом очень походили на его собственные. — Я не особо его испугался, — продолжал Клэйтон. — Наверное, оно было настолько сверхъестественным, что я просто не знал, что думать. — Он угрюмо улыбнулся. — Если бы я знал, что это такое, то, пожалуй, испугался бы посильнее. — Он рассмеялся. — Но самое неприятное произошло, когда я остановился в Гайд Ривер выпить пива и рассказал кому-то об этом. Вот тогда-то мне действительно стало не по себе! — Вы сболтнули лишнее, — предположила Трэйси. Клэйтон выразительно кивнул. — Я пережил довольно неприятные минуты, пока стоял в окружении всех этих крутых рудокопов, которые объяснили мне, что, во-первых, на самом деле я ничего не видел, во-вторых, мне лучше не трепаться об этом, а в-третьих, они не желают впредь видеть меня в городе. — Когда это было? — Два года назад. — Но потом вы видели его еще раз? — подсказал Стив. — Да. Как-то я работал на бульдозере чуть южнее Гайд Ривер, и — хотите верьте, хотите нет — видел, как это существо летит по небу. Это по-прежнему напоминало фокус с зеркалом, который я вам показал, но... — Он пощелкал пальцами, пытаясь подобрать точные слова. — Похоже, свет падал на него не под тем углом, поскольку я довольно ясно разглядел его очертания. — В какое время дня это было? — Перед самым закатом. Я как раз собирался закругляться с работой. «Значит, это не исключительно ночное животное», — подумал Стив. Потом он спросил: — А какие погодные условия тогда были? Клэйтон на миг задумался, потом сказал: — Высокие облака. Они начинали розоветь в лучах заката, и, точно, когда я увидел это существо, оно как раз пролетало на фоне розового облака, но все еще оставалось голубым, как небо. Вот так я и увидел его. — На что оно похоже? — спросил Стив. — Сначала я решил, что это самый большой гусь из всех, которых мне доводилось видеть прежде, — сказал Клэйтон. — Хотите, я попробую нарисовать его? Я не художник, но нарисовать мне легче, чем описать словами. — Стив протянул Клэйтону свою ручку и блокнот. Тот принялся рисовать, попутно объясняя: — У него длинная тонкая шея, вытянутое туловище, большие крылья, как у цапли, — с большим размахом. — Он поднял глаза от блокнота. — Сначала я подумал, что, может, это один из самодельных аэропланов — знаете, которые выглядят немножко нелепо, словно построены задом наперед? Но эта штуковина летела, как птица, понимаете? Взмахивала крыльями, как орел, только значительно медленнее. — Изображая летящее существо, Клэйтон несколько раз медленно поднял и опустил руки, в одной из которых держал блокнот, а в другой ручку. Потом он вернулся к рисованию. — Да, и у него был длинный хвост, такой же длинный, как шея. — Он закончил рисунок и отдал блокнот Стиву. — Вы знаете, как выглядели летающие динозавры? Это существо выглядело примерно так же. Клэйтон изобразил существо, напоминающую ящерицу с длинной шеей и крыльями. — То есть оно похоже на рептилию? — Верно, — сказал Клэйтон. Он повернулся и указал на север, в сторону горы Сэдлхоз. — Оно вылетело из-за горы Сэдлхоз и полетело на юг через долину, а потом спустилось вон за той горной грядой на востоке. Я все время следил за ним взглядом. Стив и Трэйси напряженно всмотрелись в далекие горы, словно существо могло появиться снова. Сейчас небо было слегка облачным и совершенно безмятежным. — Когда это случилось? — спросил Стив. — Пару месяцев назад. — Потом Клэйтон в упор взглянул на Стива. — И вы — первый после Джесси человек, которому я рассказал об этом. — А вы когда-нибудь видели его? — спросила Трэйси у Джесси. Та лишь слегка содрогнулась. — Нет, и не желаю. Мне страшно даже просто слушать о нем. — Как, по-вашему, что это за существо? — спросил Стив Клэйтона. — Понятия не имею, — ответил Клэйтон. — И у меня хватает ума не спрашивать. — Потом он добавил: — И я уверен, другие люди его тоже видели, не позволяйте им дурачить себя. Они его видели. Просто не говорят об этом. Стив не сводил взгляда с горы Сэдлхоз. У этого существа где-то там должно быть логовище, гнездо. Может, вон на той скалистой вершине? — Однако ходят разные слухи, — снова заговорил Клэйтон. — Кое-кто считает, что это дракон, — ну, вроде он выдыхает пламя и все такое. А потом тут еще ходит легенда, будто это дьявол, будто сто лет назад первые поселенцы заключили сделку с дьяволом, и дьявол стал покровителем Гайд Ривер. Вы наверняка слышали подобные бредни. — Но как же существо таких размеров умудрялось так долго скрываться? — спросила Трэйси. — Может, оно не всегда было таким большим, — ответил Клэйтон. — И в любом случае, — продолжил он, — вряд ли ему было так уж сложно скрываться. Во-первых, о нем никто не говорит. Во-вторых, его довольно трудно разглядеть, даже когда оно находится прямо перед вами. А в-третьих, в этих горах полно пещер и заброшенных шахт, часто по-настоящему глубоких. Ему здесь есть где спрятаться, без вопросов, а если оно выходит из убежища исключительно по ночам, то может многие годы оставаться незамеченным. — Я как-то не думала о пещерах, — сказала Трэйси. — Но вы правы. Именно там Бенджамин Гайд обнаружил залежи золота и серебра. И разработка месторождений началась в пещерах. Их прорыли на страшную глубину, некоторые на несколько километров. — А вы слышали о том, что это существо убивает людей? — спросил Стив. — Ну, вы, наверное, знаете о парне, который погиб на Веллз-пик с неделю назад. Ходят слухи, что это его работа. — Клэй... — предостерегающим тоном сказала Джесси. Клэйтон снова понизил голос, однако успокоил жену: — Да не волнуйся так, Джесси. — Он повернулся к Трэйси и Стиву. — Согласно другой легенде, оно пожирает только плохих людей. — Он усмехнулся и положил ноги на перила веранды. — Полагаю, это исключает меня из числа возможных жертв. Я довольно хороший человек. И, вероятно, делаю все правильно. Трэйси и Стив поднялись на ноги и поблагодарили Клэйтона за рассказ. Идя к «рэйнджеру» Трэйси, Стив поймал себя на мысли, что ему очень хотелось бы, чтобы Клэйтон оказался прав: он не входит в число возможных жертв. Но Стив был убежден, что никаких гарантий нет. — Помощник шерифа Эллис, жду вас в своем кабинете. Коллинз был суров, резок и даже не посмотрел на нее, когда прошагал в кабинет. Трэйси, только что вернувшаяся с воскресного патрулирования, последовала за ним, понимая, что сейчас ей всыплют по первое число. — Закройте дверь. Точно. По первое число. Она закрыла дверь и молча стояла перед Коллинзом, пока он приводил в порядок свои мысли и свои бумаги на столе. Наконец он спросил: — Как прошел день и как вы провели его? — Без особых происшествий, сэр. Я провела много времени с профессором Бенсоном, помогала ему уладить некоторые дела перед отъездом. Коллинз поднял глаза. Вероятно, он не ожидал получить столь прямой ответ. — За счет служебного времени? — Это была моя смена, действительно. Я патрулировала свой участок, а он в основном следовал за мной. Я объехала Гайд Ривер, лощину Хэтчит, остановилась проверить жалобу, касающуюся Чарли Мака... — Какую жалобу? — Пожалуй, я неточно выразилась. Это была не жалоба, скорее изъявление беспокойства. Чарли несколько дней не появлялся в таверне, вот я и заглянула к нему домой — убедиться, что с ним все в порядке. — И профессор был с вами? — Да. — А почему вы разъезжали не на патрульной машине? — Сэр? — С ней что-нибудь случилось? — Нет, сэр. — Тогда почему вы взяли свой личный автомобиль, когда поехали к Чарли Маку? Трэйси на миг задумалась, но лгать не стала. — Честно говоря, сэр, я подумала, что помощнику шерифа не к лицу разъезжать по городу с посторонним мужчиной в патрульной машине. Коллинз прыжком вскочил на ноги. — Но ведь именно так оно и было, помощник шерифа, не так ли? Вас видели, в форме, во время исполнения служебных обязанностей, в обществе постороннего человека — человека, добавлю, весьма непопулярного в Гайд Ривер, я прав? — Вы правы, сэр. — Вы вели себя глупо, помощник шерифа! Глупо и безответственно! — Он обогнул стол и подошел к Трэйси вплотную, чтобы орать ей прямо в лицо, словно грубый сержант на плацу. Это была тактика запугивания, и она сработала. Трэйси постаралась не съежиться, но невольно втянула голову в плечи. — Когда вы надеваете форму, вы должны вести себя как офицер полиции, а все личные интересы оставлять побоку, ясно? — Сэр... я действовала не в личных интересах. Он злобно улыбнулся. — Это ведь запах духов, не так ли? — Почему вы спрашиваете, сэр? — Вы прекрасно понимаете, почему я спрашиваю. — Вы пользуетесь лосьоном после бритья, я пользуюсь духами. Вы видите какую-то принципиальную разницу между первым и вторым, сэр? Он сбавил обороты. — Помощник шерифа... Трэйси... давайте будем откровенны друг с другом. Ваша личная жизнь меня не касается, и я не стану учить вас, что делать. Но вы проводите время с этим парнем из Колорадо, будучи в форме и при оружии, и жители Гайд Ривер поднимают из-за этого вой. Трэйси подумала, прежде чем ответить. — Я понимаю, сэр. Он в упор смотрел на нее. — А, следовательно? — А, следовательно, отныне я постараюсь соблюдать приличия. Ее ответ не вполне удовлетворил Коллинза. — Продолжайте. — Я не допущу, чтобы это мешало моей работе полицейского. — Значит, больше подобных нареканий я не услышу, так? — Не услышите, сэр. — Хорошо. Я прослежу за тем, чтобы вы выполнили свое обещание. — Сэр? — Да. — Кто сообщил вам об этом? Коллинз злобно уставился на нее, положив руки на бедра, склонив голову к плечу. — Думаю, это вас не касается. — Однако эти люди считают себя вправе шпионить за мной и ставить под сомнение мои поступки и решения, — вплоть до моего выбора автомобиля, — словно у меня не может быть ни малейшей свободы выбора? Меня это не устраивает. — Меня не волнует, что вас устраивает, а что нет, помощник шерифа. В мои обязанности входит следить за тем, чтобы вы добросовестно исполняли свои обязанности. Именно к этому и сводится весь разговор. — Это был Хэролд Блай? Коллинз хотел было рявкнуть на нее, но передумал. — Неплохая догадка. Трэйси не сделала попытки скрыть свое отвращение. — Полагаю, на это мне нечего сказать. — Да, нечего. Мы работаем на него. Мы работаем на всех жителей этого округа. Когда они звонят, мы реагируем. — У вас все? — спросила Трэйси, надеясь не выдать голосом своего гнева. — Еще одно. — Да, сэр? — Как дела Эвелин Бенсон? Бенсон говорил что-нибудь о ее самочувствии? — Насколько я поняла, с ней все в порядке. — Она вспомнила что-нибудь из того, что видела на Веллз-пик? — Не знаю. А кого это интересует? — О... я так, просто спросил. «Ну да, как же», — подумала Трэйси. В воскресенье вечером Хэролд Блай вернулся домой в обнимку с симпатичной рыжеволосой Рози Карсон, совершенно не ожидая увидеть на своем крыльце Фила Гаррета. — Что тебе надо? — Босс, можно вас на пару слов? — Иди в дом, — велел Хэролд Рози. Она прошмыгнула мимо Фила и скрылась за дверью. — Ладно, Фил, в чем дело? — Это насчет того разговора в таверне, то есть... — Ну? — Босс, вы не можете просто сидеть сложа руки. Вы же понимаете: у нас проблема! Хэролд гадко улыбнулся. — Фил, это у тебя проблема, не у меня. Фил не стал спорить. — Что там у тебя на груди, Фил? Фил резко отдернул руку. Он даже не замечал, что потирает грудь над сердцем. — А? — Что там у тебя, укус москита или еще что? — Гм... да. Сильный укус, Хэролд, вот и все. Хэролд наклонился пониже и мягко проговорил Филу в здоровое ухо. — Ты боишься дракона, Фил? В этом дело? Фил мучительно замялся в поисках ответа и наконец кивнул. — Фил, только ты сам можешь помочь себе. — Но, босс, неужели вы не можете... — Если ты боишься, что дракон придет за тобой, то... знаешь, на твоем месте я подумал бы о том, как умиротворить дракона, — улавливаешь мысль? — Умиротворить? — Конечно. Порадовать его, показать, что ты на его стороне, оказать ему любезность, понимаешь? — Но что я могу сделать? Хэролд выпрямился. — Мы уже говорили об этом, Фил. Одна женщина видела дракона. Она может рассказать о нем, если только кто-нибудь как-нибудь не помешает ей заговорить. — Он пересек веранду, но перед самой дверью обернулся. — Дай мне знать, когда все сделаешь. А как только ты это сделаешь... Я посмотрю, чем можно помочь тебе. И с этими словами он исчез за дверью. Клэйтон и Джесси Джентри сидели в гостиной у телевизора, две их дочурки уже спали. Клэйтон был в спортивном костюме, Джесси в пижаме и халате. На диване между ними стояла полупустая миска воздушной кукурузы. Это был самый обычный вечер, никаких гостей супруги не ждали и поэтому удивленно переглянулись, когда послышался громкий настойчивый стук в дверь. Джесси, сидевшая ближе к двери, встала и пошла открывать. Открыв дверь, Джесси увидела на крыльце шестерых мужчин. Она задохнулась от испуга, потом закричала. Клэйтон подбежал к жене, и они вдвоем попытались захлопнуть дверь, но огромная рука и нога блокировали ее, не давая закрыть. Крик Джесси разбудил девочек, и они заплакали. — Клэйтон, — раздался грубый голос, — это не имеет никакого отношения к твоей жене и детям. Понятно? — Хорошо, хорошо! — прокричал Клэйтон в ответ. Джесси смотрела на мужа, не в силах вымолвить ни слова от испуга. — Ладно, иди успокой девочек, — сказал Клэйтон. Джесси колебалась. — Иди! — повторил он, потом крикнул людям за дверью: — Успокойтесь! Я выхожу! — НЕТ! — крикнула Джесси. В этот момент в гостиную выбежали две девчушки. Джесси обняла их, и они тесно прижались к ней. Клэйтон в последний раз взглянул на свое семейство, а потом ступил за порог и закрыл за собой дверь. — Что вам надо? — Двое мужчин мгновенно схватили его и стащили с крыльца. — Не волнуйся, — сказал третий. — Это не займет много времени. Первый удар пришелся ему в солнечное сплетение. Он согнулся пополам. Второй мужчина в капюшоне схватил Клэйтона за волосы и рывком выпрямил его. — Тебя предупреждали, чтобы ты держал язык за зубами? — спросил он, прежде чем нанести Клэйтону сокрушительный удар в челюсть. Клэйтон хотел было ответить, но тут еще кто-то ударил его, потом еще кто-то, и еще... Стив устроился на ночь в своем автофургоне. Сейчас он сидел за столом и снова сосредоточенно изучал карты Управления лесного хозяйства, пытаясь соотнести точки, где Клэйтон Джентри видел таинственное существо, с местоположением горы Сэдлхоз. Если гнездо или логовище этого существа находится в окрестностях Сэдлхоза, тогда рассказ Клэйтона звучит правдоподобно. Все должен решить разговор с Джулзом Крайором, рудокопом, разрабатывающим участок прямо на горе. Стив проверил по карте ориентиры, упомянутые Чарли Маком. На карте в этом районе было обозначено несколько старых шахт, поэтому он заключил, что найти рудник старика будет несложно. Если Крайор сможет указать места, где показывалось существо, круг поисков значительно сузится. Следующая сложность будет заключаться в том, чтобы найти какие-то реальные свидетельства существования доселе неизвестного вида. Возможно, ему удастся найти помет — помет животного таких размеров можно будет узнать безошибочно — или следы лап, чтобы сделать гипсовые слепки. Предел мечтаний — фотография. Располагая убедительными свидетельствами, Стив сможет обратиться за содействием к университету, к знакомым палеонтологам, ко всему научному миру. Однако без подобных свидетельств он будет по-прежнему гоняться за химерой, а серьезные профессионалы больше не станут тратить время на разных снежных людей или лохнесских чудовищ. В любом случае, совершив шаг вперед, то есть, признав существование загадочного животного и согласившись с общим его описанием (он изумлялся такому своему прогрессу в полном одиночестве), Стив был готов предположить, что данное существо является сохранившимся до наших дней летающим динозавром. Знаменитое лох-несское чудовище, если оно существует, многие считали представителем доисторического вида, которому удалось сохраниться на протяжении тысячи лет на огромной глубине озера Лох-Несс. Стив мог допустить, что «гайд-риверский дракон» уцелел в этих горах благодаря своему ночному образу жизни, подземной среде обитания и уникальной, сверхъестественной способности маскироваться — способности, еще требующей изучения и объяснения. Стив старался оставаться объективным, но, несмотря на все усилия, пришел в крайнее возбуждение. Перспективы открывались просто головокружительные! Наверное, с доисторической эпохи сохранился не один представитель данного вида. Вероятно, где-то под горой существует целая колония этих особей. Возможно, это животное исключительно плотоядное, хитрый и ловкий охотник. Вероятно, оно развило вкус не только к мясу диких зверей, но и к человеческому мясу, что вполне закономерно. А если так, тогда теория совпадений, в конце концов, может оказаться верной. Медведь не очень-то вписывается в эту теорию, а вот плотоядный динозавр вписывается отлично: он регулярно наведывается в Старый город, зная, что найдет там одиноких, обезумевших от страха людей, готовых отправиться ему в пасть. Исходя из этих предпосылок, легко понять, откуда берут начало все мифы и легенды Гайд Ривер и каким образом они способствовали сокрытию факта существования динозавра от внешнего мира. Причуда эволюции, аномалия, случайно оказалась в руках простых, невежественных людей, которые наделили ее нравственным, даже духовным смыслом. Подобно древним язычникам, поклонявшимся солнцу, они со страхом поклонялись тому, чего не понимали. Голова идет кругом. Сердце замирает. Просто невероятно. Стив должен снова отправиться в горы. Он должен узнать побольше — и срочно! Он... Стук в дверь автофургона был тихим, но Стив все равно вздрогнул. Сначала его охватило раздражение, потом им овладело любопытство. Последние дни он никогда не знал, кто окажется за дверью. И с каким намерением. Стив проверил готовность своего карабина, потом спросил: — Кто там? — Это Сара, доктор Бенсон. Тут один человек хочет вас видеть. Сара, владелица мотеля. Стив открыл дверь. Рядом с Сарой стоял высокий долговязый мужчина в рабочей одежде, похожий на президента Линкольна. — Доктор Бенсон, это преподобный Вудз из Гайд Ривер. Он хотел бы поговорить с вами, если вы не возражаете. — Надеюсь, я не помешал вам, — сказал священник. — Нет. Входите. — Спасибо. — Удачи вам, пастор, — сказала Сара, удаляясь. Стив не понял, что она имеет в виду. Стив убрал со стола карты и расчистил место для преподобного Вудза. — Что вас привело ко мне? — спросил он, вынимая из маленького холодильника две банки содовой и предлагая одну священнику. — Спасибо. — Похоже, Вудз чувствовал себя неуютно. — Мне действительно неудобно вторгаться к вам. — Очевидно, вас что-то тревожит. Рон Вудз скользил взглядом по сторонам, словно не в силах встретиться глазами со Стивом. — В общем, да, тревожит. Стив все еще размышлял над брошенными Сарой словами «удачи вам». — Вас Сара попросила приехать? — Нет-нет, — поспешно ответил пастор. — Я позвонил ей, чтобы узнать, как вас можно найти. А когда я приехал сюда, она просто показала мне ваш автофургон, вот и все. Но она давно живет в долине Гайд, — добавил он, — и все понимает. Она беспокоится. — Беспокоится о чем? Вудз говорил осторожно, взвешивая слова. — Доктор Бенсон, позвольте мне несколько общих фраз для начала, вы не против? — Пожалуйста. — Во-первых, я собираюсь говорить только от своего лица и Пи от чьего больше. Во-вторых, я уверен, вы имели возможность почувствовать атмосферу долины, и получили представление об отношении местных жителей к посторонним людям, к чужакам... — О да, неоднократно, — сказал Стив, надеясь, что это прозвучит не слишком саркастично. — Хорошо, тогда, возможно, вы меня поймете правильно: доктор Бенсон, я поступлю более чем нечестно, если не предупрежу вас, что... — Вудз не знал толком, как это сказать. — Мне кажется, вы сильно рискуете. Стив не особо удивился. — Я слушаю вас. Вудз продолжал: — Я... я ходил по городу, разговаривал с жителями, выслушивал разные мнения. Люди мне доверяют, знаете ли. В общем, у меня сложилось четкое впечатление, что сейчас в городе очень неспокойно. Местные жители воспитаны на глубоко укоренившихся традициях и страхах, и, похоже, они считают, что вы представляете угрозу для этих традиций. «Давайте-ка начистоту», — подумал Стив. — Вы случайно не о драконе говорите? Вудз даже захихикал от облегчения. Теперь ему не придется подробно останавливаться на этой теме. — Да, и о нем тоже, как бы странно это ни звучало. — О, действительно странно. Но послушайте: вы должны понять и, если получится, объяснить другим, что я вовсе не собираюсь нарушать старые традиции. Я всего лишь пытаюсь выяснить, что за зверь убил моего брата. — Конечно, теперь у Стива появились и другие причины оставаться в долине, но это объяснение он счел вполне достаточным. Он слишком мало знал о Вудзе, чтобы доверять ему нечто большее. Вудз озадаченно уставился на Стива: — Но... насколько я понял, вы убили гризли. — Это долгая история, но собранные факты практически исключают гризли из числа подозреваемых. — Значит, вы охотитесь не на медведя? — Нет. Несколько мгновений Вудз напряженно смотрел на Стива, потом лицо его стало принимать все более и более недоверчивое выражение. — Вы же не думаете... вы думаете, что дракон действительно существует? — Я бы не стал называть его драконом, — признал Стив. — Но я рассматриваю возможность существования животного, которого в народе могли бы принять за дракона. — О-о-о-х... Неудивительно, что люди так взбудоражены. — Явно расстроенный, Вудз потряс головой. — Мне очень жаль, доктор Бенсон. Но вас ввели в заблуждение. — Он улыбнулся, забавляясь и смущаясь одновременно. — Вы разговаривали с Леви Коббом, я прав? — В том числе и с ним, да. — Я-а-а-сно. — А в чем дело, почему упоминание о Леви Коббе неизменно вызывает у людей такую странную реакцию? — спросил Стив. — Это сложный вопрос, — сказал Вудз. — Леви... ну, во-первых, Леви — часть Гайд Ривер. Я имею в виду, он истинный сын города, со всеми страхами и суевериями последнего. Он вел бурную жизнь до того, как пришел к Богу, — постоянные пьянки, драки... не будем в это вдаваться. Он посещает мою церковь, и мы любим его. Мы с ним миримся, но, как вы наверняка заметили, Леви из породы доктринеров. Он склонен делить все на белое и черное, хорошее и плохое, истинное и ложное, и... в общем, если бы мне предложили найти для Леви точное определение, я бы назвал его проповедником религии Гайд Ривер. Он придерживается догматической христианской теологии, смешанной с мифологией Гайд Ривер. Потому мифологического дракона он рассматривает в религиозном контексте и проповедует о нем каждому, кто согласится слушать, — а таких в настоящее время в городе нет, только вы один. А если вы будете слушать Леви достаточно долго, он, в конце концов, постарается обратить вас в свою веру. Вот почему многие не любят его, и мне неприятно говорить это, но виновность человека здесь устанавливают по ассоциации. Люди видят вас в обществе Леви, отождествляют вас с ним и объявляют его единомышленником. Стив рассмеялся. — Это действительно серьезно, — настойчиво сказал Вудз. Стив снова не смог сдержать смеха. — Я — единомышленник Леви Кобба! — Потом он сказал: — Ладно, конечно, это серьезно. Но взгляните на дело с моей точки зрения. Вот я, биолог-натуралист, вынужденный действовать в одиночку; моего брата убило какое-то существо, и я хочу выяснить, что это за животное. И вдруг оказывается, что я оскорбляю чувства людей, поскольку они превратили упомянутое существо в предмет религиозного поклонения и ассоциируют меня с человеком, которого не любят. Мне очень трудно понять это. Вудз глотнул из банки, а потом спросил: — Вы слышали о страшной резне в Гайд Ривер? — Что-то связанное с нападением индейцев? — Нет. Индейцы тут ни при чем. — Хм-м. Расскажите, пожалуйста. — Как и все прочее в Гайд Ривер, это событие держится в глубочайшей тайне. Старики о нем знают, но не обсуждают его даже со своими детьми, поэтому память о нем тускнеет из поколения в поколение. Насколько я понял из обрывочных сведений, в 1882 году здесь вспыхнули сильные волнения, война, мятеж, что-то вроде того. Две враждебные партии боролись за власть над городом и обладание всеми минеральными богатствами. Одну из партий возглавлял Бенджамин Гайд со своей семьей. Другая же партия... впрочем, вероятно, мы никогда не узнаем, кто были эти люди, поскольку всех их уничтожили, убили. Но все это произошло 19 июля 1882 года. Именно тогда сторонники Гайда захватили полную власть над городом и составили новую хартию, которую все они подписали. Стив приподнял бровь: — Ага, эту часть Хэролд Блай выпустил из своего рассказа. Вудз вскинул брови: — О, вы уже знаете об этом? — Только о подписании городской хартии. Я видел портрет Бенджамина Гайда в доме Хэролда Блая и стол с вырезанной на нем датой. — Ах да, точно. Вероятно, Хэролд Блай сказал вам, что он является прямым потомком основателя города? — Да. Похоже, он здорово гордится этим. Лицо Вудза слегка помрачнело. — Гордиться тут нечем. Это был ужасный день. Погибло множество людей, и тела их еще не успели остыть, когда Гайд и его приспешники собрались в Гайд-холле и подписали хартию кровью убитых людей. Довольно страшный способ основать город, и я думаю, именно это наследие, это кровавое начало и породило все страхи и суеверия. — А как насчет Клятвы, этой традиции хранить молчание? Вудз понимающе кивнул. — Она тоже относится ко времени принятия хартии. Подписавшие хартию поклялись свято хранить и никогда не выдавать чужакам темные тайны города, и эта традиция сохранилась. Вот почему до сего дня так мало известно о той резне, и вот почему местные жители продолжают все скрывать и никогда не обращаются за помощью к властям. Они сами решают все свои проблемы. — Трэйси Эллис упоминала об этом, — сказал Стив. — Но сейчас меня интересует хартия. Где-нибудь здесь сохранилась копия документа? — Леви утверждает, что у него есть копия. Не знаю, подлинная ли она, но он клянется, что подлинная. За многие годы он собрал множество старых документов. Это тоже часть его навязчивой идеи. — А в хартии дается какое-нибудь объяснение случившемуся? Вудз отрицательно покачал головой. — Я читал ее... то есть копию из коллекции Леви... но там ничего не говорится о злодеяниях, стоящих за Клятвой. Насколько я помню, в основном это декларация, касающаяся стремлений и надежд поселенцев, объединяющих их для общих целей. Подписавшие хартию заявляют о своей природной добродетели и мудрости... — Природной добродетели? Вудз улыбнулся. — Ну конечно. Смысл этих заявлений сводился к тому, что они могут сами построить город и управлять им, полагаясь на собственные силы и мудрость, — и в этом нет ничего необычного, типичный дух первопроходцев. Но что касается подробностей случившегося или каких-либо признаний в грехе — все это похоронено вместе с тем поколением и до сих пор держится под покровом тайны. Так или иначе, именно поэтому местные жители так болезненно реагируют на любознательных чужаков, так боятся Старого города, связывают различные суеверия с Гайд-холлом и боятся Хэролда Блая... — Я, конечно, заметил, что люди боятся Хэролда Блая, — сказал Стив. — Он влиятельная фигура в городе, и все такое прочее, но, похоже, страх людей вызван не только этим. Так чего же все-таки они боятся? — Он потомок древнего рода Гайдов, поэтому все проклятия, суеверия и тайны по-прежнему связываются с ним. Вы не поверите, если узнаете, какие про него ходят слухи: будто однажды он плясал в обнимку с дьяволом, будто дьявол живет в Гайд-холле, и Хэролд Блай время от времени заглядывает к нему на ланч, будто дракон у дьявола — вроде любимого пса, и он знает Хэролда и слушается его. Чистый вздор, конечно. Но в городе во все это верят — полагаю, к великому удовольствию Блая. — Когда я с ним разговаривал, он дал понять, что это очень тяготит его. Вудз усмехнулся. — Не верьте Блаю. Он по-настоящему наслаждается. Люди трепещут перед ним, и это дает ему власть. Насколько я понимаю, дракон дает Хэролду Блаю возможность управлять городом через запугивание людей. — Вудз остановился и глубоко вздохнул. — Поэтому я и пришел к вам... просветить вас, объяснить, что вы оказались втянутым в ситуацию, чреватую неприятностями, — и неприятностями очень и очень серьезными. Я знаю, Леви может рассказывать о драконе настолько убедительно, что он кажется чем-то совершенно реальным, как вы и я. Послушать некоторых, так дракон живет в окрестных горах, и вам нужно лишь пойти туда, посмотреть — и вы его увидите. Но поверьте мне, дракон — это миф, легенда, выросшая из отвратительного прошлого Гайд Ривер. — Каким образом? — Что каким образом? — Ну ладно, у нас имеется убийство, алчность, борьба за землю и власть. Я могу понять, что все это породило суеверия, страхи и кодекс молчания. Но дракон? Откуда вдруг появился дракон? Вудз потряс головой. — Снова Гайды. Думаю, это тактика запугивания, которую они придумали сто лет назад и которая до сих пор остается действенной. Что же касается того, почему она настолько действенна, то на сей счет у меня есть своя теория. — Давайте выслушаем ее. — Я думаю, местных жителей тяготит наследственное чувство вины, сознание причастности к трагедии столетней давности. Традиция хранить молчание не позволяет людям говорить об этом, поэтому они не могут с этим справиться. В некотором смысле они наказывают сами себя посредством этого воображаемого чудовища. Дракон — это возмездие за случившееся сто лет назад и, полагаю, за все, происходившее с тех пор до наших дней. Стив несколько мгновений переваривал услышанное. — Значит, по-вашему, дракон не существует? — Он существует только в сердцах и умах, именно поэтому люди сейчас стали такими расстроенными и рассерженными. Как мне представляется, дракон есть некое воплощение чувства вины. Поэтому если чужак вроде вас приезжает в город и начинает расспрашивать о драконе или охотиться на него, люди чувствуют себя так, словно кто-то сует нос в их самые сокровенные тайны, пытается вызнать их тщательно скрываемые пороки. Скажем прямо: такое никому не понравится. Стив поразмыслил над словами пастора, потом спросил: — А что если бы дракон действительно существовал? Разве они были бы не рады избавиться от него? — Никакого дракона нет. — Но я говорю, если бы он был, разве не хотели бы люди избавиться от него? — Понимаю, это прозвучит странно, — сказал Вудз, — но я так не думаю. — Почему? Зачем людям нужно какое-то чудовище, которое их пожирает? — Тут все снова упирается в комплекс вины, — ответил Вудз. — Это вопрос психологии. «Должно быть, мой брат чувствовал себя ужасно виноватым», — подумал Стив. Преподобный Вудз встал. — Пожалуй, я отнял у вас слишком много времени, — сказал он. — Надеюсь, вы подумаете над тем, что я тут говорил. Стив тоже встал и протянул руку. — Обязательно, — сказал он. — Вы дали мне много пиши для размышлений. У самой двери преподобный Вудз обернулся и сказал: — Я надеюсь также, что вы будете постоянно помнить о городских традициях. И, — добавил он, — соблюдать осторожность. — Обязательно, — сказал Стив. — И первое, и второе. — Он проводил взглядом священника, потом захлопнул дверь и выхватил из холодильника еще одну банку содовой. Потом поставил ее обратно. Преподобный Вудз ушел. Стив схватил банку пива. Потом сел, чтобы все как следует обдумать. Итак, по всей видимости, Блай сочинил историю об индейцах, устроивших резню. Трэйси никогда эту историю не слышала, а рассказ Вудза противоречит ей. Стив мог понять желание потомка Бенджамина Гайда скрыть ужасные грехи своего предка. Кроме того, Блай не нравился Стиву в любом случае, так что мог оказаться лжецом, ничем не повредив себе в глазах Стива. Что же касается настойчивых заверений Вудза, что дракон всего лишь миф, то здесь возникает другой навязчивый вопрос. А не слишком ли громко протестовал пастор? Если учесть все, что Стив недавно пережил и видел собственными глазами, отрицания Вудза звучали несколько легковесно. Казалось, священник выступал заодно со всем остальным населением города. Если дракон существует, то Вудз помогает людям защитить и скрыть его. Но Стива заинтриговала одна новая информация: у Леви Кобба есть документы. Что за документы, Стив не имел понятия, но одной из самых главных задач в ходе этих поисков было отделить правду от вымысла, реальные события от слухов. Не важно, кто и что говорит о Леви, но он оказался прав во многих отношениях и не прав... впрочем, Стив не мог вспомнить ни одного случая, когда Леви оказался бы явно и, безусловно, не прав. Не вполне убедителен, возможно, но не не прав. Леви глубоко изучил вопрос, рассудил Стив, и эти документы, что бы они из себя ни представляли, несомненно, являются частью его знания. Но с документами он разберется позже. Сейчас необходимо допросить еще одного свидетеля. Стив снова разложил на столе карту Управления лесного хозяйства и попытался определить по ней местоположение рудника Джулза Крайора. Пока безуспешно. Стив взглянул на часы. Самое начало восьмого. У него был домашний телефон Чарли и телефон таверны. После предостережений Вудза Стив немного сомневался в целесообразности звонка владельцу таверны, но решил соблюдать осторожность, как и обещал. Он взял свой сотовый телефон и набрал домашний номер Чарли. Никто не отвечает. Черт! Как это понимать? Чарли дома, но боится поднять трубку? Или ушел из дома и бродит по городу? Или умер? Придется звонить в таверну. Стив набрал номер. — Заведение Чарли, — ответили на другом конце провода. Стив слышал приглушенные голоса, музыку, звон посуды. Он сразу узнал голос. — Э-э... Чарли? — Да. Кто говорит? — Чарли, это Стив Бенсон. Голос повеселел: — О, да! Как ваши дела? — Нормально. А вы как? — Просто превосходно. «Просто превосходно. С каких это пор? С чего вдруг?» — Я звонил вам домой. Думал, вы там. — Да нет, черт возьми. Мне нужно заниматься бизнесом. Что случилось? — Я хотел уточнить у вас дорогу... — К руднику Джулза Крайора? Да. Это Чарли, без вопросов. — Да, верно. — Стив посмотрел на карту. — Я не совсем понял, на какую дорогу надо сворачивать в конце сорок седьмой. На пятьдесят первую или... шестьдесят третью? — На шестьдесят третью. Пятьдесят первая пролегает по другую сторону скалы. У вас есть карта? — Лежит передо мной. — На карте шестьдесят третья и пятьдесят первая сходятся, но на самом деле это не так, между ними находится огромная скала. Поэтому вы сворачиваете на шестьдесят третью, она серпантином поднимается по восточному склону и, в конце концов, приводит вас к руднику Поттера. Видите? — Рудник Поттера, рудник Поттера... Ага! Нашел. — О’кей, следуйте по шестьдесят третьей до самого конца. Участок Крайора находится выше по склону, прямо над рудником Поттера, его невозможно не найти. — Отлично. Огромное спасибо. — Надеюсь, он промахнется, — понимаете, о чем я? — Чарли расхохотался. — Зачем вам вообще тащиться туда? Стив почувствовал, что должен тщательно взвешивать свои слова. — Я просто хотел поговорить с ним, узнать, имеет ли смысл поохотиться в тех местах. Чарли хихикнул. — Вы тратите время впустую. — Что? Чарли понизил голос. — Послушайте, вы не должны серьезно относиться ко всем этим сказкам про дракона. Для местных жителей это своего рода игра. И это вовсе не значит, что он действительно существует. Что-то произошло; что-то продолжало происходить. — То есть вы говорите, что никакого дракона нет? — В общем... нет. Послушайте, я был не в себе. И конечно, нагородил всякого вздора. — Чарли, вы говорили довольно убежденно... — Такое случается иногда. Что-то вас угнетает, у вас начинается депрессия, и всякая чушь лезет вам в голову. Но так же не может продолжаться вечно. И вам приходится жить дальше. Речи Чарли привели Стива в полное замешательство. — Но Чарли... — Мне надо бежать. Будьте поосторожнее там. Щелчок. Чарли повесил трубку. Стив так и остался сидеть с телефоном в руке, ошарашенный, полный подозрений, озадаченный. Телефон в его руке зазвонил, и он чуть не выронил его от неожиданности. — Алло? — Стив, это Трэйси. — Голос ее звучал крайне взволнованно. — Мне только что позвонили. На Эвелин было совершено нападение. Стиву показалось, будто кто-то нанес ему сильнейший удар в солнечное сплетение. — Ты о чем? Что случилось? — Кто-то ворвался к ней в дом и напал на нее. — С ней все в порядке? — Кажется, да, но подробностей я пока не знаю. Делом занимается полиция Оак-Спрингз, и я с ними поддерживаю связь. Ты можешь встретиться со мной в Вест Форк и показать дорогу к ее дому? — Уже выезжаю, — ответил Стив и, не отнимая трубки от уха, выскочил из машины и принялся отцеплять трос от крюка. — Где мы встретимся? — Я буду ждать в своей патрульной машине у ресторана Снайдера, на самом въезде в город. — Ты звонила Эвелин? — У меня нет ее телефона. — Я позвоню ей сейчас же. — Жду у Снайдера. Он закончил разговор с Трэйси и торопливо набрал номер Эвелин. Линия занята. Стив быстро отцепил трос и запрыгнул в машину. Он развернулся, тихо ругаясь — проклиная, на чем свет стоит этот город, эту долину, этих тупых, недоразвитых людей с их извращенным, патологическим образом мыслей. Если с Эвелин что-нибудь случилось, если кто-то хоть пальцем до нее дотронулся... Автофургон с ревом вылетел за пределы мотеля и на полной скорости понесся по Гайд-Ривер-роуд в направлении Вест Форк. В последующие годы странное, дьявольское наваждение овладело мужем моей сестры. Бенджамин Гайд упорно держал в тайне почти все обстоятельства своей жизни и скрывал все от нас до тех пор, пока не стало невозможным скрывать это дальше. В тесном кругу родственников и семейных врачей мы не раз обсуждали разные предположения о причинах его болезненного состояния. Некоторые считали, что оно вызвано вредоносными испарениями рудников, проникшими в кровь Бена через легкие; другие полагали, что организм его отравлен, поскольку он пил воду, зараженную отходами производства. Одна гипотеза, которую все разделяли, хотя никто не высказал вслух, связывала состояние Бена с его таинственными ритуалами и Клятвой, которую все мы дали в Гайд-холле. В малодушном молчании все мы боялись, что он навлек это проклятие на себя и, более того, что скоро оно падет на головы всем нам как кара за содеянное нами. Запись из дневника Абигайл Хомстед, невестки Бенджамина Гайда, датированная 9 марта 1915 года. Глава 13 Возвращение памяти По прибытии к дому Эвелин полицейские Оак-Спрингз обнаружили, что передняя дверь, затянутая сеткой, выломана и криво висит на петлях. Внутри двухэтажного дома, построенного в колониальном стиле, из спальни через прихожую и в гостиную тянулся след из разбросанной одежды, земли из разбитых цветочных горшков, перевернутой мебели, свидетельствующий о перемещениях жертвы и преступника. Убедившись, что Эвелин серьезно не пострадала, полицейские занялись тщательным осмотром места происшествия, фиксируя улики и реконструируя ход событий. Полицейский фотограф ходил по комнатам, щелкая фотокамерой. Эвелин сидела на диване в гостиной рядом со своим сыном Трэвисом. Один из офицеров, любезный пожилой полицейский с учтивыми манерами, сидел в мягком кресле напротив нее, с карандашом и блокнотом в руках, и записывал показания. Эвелин еще не пришла в себя от потрясения, блузка ее была разорвана, и на руках и лице начинали проступать синяки, однако говорила она связно и уверенно и смотрела ясно и прямо. Полицейский подробно восстанавливал ход событий. — Значит, вы вернулись домой около семи... — Около семи, — подтвердила Эвелин. Она вернулась домой с покупками, завела машину в гараж, заглушила двигатель, закрыла автоматическую дверь гаража... все как всегда, ничего необычного. И только потом Трэвис обнаружил, что задняя дверь гаража открыта, хотя они всегда держали ее закрытой, чтобы в гараж не зашли уличные коты. Отсюда следовало, что преступник проник в дом этим путем. — Где был Трэвис, когда вы вернулись домой? — спросил полицейский. — Наверху, в своей комнате, — ответил он. — У меня играла музыка, поэтому сначала я ничего не слышал. — У него был немного глуповатый вид. — Что случилось потом? Эвелин принялась вспоминать, офицер все записывал. — Я отнесла продукты на кухню, потом пошла в спальню, чтобы положить сумочку на комод... Вся ужасная сцена промелькнула перед мысленным взором Эвелин, и она начала рассказывать... Дверь стенного шкафа с грохотом распахнулась. Какой-то человек прыгнул на нее, как пантера, и сбил с ног. Пока он пытался придавить ее к полу, она наносила ему беспорядочные удары, дралась, как зверь. ...Темно. Хоть глаз выколи. Что-то огромное и тяжелое, чье-то леденящее душу присутствие. Ни голоса, ни звука, только оглушительный треск ветвей, глухой шум взрываемой земли, скрежет камней. Запах крови... Эвелин замолчала и закрыла глаза, прижав ладонь ко лбу. — Миссис Бенсон? Вы нормально себя чувствуете? — спросил полицейский. — Подождите минутку, — только и сказала Эвелин. Яркие беспорядочные образы лихорадочно проносились в ее мозгу, воспоминания о двух разных нападениях сейчас наложились друг на друга. Ужасные события этого вечера вызвали к жизни кристально ясное воспоминание о той ночи, и ей оставалось лишь отделить одно от другого. Она решительно продолжила рассказ: — Я оттолкнула его, вскочила и выбежала в коридор. — Офицер записал. — Он выхватил нож и попытался ударить меня. — Ударить вас ножом? — переспросил офицер. Эвелин помнила занесенный над нею нож и помнила свою руку, сжимающую кисть человека с невероятной силой, неизвестно откуда взявшейся. Они боролись в коридоре, кружились, топтались на месте, сбивали со стен семейные фотографии. Он прижал ее к стене, нож вонзился в доску в нескольких дюймах от ее лица. Она ударила его ногой в пах, и он сложился пополам. Потом она отбросила его к противоположной стене и нанесла удар в челюсть. ...От мощного толчка она упала навзничь на траву и камни, а зверь продолжал возиться с чем-то на земле. Снова вскочив на ноги, ослепленная яростью, движимая первобытным инстинктом, она прыгнула на зверя и обхватила руками его шею. Существо дернулось назад, и ее ноги оторвались от земли. Ее мотало из стороны в сторону, ветви деревьев больно хлестали по лицу и телу. Почему-то она не могла разжать руки... — Гм... — Эвелин помолчала, собираясь с мыслями. «Что же случилось потом... не в ту ночь, а сегодня, в доме?» — Следующее, что я помню, это мы снова оказались в гостиной. — Она сконфуженно улыбнулась. — Кажется, я прыгнула ему на спину. Левой рукой я обхватила его за шею, а правой продолжала колотить как попало. ...Она оказалась высоко над землей, в ветвях деревьев, ее швыряло из стороны в сторону, она висела на шее существа, гладкой и холодной, как сталь, вцепившись в нее мертвой хваткой. Ей удалось обхватить шею ногами, и теперь она сидела на ней верхом, словно на необъезженной дикой лошади, нанося беспорядочные удары ножом. Но лезвие лишь скользило по чешуе. Существо резко опустило голову, и Эвелин сильно ударило о землю, потом оно снова вскинуло голову, ломая ветви. Эвелин не чувствовала боли... — Миссис Бенсон, может, вы хотите отдохнуть? — спросил полицейский, серьезно и сочувственно глядя на нее. — Нет, — сказала Эвелин. — Я... я в порядке. — Она прокручивала в уме все события, погребенные во мраке забвения до момента, когда память внезапно вернулась к ней. Она была подавлена и потрясена, но снова чувствовала себя здоровой. — Я в полном порядке. Полицейский улыбнулся. — У меня такое впечатление, что ваш обидчик получил гораздо больше, чем рассчитывал. Эвелин взглянула на Трэвиса: — Не знаю, чем все закончилось бы, если бы не Трэвис. Трэвис все еще не оправился от потрясения. Голос его слегка дрожал: — Я услышал шум в гостиной, мамины крики, вопли того парня и бросился вниз. Парень только что скинул маму со своей спины, и я увидел нож в его руке. ...Нож попал в узкую щель между чешуйками, погрузился в плоть, и чешуйки сомкнулись на лезвии, словно клещи. Внезапно огромная лапа с блестящими когтями железной хваткой вцепилась в Эвелин и оторвала ее от шеи. Нож сломался. Она упала на землю... Эвелин мягко дотронулась до руки сына. — Трэвис ударил его так сильно, что превратил нос в лепешку. У этого типа все лицо было залито кровью. Полицейский взглянул в сторону входной двери. Из прихожей за дверь и по дорожке тянулся четкий кровавый след. Другой полицейский как раз брал образцы крови на экспертизу. Офицер покачал головой: — Хорошо, что ты оказался здесь, сынок. Трэвис опустил глаза. — Но он скрылся. Офицер посмотрел на криво висящую на петлях наружную дверь, выбитую сильным ударом. — Трэвис, самое главное, что он убежал, и убежал со всех ног. Пока полицейский разговаривал с Трэвисом, в памяти Эвелин всплыла последняя сцена, разыгравшаяся на Веллз-пик под покровом ночи. ...Существо исчезло, словно его и не было. Она нашла Клиффа на земле, его голова и верхняя часть тела были скрыты в густой тени. Она протянула руку, чтобы дотронуться до лица мужа. Но нащупала лишь траву, мокрую и липкую от крови... И сейчас, сидя в гостиной своего дома, Эвелин вдруг не выдержала и разрыдалась. «Теперь ты моя, а я твой навсегда, — гнусавил музыкальный автомат, — я сдам своего козырного туза...» Воскресный вечер в заведении Чарли. Хорошее время, хорошая выпивка, хорошая еда, оживленная болтовня, и касса стрекочет не умолкая. Казалось, сегодня здесь собрались все жители города: режутся в бильярд, бросают монеты в прорези игровых автоматов, с наслаждением поглощают свиные котлеты и жареное мясо. Чарли стоял за стойкой и чувствовал себя на седьмом небе от счастья. — Конечно, теперь, когда в магазине начнется торговля, в город валом повалят туристы, вот увидишь, — говорил он Полу Майерсу, который сидел у стойки на своем обычном месте под телевизором, потягивая виски. Пол пребывал не в столь радостном настроении. — Ага, не подкачай, Чарли. Все раскладывается по-твоему. Рад за тебя. Чарли перегнулся через стойку, эдакий исполненный сочувствия товарищ. — Брось, Пол, вряд ли все настолько уж плохо. Пол только криво усмехнулся. — Джимми вышел из дела, забрав свою половину, Чарли! — Он хотел сплюнуть, но Чарли не позволял плевать на пол в таверне, поэтому Пол только сделал движение губами. — Сколько он увел? — спросил Чарли. — Не сколько, а что! Грузовик с насосом, шланги, все! Я же не могу очищать загнившие водоемы без насоса, правда? Что мне прикажешь делать, вычерпывать воду ведром? — Пол уставился невидящим взглядом в пространство — на самом деле он видел перед собой своего непорядочного компаньона Джимми Ятса, — и лицо его стало злым. — Просто убил бы его! Чарли ухмыльнулся: — Здесь это довольно легко сделать! — Что ты имеешь в виду? — Ты можешь грохнуть его и просто... — Чарли понизил голос, но ухмыляться не перестал, — свалить все на дракона. И дело с концом. — Он подмигнул. Пола уже тошнило от этого вздора. — Дракон... ха! — Может сработать, — сказал Чарли, вытирая стойку полотенцем. — Люди у нас достаточно тупы, чтобы поверить в это, а шериф ничего предпринимать не станет. Стоит упомянуть про дракона, и он сразу отводит взгляд в сторону. Пол с отвращением поморщился. — Ты болтаешь глупости, Чарли, ты это знаешь? Чарли оперся обоими локтями о стойку и оказался нос к носу с Полом. — Думаешь? Тогда позволь рассказать тебе кое-что. Ты удивишься, когда узнаешь, как легко проворачиваются такие дела. Пол отстранился. От Чарли скверно пахло. Два-три человека, сидевшие у стойки, тоже учуяли запах и переглянулись, словно спрашивая друг друга: «Чем это пахнет?» — Вспомни того черномазого, Эбо Деннинга. Совсем недавно я был точно в таком же положении, как ты сейчас. Лелеял мечту о расширении бизнеса, и в один прекрасный день все рухнуло. Эбо не имел права покупать магазин. Сэм Кэлли был моим соседом, ты знаешь, торговал прямо за стенкой. Люди приходили в магазин, и он посылал их ко мне, если им хотелось выпить или закусить. Люди приходили ко мне, и я посылал их к Сэму, если им требовалось купить что-то. У нас были добрососедские отношения, понимаешь? Чарли начинал говорить чуть громче, чем следует. Энди, находившийся у бильярдного стола, слышал его отчетливо, хотя в таверне стоял обычный шум и играл музыкальный автомат. — Знай я, что Сэм продает магазин, я сразу купил бы его. Я мог бы взять ссуду или как-то еще крутануться. У Эбо были деньги, потому что он никогда ничего не покупал, — понимаешь, о чем я? Все та же старая машина, все та же старая одежда... и дом что склад старья. — Чарли нахмурился. — Наверняка получил все денежки от государства, практически вытащил из наших карманов! Дуг Эллис и его постоянный спутник Кайл Фиггин сидели у стойки через несколько табуретов от Пола. Они пытались есть свинину и пить пиво, но исходившее от Чарли зловоние портило им аппетит. — Ты чувствуешь? — спросил Дуг. Кайл наморщил нос. — Что это? Воняет мертвечиной. Элмер Маккой и Джо Стаггарт тоже сидели у стойки и тоже явственно чувствовали запах — всем приятного аппетита, — но молчали. Они смотрели на Чарли и слушали. — Но я достал его! — провозгласил Чарли, обводя взглядом присутствующих и приглашая всех послушать рассказ, изначально предназначавшийся исключительно для Пола. — Помните, в подвале магазина прорвало водопроводную трубу? Эбо здорово потратился, пока устранял последствия аварии, правда? — Чарли понизил голос и пододвинулся поближе к Дугу и Кайлу, чтобы поделиться своей тайной. — Я сделал это слесарной ножовкой! Делов на пару минут, а результат отличный! Дуг и Кайл переглянулись. Да, несет от Чарли, без вопросов. Должно быть, воняет эта черная дрянь, которую он пролил себе на рубашку. Разве он сам не чувствует запаха? — Конечно, — продолжал Чарли, отступив на шаг назад и обращаясь сразу ко всем мужчинам, сидящим у стойки, — вы, ребята, имеете прямое отношение к этому. У нас в городе никто не хочет иметь дело со старым черномазым. Негр занимается бизнесом — да где это слыхано? Эбо следовало по-прежнему работать уборщиком, довольствоваться этим и не заноситься так высоко, верно ведь? Возможно, в глубине души кое-кто из слушателей согласился с Чарли, но сейчас все они, молча, глазели на него с чувством все возрастающей неловкости. Карл Ингфельд сидел за столом со своей женой, поглощая обед. Сейчас он осмелился подойти поближе — послушать и посмотреть, что тут происходит. Он едва взглянул на Чарли и уже не мог отвести глаз от черного пятна, расползающегося у того на рубашке над самым сердцем. — Жаль, что мы не на Юге былых времен, — посетовал Чарли. — Тогда люди знали, как разбираться с такими делами, и умели выходить сухими из воды. — Он рассмеялся. — Однако все в порядке. Мы выжили старого Эбо из города, и мы остались безнаказанными. Теперь уже и Энди таращился на Чарли, забыв о бильярде. Некоторые другие посетители тоже заметили, что бармен ведет себя слишком шумно, словно сам хватил лишку. — Мы славно все обтяпали. Не придерешься. Теперь всем бизнесом в нашем городе владеют белые, как и должно быть. И хочу сказать вам, отныне наши дела пойдут в гору! К этому моменту пятно на рубашке Чарли видели все, кроме самого Чарли. Что же касается его громогласного хвастовства, то Элмер и Джо наслушались достаточно. Они быстро прошли к кассе, чтобы расплатиться и уйти. Мелинда приняла у них деньги. — Так о чем тебе волноваться, Пол? — сказал Чарли. — Убей Ятса! Покажи ему! Делай то, что тебе хочется! Пол соскользнул с табурета и направился к кассе. Чарли проводил его взглядом. — Поступай, как тебе хочется! — Он посмотрел на Дуга. — И ты тоже, Дуг! Какой-то мерзавец приезжает в город и начинает крутить шуры-муры с твоей женой. Ты должен просто пойти и пристрелить его! Дуг и Кайл не хотели больше никаких свиных котлет. Они двинулись к кассе. Там уже собралась очередь. Чарли налил себе пива. — Не надо ни о чем беспокоиться, говорю я вам. Теперь я все понял. Делайте, что вам хочется, и получайте, что получится. — Он повернулся к людям, выстроившимся в очередь у кассы, чтобы расплатиться и уйти. Там стоял и Энди, и Карл с женой. — Знаете, меня от всех вас просто тошнит! Посмотрите на себя: все вы боитесь, сдрейфили, наделали в штанишки, а вам просто не о чем беспокоиться! Ему никто не ответил. Все продолжали молча смотреть на него. — Давай пошевеливайся! — сказал кто-то Мелинде, которая и так старалась управиться поскорее, чтобы только убраться оттуда подальше. — Посмотрите на меня! — заорал Чарли, не вытерев пивную пену с губ. — Я сделал то, что должен был сделать, и теперь я на коне! Бог не останавливает меня, и никакого дракона тоже нет! Чем раньше вы поймете это, тем лучше для вас! — Я потом заплачу, — бросил Энди, выскальзывая за дверь. Карл с женой последовали его примеру. Таверна начала пустеть. В полиции Оак-Спрингз были предупреждены о приезде помощника шерифа, поэтому, когда Стив остановил у дома Эвелин автофургон, за которым следовала патрульная машина Трэйси, их уже ждали. Трэйси незамедлительно вступила в разговор с полицейскими, а Стив сразу бросился к дому и, миновав выломанную дверь, следы крови на полу и разбитую лампу, вбежал в кухню, где Эвелин готовила обед для мальчиков. — Фельдшер осмотрел ее, — сказал полицейский Трэйси. — Она отделалась несколькими синяками. Да, такую голыми руками не возьмешь. Она здорово исколошматила этого парня, и он был рад-радёшенек убраться отсюда подальше. — Полицейский сообщил ей о подробностях нападения и описал внешность преступника, а потом добавил: — Завтра мы отвезем ее в управление, чтобы она просмотрела фотографии из архива. Но не думаю, что парня будет сложно найти, если учесть... — Я знаю, кто это, — сказала Трэйси звенящим от гнева голосом. — Он из Гайд Ривер. Эвелин, Сэмюэл и Трэвис сидели за кухонным столом и ели разогретую пиццу. Это был неполноценный обед, но никто не жаловался. Сейчас они просто радовались тому, что живы и находятся вместе. Эвелин пришлось несколько раз повторить Стиву, что все остались целы и невредимы, и только тогда он немного успокоился, взял чашку чая и выслушал ее рассказ. Сэмюэл жалел, что все пропустил. Он был в гостях у друга. — Ты должен радоваться, что тебя здесь не было, — укоризненно заметила Эвелин. — Вы хорошо его рассмотрели? — спросил Стив, переводя взгляд с Эвелин на Трэвиса. — Заметили что-нибудь необычное в его внешности? — Ухо, — сказала Эвелин, дотрагиваясь до своего уха. — Все в шрамах, словно после какого-то несчастного случая. — Оно было пришито, — сказал Трэвис. — Возможно, я снова оторвал его. Кровища так и хлестала! В этот момент появилась Трэйси. Она узнала описание внешности от полицейского и услышала последние фразы из разговора на кухне. — Фил Гаррет, — сказала она. — Никаких сомнений, — согласился Стив. — Он был примерно такого роста? — Трэйси подняла ладонь чуть выше своей головы. — Да, — сказала Эвелин. — Черные волосы, большие уши — одно пришито — и такая круглая голова. — Да. Трэйси удовлетворенно кивнула. — Фил Гаррет. — Кто он такой? — спросила Эвелин. — Зачем ему понадобилось?.. — Это один хулиган из Гайд Ривер. Постоянно лезет в драки, в последней один парень чуть не откусил ему ухо. Сэмюэл нашел это страшно забавным, но зажал рот ладонями, стараясь скрыть смех. Трэвис и Эвелин видели и комичную, и ужасную сторону происшествия. Однако мальчишеский смех Сэмюэла разрядил обстановку. — Но что ему было надо от меня? — спросила Эвелин. Трэйси вздохнула и посмотрела на Стива. Они поколебались, но наконец, Стив сказал вслух то, что оба они думали: — Ситуация накаляется. — Вне всяких сомнений, — сказала Трэйси, садясь на стул, предложенный ей Эвелин. — Но это не все. — Она перевела взгляд на Стива. — Имеет место преступный сговор. Фил Гаррет работает на Хэролда Блая в качестве шахтера и разнорабочего. Теперь понятно, почему Блай задавал тебе вопросы об Эвелин. Я разговаривала с Коллинзом сегодня, и он спросил меня о том же: вспомнила ли Эвелин что-нибудь или нет? Сообщение обеспокоило Стива, но не потрясло. — Коллинз? Ты считаешь, он тоже в этом замешан? Наконец в разговор вмешалась Эвелин. — Звучит интригующе, — сухо заметила она. — Было бы интересно узнать, в чем, собственно, дело. Особенно поскольку это непосредственно касается меня. Стив извинился за то, что они ничего не объяснили ей. — Прости. Мы немного не в себе. Она улыбнулась: — О себе могу сказать то же самое! Стив начал объяснять: — Эви, это длинная история, но... не знаю, право, с чего начать. Слово взяла Трэйси. — В Гайд Ривер распространены суеверия, касающиеся... ну, разных дел, которые творятся в городе, и кое-кто боится... что вы можете что-то знать обо всем этом. Эвелин приподняла бровь. — Нельзя ли более определенно? Но Трэйси уже подпрыгивала на месте от нетерпения. — Послушайте, Стив все объяснит вам. Мне надо согласовать дальнейшие действия с полицией Оак-Спрингз и отправиться по следу этого парня. — А если он вернется? — спросил Трэвис. — За домом будут наблюдать полицейские, чтобы подобное не повторилось. — Трэйси поднялась. — Они дали мне ваше заявление и описание внешности преступника, так что я не могу больше здесь задерживаться. Мне нужно действовать, пока след не остыл. Эвелин улыбнулась: — Будьте осторожны, пожалуйста. — Не беспокойтесь, я уже давно хотела заполучить подозреваемого для допроса, и наконец, он появился! — Она посмотрела на Стива. — И поверьте, он у меня заговорит! Теперь в таверне Чарли никого не осталось, кроме Берни, Мелинды и самого Чарли. Сегодня они закроются рано. Берни возился на кухне, всецело поглощенный уборкой, Мелинда стояла у кассы, торопливо подсчитывая вечернюю выручку. Никто из них не говорил Чарли ни слова и не подходил к нему. Чарли по-прежнему стоял, облокотившись на стойку, и допивал последнюю кружку пива, все еще хихикая и посмеиваясь разным забавным мыслям, приходившим ему в голову, — словно прослушивал через наушники запись какой-то комедии. Наконец он в несколько глотков допил пиво, вытер рот рукой, со стуком поставил кружку на стойку и направился к кассе. Мелинда встрепенулась, схватила полотенце и бросилась в зал, чтобы вытереть столы. С большинства столов еще даже не убрали посуду. Чарли посмотрел на кассу и деньги, которые Мелинда разложила кучками на стойке, рассортировав купюры по достоинству. — Как сегодня с выручкой? Мелинда, отошедшая на середину зала, ответила с безопасного расстояния: — Хорошо, Чарли. Удачный воскресный вечер. — Отлично, отлично. — Он схватил свою куртку. — Ладно, закроете тут, хорошо? Хочу прокатиться на машине. Встревоженная, Мелинда пристально посмотрела на Чарли. — Куда вы поедете? — Не знаю. — Он взглянул на нее, она продолжала напряженно смотреть на него. И тут до Чарли дошло: — Я не собираюсь в Старый город, не волнуйся. Голос Мелинды дрожал: — Тогда... куда вы поедете? Чарли рассмеялся: — Да брось, тебе совершенно не о чем волноваться! Я отлично себя чувствую, просто отлично! Пожалуй, прокачусь вниз по долине, остановлюсь где-нибудь и полюбуюсь ясной лунной ночью. — Будьте осторожны. Чарли надел куртку. — Не беспокойся обо мне. — Когда он застегивал молнию, черная жидкость, проступившая на его рубашке, испачкала ему пальцы. Похоже, Чарли не заметил этого. Он вышел из таверны, колокольчик над дверью звякнул. Услышав звук колокольчика, Берни высунул голову из кухни и осмотрел зал, стреляя по сторонам испуганными глазами. Потом взглянул на Мелинду. — Он ушел? Мелинда направлялась к входной двери, чтобы запереть ее. — Да. — Тогда я тоже ухожу. — Берни крутанулся винтом и рванулся в глубину кухни за своей курткой, решив оставить мытье сковородок и кастрюль на завтра. У Мелинды так тряслись руки, что она не могла заложить дверь на засов. Наконец засов стал на место, и Мелинда тоже бросилась прямиком к своей куртке, а потом метнулась к задней двери. На улице они расстались, больше не обмолвившись ни словом. Берни умчался на своем пикапе, пронзительно визжащем шинами на поворотах. Мелинда бежала всю дорогу сломя голову. Оба они хотели только одного: добраться до дома и спрятаться. Трэвис и Сэмюэл закончили обедать. — Мальчики, — сказала Эвелин, — отправляйтесь-ка наверх, посмотрите телевизор или займитесь еще чем-нибудь. Я бы хотела поговорить с вашим дядей наедине. Они ушли из кухни без всяких возражений: тогда им не придется мыть посуду. Стив был рад, что Эвелин отослала мальчиков. Он понимал: после случившегося сегодня ему придется рассказать Эвелин правду о смерти Клиффа. Но при мальчиках он не мог этого сделать. Но Эвелин сама начала разговор с прямого вопроса: — Стив, ты действительно веришь, что Клиффа убил гризли? После минутного колебания Стив сказал: — Эвелин, я отвечу на твой вопрос, и я вовсе не тяну время. Но сначала я должен задать несколько вопросов тебе. Она на минуту задумалась. — При условии, что мы вернемся к моему вопросу. — Обязательно, обещаю. — Стив подался вперед, положив на стол сцепленные руки. — Эвелин, ты хорошо знаешь Гайд Ривер? — Нет, не очень. Мы с Клиффом проезжали через город пару раз, но никогда там не останавливались. — Ты знакома с кем-нибудь из местных жителей? — Нет. — Ты когда-нибудь слышала легенды, народные предания, сложившиеся в той местности? — Нет. Он внимательно посмотрел на нее. — И последний вопрос. Как ты себя чувствуешь? Ты... — Я в полном порядке, Стив. Я полностью пришла в себя. — Она немножко помолчала, пристально глядя на него. — И я готова услышать правду. Ты веришь, что моего мужа убил гризли? Стив на миг задумался и решил, что настало время для откровенного разговора. — Нет. Я не думаю, что это был гризли. Эвелин посмотрела ему в глаза твердым, решительным взглядом. — Стив, я помню, что случилось. Я помню все, что видела. Гайд-Ривер-роуд вилась длинной асфальтовой лентой под покровом темноты, которую рассеивал лишь свет автомобильных фар. Чарли понятия не имел, куда он направляется, да и не думал об этом. Он просто хотел мчаться по дороге, управлять машиной, ехать куда глаза глядят. Приемник, настроенный на волну местной радиостанции, звучал на полную мощность. Чарли чувствовал себя прекрасно. Дорога плавно изогнулась вправо, и Чарли повернул тоже, держась белой разделительной полосы. Он проезжал по этой дороге тысячи раз и знал ее как свои пять пальцев. Поворот остался позади, и следующую милю дорога тянулась прямо, словно рельсовый путь, среди широких пастбищ. Чарли нажал на газ, машина рванула вперед, стрелка спидометра перевалила за отметку девяносто километров в час. По радио передавали одну из его любимых песен, и Чарли принялся подпевать, находя такие ноты, о которых создатель песни и не помышлял. Все осталось позади — все тревоги, вся боль, все страхи. Он был свободен. Будущее простиралось перед ним — такое же прямое и ровное, как эта дорога, не таящее никаких неприятных сюрпризов... Чарли снял ногу с педали газа. Далеко впереди, в рассеянном свете фар он увидел неясное пятно на дороге. Чарли не мог разглядеть, что там такое, — вероятно, олень или лось. Один раз он уже сталкивался с оленем и не хотел еще раз так же помять машину, поэтому он притормозил и сбросил скорость до шестидесяти километров. Когда Чарли подъехал ближе, и фары высветили этот участок дороги получше, его охватило недоумение. Он не увидел никакого животного — скорее то была огромная тень, падающая поперек дороги. Средняя часть ее, казалось, дрожала и пульсировала. Чарли еще немного сбавил скорость. Внезапно все исчезло, перед ним снова простиралась прямая, убегающая вдаль дорога — словно он только что проехал сквозь облако тумана. «Интересно, что это было,— размышлял Чарли. — Может быть...» ТРАХ! Капот машины смялся, машину подкинуло и стало бросать из стороны в сторону. Ремень безопасности врезался Чарли в грудь, словно нож, голова его резко дернулась вперед. «Наехал на лося», — подумал он. Через секунду машина остановилась, упершись в какую-то преграду. Когда Чарли отбросило назад на спинку сиденья, прямо за лобовым стеклом он увидел вспышки серебряного, золотого, изумрудного и рубинового света, мерцание и переливы, живую, струящуюся стену металлических чешуек, сверкающих и вспыхивающих, словно солнечные блики на глади озера. — Я наехал на форель! Он поморгал, потер лоб, протер глаза и снова посмотрел. Мерцающая стена взмыла вверх, точно занавес. Чарли снова увидел перед собой освещенную фарами дорогу. Он вздохнул с облегчением. Должно быть, он выпил больше, чем ему казалось. Чарли поставил ногу на педаль газа... ТРАХ! Крыша машины прогнулась, словно на нее рухнуло дерево. Посыпалось разбитое стекло. Оцепенев от ужаса, Чарли смотрел, как огромные железные крюки — нет, железные когти! — вползают в заднее боковое окно. — А-А-А-А! — истошно завопил Чарли, когда когти на самую малость промахнулись мимо его головы и вцепились в крышу машины. Машина накренилась, затряслась и поползла в сторону. Потом что-то обрушилось на капот, сплющивая и сминая металл. Ветровое стекло дождем осыпалось на колени Чарли. Он в ужасе отшатнулся при виде картины, которая предстала его взору за разбитым окном. Огромная кожистая когтистая лапа с шишковатыми сильными пальцами стояла на капоте, почти полностью накрывая его. Потом лапа, находившаяся внутри машины, дернулась вверх. Страшно заскрежетал металл, с треском разошлись заклепочные швы, снова посыпалось стекло. Лапа отогнула крышу автомобиля назад, словно открывая банку сардин. Чарли, совершенно обезумевший от ужаса, нашарил ручку и распахнул дверцу. Но не мог пошевелиться — он вспомнил, что до сих пор пристегнут ремнем безопасности. Трясущимися пальцами он нащупал замок. Наверху, там, где раньше была крыша, Чарли краем глаза увидел что-то металлическое, что-то блестящее. Огромная лапа протянулась к нему. Когтистые пальцы тесно сомкнулись вокруг его туловища, круша и ломая ребра с треском, похожим на треск горящего кедра. Легкие Чарли наполнились кровью, он захлебнулся и закашлялся. Ремень безопасности лопнул, и машина осталась где-то внизу, под ним. За мгновение до смерти Чарли увидел глаза — огромные золотые глаза. — Теперь скажи, Стив, ты считаешь меня сумасшедшей? Стив смотрел на Эвелин, не в силах произнести ни слова. Ее рассказ о событиях той ночи стал тем ядром, вокруг которого, наконец, выстроились и увязались в осмысленное целое все прочие собранные им факты, все догадки, все свидетельства очевидцев и все его собственные наблюдения и переживания. Он был просто ошеломлен. Эвелин неверно истолковала его молчание. — Извини, но я рассказала тебе все, что видела. — Я верю тебе, Эвелин, — поспешно заверил он ее. Она усомнилась в его искренности: — В это трудно поверить, я понимаю. Стив дотронулся до ее руки: — Послушай. Мы с Трэйси... в общем, несколько дней назад ночью мы пытались приманить зверя-убийцу и столкнулись с этим же существом. Мы толком его не разглядели, но шли по его следу всю ночь до самого утра. Мы знаем, что оно живет в горах. Мы просто не знаем, что это за существо. Эвелин задумалась на миг, потом сказала: — По-моему, «дракон» вполне подходит под описание. Стив кивнул. — Хорошо. Но я должен сказать тебе еще одну вещь. Жители долины знают о драконе. Но они видят в нем своего рода предмет религиозного поклонения и не хотят, чтобы о нем знал кто-нибудь посторонний. И теперь мы знаем, что они готовы пойти даже на убийство, лишь бы тайна не выплыла наружу. Именно об этом я и хотел предупредить тебя по телефону, чтобы ты молчала и никому ничего не рассказывала. Стив увидел страх в глазах Эвелин. — Но почему? — спросила она. — Почему они стараются скрыть его? — Хотелось бы знать. Я озадачен не меньше тебя. — Он убивает людей, Стив! Я не вижу в этом никакого смысла. — Знаю. Эвелин была заметно взволнованна, даже сердита. — А полиция? А Управление лесного хозяйства? Военные, в конце концов! То есть... — Она осеклась, осознав ответ на свой вопрос. — Это существо умеет прятаться, — сказал Стив. — И никто за пределами долины никогда не поверит, что в горах скрывается дракон. Эвелин глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, потом подперла подбородок рукой. — Хорошо. И что же нам делать? Стив замялся, на этот вопрос не было простого ответа. — Ну, эта проблема не рассосется сама собой... — Безусловно! — Когда дракон убил Клиффа — человека не из долины, человека пришлого — и оставил на месте нападения часть его тела, дело открылось для внешнего мира. В ситуацию оказались втянутыми мы с тобой. Сейчас нам остается лишь продвигаться вперед шаг за шагом. Трэйси арестует Фила Гаррета, если он не сбежал в Мексику или еще куда-нибудь, а потом, возможно, у властей появятся основания начать расследование темных дел, творящихся в долине. Но не думаю, что я смогу ждать. Я должен найти это существо и остановить его, пока оно не убило еще кого-нибудь. — Стив... — Да? — А что тебе известно о Трэйси? — осторожно спросила Эвелин. Если бы подобный вопрос задал кто-нибудь другой, Стиву это не понравилось бы. — О, довольно многое, если учесть непродолжительность нашего знакомства. А что? Эвелин покачала головой. — Что-то в ней меня настораживает. Еще до гибели Клиффа я начала чувствовать что-то недоброе, что-то неладное в наших с ним отношениях и в нем самом. Что бы это ни было, это брало начало в Гайд Ривер. Я думаю, здесь замешана и Трэйси. Она часть всего этого. Стив не знал, что сказать. Как можно спорить с такой неуловимой, неосязаемой вещью, как женская интуиция? — Ты просто не знаешь Трэйси. — А ты знаешь? — Конечно. — Почему ты так уверен, что она не одна из них? Стив выразительно закатил глаза. — Эвелин, брось. Они имеют против нее такой же огромный зуб, как против меня. Она может потерять работу из-за этой истории. Она легко кивнула. — Понимаю. — По тону Эвелин Стив понял, что не убедил ее. — Послушай, я буду осторожен. Не волнуйся. — Это дело духовного плана. Стив вопросительно поднял бровь. — Я понимаю, это покажется тебе неубедительным, но просто прими к сведению: я уверена, что за всем этим что-то скрывается. Дракон, долина, Трэйси, Фил Гаррет... даже смерть Клиффа — все это части единого целого, и это целое... — Она замялась, пытаясь найти слова. — Принадлежит не земному миру, понимаешь? Я боюсь за тебя. — Не надо. — Обещай вести себя осторожно. — Обещаю. — Стив поднялся. — Мне нужно возвратиться в долину. Ты знаешь номер моего сотового телефона. Если что, сразу звони и не стесняйся делиться со мной своими мыслями и чувствами. Меня интересует все, что ты можешь рассказать. — Я буду молиться. В этом можешь не сомневаться. Стив улыбнулся. — Вот и отлично. Дорога через перевал Джонсона до Вест Форк заняла у Стива сорок минут. Оставив позади Вест Форк, он повернул на север и по Гайд-Ривер-роуд двинулся вглубь долины, чуть крепче, чем обычно, сжимая руль и чувствуя кипение адреналина в крови. Он ехал навстречу беде и знал это. На полпути к Гайд Ривер, миновав очередной поворот и выехав на длинный прямой участок дороги, Стив увидел впереди мигалки полицейских машин, причем не одной и не двух. Вероятно, большая дорожная пробка, подумал Стив, если не что-нибудь похуже. Он нервничал и ожидал чего угодно. Патрульная машина шерифа с зажженной синей мигалкой стояла поперек дороги, преграждая путь транспорту. Помощник шерифа с сигнальной ракетой в руке уже развернул два автомобиля, ехавшие перед Стивом. Стив не собирался поворачивать назад. Когда он подъехал к патрульной машине и помощник шерифа подошел к его автофургону, он уже придумал, что сказать: — Я доктор Бенсон. Мне звонили. Помощник шерифа поверил: — Проезжайте, доктор. Стив медленно объехал патрульную машину и продолжил путь. Что ж, он действительно доктор биологических наук, и недавно ему несколько раз звонили. Место дорожно-транспортного происшествия находилось в полукилометре впереди. Всего в тридцати метрах от него Стив остановил автофургон на обочине, погасил фары и вышел, намереваясь рассмотреть все хорошенько, пока его не заметили. Он увидел шерифа Коллинза, который стоял руки в боки возле своей патрульной машины, отдавая распоряжения. Две пожарные машины стояли у обочины с зажженными мигалками, громко трещали рации, на асфальте кольцами лежали пожарные шланги. Рядом ждала санитарная машина с открытой задней дверью. Посередине находились останки обгоревшего автомобиля с сорванной и отогнутой назад крышей, спущенными шинами и разбитыми стеклами. Асфальт, залитый водой из пожарных шлангов, еще не высох. В полях по обе стороны от дороги Стив увидел пляшущие лучи фонариков. Полицейские и пожарные что-то там искали — вероятно, тело жертвы или жертв. Стив потянулся в кабину своего автофургона и достал фонарик, а потом проскользнул за ограждение из колючей проволоки, чтобы присоединиться к людям в поле. Он водил лучом фонарика по сторонам, превратившись в одного из занятых поисками людей. Так или иначе, он должен был выяснить, что здесь случилось и что ищут. Он приблизился к пожарному из добровольческой команды, который двигался вдоль ограждения рядом с обочиной дороги. — Нашли что-нибудь? — Нет, — ответил тот. — Мы прочесали весь луг в радиусе пятидесяти метров от места происшествия. Либо он находится с другой стороны от дороги, либо он скрылся. — А о пострадавшем известно что-нибудь? — Мы думаем, это машина Чарли Мака. Знаете, парень, который держит таверну в Гайд Ривер? Стиву не пришлось изображать удивление. — Чарли?! — Он обернулся и посмотрел на обгорелый, искореженный автомобиль. — Кто-нибудь знает, что тут произошло? — Он врезался во что-то, но мы не знаем, во что именно. Мы можем только догадываться, что это была другая машина, которая скрылась с места происшествия. — А каким образом у автомобиля сорвало крышу? — Ума не приложу. Она была в таком виде, когда мы приехали. Машина полыхает, крыша сорвана, а внутри никого. — А почему машина загорелась? Бензобак взорвался? — Нет, и это самое странное. Бензобак остался неповрежденным. — Мужчина потряс головой. — Загадочная история. — Он крикнул другому пожарному. — Джоун, я пойду на другую сторону! — Хорошо! — откликнулся тот. — А я еще немного поищу здесь! Мужчина пролез между рядами колючей проволоки и пошел через дорогу. Стив последовал за ним, но только до обочины. Он опустил фонарик и направил луч на мягкую землю под острым углом, чтобы тени стали более резкими. Он медленно двинулся вдоль обочины, мимо остатков автомобиля, мимо санитарной машины, все еще пустовавшей, а потом повернул и пошел назад, изучая следы на земле. Множество человеческих следов, следов автомобильных шин и даже следов копыт, оставленных местными всадниками. Ничего необычного. Стив прошел по обочине почти до самого своего автофургона, потом пересек дорогу и двинулся по другой обочине. Он приближался к патрульной машине Коллинза, поэтому опустил голову и отвернул лицо в сторону, радуясь спасительной темноте. Стив уже миновал патрульную машину и находился прямо напротив изуродованного автомобиля, когда резко остановился. Возможно, как раз эти борозды и царапины на земле он и ищет, но сказать наверняка трудно. Стив внимательно рассмотрел следы, направляя на них луч света под разными углами. Потом он посветил в сторону от обочины, на мягкую траву. Теперь он был почти уверен. Вмятины и царапины на земле очень походили на следы, которые он нашел на Веллз-пик, а также на предполагаемый «отпечаток лапы», который Леви показал ему над «западней» дракона. Стив не хотел спешить с выводами, но уже со страхом предполагал худшее. Он перешел через дорогу, чтобы получше рассмотреть остатки автомобиля, и посветил фонариком внутри и снаружи. В салоне все выгорело, расплавилось, обуглилось. Характер повреждения капота не указывал на столкновение со встречным автомобилем на большой скорости. Капот был продавлен, словно от мощного удара сверху. Крыша... да, с крышей совершенно непонятно. Ее определенно не разрезали, как это делают спасатели, чтобы извлечь из автомобиля тело жертвы. Крыша была оторвана целиком, смята и отогнута к самому багажнику. В нескольких местах она была пробита, словно огромными гвоздями. По-видимому, когти? Нет. Не по-видимому, а может быть. Он ничего не может утверждать наверняка... Стива охватил страх и дурные предчувствия. Если это работа дракона, значит, с каждым часом он становится все смелее и скрыться от него невозможно ни днем, ни ночью. — Бенсон! — Это был голос Коллинза. Стив обернулся и оказался перед шерифом, который решительно шагал к нему, направив яркий луч своего фонаря прямо ему в лицо. Стив прикрыл глаза ладонью. — Как вы здесь оказались? — грозно осведомился Коллинз. — Оказываю добровольную помощь следствию. — Нам не требуется ваша помощь. Убирайтесь отсюда! — Это был Чарли Мак? — Мы не знаем, кто это был. — Почему крыша автомобиля сорвана? — Нам пришлось отогнуть ее, чтобы вытащить тела погибших. Стив посмотрел на пустую машину «скорой помощи». — Если в автомобиле находились тела погибших, то что ищут люди в полях? Коллинз схватил Стива за руку. — Даю вам одну минуту на то, чтобы убраться отсюда, пока я не арестовал вас, — все понятно? Стив ответил ему столь же яростным взглядом и сказал: — Тогда спокойной ночи. Он направился к своему автофургону, продолжая светить фонариком по сторонам, на случай, если встретится еще что-нибудь достойное внимания. Оно и встретилось. Один из мужчин, искавших тело в ноле, как раз возвращался к дороге и тоже светил фонариком на обочину. Он был в темной куртке и шляпе с обвисшими полями, скрывающими его лицо. Но Стив сразу узнал седую бороду и очки в металлической оправе. Леви Кобб. Глаза их встретились. Леви посмотрел на Стива с вызовом, словно спрашивая: «Ну что, теперь вы достаточно увидели?» Стив повернулся и направился к своему автофургону. Он знал, что Коллинз наблюдает за ним, и не хотел, чтобы кто-то видел, как он разговаривает с Леви Коббом. Но ответ был «да». Теперь он увидел достаточно. Когда забрезжило утро понедельника, давящая, зловещая атмосфера ночи продолжала висеть над долиной тяжелым покровом, и страх витал над ней, словно темное облако с примесью копоти. Долина изменилась, и даже те, кто не слышал о страшных событиях последней ночи, чувствовали это и недоумевали. Однако люди, ехавшие ранним утром по Гайд-Ривер-роуд, не увидели ни малейших следов несчастного случая на трассе. Шериф Лестер Коллинз приказал подмести и полить из шлангов место происшествия, а остатки автомобиля отправить на свалку, где они затерялись на гектаре заваленной ржавыми кузовами земли. Мужчины и женщины из добровольческой пожарной команды вернулись к своей работе и повседневным делам и мало говорили о происшествии, поскольку говорить толком было не о чем. Все они удивлялись исчезновению жертвы; они знали, что остаться в живых после такой ужасной аварии невозможно. Вопросы останутся, но никто не задаст их вслух. Гайд Ривер еще не проснулся, когда Стив, никому не сказав ни слова, пересек на своем автофургоне город, направляясь на север, потом проехал несколько миль по разбитым грунтовым дорогам, а затем свернул на дорогу шестьдесят три, которая должна была привести его на гору Сэдлхоз, к руднику Поттера и далее к участку Джулза Крайора. В кабине автофургона лежали заряженные револьверы, автоматический пистолет и карабин, и он упаковал в рюкзак съестных припасов на несколько дней, которые намеревался провести в глухом уголке округа. Перед тем как открыть гараж в понедельник утром, Леви Кобб вышел на маленький дворик позади мастерской, чтобы порыться в куче запчастей, старых сельскохозяйственных орудий, рессор, листов металла, выискивая нужные предметы. — Ну, не упрямься, просто подвинься... Ага, вот ты где. Я давно тебя ищу... Видел кто-нибудь из вас стержень отбойного молотка, который я положил куда-то сюда? Наконец он нашел то, что искал: старый стержень пневматического отбойного молотка, которым когда-то прорубали путь сквозь пласты скальной породы в шахтах. Это был толстый стальной прут длиной около двух с половиной метров. Леви отложил его в сторону. Потом он откопал зубец, отколовшийся от ковша старого экскаватора. Конечно, придется потратить некоторое время на то, чтобы придать ему нужную форму, обточить его, но для начала неплохо. Леви немного помедлил, глядя через забор. Горы окутывал легкий утренний туман, но через несколько часов он рассеется. Дул прохладный ветерок, слышалось пение птиц. Но Леви не испытывал радости. Он чувствовал накаленную атмосферу долины, душную, тяжелую — подобную темной, зловещей субстанции, из которой сделаны грозы. Брожение уже началось. Зло выпущено на волю и уже находится в пути. Леви нырнул в гараж, держа в руках стержень и зубец, включил свет и расчистил место для работы. Сварочная горелка с хлопком зажглась, и Леви направил язык синего пламени на стальной прут. Он должен был сделать одно дело и не мог терять ни минуты. Человек, имеющий власть, господствует над человеком, имеющим идеалы. Тот, кто имеет деньги, подписывает чеки. Тот, кто подписывает чеки, устанавливает правила. Тот, кто устанавливает правила, имеет Власть. Тот, кто имеет Власть, имеет деньги. Власть торжествует. Если это грех, будем служить греху. Любимые девизы Бенджамина Гайда, выгравированные на металлических декоративных тарелках, которыми его сын Сэмюэл украсил кабинет отца после таинственного исчезновения последнего в 1898 году — согласно официальной версии, в результате несчастного случая на охоте. Тарелки висят в кабинете по сей день. Глава 14 Гора Сэдлхоз В таверне Чарли на стойке рядом с кассовым аппаратом по- прежнему лежали банкноты, рассортированные по достоинству. Два стакана пива, один полный, другой полупустой, оба теплые, стояли на том самом месте, где их оставили Элмер и Джо. На бильярдном столе по-прежнему лежали, выстроившись в идеальную линию, четыре шара, три из которых намеревался загнать в угловую лузу Энди Шуллер, так и не сделавший удара. На мониторе автомата видеоигр мастер боевых искусств высоко подпрыгивал на одном месте, делая выпады ногой в сторону разбойников, в то время как машина безостановочно просила: «Опустите монетку, опустите монетку, опустите монетку». Все столы в зале были накрыты к обеду, но бифштексы, свиные котлеты и жареные цыплята давно остыли. Недавно появившаяся в стене напротив стойки дверь, ведущая в магазин, была открыта, и за ней виднелись аккуратные полки с сухими продуктами, шерстяными фуфайками, рыболовным и охотничьим снаряжением. Магазин был вычищен, покрашен, приведен в порядок, переоборудован и готов к открытию. В ванной комнате за складом скулил, корчился от боли, выкрикивал проклятия человек. Хэролд Блай, новоиспеченный хозяин всего этого, не имеющий себе равных владелец еще одного недвижимого имущества, в страшной муке колотил по краю умывальника кулаком, в котором судорожно сжимал ключ от входной двери. Рубашка его была расстегнута. В зеркале над умывальником он видел горящее красное пятно на своей груди. Блай оторвал несколько бумажных полотенец, скомкал их, намочил под краном и прижал к воспаленному месту. Облегчения не наступало. — Нет! — выкрикнул он и потер полотенцами отметину. Она не исчезла. — Нет! — повторил Блай, мотая головой, отказываясь верить в происходящее. Он грохнул кулаком по умывальнику. — НЕТ! Только не я! Я не тот, кто тебе нужен! — Он выругался, изнемогая от бессильной ярости, боли, мучительного сознания, что его предали. — Я на твоей стороне! В чем дело? Он приложил скомканные мокрые полотенца к груди, чтобы ослабить жжение. «Я не Мэгги, — подумал он. — Я не Вик и не Чарли. Я Хэролд Блай. Я Гайд. Меня нельзя метить, нельзя трогать. Я благодетель этого города! Я этого не заслуживаю!» Блай услышал отдаленный звон колокольчика над дверью таверны. И снова выругался. Он оставил дверь незапертой! Он отнял полотенца от груди. Пятно не исчезло, но на полотенцах не осталось никаких следов. Насколько он мог судить, мерзкого запаха пока не было. Быть может, это не так серьезно. Быть может, это пройдет. Быть может, это просто предупреждение. — Эй? — донесся голос из зала. — Есть тут кто-нибудь? Блай узнал голос Трэйси Эллис. Помощник шерифа округа Кларк Трэйси Эллис. Так рано? «О нет, — подумал он. — Происходит что-то неладное». Он застегнул рубашку, пригладил волосы и торопливо прошел через магазин в таверну. — Привет! Мы еще не открылись. Трэйси Эллис стояла у стойки, разглядывая кружки с недопитым пивом, тарелки с недоеденным обедом, всю странную обстановку помещения, где словно остановилось время. Глаза ее смотрели холодно и пытливо. Она явилась сюда не для того, чтобы поздороваться, — она пришла в качестве полицейского. Плевать. Он все еще Хэролд Блай и владелец этого заведения. — Привет, Трэйси! Чем могу помочь? Продолжая исследовать взглядом зал, она спросила: — Вы слышали про Чарли? Блай и так говорил напряженным тоном. Единственное, что ему нужно было сделать, это добавить в голос немного печальных ноток. — Да, я узнал об этом сегодня ночью. Вы видели, что там случилось? — Я находилась в Оак-Спрингз в связи с другим делом. — Его уже нашли? — Нет. Не нашли, — сердито ответила Трэйси. — И никаких следов Вика Мура тоже не обнаружили. И Мэгги вовсе не гостит у своей матери. Ну конечно. Блай оскорбился: — О чем вы говорите, помощник шерифа? Надо полагать, вы позвонили матери Мэгги? Отлично, Хэролд. Пять с плюсом. — Да. Именно это я и сделала. Блай промолчал, но Трэйси и не ожидала ничего услышать. Она снова обвела взглядом зал. — Что здесь вчера случилось? Такое впечатление, будто здесь проходили пожарные учения, и обратно никто не вернулся. — Не знаю. Меня здесь не было. — Он начинал накаляться. — Так что вам угодно? — Я ищу одного вашего рабочего, Фила Гаррета. Не знаете, где он? — Нет. Понятия не имею, — быстро ответил Блай. — Он ведь работает на вас, верно? — Да, но я не знаю, где он. Сейчас утро понедельника, а Блай понятия не имеет, где находится один из его подчиненных? Трэйси не стала заострять на этом вопросе внимание. — Вчера он ворвался в дом Эвелин Бенсон и пытался убить ее. — Она сделала паузу, давая Блаю время переварить сообщение и следя за его реакцией. — Как вы думаете, зачем ему это понадобилось? На лице Блая ни один мускул не дрогнул: — Спросите его самого, когда найдете. Пусть Фил Гаррет сам отвечает за свои действия. — О, он ответит. — А где ваш приятель профессор? — спросил он, рассчитывая вынудить ее перейти к обороне. Она и глазом не моргнула. — Думаю, он охотится. — Охотится? И на кого? — На того, кого обязательно убьет в конце концов. Послушайте, у меня есть ордер на арест Фила Гаррета. Следовательно, он автоматически превращается в лицо, скрывающееся от правосудия, а, следовательно, у любого, кто попытается оказывать ему пособничество, могут возникнуть серьезные неприятности. Я просто хочу, чтобы вы это знали. Пора перейти к наступлению: — Вы обсуждали это с шерифом Коллинзом? Трэйси склонила голову к плечу и понимающе взглянула на Блая. — Уверена, он скоро свяжется со мной. И тогда получит подробный отчет обо всем. — Она повернулась, собираясь уходить. — Если увидите Фила, дайте мне знать. Она закрыла за собой дверь, колокольчик звякнул. Блай остался стоять на месте, лихорадочно соображая и кипя от ярости. Он дотронулся до груди. Боль не прошла. Но теперь он знал почему. Фил завалил дело, и Эвелин Бенсон осталась жива — жива и может все вспомнить, все рассказать, все открыть. Чарли умер, но он уже проболтался. Леви Кобб еще жив, проповедует и всюду сует свой нос. Трэйси Эллис срывает покровы с тайн, словно струпья с язв. А чужак Бенсон «охотится». Неудивительно, что пришла беда. Ситуация вышла из-под контроля. Но он — Хэролд Блай. Он может все исправить. Он был слишком медлителен, вот и все; он был слишком мягок, слишком беспечен. Он еще может все изменить. Новая надежда вернула ему силы и успокоила боль в груди. У него есть шанс. Конечно, у него есть шанс. Наконец-то Блай снова обрел способность улыбаться, пока стоял один в пустом зале таверны, продумывая свой план. Потом он стремительно бросился за стойку, ворвался в кухню и схватил трубку телефона, висящего на стене. Настало время покончить с этими неприятностями, снова взять ситуацию в свои руки, и он начнет с того, что как следует надавит на шерифа Коллинза. Чарли Мак говорил правду. Когда Стив миновал рудник Поттера и покатил дальше по ухабистой, изрытой дороге, огибающей гору Сэдлхоз, он, в конце концов, подъехал к участку, представляющему собой еще одну попытку разработки горных недр, наименее впечатляющую из всех виденных им ранее. Дорога вышла на горизонтальную площадку, вырубленную в скале человеком, — вероятно, работавшим в одиночку, — и заваленную колотым камнем, «отходами производства» с маленького рудника Джулза Крайора. Автофургон Стива едва поместился на площадке, и там уже стоял старенький «додж» с полным приводом, с зеленым кузовом, проеденным ржавчиной в тех местах, где облупилась краска. Сразу за «доджем» начинались рельсы для вагонетки, которые плавно поворачивали к горе и исчезали в черном тоннеле шахты. Выше, на другом вырубленном в скале узком уступе, примостился бревенчатый домик Джулза Крайора — довольно нелепое сооружение, при строительстве которого мало учитывались такие мелочи, как горизонталь, вертикаль и прямые углы. Стив предположил, что бревна для дома вытесывались где-то поблизости, поднимались наверх и на глаз укладывались квадратом, пока этот штабель не поднялся на высоту, достаточную для того, чтобы жить внутри. Вероятно, Джулз Крайор услышал шум подъезжающей машины, подумал Стив, поскольку он вышел навстречу из-за «доджа», являя собой хрестоматийный образ старого старателя с седой бородой по пояс и в потрепанной шляпе, низко надвинутой на глаза. Для полноты картины недоставало только упрямого мула, нагруженного кирками, лопатами и бренчащими котелками и мисками. Вдобавок старик держал наперевес карабин, недвусмысленно давая Стиву понять свои намерения. Стив заглушил двигатель, соображая, как бы произвести впечатление человека миролюбивого и доброжелательного. Представать перед стариком вооруженным до зубов не имело смысла. Он отстегнул кобуру револьвера и положил рядом на сиденье, потом попытался улыбнуться и приветственно помахал Крайору рукой. Крайор без улыбки махнул рукой в ответ, а затем присел на передний бампер «доджа», словно ожидая объяснений от гостя. Казалось, он особо не спешил пускать карабин в действие, поэтому Стив рассудил, что может выйти из кабины, не опасаясь за свою жизнь. — Джулз Крайор? — спросил он. — Да, — ответил старик. — А вы кто такой будете? — Его звучный голос и четкая дикция оказывались неожиданностью для любого, кто ожидал услышать хриплый, надтреснутый голос типичного старателя. — Меня зовут Стив Бенсон. Я профессор-биолог из Колорадского университета. Я приехал сюда... — Этот момент всегда было трудно объяснить. Крайор прищурил глаза, изучая камуфляжный костюм Стива и оценивая количество огнестрельного оружия в кабине автофургона. — Видится мне, вы приехали поохотиться. Позвольте вам напомнить, что сезон охоты кончился несколько месяцев назад. Стив улыбнулся. — Я приехал не охотиться... ну, не в обычном смысле этого слова. Я участвую в расследовании. Чуть больше недели назад на Веллз-пик погиб человек, его наполовину съел какой-то зверь. Мы пытаемся установить место обитания этого зверя. — Кто «мы»? — Ну... я. Казалось, ответ удовлетворил Крайора, поскольку он кивнул. — Надо полагать, какой-нибудь сумасшедший гризли? — Нет, не гризли. Мы ищем какого-нибудь более крупного зверя. — Стив хотел посмотреть, поймет ли Крайор намек. Крайор очень долго молчал, сидя на бампере старенького грузовика и пристально глядя на гостя. Наконец он сказал: — Мистер Бенсон, учитывая традиционный и очень открытый способ вашего прибытия — размеры вашего автофургона, облака поднятой вами пыли, шум мотора, — я бы предположил, что вы уже потеряли преимущество. Ваш зверь уже знает, что вы здесь. Вы его видели когда-нибудь? — Да, пожалуй. — Значит, он видел вас. — Крайор поднялся на ноги. — Давайте-ка пройдем в дом. Стив последовал за хозяином вверх по крутой каменистой тропинке к домику. Крайор открыл дверь и знаком пригласил Стива войти. Обстановка дома состояла только из самых необходимых предметов: деревянного стола и стульев, старого бюро, кровати в углу и старого мягкого кресла. Вдоль одной стены тянулась книжная полка, на которой стояли руководства по горному делу и разработке полезных ископаемых, несколько книг по правовым вопросам и несколько романов. Все остальное пространство комнаты занимали различные инструменты: лопаты, кирки, отбойные молотки, буры, тросы и цепи. И динамит. Целые ящики динамита. Стив почувствовал себя неуютно. Крайор заметил это. — Не волнуйтесь из-за взрывчатки. У меня большой опыт работы с ней, так что здесь все свежее, все хорошо упаковано — никаких протечек нитроглицерина, никакого риска. Видите кровать в углу? Я сплю на ней каждую ночь. — Потом он со смехом добавил: — Но, конечно, я не курю. — Ну и отлично, — ответил Стив, все еще не в силах отвести взгляд от ящиков. — Садитесь, пожалуйста. Стив сел на стул возле грубо вытесанного стола, и Крайор принес ему банку пива из маленького холодильника, который, казалось, в данный момент не работал. — Я дважды в день охлаждаю продукты с помощью генератора, — пояснил рудокоп, снимая пыльную потрепанную шляпу, под которой оказалась буйная грива седеющих волос. Он бросил шляпу на стол и сказал: — О водопроводе говорить не приходится, но воды здесь сколько угодно, в источнике неподалеку, на безопасном расстоянии от дома, само собой. — Вы давно живете здесь? — Двадцать три года. Особо я не разбогател, однако сколотил вполне приличное состояние. Мой брокер говорит, что я обеспечил себе безбедную старость. Внимание Стива привлекла задняя дверь домика, сейчас открытая, которая выходила не на улицу, а в узкий тоннель, прорубленный в недра горы: — Моя идея, как и все остальное здесь, — пояснил Крайор. — Я построил дом прямо у своего первого путевого тоннеля. Таким образом, мне не приходится тратить время на хождение к месту работы и обратно. Два шага — и я уже там. — Я вас представлял совсем другим, — осмелился заметить Стив. Крайор улыбнулся. — Чудаковатым старым отшельником, который охраняет свои владения с оружием в руках? — Он рассмеялся. — Мистер Бенсон, если вы ожидали увидеть такого человека, то вы не обманулись в своих ожиданиях. Я человек недоверчивый. — Он глотнул пива из своей банки. — По образованию я юрист. — Глаза его сузились, но в них по-прежнему плясали веселые огоньки. — Отсюда — трезвый взгляд на вещи и карабин. — Он бросил взгляд в окно. — Мне бы хотелось узнать о ваших намерениях относительно нашего общего друга; и, возможно — в зависимости от ваших намерений, — я попробую отговорить вас от этого дела. — Значит, вы имеете ясное представление об этом существе? Крайор немного подумал и отрицательно покачал головой. — Неясное. Никому еще не удавалось подойти к нему настолько близко. И не стоит пытаться. Связываться с этим существом, переходить ему дорогу опасно, мистер Бенсон. Оно не любит, когда его преследуют, и не любит показываться на глаза. Мой здравый смысл подсказал мне держаться такой политики, вот почему я и смог прожить здесь двадцать три года без всяких волнений и тревог. Пока я его не трогаю, оно меня не трогает. — Но вы, конечно же, видели его. Крайор посмотрел вдаль. — Да, случалось в разное время, — медленно проговорил он. — Поскольку я живу здесь, глубоко в горах, в месте его обитания, у меня было больше возможностей. — Как, по-вашему, это ночное животное? Я слышал, будто оно выходит в ночное время и на рассвете возвращается в свое логово. — Не верьте. Думаю, оно предпочитает выходить по ночам, но все зависит от обстоятельств. Я видел его и средь бела дня. «Я тоже», — подумал Стив. — Где? Что оно делало? Крайор показал пальцем в окно. — Вон там, на вершине Сэдлхоз, у той отвесной каменной стены. Оно маскировалось, как вы понимаете, сливалось с окружением, но свет тогда падал под нужным углом, и оно отбрасывало тень. По-моему, оно наблюдало за мной. — Он весело улыбнулся. — Я помахал ему рукой. Кажется, оно не ответило на приветствие. — Посерьезнев, он положил руки на стол и подался вперед. — Я подскажу вам, как можно рассмотреть его. Если вы будете постоянно перемещаться, меняя угол зрения, то увидите его очертания. — Но таким образом я обнаружу себя. Крайор обдумал замечание Стива. — Это сулит неприятности только в том случае, если вы ведете себя враждебно по отношению к нему. Чего я никогда не делал, — добавил он. — И, как вы видите, живу себе спокойно — никого не трогаю, и меня никто не трогает. — На самом деле, — сказал Стив, — это существо больше не живет спокойно и не дает спокойно жить людям. Кроме погибшего на Веллз-пик мужчины, который не представлял никакой угрозы для этого существа, пропало еще несколько человек. — Пропало? — После случая на Веллз-пик пропало три человека. Жертвы исчезли без следа. — И никаких других объяснений? — Вы знакомы с традициями Гайд Ривер? Крайор кивнул и знаком попросил Стива продолжать. — Последний человек исчез сегодня ночью. На Гайд-Ривер-роуд нашли искореженную машину. Крыша была сорвана, весь салон выгорел, а водитель Чарли Мак пропал. Эта новость ошеломила рудокопа. — Чарли Мак? — Вы его знали? — Знал. А кто еще пропал? — Вик Мур, подрядчик. Крайор потряс головой. — Мэгги Блай, жена Хэролда Блая. Крайор был просто ошарашен. — Вы серьезно? — Она пошла в Старый город, и больше ее никто не видел. То же самое с Виком Муром. Рудокоп погладил бороду, явно встревоженный новостями. — Если это сделал наш зверь, значит на то были причины. Я никогда не замечал в нем кровожадности и хищнических повадок. — Если верить рассказам других людей, он всегда был хищником. Просто сейчас он стал убивать чаще. Насколько я понял, убийства такого рода случались и раньше. Крайор приподнял бровь. — А эти убийства произошли за тот же отрезок времени, в течение которого вы охотились на него? Вопрос заставил Стива задуматься. Крайор повторил свой довод: — Будете охотиться на него — и он будет охотиться на вас. — Будем игнорировать его — и он просто оставит нас в покое? Теперь встречный вопрос Стива, прозвучавший слегка саркастически, заставил рудокопа задуматься. — Гарантировать это нельзя, верно? Когда собака начинает убивать цыплят, ей уже трудно изменить поведение. — Крайор снова посмотрел в окно, но его беспечное, веселое настроение теперь пропало. — Он действительно стал появляться чаще. Я спрашивал себя, с чего бы это? — Он увеличился в размерах? Крайор с любопытством взглянул на Стива и на миг задумался. — Возможно... — Значит, мы имеем возросшую активность животного в сочетании с увеличившимися размерами, что может объяснить, почему вы стали видеть его чаще. Крайор поднялся со стула и стал у окна, вглядываясь в небо и горы. — Так вы говорите, машина Чарли Мака сгорела? — Да, и это странно, поскольку бензобак остался целым. — Он огнедышащий. У Стива отвалилась челюсть. — Гм... что вы сказали? — Этот зверь огнедышащий. «О нет, — подумал Стив. — Именно в тот момент, когда мне показалось, что мы можем договориться до чего-то определенного, всплывает очередной миф и все снова запутывается». — Огнедышащий? — Это какой-то процесс, мне не вполне понятный. Может быть, в пищеварительном тракте животного образуется метан, который при отторжении вступает в реакцию с чистым кислородом, воспламеняя его. Учтите, это только гипотеза. Стив подался вперед. — Вы это видели? Крайор кивнул. — Фантастическое зрелище. Совершенно невероятное. Думаю, он использует пламя для обороны. — Он обвел взглядом ящики со взрывчаткой, рядами стоящие у стен. — Поэтому я и сплю спокойно со своим динамитом. Он никогда не трогает меня, и никогда не трогает мой динамит. — Пока не трогает, — поправил Стив. — Возможно. — Крайору явно не хотелось пересматривать свои взгляды. — Но откуда вы знаете, что именно он виноват в этих смертях... вернее, в одной смерти и трех исчезновениях? — У меня есть свидетель первой смерти. Жена погибшего находилась на месте происшествия и видела, как дракон убил ее мужа. — Стив счел необходимым добавить: — Я называю его «драконом» за неимением лучшего определения. — Нет, нет, все в порядке. Вполне подходящее определение. Но надежный ли она свидетель? Вы хорошо знаете женщину? — Она моя невестка. Ее муж Клифф был моим братом. Глаза Крайора расширились от удивления. — Сюжет действительно закручивается, — сказал он. — Я не сумею отговорить вас от этого дела, верно? — Верно, сэр. Крайор отвел глаза в сторону и пробормотал: — Это понятно. — Вы можете рассказать мне еще что-нибудь? Крайор снова сел и долго сидел совершенно неподвижно, глядя в свой стакан с пивом. Наконец он заговорил — тихо, с частыми паузами. — Дракон... живет на Сэдлхоз, где точно, не знаю. Там наверху много старых рудников. Некоторые из них представляют собой естественные пещеры, углубленные и расширенные в процессе разработки. Тоннели тянутся на многие километры. — Он прямо посмотрел на Стива. — Я не советую вам пытаться загнать дракона в угол в пещерах. Там он будет на своей территории и сможет противостоять вам до бесконечности — если не убьет сразу же. — Тогда как мне... — Не знаю, сможете ли вы убить его. Таких попыток еще не предпринималось, так что прецедента нет. — А вы поможете мне найти его? Крайор пессимистически помотал головой. — Чтобы найти дракона, надо его видеть, а это практически невозможно. Я вам покажу одну вещь. — Из ящика старого письменного стола он достал маленький, завернутый в тряпку предмет. — Тогда вы получите более ясное представление о противнике. — Крайор развернул тряпицу и показал Стиву какую-то пластинку, по форме отдаленно напоминающую каплю, со слегка загнутыми длинными сторонами. Сначала Стив решил, что это серебряный кулон. Крайор положил предмет на матерчатую скатерть. — Смотрите внимательно, только руками не трогайте. — Стив пригляделся. Теперь он видел, что это не металл, а какая-то кость — возможно, кусок панциря черепахи или поперечный срез оленьего рога, но... Кулон медленно, почти незаметно для глаза, менял цвет. Серебряный цвет постепенно превращался в красный! Наряду с красным появился темно-зеленый. Потом фиолетовый. Все цвета, представленные на скатерти. Кулон принимал окраску скатерти, на которой лежал! — Она стареет, — сказал Крайор. — Поначалу она изменяла цвет мгновенно. Теперь на это уходит около минуты. Спустя минуту предмет полностью слился со скатертью и стал совершенно неразличимым, под каким углом ни посмотреть. Он в точности воспроизвел не только цветной узор, но и фактуру ткани, несколько хлебных крошек и одно маленькое коричневое пятнышко. Стив был не просто удивлен. Он был ошеломлен и потрясен до глубины души. Крайор пояснил. — Это чешуйка дракона. Вот уж поистине счастливая находка! Я нашел ее на гребне горы, прямо над домом — вовремя заметил непонятный солнечный блик. Стив изо всех сил старался сохранять спокойствие. После бесконечных суеверий, вымыслов, легенд и преданий наконец-то появилась какая-то материальная улика. Чешуйка была совершенно реальной, ее свойства пугали и озадачивали. — Мне бы очень хотелось отвезти ее в университет. Крайор вежливо, но твердо покачал головой. — Убейте дракона, мистер Бенсон, и у вас будет столько чешуек, сколько пожелаете. — Он завернул чешуйку в тряпицу и убрал в ящик стола. — Я просто хотел подчеркнуть тот факт, что дракон может полностью сливаться с окружением, воспроизводя не только цвет, но и фактуру любого предмета, вплоть до тончайшей травинки, мельчайшего камешка. Вы должны исходить из того предположения, что он всегда первым увидит вас. Но теперь, когда я вас предупредил... Крайор потянулся к полке и взял карту. — Я могу показать, где находятся рудники и пещеры и как удобнее добираться до них. А дальше — дело за вами. — Он разложил карту на столе. — Вот здесь начинаются два тоннеля, проложенные в начале прошлого века. Легенды о драконе зародились именно в это время, следовательно, можно предположить, что дракон живет в одном из них. Но здесь есть еще естественная пещера, превращенная в рудник, которую тоже стоило бы исследовать... Хэролд Блай сидел один в своем просторном гулком офисе на верхнем этаже старого здания «Золоторудной компании Гайд». Из окна он видел прямо под собой весь комплекс компании — некогда величественные владения Бенджамина Гайда и его потомков, а ныне унылое скопление ветшающих, полузаброшенных бетонных сооружений и ржавеющих металлических крыш, беспорядочно разбросанных на склоне горы. В нынешние времена, когда расценки на горные работы неуклонно возрастали, денег на ремонт и поддержание зданий в исправном состоянии оставалось мало. В данный момент почти все шахтеры работали на глубине километра под землей — взрывали динамитом пласты породы, транспортировали руду наверх, — однако комплекс казался безжизненным по сравнению с тем, каким был в лучшие времена. Порой Блай видел желтую каску какого-нибудь рабочего из наземной бригады, который шел вдоль пандуса или по усыпанной щебнем дороге, или по одному из узких переходов между зданиями, но кроме этого мало что говорило о продолжающейся здесь работе. Письменный стол Блая, кресло и два картотечных шкафа были немногими предметами обстановки, оставшимися в огромном офисе, а сам офис был единственным используемым помещением на всем этаже. Все служащие, инженеры, брокеры и секретари давно покинули компанию, за исключением маленькой команды из пяти человек, работавших на нижнем этаже. Все столы, пишущие машинки, телефоны, чертежные доски были вынесены из всех помещений, кроме одного. Таким образом, компания далеко не процветала, а просто влачила существование. Тем не менее, Блай по-прежнему заправлял делами. Блай всегда будет заправлять делами, даже если ему придется прибегнуть к крутым мерам. — Да успокойся же, Фил, — говорил он сейчас в трубку телефона. — Возьми себя в руки. — Фараоны у меня на хвосте, я знаю! — Фил говорил хнычущим, истерическим голосом. — Я запорол дело, Хэролд, простите! — Но ты старался, — сказал Блай таким тоном, каким отец утешал бы своего сына-футболиста, неудачно выступившего в играх юношеской лиги. — Это же что-то да значит. — О, если бы вы только видели... — Надо думать, она оказалась крепким орешком. — Она просто бешеная, дралась, как зверь. И мое ухо... В голосе Блая слышалось искреннее участие: — Как твое ухо, Фил? Оно осталось на месте? — Да. Но мне нужно показаться врачу. — Тогда возвращайся, и мы это уладим. — Но меня ищут фараоны. — Фил, не беспокойся насчет полиции. Об этом я позабочусь. Что-нибудь придумаем. Я знаю шерифа Коллинза, он человек благоразумный. — Вы уверены? Блай улыбнулся при мысли о жалком дураке на другом конце провода. — Шериф ко мне прислушивается. Если я скажу ему, что сегодня ночью ты был здесь, работал на меня, он поверит. — Вы думаете? — Я знаю. — Ну... ладно. — Возвращайся в Гайд Ривер. Я отведу тебя к врачу, и мы продумаем план дальнейших действий. Положись на меня. — Хорошо. — Ну и умница. — Спасибо, Хэролд. — Не за что. Хэролд повесил трубку и посмотрел на часы. Потом набрал номер сотового телефона Трэйси Эллис. — Помощник шерифа Эллис. — Трэйси, это Хэролд Блай. Я только что разговаривал с Филом Гарретом. — Вся внимание. — Он позвонил мне из телефона-автомата, откуда-то из округа Уайлер. Я убедил его вернуться в город и держать ответ перед законом. — Он возвращается в Гайд Ривер? — Ага. — Когда? — Я вам сообщу. В голосе Трэйси слышались легкие нотки сомнения, когда она закончила разговор: — Хорошо, Хэролд. Буду ждать вашего звонка. — До свидания. Он повесил трубку, удовлетворенный. Теперь он располагал всем необходимым для того, чтобы привести людей в волнение, а когда они придут в волнение, их останется только подтолкнуть в нужном направлении. Он поднял руку к груди. Пятно все еще оставалось там. Не важно. Через несколько дней оно исчезнет. Сэдлхоз была могучей высокой горой, густо заросшей лесом в нижней части, со скалистой голой вершиной. Там и сям по склонам горы стекали, подобно незаживающим ранам, серые реки колотого камня и щебня — отходы производства со столетних рудников, — сквозь которые начинали медленно пробиваться лишь самые выносливые деревья. Вокруг горы по-прежнему вились серпантином старые дороги, разбитые, заросшие травой и низким кустарником, ныне практически заброшенные. Стив вернулся по временной дороге шестьдесят три к руднику Поттера, а потом, следуя инструкциям Крайора, нашел безымянную, не отмеченную на карте дорогу, которая шла вокруг горы в противоположном направлении. Он ехал по ней до тех пор, пока автофургон мог продвигаться вперед, сминая низкий кустарник и чахлые молодые деревца, осторожно преодолевая глубокие промоины. Автофургон полз с черепашьей скоростью. После часа езды, практически проложив новую дорогу поверх старой, Стив, наконец, подъехал к могучей поваленной ели, которая лежала поперек дороги, полностью ее перегораживая. Конец трассы. Стив вылез из машины, взял рюкзак и оружие и, нырнув под огромное дерево, продолжил путь пешком. Деревья начали редеть. Стив постепенно выходил из густого леса на голые склоны Сэдлхоза, где нагромождения скал и обширные осыпи были обычным делом, а деревья встречались редко. Он двигался медленно, скользя зорким взглядом по сторонам, ни на миг не забывая о Клиффе, Мэгги, Вике и Чарли, а также о своей собственной встрече с так называемым драконом. Если дракон решит атаковать, он, безусловно, не станет предварительно извещать о своих намерениях. Никакого предупреждения не будет. Выше, за редеющими деревьями, Стив рассмотрел старую дорогу, проложенную через безжизненное, высушенное солнцем поле колотого камня и щебня, а за ним различил несколько старых рудничных креплений, ныне обвалившихся и лежащих беспорядочной грудой. Он вышел к первому из двух старых рудников. Стив спрятался за мертвой поваленной елью, изъеденной древоточцем, и попытался оценить ситуацию. Между ним и входом в рудник простиралось открытое пространство, где не было никаких укрытий; ему придется пересечь его бегом. Стив повесил винтовку на плечо так, чтобы иметь возможность схватить ее в любой момент. Автоматический пистолет висел у его бедра, а карабин он держал в руках. На случай, если придется исследовать тоннели, Стив вынул из рюкзака фонарик и пристегнул к ремню. Он был в камуфляжных штанах и рубашке, которые помогли бы при наличии здесь какой-нибудь растительности, но на фоне голого серого камня будут только бросаться в глаза. Конечно, Стив не имел понятия, различает дракон цвета или нет, но исходил из того предположения, что различает. Затем неизбежно возникал следующий вопрос: а что еще может дракон? Чувствовать на расстоянии тепло живого тела? Видеть инфракрасные лучи? У него должно быть великолепное ночное зрение. Возможно даже, у него есть эхолокатор, как у летучих мышей. Как представитель класса рептилий, возможно, он способен улавливать низкочастотные вибрации, распространяющиеся в плотной среде земли, — шаги, шорохи, звук любого движения. Насколько Стив понимал, дракон должен обладать сложным набором чувствительных природных датчиков, делающих обнаружение противника неизбежным. Что касается обоняния, то Стив исходил из предположения, что оно у дракона развито великолепно. Но в этом случае он уже находился в невыгодном положении. Стоял теплый день, солнце нагрело камни, и теплый воздух поднимался вверх по склону. Если он попытается подойти к руднику снизу, воздух унесет его запах вперед. И если дракон скрывается где-то наверху, он узнает о приближении Стива. Стив внимательным взглядом исследовал склон. У него была только одна возможность приблизиться к руднику, не выдав своего присутствия, — по крайней мере, не выдав запахом. Если он взберется на самый гребень горы, то выйдет из воздушного потока, поднимающегося ко входу в тоннель. Потом, если не произойдет ничего непредвиденного, он сможет спуститься с гребня к руднику с подветренной стороны. Кроме того, наверху было легче найти укрытие, а, следовательно, он сможет чуть дольше оставаться вне поля зрения рептилии. Стив выбрал этот маршрут и, вскинув карабин на плечо, двинулся вперед, предварительно спрятав рюкзак под поваленной елью. Восхождение было нетрудным, но Стив часто останавливался и замирал на месте (зеленое пятно посреди широкого голого склона), настороженно всматриваясь в скалы и небо над ними, пытаясь обнаружить что-нибудь необычное, какое-нибудь указание на местонахождение дракона. Он был вынужден напомнить себе, что его может обмануть собственное воображение. Исследуя взглядом нагромождения скал над головой, обширные насыпи камня и выработанной породы на горном склоне и даже лес внизу, он осознал вдруг, с какой раздражающей легкостью воображение может нарисовать ему притаившегося там дракона. Стиву постоянно приходилось соотносить свои ощущения и впечатления с реальной картиной местности и описаниями, полученными от Клэйтона Джентри и Джулза Крайора. Он напряженно искал взглядом любые поверхности, напоминающие зеркальные, любые необычные тени, любые имеющие излом линии. Никаких следов дракона. По крайней мере, он ничего не замечал. Стив энергично зашагал дальше и скоро достиг гребня горы. Отсюда, куда ни глянь, открывался вид на горы, которые простирались до самого горизонта зелеными валами, подобно застывшим во времени валам штормового океана, постепенно теряя резкость очертаний и расплываясь вдали в тонкой голубой дымке. Вполне возможно, дракон действительно скрывался здесь многие годы, подумал Стив. Места тут много. Теперь участок склона, засыпанный отходами производства с рудника, находился прямо под ним. Он будет приближаться ко входу в тоннель медленно, тщательно исследуя взглядом окружение в поисках возможных следов и принюхиваясь. Направление ветра теперь было благоприятным. Стив начал спускаться, медленно, осторожно ступая по голым остроугольным камням. Время от времени какой-нибудь камень покачивался под ногой, и вниз по склону со стуком прыгали мелкие камешки. «Низкочастотные колебания!» — восклицал про себя Стив. Вскоре он рассмотрел внизу груду обрушившихся бревен, а потом состав вагонеток, выступающий из тоннеля. Как, собственно, первые рудокопы затаскивали на гору весь этот инвентарь? Стив снова замер на месте, зорко оглядываясь по сторонам. Воображение рисовало ему самые разные образы, но на самом деле он не видел ничего необычного. Стив достиг горизонтальной площадки, вырубленной перед входом в рудник. Сейчас он почувствовал себя спокойнее, хотя знал, что спокойствие — вещь опасная, если заставляет потерять бдительность. Однако вход в рудник был маленьким, не больше обычной двери, а теперь еще частично завален осыпавшимися камнями и обвалившимися крепями. Ни одно существо размером с дракона не сможет пролезть в такое отверстие. Перед маленьким черным провалом высилось шаткое нагромождение бревен, вокруг валялись куски металла, колотые образцы породы толстым слоем усыпали всю площадку, и на полузасыпанных рельсах по-прежнему стояли две вагонетки. Стив плотно прижался спиной к скале и тщательно исследовал все взглядом. Камни, рухнувшие крепления, металлический лом, покрытые толстым слоем пыли рельсы — все говорило о том, что сюда лет сто никто не наведывался. Стив вздохнул с некоторым облегчением и постоял пару минут, чтобы передохнуть и свериться с картой Джулза Крайора. Рудник номер один пока ничего не дал. Впоследствии он может вернуться и обследовать его, если обстоятельства того потребуют. А сейчас Стив решил отыскать рудник номер два и пещеру, про которую говорил Джулз Крайор, — и по ходу дела составить более точное представление о горе. Согласно карте рудник номер два находился тремя километрами дальше по склону, и вела к нему та же старая дорога — вернее, то, что от нее осталось, — по которой Стив добрался сюда. Что же касается пещеры, то Джулз Крайор, как ни странно, весьма смутно представлял, где она находится. Он отметил кружками на карте несколько возможных мест, однако ни в одном из них не был уверен. Стив легко спустился по вытесанной в скале тропинке и снова вышел на заброшенную пыльную дорогу, высушенную солнцем. Постоянно сверяясь с картой, он шагал по дороге, поднимая маленькие клубы пыли и оставляя за собой следы. По-видимому, Крайор считал, что дорога кончается тупиком у рудника номер два, и, таким образом, Стиву придется самому искать тропу к пещере. Стив решил обойти кругом вершину Сэдлхоз, перевалить гребень, двигаясь с обратной стороны горы, и, в конечном счете, вернуться к отправной точке своего путешествия, чтобы забрать рюкзак и закончить на сегодня поиски. На ходу он продолжал скользить напряженным взглядом по сторонам, пока ему не надоело. Даже его воображение устало от игры, которую он поначалу приветствовал: теперь он видел вполне осязаемых волшебных драконов даже в очертаниях скал. Почти час Стив шагал по дороге, которая вела вокруг горы на юг, и с которой временами открывался потрясающий вид на долину Гайд и противоположную горную гряду. Наконец, как раз в тот момент, когда утомительное путешествие прискучило ему окончательно, Стив увидел над дорогой еще один насыпанный холм выработанной породы. «Ладно, соблюдаю ту же последовательность действий, — сказал он себе. — Поднимаюсь на гребень, подкрадываюсь к руднику сверху, держу ухо востро». Он так и сделал, и на это ушел еще один час. Достигнув входа в рудник, Стив убедился, что он мало чем отличается от предыдущего. Сам вход в тоннель был немногим больше обычной двери — безусловно слишком мал, чтобы вместить рептилию длиной метров двенадцать. Перед тоннелем точно так же валялся разный хлам: металлический лом, несколько старых бревен, пропитанных черным креозотом, ржавая кирка без ручки. Стив тщательно исследовал землю в поисках следов, помета, знакомых царапин от когтей. Ничего похожего. Он обогнул гору и нашел, что задняя ее сторона особо не отличается от передней, — разве что не изуродована шрамами, поскольку горные работы там не проводились. Стив заметил черного медведя, который прыжками несся через лощину далеко внизу; сидящая на ветке дерева белка сварливо запищала на него. Медведь не представлял никакой опасности, шумная белка только действовала на нервы. Что же касается пещеры, то он не нашел ровным счетом ничего. К этому времени его камуфляжная рубашка была насквозь пропитана потом. Стив засучил рукава, потом повернул назад и взобрался на гребень горы, где прохладный ветерок овеял его лицо. Он снова исследовал окрестности пристальным взглядом — и снова не обнаружил ничего необычного. Он начинал чувствовать себя одураченным. Отсюда Стив видел насыпи выработанной породы с рудника номер один и старую дорогу под ними. Он выбрал путь, который приведет его обратно к дороге мимо рудника. Оттуда он вернется к отправной точке своего путешествия. Стив спускался медленно и осторожно, но чувствовал неуклонно надвигающуюся усталость и понимал, что для одного дня с него довольно. Тени на западном склоне заметно удлинились, когда Стив вышел на пыльную дорогу и бросил рассеянный взгляд на свои следы, направляющиеся к руднику номер два. Внезапно его затрясло. Он инстинктивно присел на корточки и дрожащими руками потянулся за висящим на плече карабином. На пыльной дороге появились новые следы, причем некоторые наложились на его собственные, уничтожив их. То были следы некоего существа, одновременно поражающие воображение и внушающие ужас. Благодаря мягкой пыли и тому обстоятельству, что они были оставлены совсем недавно, следы получились совершенно отчетливыми. Невнятные царапины, которые показывал Стиву Леви Кобб, были всего лишь эскизом — эти же представляли собой законченную картину. Стив ясно видел отпечатки передних лап или ног — и задних. Каждый след имел три длинных пальца, которые кончались резким тонким штрихом, отпечатком острого загнутого когтя. От пятки отходил противостоящий палец, более короткий и толстый, оставляющий менее четкий след когтя. Задние лапы существа были длиннее передних, с более крупной пяткой и противостоящим пальцем, обращенным назад: следы вели в том же направлении, что и его собственные. Существо шло за Стивом. Настороженно озираясь по сторонам, пригибаясь к земле и держа карабин наготове, Стив приблизился к следам, чтобы рассмотреть их получше. Отпечаток передней лапы от пятки до конца среднего пальца был длиной около метра с четвертью. След задней лапы был еще больше. Стив понятия не имел, насколько он опередил зверя, какое расстояние сейчас разделяет их. Но если зверь по-прежнему идет по его следу... Стив должен был принять решение — и быстро. Действительно ли он хочет вступить в схватку с этим существом? В одиночку? И если да, то где ему устроить засаду? Возможно, больше ему никогда не представится такого случая. Ему надо преодолеть страх. Он должен попытаться. Приняв решение, Стив осмотрелся в поисках места для засады. Пожалуй, лучше всего спрятаться наверху, на самом гребне горы. Возможно, оттуда он сумеет увидеть спускающееся к дороге существо, а если нет, возможно, сумеет установить его местоположение по другим признакам — по звукам, шевелению кустарника, покачиванию камней под лапами и так далее. Обратно на гребень Стив возвращался другим путем, он низко пригибался к земле и безостановочно скользил напряженным взглядом по сторонам. На гребне он нашел глубокую нишу между камнями, представлявшую собой надежное укрытие и обеспечивавшую хороший обзор горного склона. Отсюда Стив видел низкорослые сосенки и кустарник, мимо которых он спускался к дороге. Он принялся тщательно исследовать видимый участок своего маршрута, медленно, очень медленно скользя вдоль него напряженным взглядом, стараясь обнаружить там какое-нибудь движение. Он прислушался. Он принюхался. Пока ничего подозрительного. Белка больше не верещала, однако это ничего не значило. Впрочем, по крайней мере, она не будет заглушать другие звуки. Воздух по-прежнему поднимался вдоль склона, обдавая лицо Стива теплом. Ветерок не приносил никаких запахов. Стив взглянул на часы. До заката оставалось несколько часов. Когда стемнеет, у него не останется никаких преимуществ, а у дракона будут все преимущества. Внезапно он напрягся всем телом. Шорох. Взгляд Стива метнулся к точке, находящейся на линии его маршрута, ярдах в ста ниже по склону и далеко влево от места засады. Никакого движения. Спокойно... наверное, ему просто послышалось. Маленькая сосенка дрогнула, как будто кто-то задел ее, проходя мимо. Камни за сосенкой блестели и дрожали, словно в волнах раскаленного воздуха. Ниже по склону еще одно деревцо качнулось, наклонилось... а потом вдруг изломилось посередине. — Вот оно, — прошептал Стив. Он сосредоточил все внимание на этом участке пути и следующем по ходу движения, ожидая, когда существо еще раз обнаружит свое присутствие. Все его чувства были обострены до предела. Потом он увидел что-то на земле. Тень, одну тень — без тела, которое могло бы ее отбрасывать. Самым жутким образом она скользила по камням, словно тонкая черная пленка, то поднимаясь, то опускаясь, меняя очертания на неровной поверхности склона, иногда исчезая за преградами. Стив держал винтовку наготове. Но куда целиться? Он видел только тень. По ней можно определить местоположение существа, но где находятся его жизненно важные органы? Только точный выстрел в сердце, легкие или голову убьет зверя наверняка. В противном случае Стив может только легко задеть его, ранить или привести в ярость. Если он не уложит это существо с первого выстрела, он обнаружит свое местонахождение и поставит свою жизнь под угрозу. Стив почувствовал прилив панического ужаса, но усилием воли взял себя в руки. Он остался на месте, выжидая, наблюдая. Теперь тень исчезла, скрылась за возвышенностью на склоне. Но Стив видел, как качаются верхушки маленьких деревьев. Лес за ними расплывался, словно в знойном мареве. На короткий миг Стив увидел четкие очертания прозрачного тела, проплывающего перед группой деревьев, — словно огромный пузырь, преломляющий лучи света, словно вытянутая овальная линза. Стив понимал, что призывает на помощь воображение, но почти явственно различил длинное извивающееся тело, некое ящерообразное существо с грациозно выгнутым дугой позвоночником. Потом видение исчезло. Он потерял зрительный контакт с ним. Стив сидел и ждал. Он прислушивался, он наблюдал. Потом снова задрожали верхушки деревьев, прямо под ним, но уже в лесу ниже по склону, далеко от места, где пролегал его путь. Существо направлялось вниз. Возможно, оно сбилось со следа, Стив не знал, но сейчас из леса доносился шорох и треск сухих веток, выдающий местонахождение дракона. Он явно удалялся прочь. — Ага, мистер Дракон. Так легко вам не уйти. Стив покинул укрытие и начал спускаться по склону, ступая по возможности тише, стараясь не выпускать существо из пределов видимости и слышимости. Оно двигалось быстро, и Стиву пришлось поторопиться. Скорым шагом он спустился по осыпи и достиг опушки леса. Деревья и кусты росли здесь редко, а значит, у него еще оставался шанс увидеть дракона, пока тот не ускользнул от преследования. Стив по-прежнему слышал, как он спускается все ниже по склону. Там шелестели и трещали ветки кустов и деревьев, но — хотя существо таких размеров должно было бы весить очень много — Стив не слышал никаких шагов и не чувствовал вибрации земли под ногами. Он быстро шагал в направлении звуков, пытаясь оценить расстояние, оставшееся между ним и драконом. Стив снова заметил знакомое дрожание воздуха внизу справа. Он присел на корточки, надеясь слиться с кустами куманики. Отсюда он видел мертвое, выбеленное солнцем корявое дерево, наклонившееся в сторону долины внизу. Оцепенев от изумления, он наблюдал, как сухой ствол словно разломился на две части: верхняя оставалась неподвижной и сохраняла четкие очертания, а нижняя дрожала и расплывалась, словно перед ней проплывал хвост дракона. Потом видение исчезло, и ствол дерева опять стал одним целым. Стив снова бросился вперед, перепрыгивая через коряги, петляя между деревьями. Он достиг мертвого дерева и осмотрел землю в поисках следов. Как ни странно, он не обнаружил ровным счетом ничего. Никаких следов на земле, никаких сломанных веток, никаких признаков того, что всего несколько минут назад здесь прошло огромное тяжелое существо. Стив пошел дальше в ту сторону, куда скрылся дракон. Как существо таких размеров может передвигаться, не оставляя никаких следов? Потом прямо впереди раздался странный звук, Стив застыл на месте, напрягшись всем телом, и прислушался. Это был ровный длинный звук, похожий на звук скольжения. И тут его осенило. Существо передвигалось не на лапах, оно ползло, как змея, не оставляя следов на земле, распределяя вес по всей длине тела! Стив подумал, что только сумасшедший решится преследовать это чудовище, но ничего не мог с собой поделать. Он был испуган до полусмерти, но одновременно зачарован. С широко раскрытыми глазами, с бешено колотящимся сердцем он крадучись перебегал от дерева к дереву, от куста к кусту, судорожно сжимая в руках винтовку, и каждая клеточка его существа кричала об опасности. Стив спускался по склону горы, пока не различил за деревьями какое-то большое неясное пятно темно-серого и ржавого цвета. Он резко остановился. Похоже на камень. Вероятно, скала. А возможно, и дракон. Стив сделал несколько шагов, пристально всматриваясь в непонятную поверхность. «Осторожнее», — сказал он себе. Ничего не дрожало, не расплывалось. Ничего не изменилось, когда он начал приближаться по зигзагообразной линии, пытаясь выманить существо из укрытия и понимая, что эта попытка может стоить ему жизни. Он подошел ближе, держа палец на курке вскинутого карабина. Ладони вспотели и стали скользкими, в один глаз затекла капелька пота, сбежавшая со лба, и теперь глаз жгло. Стив миновал деревья, заслонявшие вид, и оказался у подножия высокой скалы. Ниже на горном склоне беспорядочно громоздились каменные глыбы. По левую руку за скалой Стив разглядел большую насыпь щебня и колотого камня, очень похожую на те, что он видел у рудников наверху. Возможно — просто возможно, — под скалой проводились горные работы, и Стив сейчас видит отходы производства. Может быть, здесь просто находится еще один заброшенный рудник, но все же... Возможно — просто возможно, — он нашел логово дракона. Стив напряг слух, пытаясь уловить какие-нибудь звуки, напряг зрение, пытаясь уловить какое-нибудь движение, — но ничего не услышал и не увидел. Сейчас не стоило бы особого труда убедить его уйти отсюда и вернуться с многочисленной армией. Однако даже он сам до конца не верил в реальность существа, которое преследовал. Так неужели еще кто-нибудь поверит? Что необходимо сделать сейчас, — независимо от того, поверит ему кто-нибудь или нет, — так это установить, действительно ли он нашел логово дракона. Стив вытер лоб и ладони. Он знал, что исходящий от него человеческий запах равносилен сигналу тревоги. Если мимо него в пещеру пролетит легчайший ветерок, никаких секретов больше не останется. Он осторожно двинулся вдоль каменного склона, вытягивая шею, стараясь заглянуть за скалу. Теперь он отчетливо видел насыпанный холм отработанной породы. Он не походил на естественную осыпь. Еще несколько шагов. Каменная стена начала изгибаться внутрь. Возможно, это вход в пещеру. Стив осторожно продвинулся чуть дальше. Да, он подошел ко входу в пещеру. Отверстие небольшое: шириной примерно тридцать метров и высотой в рост Стива. Но вполне может вместить дракона. По рыхлой, усыпанной щебнем земле перед входом в пещеру тянулись царапины и борозда, оставленная, по всей видимости, длинным тонким хвостом. Дракон вернулся домой. Стив прислонился к каменной стене. Что дальше? Он буквально разрывался между противоречивыми чувствами. Одна его часть хотела только одного: бежать отсюда в диком ужасе, лишь бы остаться в живых. Но другая его часть не желала отступать. Он зашел так далеко, он подошел так близко — ему нужен был дракон. Он хотел узнать больше, увидеть больше. Сердце его колотилось, казалось, просто оглушительно, и он сумел унять дрожь в руках только потому, что не допускал в сознание определенные мысли и образы: следы чудовищных лап, воспоминание об искореженной машине Чарли, свидетельства очевидцев о размерах дракона. Левой рукой осторожно и тихо Стив отцепил фонарик от ремня, потом медленно завернул за угол и начал спускаться в темный и, казалось, бездонный провал. Прижимаясь спиной к стене, он шаг за шагом продвигался вперед, напряженно всматриваясь в темноту. Он не хотел включать фонарик, пока не возникнет крайняя необходимость. «Дракон имеет преимущество, — настаивал рассудок. — Дракон имеет преимущество». «Он мне нужен», — отвечала душа. «Дракон тебя увидит в темноте, а ты его нет; он знает эти тоннели, а ты не знаешь; он легко сможет загнать тебя в угол!» «Я буду осторожен», — возражал Стив. Тот факт, что он был напуган до полусмерти, к делу не относился. Сразу за входным отверстием находилась огромная полость в скале, поначалу показавшаяся Стиву бесконечной. В свете, проникающем снаружи, Стив различил каменный свод потолка, плавной дугой, спускающийся к песчаному полу. Стиву показалось, что на полу в середине пещеры лежит какой-то предмет. Он продолжал стоять на месте, прижимаясь спиной к стене. Его глаза еще должны привыкнуть к темноте. Надо немного подождать. Предмет походил на кусок ткани, но в полумраке Стив не мог разглядеть его как следует. Он прислушивался, принюхивался, всматривался. Ничего. Вероятно, дракон уполз глубоко в недра горы. Джулз Крайор говорил, что эти тоннели тянутся на многие километры. Не двигаясь с места, Стив переложил фонарик в правую руку, а карабин взял в левую. Он низко опустил фонарик, включил его и медленно повел лучом по полу, пока не нашел непонятный предмет. Точно, кусок ткани, вероятно, рубашка. Стив рискнул перевести луч фонарика дальше, посветить на стены, оценивая размеры пещеры. Кроме единственного предмета на полу посередине, здесь ничего не было. В стене прямо напротив Стив увидел вход в тоннель. Не сводя глаз с черного проема, он медленно двинулся на середину пещеры, чтобы получше разглядеть рубашку или что там еще это было. Так и есть. Половина фланелевой рубашки, изорванной и потемневшей от крови. Стив почувствовал приступ дурноты, горло перехватил спазм. Это могла быть рубашка Клиффа, Вика Мура или Чарли. А возможно, она принадлежала какой-нибудь другой жертве, о которой никто даже не знал. Стив бросил обрывок рубашки на пол и отвернулся. Сейчас не время думать об этом. Он перевел взгляд вперед. Следы явно вели в тоннель. Он вскинул карабин на плечо и взял в руку «магнум». Стив не знал, насколько далеко решится он углубиться в недра горы, — возможно, лишь настолько, чтобы получить общее представление о планировке пещеры. Держа фонарик в опущенной руке, он двинулся к противоположной стене. Вход в тоннель был чуть меньше входа в пещеру. «Способность дракона пролезать в такие узкие отверстия впечатляет, — подумал Стив. — Надо полагать, он полузмея, все верно. Через пещеру он шел на лапах, но здесь, по-видимому, опустился на брюхо и пополз». Песок на полу тоннеля лежал ровно. Стив оглянулся через плечо, еще раз проверяя маршрут своего возможного отступления. Потом собрался с духом и медленно, шаг за шагом стал углубляться в тоннель. Тоннель уходил вниз. Стив держался вплотную к стене и двигался очень медленно, очень осторожно. Что это? Он застыл на месте с бешено колотящимся сердцем. Ему послышались какие-то слабые звуки, какое-то шуршание. Нет, все тихо. Стив снова двинулся вперед — и чуть не рассмеялся вслух, когда понял, что это были за звуки. Шорох его куртки, трущейся о стену. Он продолжал осторожно углубляться в пещеру. Песок под ногами по-прежнему оставался гладким, словно здесь прокатился дорожный струг, хотя в некоторых местах он был слегка взрыт и сдвинут к стене. Стив никогда не страдал клаустрофобией, но сейчас начинал чувствовать, как на него давит сверху огромная масса горы. Тем не менее, он упорно шел дальше. Впереди тоннель сворачивал. Стив выключил фонарик, чтобы блики света на стенах не привлекли внимание дракона, — если он находится за углом. Пока Стив ждал, когда его глаза привыкнут к темноте, он вдруг осознал, что свет на стену падает из-за поворота. Возможно ли такое? Он медленно приблизился к углу, держась рукой за стену. Да. Слабые отблески дневного света падали на стену откуда-то из-за угла. Что там, другой вход в пещеру? Стив плотно прижался спиной к стене и медленно, медленно двинулся вперед, пока наконец не получил возможность заглянуть одним глазом за угол. Теперь он видел, что свет проникает в пещеру через длинную шахту. Да, высоко наверху белело отверстие, но добраться до него было практически невозможно. Стив оглянулся, потом посмотрел вперед, потом осторожно завернул за угол. Сюрприз. Здесь пещера кончалась тупиком. Здесь была только одна эта вертикальная шахта, прорубленная в скале много лет назад, — и больше ничего. Никакого дракона. И никакого другого выхода, вдруг понял он. Кроме главного входа в пещеру. Потом в сознании его медленно всплыла мысль: «Я уже один раз находился в подобной ситуации...» По шахте, с грохотом ударяясь о стены, полетел камень и с глухим стуком врезался в песок. Стив отпрыгнул в сторону, обезумев от страха, и невольно вскрикнул. Еще один камень, более крупный! Потом еще один камень прогрохотал по стволу шахты и тяжело ударился о первые два, подняв клубы удушливой пыли. Шахта рушилась! Обваливалась! Или ее кто-то намеренно обрушивал? Теперь огромные камни, песок, щебень и обломки скалы дождем сыпались сверху, скрывая от взгляда проблеск света над головой, наполняя воздух пылью. «Западня, — подумал Стив. — Я попал в западню». Он включил фонарик и бросился обратно в тоннель; за ним катилась волна серой удушливой пыли. Он резко пригнулся, чтобы не удариться головой о каменный выступ, с размаху ударился плечом о другой, но продолжал бежать, возвращаясь обратно по своим следам. «Леви, — думал он. — Приманка. Западня. Нет выхода. Ага, попались! Да когда же кончится этот тоннель?» — Он начинал паниковать. Он уже давно должен был вернуться в первую пещеру, добраться до выхода... Потом Стив увидел впереди слабый проблеск света! Он пристегнул фонарик к ремню, сделал отчаянный рывок — и вылетел в пещеру. Но пещера больше не была пустой. Почти все ее пространство заполняло огромное, свернувшееся кольцом длинное тело — и тошнотворный запах смерти. Стив задохнулся от ужаса, резко остановился и повернулся, чтобы нырнуть обратно в тоннель. Чудовищная лапа с тремя длинными пальцами и поблескивающими в полумраке когтями тяжело ударила его сверху. Он кувырком покатился по песку, потом вскочил на ноги, стреляя по сторонам глазами, лихорадочно соображая, в какую сторону броситься. Выход из пещеры сейчас перегораживал длинный, сужающийся к концу хвост, холодно отливающий сталью. Стив повернулся к тоннелю. Вход в тоннель закрывала огромная когтистая лапа, покрытая чешуей. Бежать было некуда. Все пространство между тоннелем и входом в пещеру занимало чудовище величиной с кита — с телом ящерицы, с длинным змеевидным хвостом и такой же шеей; в полумраке чешуйки его сверкали, точно зеркальные отражатели; огромные золотые глаза были злобно сужены. И на сей раз — никакой маскировки. Стив видел совершенно отчетливо каждый дюйм его тела. Дракон. Я, моя жена Абигайл, ее сестра Лу, супруга Бенджамина Гайда, и юный сын Бена Джеймс — все мы в угрюмом и жутком молчании стояли на берегу реки Гайд под яркой полной луной. Бен не терпел никакого нарушения субординации, тем более в семье, поэтому мы и собрались там по его просьбе — вернее, приказу, — чтобы раз и навсегда убедиться в его силе. Всего несколькими заклинаниями, произнесенными приглушенным голосом, Бен вызвал из реки демоническое существо, подобного которому я никогда не видел и не хочу увидеть впредь. Это было истекающее слюной пресмыкающееся, похожее на аллигатора, но больше на огромную ящерицу, которое обнаруживало необыкновенный ум и понятливость. Конечно, мы пришли в дикий ужас и бросились бы оттуда наутек, если бы не Бен. Он приказал чудовищу оставаться у самой воды, и оно подчинилось, хотя ни на миг не спускало с нас злобных желтых глаз, сверкающих, как лампы, и беспрестанно скрежетало оскаленными зубами, готовое, полагаю, разорвать на части любого по первому же слову Бена. Из воспоминаний Карсона Хомстеда, написанных в 1892 году и приведенных в качестве дополнения в дневнике его жены Абигайл, невестки Бенджамина Гайда, 9 марта 1915 года. Глава 15 Дневник Стив превратился в животное. У него не осталось ни мыслей, ни чувств — только яростный инстинкт самосохранения. Совершенно бессознательно он вскинул «магнум»; пуля взорвалась снопом огненных искр на груди дракона, у самого основания шеи, — и волна вспышек изумрудного и рубинового цвета прокатилась по всему чешуйчатому телу чудовища. Оно отпрянуло, сморщив морду, словно от боли. Стив снова выстрелил. На сей раз ослепительным разноцветным огнем полыхнуло на боку дракона, сразу за передней лапой. Защищаясь, чудовище выставило когтистую Лапу вперед, и следующие две пули рикошетом отлетели в стену пещеры. Стив испустил крик ужаса, когда гигантская лапа надвинулась на него и с силой отшвырнула к стене. Он ударился головой о камень и упал на колени, оглушенный. Несмотря на головокружение и страшную слабость в теле, Стив умудрился выстрелить еще раз и попасть дракону в середину шеи. Внезапно «магнум» вылетел у него из рук. Стив только- только начал осознавать, что в руках у него ничего нет, когда увидел, как дракон, яростно оскалив острые зубы, швырнул автоматический пистолет через всю пещеру, где тот ударился о стену возле входа и упал в песок. Стив сорвал с плеча карабин. Дракон выхватил его тоже и отбросил к стене с другой стороны от входа. Теперь Стив остался лицом к лицу с чудовищем, вооруженный только револьвером. Он больше не стал дергаться и замер, стоя на коленях на песке. Дракон смотрел на него сверху вниз... Стив видел злобу, ненависть в сверкающих золотых глазах. Это существо могло думать! И, похоже, сейчас решало, что же с ним делать. Стив метнул взгляд в сторону выхода из пещеры. Его по-прежнему перегораживал хвост чудовища, готовый раздавить жертву при первой же попытке к бегству. Стив медленно скользнул взглядом по всему телу дракона, от хвоста до морды, запечатлевая в сознании в эти последние мгновения своей жизни существо, которое сейчас вонзит в него зубы, разорвет на части, убьет и сожрет его — именно в такой последовательности. Чешуйки по-прежнему блестели, словно блики света на воде, похожие на живые существа; плотно сложенные шелковистые крылья обволакивали спину, точно вторая кожа; мощная длинная шея, свернутая тугим кольцом в тесном пространстве пещеры, прочно поддерживала голову; над золотистыми глазами на макушке сверкали два серебряных рога, скошенные назад. И теперь дракон, казалось, улыбался — нет, ухмылялся — издевательски и презрительно. В уме Стива всплыл образ той полусъеденной мыши, которую он видел в мотеле. «Теперь я пойманная мышь, — подумал он. — Вот значит, как себя чувствуешь в когтях хищника». Тем не менее, Стив не пошевелился. Вероятно, только полная неподвижность позволяет ему тянуть время. Внезапно дракон откинул голову назад, чиркнув рогами по каменному потолку, и с протяжным свистом втянул воздух ноздрями, раздувая грудную клетку. Он сглотнул. Шея и грудь его начали спазматически содрогаться, словно при позывах на рвоту. «О нет, только не это...» Чудовище бросило взгляд на выход из пещеры и резко, коротко выдохнуло в ту сторону. Из пасти вырвалось синее, коротко полыхнувшее пламя. «Нет... нет!» — в ужасе съежился Стив. Чудовище посмотрело на Стива, словно проверяя его реакцию. Стив постарался никак не реагировать, но это было невозможно. Он находился лицом к лицу с ужаснейшей смертью, с кошмаром, превосходящим всякое воображение. Чудовище выдохнуло еще раз, на сей раз протяжнее, исторгнув более длинные языки пламени. Потом оно набрало в грудь побольше воздуха, и мощная струя сине-желтого огня с жутким ревом, подобным реву технической печи, вырвалась из-за оскаленных клыков и лизнула потолок пещеры. Существо еще раз набрало воздуха в грудь и теперь устремило золотые глаза на Стива. — Нет... НЕ-Е-Е-ЕТ! Стив инстинктивно прыгнул вбок и покатился по песку; струя воспламененных газов ударила в стену, и длинные языки огня выстрелили в разные стороны. Стив пополз к тоннелю. Следующая огненная струя отшвырнула его назад. «Он играет со мной. Я уже покойник». Теперь в пещере стало темно. Очертания дракона расплылись в густом дыме, золотые глаза сверкали за черной завесой, изучая Стива. Потом мощная шея слегка изогнулась в сторону, и прицельной длинной струей пламени дракон сжег карабин Стива: ствол почернел, ложе обуглилось, патроны в магазине взорвались один за другим с хлопушечным треском. Стив бросился на песок, закрыв голову руками. Черный дым плавал вокруг клубами. Стиву не хватало воздуха. Он начал задыхаться. Струя пламени подкатилась к нему справа, ярко освещая стены пещеры. Стив увернулся от огня, прыгнув влево. Дракон продолжал медленно, плавно поворачивать голову, следя за тем, чтобы языки огня оставались в нескольких дюймах за спиной бегущего человека. Потом ударила новая струя пламени, на сей раз прямо перед Стивом. Он резко остановился, прыгнул назад и покатился по песку, стараясь увернуться от огня, но пламя лизнуло его руку и подожгло рукав рубашки. Стив заколотил рукой по песку, пытаясь сбить пламя и чувствуя, как жгучая боль растекается по коже, точно расплавленная лава. Из недр его существа рвались дикие вопли, и призрачное эхо пещеры гулко вторило крикам, передразнивая Стива, усугубляя его ужас. Струя огня с ревом пронеслась прямо над его головой. Он упал плашмя на песок. Тело обдало таким невыносимым жаром, что Стиву показалось, что вся одежда на нем вспыхнула. Потом другая ослепительная волна огня покатилась к нему справа. Чисто рефлекторно Стив отпрянул влево и с трудом поднялся на ноги. Глаза слезились от дыма. Легкие горели. Тоннель! Сейчас вход в тоннель был открыт, не блокирован! Словно обезумевшее от страха животное, он рванулся в тоннель и пополз на четвереньках по песчаному полу, судорожно хватая ртом воздух. В воздухе висела густая пыль, но здесь не было дыма, не было языков пламени. Как загнанное животное, Стив полз ощупью вдоль каменной стены, отчаянно надеясь наперекор всему найти какую-нибудь расселину, чтобы спрятаться, какой-нибудь уголок, недосягаемый для чудовища. Он продолжал ползти до самого конца тоннеля, до шахты, сейчас почти полностью заваленной камнями и щебнем. Там, истерзанный болью и ужасом, он бессильно рухнул на пыльные камни. Все кончено. Дракон загнал его в угол. Но ничего не произошло. Внезапно пелену пыли и дыма прорезал слабый луч света. Стив посмотрел наверх и увидел проблеск света, проникающего через заваленное отверстие шахты. Он постарался успокоиться и собраться с мыслями. Он не слышал ни звука, кроме собственного хриплого дыхания. Пока что он по-прежнему находился один в глухом конце тоннеля. Стив обернулся и бросил взгляд в сторону главной пещеры. Тишина и прохладный воздух, насыщенный пылью. Неужели чудовище ушло? Стив не смел поверить в это. Однако он не слышал никаких шорохов, которые производило бы ползущее по тоннелю существо. «Что ж, не оставаться же тут навсегда», — подумал Стив. Единственный путь назад пролегал через тоннель. Если дракон собирается убить его, он сделает это независимо от того, останется Стив здесь или нет. Собрав последние силы, Стив заполз за поворот тоннеля и сел, привалившись спиной к стене, тяжело дыша и прислушиваясь. Вокруг царила непроглядная тьма и мертвая тишина. Внезапно Стив вспомнил, что на ремне у него по-прежнему висит фонарик. Трясущимися пальцами он отстегнул его и посветил вдоль тоннеля. Путь свободен. Слишком измученный, чтобы подняться на ноги, Стив медленно, с трудом пополз вперед на четвереньках. Обратный путь по тоннелю казался бесконечным, но, в конце концов, Стив добрался до главной пещеры. Он посветил фонариком по сторонам. Пещера была пуста. Дым немного рассеялся, и за серой завесой смутно белело входное отверстие. Дракон ушел! У каменной стены Стив увидел свой карабин, почерневший и оплавленный, с раскуроченным магазином и разбросанными на песке гильзами. Он подполз к стене, с трудом встал и на дрожащих, неверных ногах крадучись приблизился к выходу. Ничего — лишь угасающий, розовеющий свет дня. И воздух. Чистый, свежий воздух, пригодный для дыхания. Стив вышел из пещеры — грязный, опаленный, насквозь пропахший дымом и трясущийся как осиновый лист. Тоненькие, упрямо пробивающиеся между камнями деревца ниже по склону остались неповрежденными. Теплые лучи вечернего солнца омывали вершину горы Сэдлхоз. Стив рухнул на колени на песок перед входом в пещеру, а потом упал на спину, чтобы немного отдышаться, собраться с силами, подумать. Он знал, что должен тронуться в путь до наступления сумерек. Но сейчас просто не мог пошевелиться. «О Господи, позволь мне просто остаться в живых и отдохнуть немного. Позволь мне просто чувствовать спиной прохладную землю и видеть небо над головой...» Стив ощутил под ладонью какой-то маленький металлический предмет. Он бросил на него взгляд, а потом поднял с земли. Это была чешуйка дракона. Стиву нужно было только взять ее в руку — и она мгновенно приняла окраску и воспроизвела фактуру его кожи. Наверное, ее оторвало одной из пуль. Однако на самой чешуйке не было никаких повреждений, никаких царапин или вмятин. Стив откинулся на песок и посмотрел в чистое небо, на котором виднелось лишь несколько легких перистых облачков. «Леви пытался предупредить меня, — подумал он. — Ситуация повторилась один к одному, только Леви на сей раз не было рядом, и я зашел прямо в западню. Глупо, глупо, глупо!» Как ни трудно было признать это, но Стив понимал сейчас, что дракон обладает разумом. Он читал мысли Стива, видел его насквозь. Стив не понимал, просто не мог понять этого, но не сомневался, что дракон знал его побуждения и намерения. «Но тогда почему он отпустил меня? — недоумевал Стив. — Почему не съел? Зачем ему понадобились все эти игры с огнем? Хотел ли он просто продемонстрировать свою силу?» Стив прислушался к настойчивым призывам здравого смысла. Несмотря на страшную слабость, он заставил себя подняться и отошел от пещеры к зарослям кустов, где снова рухнул на землю и принялся обдумывать происшедшее. Теперь он понял, что должен был обо всем догадаться по следам на песке. Там тянулась только одна цепочка следов и только одна борозда, оставленная хвостом. Дракон не часто приходил в пещеру. На самом деле за последнее время он пришел сюда единственный раз — единственный раз, с целью заманить Стива в ловушку. Он должен был понять это. Он должен был увидеть это. Стив сидел на земле несколько минут, проигрывая в уме всю сцену, ругая себя на чем свет стоит за тупость. «Я должен был понять... я должен был предвидеть... я должен был... должен был... должен был...» Чарли погиб, и все это знали. По городу распространился слух, пущенный Лестером Коллинзом, будто Чарли погиб при столкновении с грузовиком, скрывшимся с места происшествия, и другой слух, будто Чарли врезался в лося. Однако подобные истории в Гайд Ривер были обречены на скорое забвение. Никто не сказал ни слова — по крайней мере в полный голос — об истинных обстоятельствах смерти Чарли Мака, хотя все знали о них. Все знали и о Мэгги, и о Вике тоже, и теперь все знали имя Клиффа Бенсона и знали, кому он приходился братом и чего добивается профессор Стив. Люди старой закалки, вроде Элмера Маккоя и Джо Стаггарта, предпочитали помалкивать в тряпочку, но все же не отказывались втихаря давать немногословные ответы более молодым ребятам, рисковавшим задавать вопросы. Страх сплотил жителей города. По всему Гайд Ривер начали появляться кресты. Жена Карла Ингфельда никуда не выходила без старого серебряного крестика, полученного в наследство от матери. Дуг Эллис отлил себе крест из обрезков листового металла и медной проволоки и не снимал его с груди даже в душе. Карлотта и Рози прибили деревянный крест к своей входной двери, но пошли еще дальше и прикрепили к нему связку чеснока. Кайла Фиггина осенила блестящая идея: он привез из Вест Форк бутыль святой воды и просил всего доллар за порцию, чтобы покрыть затраты денег, времени и сил. Обладатели сугубо практического ума тратились на огнестрельное оружие и боеприпасы. Даже закоренелый скептик Пол почувствовал приближение каких-то зловещих событий и смазал маслом запоры на дверях и окнах, чего не делал ни разу за все время проживания в городе. Жители Гайд Ривер боялись. Преподобный Рон Вудз явственно чувствовал это, когда они здоровались с ним на улице и в лавке скобяных изделий или даже приходили помогать ему настилать крышу церкви. Все они хотели поговорить с ним, справиться о его делах, обсудить... ну, самые разные предметы, не имеющие отношения к истинной причине их тревоги. Священник радовался возможности побеседовать с людьми, подбодрить их, но, поскольку никто не задавал никаких вопросов, он не решался давать советы, и, конечно же, они не могли обсуждать проблему. Все, что угодно, только не это. Леви знал о слухах и разговорах; он чувствовал, как страх расползается по городу. Он сознавал, как близко подступило зло и как мало осталось времени. Он продолжал работать, шлифуя и обтачивая край зубца от ковша старого экскаватора, накаляя его в огне, стуча по нему молотком, превращая его в наконечник копья, широкий и острый, как бритва. — Выходи из огня, оружие, достойное руки мастера. Ха! Вот увидишь, теперь с минуты на минуту — может статься, даже сегодня вечером — этот высокомерный профессор войдет в мою дверь, и на сей раз он будет готов выслушать меня. К тому времени мы должны быть готовы, верно? Колокольчик над дверью в таверну Чарли зазвенел. Едва переступив порог, Трэйси Эллис поняла, что центр городской общественной жизни превратился в осажденный бункер. В дальнем углу зала происходило какое-то собрание, она появилась в самый разгар мероприятия и теперь чувствовала на себе ледяные взгляды всех его участников. В число последних входил Энди Шуллер со своими партнерами по бильярду, которые стояли, прислонившись к стене, начисто забыв о киях и шарах. С кухни не доносился обычный звон кастрюль, поскольку Берни, без своего фартука, сидел среди прочих. Был там и Карл Ингфельд вместе с Полом Майерсом, а напротив них сидели за столом две любвеобильные подружки мужского населения города, Карлотта и Рози, которые курили и заметно нервничали. Присутствовал на собрании и Дуг, бывший муж Трэйси, вместе со своим закадычным дружком Кайлом Фиггином, а рядом с ними сидели старожилы Элмер Маккой и Джо Стаггарт. При виде Маккоя и Стаггарта Трэйси поняла, что здесь происходит что-то важное. Обычно эти двое предпочитали держаться особняком. — Привет, — небрежным тоном бросила она. — Надеюсь, я не помешала. Никто не ответил. Некоторые отвели глаза в сторону. Другие неловко заерзали. Прочие смотрели на Трэйси волком. Она непринужденной походкой пересекла зал, лавируя между пустыми столами и чувствуя себя в такой же безопасности, в какой находится кусок сырого мяса, брошенный в свору бешеных псов. Они пристально смотрели на нее, пытаясь понять, что у нее на уме. Сегодня она определенно явилась сюда в качестве полицейского: имела при себе револьвер, дубинку и даже наручники. Сейчас Трэйси чувствовала себя довольно одиноким полицейским. Помощник шерифа Джерри Фиск не пожелал поднимать волну в Гайд Ривер, помощник шерифа Мэтсон и чихнуть боялся без разрешения Коллинза, а Джохансон находился на другом конце округа. Ладно, будь что будет. Сейчас здесь присутствовал Фил Гаррет, и Трэйси не собиралась отступать. — Привет, Трэйси, — наконец сказал Дуг. — Что тебя привело сюда? Трэйси посмотрела в середину толпы, на пустое кресло, стоящее прямо у двери в магазин. Кресло Хэролда Блая. Самого мистера Блая нигде не было видно. Однако рядом с пустым креслом сидел нужный ей человек — Фил Гаррет. Он слегка сутулился, но смотрел на Трэйси вызывающе, отстукивая пальцами на колене ритм какой-то песенки, звучавшей у него в голове. У него была новая толстая повязка, не скрывавшая, однако, свежих синяков и царапин на лице. — Кто-нибудь видел Хэролда? — небрежно поинтересовалась Трэйси. — Он должен прийти с минуты на минуту, — ответил Дуг. — У нас собрание. «Как ловко, — подумала она. — Сначала закладывает дружка, потом скрывается». Именно Хэролд Блай позвонил Трэйси и сообщил, когда она сможет застать Фила в таверне. Теперь Блай намеренно запаздывал, отстраняясь от ситуации, избегая неприятных эмоций, чтобы остаться ни в чем не замешанным. Вероятно, играл в одну из своих маленьких игр. Не важно. Трэйси нужен был Гаррет. Она испытывала страх, но не могла показать этого, поэтому приняла суровый вид, приличествующий служителю закона, и пошла вперед, прокладывая путь сквозь толпу. Когда она приблизилась к Дугу, он преградил ей путь. — Извини. Фил тихонько хихикнул. Дуг не выказывал ни ярости, ни агрессивности. В голосе его слышалось искреннее беспокойство, когда он спросил: — Трэйси, ты уверена, что хочешь сделать это? — Это моя работа, — ответила она. Он мягко положил руки ей на плечи и заговорил почти шепотом: — Я знаю, ты страшно зла на меня, и я знаю, у нас есть свои проблемы. Но мне будет ужасно тяжело, если на моих глазах с тобой что-нибудь случится. Пожалуйста... не делай этого. Трэйси метнула на него яростный взгляд и холодно сказала, положив руку на полицейскую дубинку: — Все те же сладкие песни, да, Дуг? Если ты так заботишься обо мне, то что ты делаешь здесь с этими людьми? Он не ответил. Трэйси посмотрела на его ладони, лежащие у нее на плечах. — Думаю, тебе лучше убрать руки. Он подчинился и отступил в сторону. — Эй... — запротестовал было Фил. Трэйси посмотрела на него сверху вниз. — Фил, я должна арестовать тебя. Он обвел взглядом присутствующих, потом уставился на нее, недоверчиво хихикая. — Эй, разве ты не говорила с шерифом Коллинзом? — Великое множество раз, Фил. — Тогда в чем дело? — Проникновение в дом со взломом, вооруженное нападение... — Но шериф Коллинз собирался заняться этим делом! — Этим делом занимаюсь я! Встань и повернись лицом к стене! — Нет! Шериф Коллинз обещал все уладить! Хэролд сказал... Трэйси схватила Гаррета за руку: — Шевелись! Он прыжком вскочил на ноги и отпихнул ее в сторону. — Я тебя знать не знаю, девочка! Сжав дубинку в руке, Трэйси оттолкнулась от стоящих стеной позади нее людей, словно борец от канатов ринга. Фил насмешливо смотрел на нее. Они оба знали, что их окружают его друзья. Трэйси обратилась к толпе: — Он незаконно проник в дом одной женщины и ждал ее возвращения, а потом напал на нее и пытался убить ножом. Она осталась жива только потому, что сумела отбиться и вышвырнуть его прочь. — Она меня не вышвыривала! — возмущенно возразил Фил. Карлотта разинула рот. Трэйси продолжала: — О да, именно вышвырнула, Фил! Она и ее сын. Он врезал тебе так сильно, что чуть не оторвал ухо, — разве не так? Теперь Фил увидел возмущение на лицах некоторых присутствующих и презрение в глазах других — и замолчал. Трэйси снова обратилась к толпе: — Фил должен ответить за свои действия. Я буду благодарна вам за содействие. Элмер Маккой пробормотал: — Думаю, она сама напросилась на это. Энди согласился с приятелем: — Да, я не виню Фила. Она совала свой нос в наши дела. Карлотта просто ушам своим не верила. — Что? Элмер объяснил: — Ты знаешь профессора, который шныряет и охотится в наших местах? Так она его невестка. Карлотта замолчала. Она знала, что от Бенсонов одни беды. «Ладно, — подумала Трэйси, — популярности я себе сегодня не создам, если вообще останусь жива, но труса праздновать не собираюсь!» — Фил, — сказала она, — ты идешь со мной — и точка. — Она ткнула его дубинкой. — Повернись лицом к стене, руки за голову. Злобно сверкая глазами, он железной хваткой вцепился в руку с дубинкой. На какое-то мгновение Трэйси увидела Гаррета таким, каким его видела Эвелин. Жестоким, доведенным до крайности, смертельно опасным. Когда Трэйси ударила его ногой в пах, ею двигало единственно отчаяние человека, не имеющего выбора. Гаррет согнулся пополам от боли, и хватка его ослабла настолько, что она сумела вырвать руку. Когда Трэйси врезала ему по голове дубинкой, она была достаточно напугана, чтобы вложить в удар всю силу, а когда он упал на пол, она прыгнула ему на спину только для того, чтобы не дать ему подняться. Хотя Трэйси была вне себя от страха и ярости, она все же умудрилась провести прием правильно и продолжала крепко прижимать Фила коленом к полу, пока отцепляла от пояса наручники. — Снимите ее с меня! — провизжал Фил, уткнувшись лицом в пол. — Эй! — Энди Шуллер шагнул вперед. — Не лезь в это дело! — предупредила его Трэйси, защелкивая наручник на одной руке Фила. — Не лезь в это дело, — выразительным тоном посоветовал Дуг. Энди посмотрел на Дуга, потом на Трэйси и отступил назад. — Дай вторую руку! — крикнула Трэйси, хватая руку, которой Фил отчаянно молотил по полу. Она защелкнула на ней второй наручник. — Ты имеешь право хранить молчание... — Снимите ее с меня! Трэйси рывком подняла Фила на колени, потом на ноги, держа дубинку наготове — на случай, если понадобится еще раз пустить ее в ход. — Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя в суде... прочь с дороги! Толпа расступилась, и Трэйси толкнула Фила в спину. — Ты имеешь право на адвоката... — Помогите мне, вы! — провизжал Фил. — Не стойте, как будто вас это не касается! Все стояли, как будто их это не касалось. Трэйси двинулась к выходу, толкая Фила в спину, не давая ему восстановить равновесие. У двери она обернулась и громко сказала: — Благодарю за содействие. Приятного вам вечера. — И вывела арестованного наружу. Спрятавшись за самосвалом неподалеку от таверны, Хэролд Блай курил сигарету и ждал. Он увидел, как Трэйси вылетела из двери, таща за руку Фила, который продолжал истошно вопить, визжать и даже выкрикивать его имя: «Хэролд! Хэролд!» — Залезай в машину! — скомандовала Трэйси, запихивая Фила в машину и уворачиваясь от его беспорядочных пинков. Хэролд не ответил на призывы Фила. Он подождал, пока Трэйси силой затолкает Фила в полицейскую машину, с грохотом захлопнет дверцу и укатит прочь. Потом он бросил сигарету на землю, раздавил ее носком ботинка и направился к таверне со спокойным, беззаботным видом человека, который понятия не имеет о случившемся. Когда он вошел в дверь, его со всех сторон окружили свидетели ареста. — Вы все пропустили! — Где вы были? — Сюда приходила Трэйси... — Треснула его прямо по башке! — Грязная полицейская ищейка! — Она арестовала его! — Мы не знали, что делать! — Сделайте же что-нибудь! Блай задал несколько вопросов, и на него градом посыпались ответы. Он внимательно слушал, пока собравшиеся выражали свое возмущение. Он видел, как нарастает гнев, возбуждение, отчаяние, достигая высшей точки. «Надо что-то сделать!» — в один голос повторяли все. Отлично. Когда настала его очередь говорить, он задал заранее подготовленный вопрос: — Что вы хотите сделать? Леви открыл заднюю дверь своей мастерской и увидел прислонившегося к косяку человека — покрытого сажей, облепленного песком и смертельно усталого. — Привет, Леви. Леви оглядел профессора Стива Бенсона с ног до головы, обратив особое внимание на обожженный карабин. — Похоже, вы подошли довольно близко. Стив кивнул: — Мне нужно поговорить с вами. Пока Леви ходил за мылом и полотенцами, Стив сунул голову под кран большого умывальника и пустил холодную воду, потом он вымылся до пояса как можно тщательнее. Леви принес мазь от ожогов и смазал волдыри на левой руке и плече Стива, морщившегося от боли. — Он может изрыгать огонь, — сообщил Стив. — Он чуть не поджарил меня. — Угу, — сказал Леви таким тоном, словно всегда знал это. — Я был на горе Сэдлхоз. Думаю, именно там он живет. — Ага, — согласился Леви, — я тоже так полагаю. — Потом он добавил: — Надо думать, он заманил вас в западню? Стив взял у Леви полотенце и принялся энергично вытирать волосы; после продолжительной паузы он, наконец, ответил: — Надо думать, да. — Потом он выглянул из-под полотенца и спросил: — Но почему он не убил меня? У него была возможность. — Он сам выбирает время. Он может унести вас завтра, а может ждать еще двадцать лет. Никогда не знаешь, когда он настигнет и схватит тебя. — Тогда зачем ему понадобилось заманивать меня в ловушку? Леви невольно рассмеялся. — О, он просто хотел немного поиграть с вами, чтобы поддержать в вас интерес. Стив осторожно вытер тело, легко промокая полотенцем обожженные места. — Что значит «поддержать во мне интерес»? — Он не может убить вас, пока не может. Вы еще не принадлежите ему. Но если он сумеет задержать вас здесь до тех пор, пока вы не окажетесь у него на крючке, тогда он сможет сделать с вами все, что захочет. — Леви протянул Стиву чистую рубашку. — Вот, возьмите на время. — Спасибо. — Стив надел рубашку. Леви был ниже его ростом, но рубашка была достаточно большого размера. — Вы снова говорите загадками. — Да, верно. Я все время забываю о том, что вы многого не знаете. Стив потерял терпение. — Так просветите же меня! Послушайте, насколько я понял из общения с местными жителями, в долине не найдется второго такого человека после вас, к которому все относились бы с такой ненавистью и недоверием, — а это значит, что, по всей видимости, вы единственный здесь, у кого достанет смелости рассказать правду. И теперь вас есть аудитория. Говорите. Леви улыбнулся. — Вы готовы немного почитать сейчас? — Честно говоря, я готов отправиться в постель — и это все, на что я способен. — Пойдемте наверх. Это не займет много времени. Стив проследовал за Леви по задней лестнице в жилое помещение, расположенное над гаражом. Леви подошел к письменному столу и выдвинул нижний ящик. — Я начну с самого начала. — Он извлек из ящика толстый скоросшиватель, открыл его и пролистал страницы с фотокопированным текстом. — Вы знаете о страшной резне 1882 года? — Я слышал противоречивые рассказы о ней. — Верно. Что это были индейцы... — Да. — Или две партии, борющиеся за власть над городом и золотые прииски. — Это я тоже слышал. Леви покачал головой. — И это все, что может узнать человек, пытающийся докопаться до истины. Город упорно молчит о своем прошлом. В общем, сейчас вы познакомитесь с рассказами очевидцев тех событий. — Он положил папку на стол. — Несколько лет назад на мои занятия по изучению Библии ходила одна милая леди, одна из старожилок, проживших всю жизнь в Гайд Ривер, понимаете? Какое-то время она посещала церковь, а потом приняла Христа и освободилась от множества старых грехов, совершенных в жизни, — хотя это уже совсем другая история. Но она была человеком старой закалки, связанным старой Клятвой Гайд Ривер, понимаете? Она знала тайны, о которых не могла говорить, пока не обрела спасение, — а потом она освободилась от всего этого. — Ясно. — Стив был готов слушать Леви, даже если ему придется выслушать по ходу дела очередную проповедь. — И вот однажды она отвела меня в сторону и сказала: «Вы видели старую штукатурку на фундаменте церкви, на заднем фасаде? Я слышала, будто одна леди спрятала там сейф, когда клали и штукатурили стены». А я спросил: «О чем это вы?», и она поведала мне тайну, которую узнала от своих родителей, — о некоей даме, державшей в Гайд Ривер бордель в 1880-х годах. Предание гласит, что эта дама вела дневник, в котором писала обо всех происходивших тогда событиях, и перед смертью передала его своей дочери. Потом дочь нашла и приложила к дневнику еще кое-какие документы — разные письма, записи, газетные заметки — и спрятала все это в стене церкви незадолго до своей смерти. В общем, тогда я ничего не предпринял, поскольку не хотел расковыривать стены церкви, но всего несколько лет назад нам пришлось заменить там несколько водопроводных труб, а, следовательно, пришлось разобрать стену до старых свай. И что вы думаете? Я вспомнил рассказ Мэйбел (ту леди звали Мэйбел Краудер) о сейфе и вынул еще несколько кирпичей из фундамента, копнул поглубже, и — глядь! — там действительно оказался несгораемый ящик. В нем находился дневник, несколько писем и старые газетные вырезки, и хочу вам сказать, такие документы, какие леди хранила у себя, действительно было опасно держать в доме. Вы все сами поймете, когда прочитаете. — Леви принялся листать страницы, указывая пальцем на фотокопии документов и поясняя: — Вот дневник той дамы... а вот письмо, которое одна женщина написала своей сестре в 1880 году после того, как ее сына избили. Вот письмо одного человека, приложенное к его завещанию, а здесь газетная заметка о женщине, которую убили за то, что она не умела держать язык за зубами... Все это находилось в несгораемом ящике. В тот самый год Господь прибрал Мэйбел, но она сказала, что я могу взять себе все документы, что я и сделал. Но вся эта информация заставила меня задуматься, и вот я начал задаваться всякими вопросами, писать кое-какие письма, разыскивать разных людей — и знаете что? Оказалось, что у Хэролда Блая есть тетка, которая порвала все отношения с семьей. — Леви нашел нужную страницу. — Клэрис Стивенс была сводной сестрой матери Хэролда Блая, и у меня ушло два года на то, чтобы, наконец, разыскать ее в Орегоне. Когда мать Хэролда пропала, Клэрис Стивенс не сомневалась, что Блаи имеют к этому прямое отношение, поэтому с тех пор она ни разу не помянула добрым словом ни Блаев, ни Гайдов. Но посмотрите сюда: Абигейл Хомстед, невестка Бенджамина Гайда, и Эбби Блай, мать Хэролда, обе передали свои дневники Клэрис, а Клэрис перед смертью передала копии дневников мне. Что же касается остального... вот документы Исторического общества Вест Форк... О, помните, Хэролд Блай рассказывал о городской хартии, принятой в 1882 году? Вот ее копия... Тут выдержка из книги, которую я нашел в библиотеке... Тут письмо Денниса Мэйсона, старого армейского товарища Сэма Блая. Он до сих пор жив и дал мне копию своего письма. — Леви хихикнул. — У меня есть даже красноречивые отзывы школьной учительницы о Хэролде. Она тоже никогда не питала к нему особой приязни! Леви вручил папку Стиву, и Стив уважительно взвесил ее на ладони: объем произведенных Леви изысканий впечатлял. — Со всем этим вы, должно быть, нажили себе немало врагов. — Вот почему вы видите здесь копии. Все оригиналы хранятся в банковском сейфе. — Леви насмешливо фыркнул. — Я обнаружил, что все дневники, письма, документы — все, что может рассказать людям правду, — представляют собой соблазн для местных воров, так что мне приходится соблюдать осторожность. Люди не любят правды и не любят людей, которые говорят правду. В голосе Стива слышалось легкое раздражение. — А вы, надо полагать, говорите правду, так? — Сможете судить сами. Но давайте же, прочитайте дневник той дамы и несколько писем. Прочитайте хартию 1882 года. Тогда вы получите ясное представление о том, откуда взялся дракон и что значит вся эта история. — Потом он добавил: — И тогда вы получите более ясное представление о том, как убить его. — Из дневника, написанного сто лет назад? — Сначала прочитайте, а потом мы поговорим об этом. — А преподобный Вудз? Он видел документы? — Да, видел, но не читал. Я заставил его прочитать городскую хартию, но... он не хочет вникать в это дело. Мы с ним сильно расходимся в наших религиозных убеждениях. — В религиозных убеждениях? — Неужели во всех своих действиях Леви неизменно руководствуется религиозными убеждениями? — Он считает, что мы должны молчать ради спокойствия в городе, а я люблю трепать языком. Вы просто прочитайте. Дайте-ка я покажу вам... — Леви отметил страницы. — Если вы прочитаете дневник отсюда... вот досюда... этого вам вполне хватит. Ту даму звали Холли Энн Мэйфилд, и, думаю, она писала чистую правду. Возможно, единственная в истории Гайд Ривер. Другие дневники, письма и вырезки станут намного понятнее, если вы прочитаете то, что писала она. Смена Трэйси уже закончилась, когда она, наконец, затащила брыкающегося и сквернословящего Фила Гаррета в дверь полицейского управления города Вест Форк. К этому времени чаша ее терпения переполнилась, и любезничать с этим мешком дерьма она больше не могла. Фил и так был трудным для содержания под стражей субъектом, но вдобавок от него скверно пахло — словно он не мылся годами, словно у него в кармане лежала дохлая крыса. Вся патрульная машина провоняла, и вся камера провоняет. Тошнотворный запах. Поскольку рабочий день уже закончился, в управлении было пусто. Дежурный помощник шерифа выехал на патрулирование, а все телефонные звонки принимал дежурный диспетчер. Трэйси придется самой оформлять задержание. Замечательно. Просто замечательно. Продолжая, на всякий случай, держать Фила за рукав одной рукой, Трэйси перегнулась через стойку за ключами от тюремного блока. — Мне нужен врач! — прохныкал Фил. — Кажется, ты мне снова оторвала ухо! — Утром, — ответила Трэйси, отпирая массивную железную дверь. — Но... ты... ты не можешь оставить меня здесь! — Трэйси не верила своим глазам: крикливый наглец был по-настоящему испуган. — Ты не можешь оставить меня здесь одного! Она втолкнула его в дверь. — Это всего на одну ночь. Я оформлю задержание, а потом полицейские Оак-Спрингз приедут и заберут тебя. Он начал упираться. — Нет... послушай, я не могу остаться здесь! С частыми остановками они прошли по узкому коридору и завернули за угол, где находилось три камеры. Трэйси в очередной раз подтолкнула Фила, чтобы он не останавливался. — Шагай же, Фил. Мы не можем позволить себе хороший отель, верно ведь? — Ты просто не понимаешь. — Я забронировала для тебя лучший номер, в самом конце коридора. Оттуда открывается прекрасный вид на Сансет-авеню... Это известие еще больше расстроило Фила. — Там есть окно? — Да, зарешеченное, но сквозь решетку видно улицу. — Не помещай меня туда! Я... — Что ты? Фил, белый как полотно, трясся от страха, но не говорил больше ни слова. «Прямо как Чарли, — подумала Трэйси. — Прямо как Мэгги». Входная дверь управления с грохотом распахнулась. Кто- то с топотом несся по их следам. Трэйси проворно отперла решетчатую дверь камеры, втолкнула Фила внутрь и снова заперла дверь. Одной неприятности вполне достаточно. Она не успела сделать и пары шагов, когда ей навстречу из-за угла вылетел шериф Лестер Коллинз — в уличной одежде и красный, как свекла. — Шериф! — завопил Фил. — Шериф, вы должны вытащить меня отсюда! Похоже, Трэйси придется туго. Коллинз кипел от ярости. — Что, черт подери, здесь происходит? Трэйси начала было отвечать: — Я... — Что здесь делает этот человек? — Он арестован. — Нет, он не арестован! — Да, он арестован. А теперь извините... — Трэйси обошла шерифа и двинулась из тюремного блока. Коллинз шел за ней по пятам. — По какому обвинению? — Он подозревается в нападении на Эвелин Бенсон. Коллинз по-прежнему шел позади, но Трэйси буквально услышала, как он театрально закатил глаза. — Помощник шерифа, это просто смехотворно! — Миссис Бенсон описала злоумышленника как тощее трусливое существо с круглой головой и одним пришитым ухом. Вы прекрасно знаете, кто это такой, и я прекрасно знаю, кто это такой, и мы оба знаем, что гласит закон и в чем заключается наша работа, — поэтому я засадила его в кутузку! Они вышли из тюремного блока. Трэйси с грохотом захлопнула и заперла железную дверь. — Но почему вы так уверены? — запротестовал Коллинз. — Помощник шерифа, вы говорите о нападении, происшедшем на расстоянии многих миль отсюда! Откуда вы знаете, что Фил был в то время там, а не в долине? Трэйси стремительно обогнула стойку и села за стол. — Шериф, позвольте вам заметить, вы не объективны. — Что значит «я не объективен»? — Вы знаете, что это значит. Вы шериф округа. Располагая подобными уликами и показаниями пострадавшей, вы поступили бы точно так же, если бы не боялись Хэролда Блая. Коллинз не нашелся что ответить. Вместо этого он грохнул кулаком по стойке и направился к тюремному блоку. — Я выпускаю его. — Нет, не выпускаете. Коллинз подошел к железной двери. Она была заперта. Он посмотрел на щит с ключами, висевший на стене за стойкой. — Ладно, где ключи? Трэйси заправляла в пишущую машинку лист с формой рапорта об аресте. — У меня. — Так дайте их мне, помощник шерифа! Это приказ! Трэйси заколотила по клавишам машинки. — По закону подозреваемого можно задержать на семьдесят два часа до рассмотрения поступившей жалобы. — Дайте ключи сейчас же! Трэйси повернулась к Коллинзу и заговорила тоном, ничуть не уступающим в резкости тону шерифа. — Вы знаете закон, шериф Коллинз! Вы приказываете мне нарушить свой долг? Он замолчал, клокоча от ярости, со свистом выпуская воздух из ноздрей, барабаня пальцами по стойке. Он выглядел неважно и понимал это. — Задержанный еще не воспользовался своим правом на телефонный звонок. Если вы хотите предоставить ему возможность... Коллинз встрепенулся. — Тогда дайте ключи. Трэйси схватила служебный радиотелефон и протянула его через стойку. — Он может воспользоваться этим. Я не выпущу его из камеры. Коллинз недовольно взял телефон. — А как насчет ключа от этой двери? Трэйси отцепила ключ от брелка и вручила его Коллинзу. Он вырвал ключ из ее руки и с громким лязгом отпер замок. — Ох, нет, только не здесь, только не сегодня! Сара — маленькая пожилая леди, владелица кемпинга «Уайт Тэйл» — бежала рядом с фургоном Стива, крича и размахивая руками. Стив остановился и опустил стекло. — Что случилось? Сара слегка запыхалась и трясла головой. — Нет! Вы не можете остаться здесь сегодня! У нас нет мест! Стив видел свое место стоянки. С одной стороны от него стоял пикап с большим трейлером, с другой — автофургон, но сама стоянка оставалась свободной. — Сара, я заплатил за это место вперед. В чем дело? — Ни в чем. У нас нет мест, вот и все. — Но моя стоянка свободна. Я заплатил за нее. Она моя. Стив замолчал. Он понимал, что здесь происходит, и понимал, что договориться будет невозможно. Сара указала рукой в сторону шоссе и выразительно сказала: — Я требую, чтобы вы убрались отсюда, — и сию же минуту! Стив вздохнул. Спорить не имеет смысла. — Как насчет десяти долларов, которые я заплатил вперед? Сара вытащила бумажник из кармана джинсов и сунула Стиву в лицо десятидолларовую купюру. — Вот. А теперь уезжайте! Стив взял деньги и уехал. Хэролд Блай отдыхал у себя дома, когда зазвонил телефон. Он ожидал звонка. — Алло? — Хэролд... Хэролд, это Фил. Блай снова заговорил тоном заботливого отца. — Да, Фил. Как ты? — Мне страшно, по-настоящему страшно. Они засадили меня в камеру. Я не могу выбраться отсюда! — Угу. — Вы собираетесь что-нибудь предпринять? — Ну, Фил... — Казалось, Блай очень удивился вопросу. — А что, по-твоему, я должен сделать? Ты напал на человека, чуть не убил его. Ты попал в тюрьму заслуженно. — Но... но вы говорили... — Я не помню, чтобы я просил тебя убить кого-то. — Хэролд, вы должны вытащить меня отсюда! Я могу... мне некуда бежать... мне негде спрятаться! Мне некуда скрыться! Голос Блая звучал холодно и ровно: — Ты все завалил, Фил! Что бы ты ни пытался сделать, ты запорол дело. Теперь ты в тюрьме, и тебе остается только смириться со своей участью. Я ничем не могу помочь тебе. — Но... — До свидания, Фил. С удовлетворенной улыбкой Блай повесил трубку. Он подождет несколько минут, а потом позвонит шерифу Коллинзу. Ему придется изображать гнев, но это у него всегда легко получалось. Коллинз только что вернулся из тюремного блока в офис, провожаемый истошными воплями и проклятиями Фила, когда радиотелефон в его руке зазвонил. — Уверена, это вас, — сказала Трэйси, допечатывая рапорт об аресте. Коллинз переключил телефон в режим разговора и сказал: — Шериф округа Кларк. — Лестер, это Хэролд Блай. Коллинз украдкой бросил взгляд на Трэйси. Она наблюдала за ним и, казалось, знала, кто находится на другом конце провода. Коллинз скользнул в свой кабинет и закрыл дверь. — В чем дело? — спросил он довольно раздраженно. — У нас возникла серьезная проблема, — сказал Блай. — Вы разговаривали с вашим помощником сегодня? — Да. Она здесь сейчас. Она арестовала Фила Гаррета... — А что вы делаете в связи с этим? — Разбираюсь. Блай говорил холодным, но сдержанным тоном. — Коллинз, даже не пытайтесь провести меня. За мной стоит целый город, который готов вздернуть вас и вашего помощника на первом же суку. А если они не смогут до вас добраться, то мы знаем, кто сможет. Я уже не в силах помешать этому. — Хэролд... — Оправдания вам не помогут, Лестер! На вашем месте я попытался бы придумать, как немного успокоить и порадовать всех. Я бы начал работать в этом направлении безотлагательно. Коллинз чувствовал себя совершенно беспомощно. — Но что я могу сделать? Она действует в рамках закона! — Закон! — Блай только фыркнул в ответ на этот довод. — Мы говорим не о законе, Лестер. Мы говорим о контроле над ситуацией. Вы утратили его и должны вернуть обратно. — Я не могу... — Вы сделаете это. Если вам дорога жизнь. — Что вы хотите, чтобы я сделал? — Мы поговорим об этом сегодня вечером. Но вот что вы сделаете в первую очередь... Когда Коллинз вышел из своего кабинета, у него был крайне усталый вид. — Хорошо, — сказал он. — Пока оставим все как есть. — Что сказал Блай? — К вашему сведению, звонил Боб Суски из полиции Оак-Спрингз, — сказал Колинз. — Он спрашивал, нет ли у нас чего-нибудь нового по делу Эвелин Бенсон. Я был рад сообщить ему, что мы арестовали подозреваемого. «Ты врешь», — подумала Трэйси, но вслух сказала: — Что ж, хорошо. Они могут забрать его завтра утром, и мы покончим с этим делом без дальнейших хлопот. — Только еще одно. — Да? — Мне нужно удостоверить личность подозреваемого, прежде чем передать дело дальше. Я хочу, чтобы вы позвонили Эвелин Бенсон и вызвали ее сюда для опознания. — Зачем? Она может сделать это в Оак-Спрингз, когда Гаррета перевезут туда. Коллинз с готовностью согласился с ней. — Это вопрос политики, понимаете? На меня наседают некоторые страшно возмущенные люди, и мне хочется немного успокоить их, а для этого они должны знать, что я сделал для Фила все возможное. Так вы окажете мне такую любезность? «Ладно, — подумала Трэйси, — по крайней мере он предлагает мне компромисс, вместо того чтобы выгнать с работы». — Хорошо. Я позвоню Эвелин Бенсон и спрошу, сможет ли она приехать завтра утром. — Да, чем скорее, тем лучшее. Я хочу побыстрее сбагрить это дело с рук. — О, я согласна. — «Но сначала Фил должен ответить мне на несколько вопросов», — подумала Трэйси. Стив ехал по Гайд-Ривер-роуд прочь от города Гайд Ривер, надеясь, что сгущающаяся вокруг него атмосфера враждебности немного рассеется на расстоянии. По крайней мере, он попытается стать на стоянку где-нибудь подальше от беды. Увидев в стороне от дороги широкую площадку, на которой припарковалось на ночь несколько автофургонов, он свернул и присоединился к ним. Стив не стал тратить время на выравнивание автофургона, тот стал достаточно ровно. Он хотел прочитать собранные Леви документы, вылезти из грязной одежды и немного поспать. Стив сел за обеденный стол, включил лампу, работающую от батареек, и открыл папку на отмеченных Леви страницах. Ну ладно, Холли Энн Мэйфилд, посмотрим, что вы за человек и что можете рассказать? Мы первые поселенцы на новой земле, мы вступаем в новую жизнь, и новое будущее открывается перед нами. Добыв золото и славу, мы не повернем назад, ибо город наш растет и наполняется жизнью. С неподдельной искренностью и любовью к деталям мисс Мэйфилд рисовала яркие живые картины первых дней освоения этих земель. Разбирая выцветшие от времени ровные строчки дневника, Стив мысленным взором видел сцены, подобные мелькающим кадрам из старого черно-белого фильма. Он видел Гайд Ривер тех лет — тогда новый Старый город, который процветал и разрастался вдоль берегов реки, ибо сотни золотоискателей прибывали сюда на плоскодонных судах, чтобы найти работу на рудниках или застолбить собственные участки. Он представлял ныне заросшие и безлюдные улицы Старого города оживленными и шумными, покрытыми снегом и льдом зимой, залитыми жидкой грязью по весне, окутанными сухой пылью жарким летом. Он видел бригады рудокопов — усатых, бородатых мужчин, которые с суровыми напряженными лицами позировали с лопатами и кирками в могучих руках на фоне вагонеток перед старой фотокамерой. Он видел и женщин, спрос на которых в городе всегда опережал предложение, — в самых изысканных нарядах и самых огромных шляпах, какие только можно было купить за золото. Он слышал стук молотков и визг пил, заглушавшие неумолчный грохот фургонных колес и шаги пешеходов, и видел, как растут новые здания: конюшня Карсона, салун «Золотой самородок», Масонская ложа и гостиница Эймса... Он представлял ночные гулянки в салунах, шумные веселые вечеринки, которые устраивало руководство «Золоторудной компании Гайд» в Гайд-холле, беспрерывный поток посетителей, втекающий в ворота заведения Холли Энн Мэйфилд, расположенного в одном из причудливых зданий на Коттон-вуд-лейн, недалеко от реки. На следующей неделе к нам прибудут еще две дамы. Они родом из Сан-Франциско и отвечают нашим требованиям, ибо привычны к изысканному обществу и тонкому вкусу высшего света. Так что мы растем вместе с городом, и порой я дивлюсь на постоянство благосклонной фортуны. Мисс Мэйфилд действительно смотрела оптимистически на будущее своего заведения и упомянула о доходах, полученных за последнее время. Какое-то время все шло хорошо, но потом... Появляется негодяй. Я всегда старалась оставаться особой благожелательной и дружелюбной, как и все люди из круга моего общения, но должна признать, что все запасы моей благожелательности быстро иссякают в присутствии этого человека. Он крайне суров, полон осуждения и не находит большей радости, чем предавать всех людей, кроме себя самого, адскому пламени. Мои девушки боятся его, я нахожу его отвратительным и боюсь, что ненависть Бена к нему достигла размеров смертельной. Если верить Холли Энн Мейфилд, пастор Чарльз Дюбуа, худой морщинистый проповедник неизвестного происхождения, вечно одетый во все черное, имел лишь одну миссию в жизни: очистить от греха и обратить в веру город Гайд Ривер, независимо от того, хочет тот обратиться или нет. По всему городу, на всех столбах, на всех домах, с разрешения хозяев или без оного, Дюбуа расклеивает свои листовки, в которых обвиняет Гайд Ривер во всех грехах и извещает о собраниях, которые он проводит в Гайд-холле с намерением отвратить заблудшие души от пагубного пути. Три мои девушки недавно посетили его собрание, и, осмелюсь сказать, качество их работы заметно снизилось, равно как и численность их клиентуры. Разлад в нашем доме углубляется с ростом числа сторонников Дюбуа. Из ее описаний пастора Дюбуа — гнусного соглядатая, пронырливой скользкой твари, которая вгрызается в людей, как крыса вгрызается в сыр... единственного сеятеля смуты, когда-либо появлявшегося в Гайд Ривер, — было совершенно ясно, что Холли Энн Мэйфилд держалась крайне низкого мнения о священнослужителе. Учитывая это, Стив не мог с уверенностью судить, насколько дурным и отвратительным человеком являлся Дюбуа на самом деле, но читать повествование мисс Мэйфилд все равно было интересно. Благодаря громоподобным речам Дюбуа, которые я ясно слышу даже из своей гостиной, многие жители города начинают задумываться о загробной жизни и ожидающем их вечном воздаянии, а соответственно, излишне отягощают себя размышлениями на темы морали. Они не только выступают против меня и порицают мой род занятий, но также ставят вопрос о сокращении числа салунов в городе и осуждают «нравственный климат» Гайд Ривер, объясняя это тревогой за своих детей. Бен пребывает в совершенном смятении. С распространением новых взглядов на мораль некоторые стали сомневаться в его праве на владение их домами и землями, а также возмущаться размерами взимаемой с них ренты. Я могу понять недовольство людей низкими заработками, но все же считаю, что у них был выбор, приезжать сюда или нет для работы на приисках Гайда. В конце концов, это город Бена. Если кого-то что-то не устраивает здесь, они могут перебраться в другое место. Стив усмехнулся. Значит, у Бенджамина Гайда не все шло гладко. Какая жалость. Похоже, просто невозможно быть единоличным правителем шахтерского городка и не нарваться на недовольство. В конце концов, Бен запретил Дюбуа устраивать в Гайд-холле свои собрания. Я рада, но все же испытываю разочарование. Похоже, ущерб, нанесенный моему предприятию, а также салунам и игорным домам, казался Бену недостаточно веской причиной для принятия подобной меры. Только когда значительная группа горожан начала составлять новую городскую хартию и требовать избрания городского совета, Бен по-настоящему встревожился. Впрочем, ладно. По крайней мере, он занял твердую позицию и сделал решительное заявление. Что теперь предпримет Дюбуа, будет видно, хотя, похоже, он успел существенно упрочить свои позиции в городе. История становилась интригующей. 17 июля 1882 ГОДА. Бен не смог прийти на обед сегодня, поскольку должен председательствовать на особом собрании, о котором не пожелал мне рассказывать. В последнее время он всецело поглощен какими-то заботами, равно как и другие предприниматели, и смею предположить, сегодня они встречаются с целью обсудить дела, столь сильно занимающие их мысли. Могу предположить также, что это имеет отношение к нынешним нашим неприятностям, к новым неблагоприятным настроениям в городе, привнесенным Дюбуа. 18 июля 1882 ГОДА. Преподобный Дюбуа не удивил меня ни в малой мере. Прочие пришли в ужас и смятение. Две мои девушки, некогда обращенные проповедником, вернулись ко мне. Я знала, что его двойственная сущность рано или поздно обнаружится. Что расстраивает меня больше всего, так это то, каким образом все, наконец, обнаружилось и что последовало за этим. Бедная Карлин! Значит, он выбрал именно ее! Неудивительно, что она никогда не рассказывала нам об этом. Мы все постарались отнестись к ней с пониманием, но, конечно, мне пришлось выговорить ей за тайные сношения, осуществляемые под моей крышей, и она обещала компенсировать мне нанесенный моральный ущерб, согласовав со мной процент отчисления со своих заработков. Почти весь месяц, по ее словам, она исполняла обязанности супруги нашего праведнейшего преподобного, и он хорошо ей платил. Однако Карлин признается, что боялась Дюбуа, и рассказывает, что он подвержен неоправданным приступам ярости и имеет видения демонов. Прошлой ночью, в одном из таких приступов ярости, он начал избивать Карлин и, по словам девушки, непременно убил бы, если бы она не убежала и не бросилась к Бену за помощью. Волнение охватило весь город. Преподобный был заключен под стражу в Гайд-холле, в то время как Бен и его товарищи решали, что с ним делать, но многие, в том числе и я, требовали повесить этого человека. Что касается Карлин, то она по-прежнему скрывается в доме Бена и ни с кем не общается. Меня удивляет, что теперь, когда беда миновала, она не возвращается сюда, в свой дом. Когда Дюбуа надругался над ней, почему она бросилась к Бену, а не пришла сразу ко мне, хотя делила со мной кров? При встрече с Карлин я не заметила у нее никаких серьезных телесных повреждений, но она отказалась отвечать на все мои вопросы относительно ее самочувствия. Значит, преподобного застукали, так сказать, со спущенными штанами, что оказалось именно тем случаем, которого искал Бенджамин Гайд со своими друзьями. Настоящий ад начался потом. Я боюсь выйти из дома. Преподобного Дюбуа повесили в Гайд-холле в присутствии Бена и его друзей, под одобрительные крики толпы на улице. Я надеялась, что на этом дело закончится, но это явилось только искрой, из которой разгорелся страшный пожар. Люди из золоторудной компании принялись прочесывать город в поисках сторонников Дюбуа, всех и каждого, кто посещал его собрания, хорошо отзывался о нем, обратился в его веру или выступал против власти Бена. Всю ночь напролет город был охвачен безумием. Мимо моих окон пробегали разъяренные толпы, люди вытаскивали из домов моих соседей, выбрасывали на улицу их вещи. Трое из помощников Бена пришли к нашим дверям, требуя выдачи женщин, обращенных на одном из собраний Дюбуа, но поскольку мы с Беном не ссорились, я смогла выступить в защиту своих подопечных и испросить пощады для них. Сегодня рано утром Сюзанна принесла новые известия из Гайд-холла: оказывается, Дюбуа повесили без суда и следствия. Не вызвав никаких свидетелей, не дав ему никакой возможности оправдаться, его быстро и без всяких проволочек предали смерти. Мне не следовало бы беспокоиться по этому поводу, поскольку я глубоко презирала покойного, но все же (и я пишу это, зная, что Бен никогда этого не прочитает) я начинаю сомневаться в правдивости рассказа Карлин, в вине Дюбуа и справедливости принятой Беном меры. В прошлом мы смотрели сквозь пальцы на склонность Карлин к сочинению замысловатых небылиц и лживых отговорок, но сейчас, когда вокруг погибают люди, я не могу отделаться от навязчивой — нет, ужасающей! — мысли, что рассказ Карлин о насилии Дюбуа над ней мог быть именно этим: просто выдумкой. Я самым тщательным образом допросила других женщин, и ни одна из них никогда не видела Дюбуа рядом с нашим домом или рядом с Карлин, коли на то пошло. В самом деле, ее неожиданный рассказ о насилии Дюбуа над ней явился для всех нас ударом. Что касается Бена, то я ничуть не сомневаюсь, что сегодняшняя бойня и резня, в конечном счете, пойдут ему на пользу. После сегодняшних событий кто осмелится усомниться в его власти? «Кажется, я уже слышал эту историю», — подумал Стив. На нескольких следующих страницах Мэйфилд кратко, не входя в подробности, описывала события той ночи и следующего дня. Семейство Эбнера Смита было изгнано из дома. Эбнер пытался сопротивляться, и его застрелили. Я не знаю, что сталось с его женой и детьми. Сисла Эймса, владельца гостиницы, не тронули, но его конторского служащего, Тимоти Стенли, вытащили на улицу и застрелили. Норвежская семья, жившая через три дома, не имела, насколько мне известно, сношений с Дюбуа, но они были глубоко религиозны. Джон Сандерс со своими братьями хотел поджечь их дом, но Бен сумел воспрепятствовать этому, ибо опасался, что огонь распространится. Семья покинула город сегодняшним пароходом. Новобрачные Ларсонсы были обращены на одном из собраний Дюбуа. Их застрелили. Хирам Уолтерс, один из составителей провалившейся хартии города, был застрелен вместе с женой и двумя сыновьями. Эмос Тайлер, друг Уолтерсов, застрелен. Джереми Карсон, издатель газеты «Гайд Ривер Пост», застрелен. Он приветствовал перемену в нравственном климате города и изъявлял готовность подписать хартию Уолтерса. Джозеф Густафсон, рудокоп, застрелен. Мэтью Фарвелл, рудокоп, застрелен. Вильям Деволт, рудокоп, застрелен. Кларенс Майлз, рудокоп, застрелен вместе с женой Клэрис. Двое их детей отправлены пароходом. В конюшнях вспыхнул пожар. Конюшни сгорели, но огонь на соседние дома не перекинулся. Кто-то столкнул фургон Кеннета Чатни в реку. Он поплыл по течению, а потом перевернулся, наткнувшись на камни. Затем самого Кеннета Чатни застрелили. Он владел торговым предприятием. Его собственность перейдет к «Золоторудной компании Гайд». Хорас Дэвис, главный пробирщик компании, застрелил наповал трех человек, пришедших убить его, после чего сам погиб от пули. И так далее, страница за страницей. Потом началось что-то знакомое, заставившее Стива вспомнить об особенном столе, стоящем в доме Хэролда Блая. Покончив с неприятностями, Бен предложил горожанам новую городскую хартию и пригласил меня принять участие в подписании документа в Гайд-холле. Мне показалось странным, что он сумел подготовить новую хартию так быстро, сразу по следам переворота, — честно говоря, я не сомневаюсь, что хартия была подготовлена еще до великой чистки города, — но я согласилась явиться на подписание документа. Это будет первый раз, когда я осмелюсь выйти из дома. Имена подписавшихся значатся на хартии. По подписании хартии новая жизнь откроется перед нами, нам явится более чистый образ будущего для города Гайд Ривер. Прошлое, особенно сегодняшний день и минувшая ночь, должно навеки кануть в забвение. Но я его никогда не забуду. Я достоверно знаю о гибели двадцати семи человек и могу лишь догадываться, что остальные бежали, захватив с собой все, что могли унести. Всю ночь напролет я слышала крики и выстрелы и не осмеливалась высунуться на улицу. Преподобный Дюбуа оставался висеть в Гайд-холле до сегодняшнего вечера. Я сказала Бену и прочим, что не явлюсь на подписание хартии, покуда тело не уберут, поэтому Бен приказал снять его и похоронить вместе с остальными. Ближе к вечеру люди, оставшиеся в Гайд Ривер, возвратились на рудники, словно ничего не случилось, и я тоже вернулась к своим делам. После захода солнца мы собрались в Гайд-холле под покровом тьмы и подписали хартию. Поставив подписи, мы дали клятву хранить молчание, поэтому я не могу говорить вслух об этих вещах, но могу лишь тайно писать о них. Беда миновала, но я не стала счастливее. Меня страшит содеянное нами. Меня страшит будущее. Глаза его сияли чистым золотом, и во взгляде, устремленном на меня, я увидела удивительный ум, но также и ненависть столь сильную, что я испугалась за свою жизнь. Полагаю, размером существо было с большую лошадь, хотя оно обладало верткостью и проворством ящерицы и мгновение спустя скрылось в лесу на противоположном берегу реки. В полном беспамятстве я бросилась обратно в город и тут же столкнулась с Харрисоном Блаем, шедшим навстречу. Я попыталась рассказать ему о том, что видела, но он лишь рассмеялся мне в лицо, от души забавляясь моим страхом. — Ну и как показался вам наш маленький любимец? — спросил он с таким видом, словно хорошо знал это существо. Ты была права, Клэрис, и твои опасения оказались вполне обоснованными. Харрисон Блай, войдя в семью Гайдов, последовал их примеру, заключив сделку с самим дьяволом. Из конфиденциального письма миссис Сары Элис Томпсон, жительницы Гайд Ривер, адресованного миссис Клэрис Стивенс, сводной сестре Эбби Блай, матери Хэролда Блая. Глава 16 Метка Трэйси надеялась, что страх побудит Фила расколоться, но на деле выходило наоборот. Она стояла у решетки, стараясь держаться непринужденно и словоохотливо, и даже отпустила несколько шуточек, рассчитывая разрядить атмосферу. Но Фил лишь сидел на своей узкой койке, уставившись в бетонный пол и ломая пальцы. — Брось, Фил. Если кто-нибудь вынудил тебя сделать это, они уйдут от наказания, если ты будешь молчать. Фил не произнес ни слова. — Не думаю, чтобы ты стал нападать на совершенно незнакомого человека без всякой причины. Ну же, Фил, что происходит? Никакого эффекта. Трэйси сложила руки на груди и прислонилась к стене, пытаясь придумать еще какой-нибудь способ разговорить Фила. — Конечно, ты не обязан ничего говорить, я знаю. Но ты можешь облегчить свое положение. Ты об этом подумал? Ты можешь выступить свидетелем, заключить выгодную сделку. Я не думаю, что ты один замешан в этом деле. Я права? Фил слегка задрожал, но не ответил. — А как насчет Хэролда Блая? Это он заставил тебя сделать это? — Нет! — категорическим тоном сказал Фил. Хорошо. Хоть какой-то ответ. — Фил... чего ты боишься? — Я ничего не боюсь. — Так я тебе и поверила. Ты только посмотри на себя. Ты весь трясешься, ты нервничаешь... — Я ничего не боюсь! — настойчиво повторил он. — А как насчет Клятвы, Фил? Ну, знаешь, старой Клятвы Гайд Ривер? Ты поэтому ничего не можешь сказать? Фил заговорил почти извиняющимся тоном: — Я ничего не могу сказать тебе, Трэйси, Просто не могу. Трэйси подошла вплотную к решетке и присела, чтобы оказаться на уровне его глаз. — Фил, я разговаривала с Чарли незадолго до той автокатастрофы. Он тоже был напуган, точно так же, как ты. И знаешь, что еще? Я разговаривала с Мэгги незадолго до ее исчезновения, и она вела себя точно так же, как ты сейчас, — тряслась от страха. И я постоянно спрашиваю себя, чего же они боялись. Чего ты боишься, Фил? — Я ничего не боюсь. Настало время коснуться запретной темы. — Я рассказывала тебе о том, как ходила охотиться на днях? Мы с профессором Бенсоном целую ночь шли по следам какого-то существа, огромного существа. Впервые за все время Фил поднял на нее глаза, расширившиеся от вновь нахлынувшего ужаса. — Мы не смогли хорошо рассмотреть его, но, по всей видимости, оно умеет летать. Оно упало на нас с неба и чуть не убило обоих. Мы стреляли в него, но оно скрылось. — Потом она добавила: — О! Я сказала тебе, что все дело происходило в Гайд-холле? Глаза Фила расширились еще больше, и он начал трястись всем телом. — Да. Мы начали с наблюдения за Гайд-холлом, поскольку именно там исчезли и Мэгги, и Вик Мур. В общем, мы едва не узнали на собственном опыте, что с ними случилось, но, как я уже сказала, существо скрылось. Фил отчаянно замотал головой и залепетал дрожащим, слабым голосом: — О, вы не должны были делать этого. Вы... о, зачем вы... — Ты этого боишься, Фил? Действительно ли там есть некое существо, которое может... прийти и схватить тебя? — Фил дернулся и задохнулся, словно в него вонзили нож. Трэйси попробовала другой вопрос: — Ты поэтому пытался убить Эвелин Бенсон? Потому что она видела его и знала, что оно из себя представляет? — Нет... — Почему ты защищаешь его, Фил? Почему ты защищаешь существо, которое убивает людей? — Нет! — завизжал он. — Я ничего не говорю! Я не собираюсь ни о чем говорить! «Прямо как Чарли», — подумала Трэйси. Она поднялась и посмотрела сверху вниз на жалкого трясущегося человека. Фил низко нагнулся — так, что голова его оказалась практически между коленей, — и медленно раскачивался из стороны в сторону, бормоча в ужасе: — Я ничего не говорил... я ничего не делал... я ничего не говорю... Ладно. По крайней мере, он сидит в камере. Это будет первая жертва, которая не сможет уйти или уехать. — Попробуй заснуть, — наконец сказала Трэйси. — Я приду завтра утром. Она выключила свет в коридоре и оставила Фила одного. Перелистав страницы, Стив дошел до фотокопии красиво оформленного документа с написанным крупным жирным шрифтом названием: «Официальная хартия города Гайд Ривер». Очень неплохо для документа, составленного в такой спешке, подумал Стив. Возможно, Холли Энн Мэйфилд была права: Бенджамин Гайд составил хартию еще до резни, а это значило, что он давно замышлял устроить резню, а также сфабриковать обвинение против Чарльза Дюбуа, которое и спровоцировало волнения. Истину выдавала дата — 19 июля 1882 года, — явно вписанная в документ задним числом. Стив невольно хихикнул, вспомнив, как гордится Хэролд Блай своим великим пра-пра-дедушкой. Документ, подобно многим официальным бумагам, начинался со слов «ввиду того что». Ладно, почитаем, что имеют сказать о себе эти убийцы. Ввиду того что нижеподписавшиеся заложили и основали город Гайд Ривер при посредстве своих собственных сил, мудрости и смелости, а также... Ввиду того что никакие просьбы не возносились к Небесам, а равно никакие сила и помощь не ниспосылались свыше так называемым Всемогущим или любым другим божеством, а также... Ввиду того что нижеподписавшиеся, уверенные в своей природной добродетели и способности творить благо, поистине готовы любыми путями стремиться к счастью, миру и всеобщему довольству... Мы, нижеподписавшиеся, заявляем и утверждаем, что... Мы хозяева и творцы своей собственной судьбы. Нет иного Бога, кроме Разума. Только посредством Разума можно установить Истину. Только живя в согласии с Истиной, установленной нами, мы обеспечим для нас и наших потомков вечное Благосостояние и Счастье, кои составляют нашу высшую цель. Эти заповеди станут Символом Веры и Путеводным Светочем города Гайд Ривер для нас и наших потомков. Если это Грех, будем служить Греху. «Довольно неубедительный свод заповедей для основания города, — подумал Стив, — больше похоже на противодействие влиянию преподобного Дюбуа, чем на настоящую хартию. Однако такой туманный документ предоставлял Бенджамину Гайду все необходимые возможности для того, чтобы заправлять делами по своему усмотрению, так что в этом смысле хартия должна была удовлетворить подписавшихся». Стив просмотрел подписи и насчитал их тридцать две. Имя Холли Энн Мэйфилд находилось в самом низу, написанное тем же ровным почерком, что и дневник. Бенджамин Гайд написал свое имя крупными жирными буквами, а чуть выше повторил: «Если это Грех, будем служить Греху». Подавись, Дюбуа! Стив перевернул страницу. В папке еще оставалось много документов — старых писем, газетных вырезок, выдержек из дневников. Стив принимался за чтение, настроенный весьма скептически, но сейчас был глубоко заинтригован. Сначала он бегло просмотрел документы, потом вернулся назад перечитать их еще раз, а потом начал внимательно читать каждый документ с неуклонно возрастающим интересом. Да что же, собственно говоря?.. Стук в дверь автофургона перенес его из прошлого века в настоящее время с такой скоростью, что Стиву показалось, он потерял свое сердце где-то по дороге. — Стив? — Это была Трэйси! Стив не хотел, чтобы она поняла, что он разговаривал с Леви. Он торопливо сунул папку в кухонный шкаф, прежде чем открыть дверь. При виде девушки он невольно расплылся в улыбке: — Ну, здравствуй, друг! — Привет, — сказала Трэйси, улыбаясь ему. — Я ехала домой, и этот фургон показался мне знакомым. Что случилось с автопарком? — Меня выгнали. Она мгновенно все поняла. — Значит, волна пошла. Стив протянул руку. — Входи, пожалуйста. — Сильно, но осторожно потянув Трэйси за руку, он помог ей взобраться в машину. Она села за стол и объявила: — Я арестовала Фила Гаррета. Уверена, это одна из причин последних твоих неприятностей. — Да, вне всяких сомнений, — согласился Стив. — Он сказал что-нибудь? — Ни слова. Он связан той же Клятвой. Я в течение часа пыталась разговаривать с ним, но он только рыдал, потел и вонял — точно как Чарли и Мэгги. Он ничего не соображает от страха. Стив обеспокоился: — Но ты заперла его? — Конечно. Он не сможет никуда уйти. — Хорошо. — Стив переменил тему, спеша поделиться важнейшей новостью дня. — Послушай, я видел дракона. Трэйси оцепенела. — Ты... Что значит «ты видел дракона»? — Я пошел искать его логово на Сэдлхоз, и... Трэйси подняла руку. — Подожди. — Стив замолчал. — Почему бы нам не уехать отсюда? У меня был трудный день, и я хочу вылезти из этой формы. А тебе, похоже, нужно принять душ. Стив смущенно посмотрел на свои измазанные грязью штаны. Глаза Трэйси весело заблестели. — Ты ведь ни разу не был у меня в гостях? — А мой фургон? — Бери его с собой! Просто поезжай следом за мной! — Ну... — Продается, раз, — шутливым тоном начала Трэйси, — продается, два... — Продано, — выпалил Стив. — Продано! Это был не самый темный час ночи, не обычный глухой час на полпути между закатом и рассветом. Тени еще не сгустились окончательно, и жуткий, призрачный мрак еще не поглотил Старый город полностью. Но Хэролд Блай, полный отчаяния, уже стоял на коленях перед камнем, превращенным в алтарь, бормоча молитвы своему божеству, пытаясь найти какое-нибудь другое объяснение происходящему, кроме того, что вновь и вновь приходило ему на ум, как бы он ни старался отделаться от этой мысли: «Я не владею ситуацией. Я не призывал смерть на некоторых людей, а они умерли; я призывал смерть на других, а они все еще живы. Дракон делает, что хочет, метит и убивает, кого хочет, в том числе и меня. Он совершенно не подчиняется моей воле». «Нет, нет, — возражал он сам себе, — этого не может быть. Ситуация на время вышла из-под контроля, вот и все. Я действовал недостаточно быстро и решительно. Но ничего страшного. Я просто все исправлю. Дракон рассердился, и я не виню его, но он все равно мой дракон. Дракон и моя семья издавна связаны прочными узами, и теперь я, последний из рода Гайдов, — единственная родственная душа на свете, оставшаяся у этого существа». — Так знайте же, — сказал он, обращаясь к камню, к руинам, к сухим деревьям вокруг, — я обо всем позабочусь. Я уже начал все исправлять. Вам это понравится. Он чувствовал себя одиноко здесь. Он помнил, как приходил сюда с отцом и дедом, с матерью и родственниками — в составе сплоченной семьи, обладавшей властью. Быть может, как семья они имели больше власти, чем он сейчас, стоящий в полном одиночестве на коленях перед алтарем. Но, с другой стороны, он больше ни с кем не делил власть, вся она принадлежала ему. Эта мысль подбодрила Блая и даже вызвала у него улыбку. Только его воля, только его голос имеют значение. Он может заключить сделку, войти в соглашение. Дракону понравится жертва. Он примет ее, Хэролд не сомневался в этом. Блай почувствовал себя лучше, когда подумал о своем хитром плане и уже предпринятых для его осуществления шагах: «Я Хэролд Блай. Я могу уладить это. Я все могу уладить». С глубоким вздохом облегчения Стив упал на мягкий диван. Сейчас он испытывал чувство, которого не испытывал уже давно. До сих пор он не сознавал, как сильно ему недоставало тепла настоящего дома — не номера в мотеле или автофургона. Трэйси снимала причудливый коттеджик с одной спальней, расположенный на участке в десять акров, в тихой долине на восточном берегу реки Нельсон. Сам по себе коттедж не представлял ничего особенного, но Трэйси прожила здесь достаточно долго, чтобы привнести в окружение черты своей индивидуальности. Она вернула к жизни старые клумбы вокруг дома и вдоль каменных дорожек, и теперь на них пышно цвели розы, петунии и ноготки. В самом доме она окружила себя изящными вещицами, доставлявшими ей радость: букетами сухих цветов, керамикой, вручную расшитыми скатертями и диванными подушками, глиняными и резными статуэтками орлов, индейцев и волков. Стив, бодрый и свежий после душа, был одет в последнюю оставшуюся у него смену чистой одежды: парадные брюки — он захватил их с собой на случай, если ему придется участвовать в каких-то деловых встречах, — и футболку с эмблемой Колорадского университета. Весь остальной его гардероб, вплоть до последнего грязного носка, в данный момент находился в стиральной машине, тихо гудящей на закрытой задней веранде. По легкой вибрации пола под ногами он понимал, что стирка продвигается успешно. Стив слышал также шум льющейся воды в душевой, расположенной в углу дома рядом со спальней. Сейчас была очередь Трэйси. Он надеялся, что истратил не всю горячую воду. Стив улыбнулся. Он легко мог представить себе Трэйси в душе; он знал, как она выглядит. Стив осторожно потрогал ожоги на руках. Совсем неплохо. Местами похоже на сильные солнечные ожоги. Он отделался очень легко, если учесть, чем все это могло кончиться. Он откинул голову на спинку дивана и подумал о дневнике. Захватывающая история. Нет, более того. Леденящая душу. Возмущающая разум. Неудивительно, что она хранилась в тайне так долго. Неудивительно, что город стал таким замкнутым, таким скрытным. Страх разоблачения стал наследственной чертой, передававшейся из поколения в поколение. Кто-то может даже назвать это наследственным чувством вины. Преподобный Вудз говорил что-то в этом роде. Если говорить о чувстве вины... впрочем, оставим разговоры о вине. В комнату вошла Трэйси, свежая, сияющая чистотой и выглядящая очень привлекательно в лосинах и просторном пуловере. Она остановилась, чтобы осмотреть Стива с ног до головы и, вероятно, чтобы дать ему возможность рассмотреть себя. — Вижу, ты вполне доволен жизнью! — сказала она. — Очень доволен, — откликнулся он, принимая сидячее положение. — Благодаря твоему гостеприимству. — Как я выгляжу? — спросила она. Стив ухмыльнулся. — Как женщина, а не как представитель административной власти. Трэйси грациозно опустилась на двухместный диванчик справа от Стива, держась свободно и непринужденно. — Хм-м-м. Это замечание имеет какое-то отношение к проблеме дискриминации женщин при приеме на работу? — Оно имеет прямое отношение к вопросу половой принадлежности. Трэйси пребывала в шутливом настроении. — Продолжайте, профессор Бенсон. Объяснитесь. Шутки ради Стив заговорил в пародийной профессорской манере: — Когда вы являетесь помощником шерифа округа Кларк Трэйси Эллис, облаченной в форму, вопрос секса — то бишь половой принадлежности — даже не подлежит рассмотрению; это просто недопустимо. При данном условии любые высказывания по поводу вашей внешности по необходимости сводятся к такими определениям, как «аккуратная», «опрятная» и «чистоплотная», — вам известен устав. Но не думаю, чтобы вы когда-нибудь слышали такие отзывы, как «очаровательная» или «симпатичная», и уж наверняка никогда не слышали такие определения, как «сексуальная» или «соблазнительная», ввиду того что подобные дефиниции могут быть сочтены неуместными в служебное время. Однако в настоящей ситуации я нахожу вполне возможным и уместным принять во внимание ваш пол и сообщить вам, что... — Он снова заговорил обычным своим тоном. — Ты прекрасно выглядишь. Трэйси улыбнулась. — Спасибо, профессор. Я польщена. Они посмотрели друг на друга таким долгим взглядом, что, в конце концов, почувствовали неловкость. Молчание нарушила Трэйси. — Не откажешься от бокала вина? — О! Конечно, не откажусь. Она уже поднялась с диванчика и направлялась к кухне. Собственно, кухня и гостиная находились в одном помещении и были разделены стойкой. Пока Трэйси доставала бокалы из шкафчика, Стив неотрывно следил за ней взглядом. Просто удивительно, насколько давней, насколько далекой казалась ему сейчас встреча с драконом. На самом деле сейчас он хотел думать только о Трэйси. Но он приехал сюда, чтобы рассказать ей о сегодняшних событиях. — Я... гм... я поднялся на Сэдлхоз и имел случай поговорить с Джулзом Крайором. Трэйси собиралась налить вино в бокал, когда вдруг остановилась с бутылкой в поднятой руке. — Конечно, это не имеет значения... Ее слова сбили Стива с мысли. — А? — Хорошо или нет я... ну, ты понимаешь, как я выгляжу? — О! — Значит, они все еще продолжают эту тему. Что ж, Стив не возражал. — В том, что касается твоих личных и профессиональных качеств, всех составных твоей индивидуальности... да, полагаю, это действительно не имеет значения. — Но забавно думать об этом... наверное. — Она не нашла подходящих слов и поэтому просто наполнила бокал. — Мне нравится думать об этом. Глядя на тебя, очень легко думать об этом, — если ты позволишь мне сказать такую вещь. Трэйси поняла завуалированный комплимент и улыбнулась. — Позволю. Стив снова вошел в роль профессора. — Но осмелюсь высказать предположение, что принадлежность к особям женского пола тоже является составной частью твоей индивидуальности. — Само собой. — И возможно — просто возможно, — в силу некоторых причин практического свойства эта часть твоей индивидуальности оказалась отодвинутой в сторону, принесенной в жертву карьере? Трэйси обдумала слова Стива, а потом ответила вопросом на вопрос: — А как насчет тебя? — А что насчет меня? Она наполнила второй бокал и направилась к Стиву. — Ты профессор биологии, узкий профессионал, человек, имеющий для всего научное объяснение, и человек, не связанный ни с кем глубокими отношениями. Остается ли у тебя возможность быть цельной личностью? — Она подала Стиву бокал и опустилась на диван рядом с ним. — Я считаю себя цельной личностью. — Человеком, которому есть дело до любви? «Ну, знаете, это слишком серьезный вопрос, чтобы вот так в лоб задавать его». — Эй-эй, постой! — Так есть такая вещь, как любовь? Стив занял оборонительную позицию: — Что это за вопрос? — Помнишь ту ночь в Гайд-холле? Ты пытался объяснить мне, что любовь есть результат химических реакций, происходящих в человеческом мозгу, или что-то вроде того? — Ну, это действительно так. — А я, кажется, сказала «чушь собачья». — Припоминаю. — Ну и? Как ты можешь быть цельной личностью, если отрицаешь существование одной из важнейших составных частей жизни? Я хочу сказать, именно любовь делает человека цельной личностью, таково мое твердое убеждение. — Я не отрицаю существования любви. Я просто стараюсь подходить к вопросу практически. — А мне кажется, ты прячешься. — Прячусь? — Стив рассмеялся. — Ты прячешься от себя самого. Конечно, ты ученый, доктор биологических наук, но ты также и человек, — и мне кажется, ты прячешься от этого факта. Стив отпил глоток вина. Сделать это было легче, чем ответить. — Помнишь озеро? — спросила она. Он помнил, но разыграл полное недоумение: — А? — Ты подсматривал за мной. Стиву удалось выдержать ее взгляд. — Я... полагаю, ты не находилась при исполнении служебных обязанностей. Трэйси положила руку ему на плечо. Потом легко провела пальцами по его шее. — А я полагаю, тобой двигал не исключительно научный интерес. И когда он посмотрел в глаза Трэйси, когда увидел ее идеально гладкую кожу, залитую мягким светом лампы, он начал допускать, что некоторые силы природы действительно не поддаются строго научному исследованию и объяснению. — Я... гм... похоже, ты не жаждешь узнать о моей встрече с драконом? В глазах Трэйси заплясали озорные искорки. — С каким таким драконом? Стив поставил бокал с вином на кофейный столик. — Полагаю, это может подождать. И это подождало. Собственно говоря, в течение всей ночи они ни разу даже не вспомнили о драконе. Когда Трэйси открыла глаза, спальню уже заливал солнечный свет. Будильник прозвенит через пять минут; она потянулась к нему и выключила звонок. Потом Трэйси тихо лежала, прижавшись щекой к подушке, и смотрела на мужчину, делившего с ней постель. Он еще не проснулся, и он был великолепен, как спящий греческий бог, — сильный, но спокойный, с могучими, словно отлитыми из бронзы, руками, с твердым подбородком, покрытым темной щетиной. И он даже не храпел! «Мир внезапно стал совершенным или что-то случилось?» — спрашивала себя Трэйси. — Теперь ты мой, — тихо прошептала она, с трудом подавляя желание дотронуться до него. — Ты мой, и я никогда не отпущу тебя. Тихо, чтобы не разбудить его, она выскользнула из-под одеяла и на цыпочках прошла в кухню, чтобы включить кофеварку — и начать новый день. Потом она приняла душ, выбрала свежевыглаженную форму, затем, снова став полицейским, направила мысли в деловое русло и принялась планировать свой рабочий день за чашкой кофе с английской булочкой. Эвелин Бенсон должна приехать в управление к девяти часам, чтобы опознать напавшего на нее человека, оказав, таким образом, небольшую политическую услугу шерифу Коллинзу. Затем... Хм-м-м. Затем она может позвонить в полицейское управление Оак-Спрингз и передать подозреваемого на их попечение. Передать им дело. Она может отойти в сторону. Трэйси пришло в голову, что еще вчера это дело было для нее важным, и она не хотела выходить из игры. Сегодня утром... что ж, сегодня все изменилось. Теперь Трэйси легко могла представить, как она сдает форму и уезжает из долины Гайд, от Дуга, от всех и вся. Она легко могла представить счастливую жизнь в Колорадо. Часом позже, направляясь в своем «рэйнджере» к городу Вест Форк, Трэйси взглянула в зеркало заднего вида, проверяя, как лежит воротничок и в порядке ли прическа. Но убедившись, что она выглядит, как подобает офицеру полиции, Трэйси не сразу отвела взгляд от зеркала. Действительно ли она красива? Трэйси подумала, что неплохо было бы иметь волосы подлиннее, чтобы укладывать их по-всякому, но, с другой стороны, за короткими волосами проще ухаживать. Конечно, хорошо, что она выглядит моложе своих тридцати, но, может быть, она выглядит слишком молодо, даже незрело? Надо попробовать чуть побольше макияжа. Ох! Ну, довольно об этом! Она переключила внимание на дорогу и поехала дальше, улыбаясь своим мыслям. Да, сегодня утром все изменилось. Стив проснулся, прочитал короткую записку Трэйси, оставленную на подушке, — она ушла на работу, позвонит позже, желает ему удачного дня, — потом еще одну записку, оставленную у кофеварки, с предложением позавтракать английскими булочками и овсянкой, а затем третью, прикрепленную к зеркалу в ванной комнате, в которой она сообщала о своих делах, намеченных на сегодня: встреча с Эвелин в управлении, процедура опознания Фила Гаррета и последующая передача его полиции Оак-Спрингз. В конце последней записки Трэйси говорила, что будет думать о нем весь день, и подписалась: «Люблю, Трэйси». Стив отлепил записку от зеркала, чтобы видеть свое отражение в процессе бритья, и раскрыл футляр с бритвенными принадлежностями, который захватил из автофургона. Отлично. Эвелин приезжает в Вест Форк. Хорошо. С ее приездом дело прояснится окончательно. «Люблю, Трэйси». Люблю? Что это они тут начинают? Чувство, которое Стив испытывал сегодня утром, мало походило на любовь. Он не мог выкинуть из головы мысли о Дуге («Да, Стив, помнишь Дуга? ее мужа? с которым она состоит в законном браке?») и о том, что бы этот здоровенный парень подумал или сделал, если бы застал их в постели. Конечно, ничего безнравственного они не совершили. Трэйси ушла от Дуга, и решение разойтись они приняли вдвоем. Кроме того, былой ореол, окружавший Дуга, давно померк. Но все же Стива беспокоили некоторые практические вопросы и не в последнюю очередь такой: удастся ли ему прожить этот день — или несколько следующих, коли на то пошло, — сохранив жизнь и не получив телесных повреждений? Он намылил подбородок и принялся бриться. «Надеюсь, это не повлечет за собой никаких серьезных последствий, — подумал он. — Я имею в виду, это была всего одна ночь. Трэйси хотела этого, я хотел этого, и нам обоим это было нужно, мы слишком многое пережили вместе. Теперь она отправилась на работу, как обычно, и вот он я, биолог-природовед и профессор университета, каким был всегда, и она останется помощником шерифа, а я по-прежнему буду читать лекции в осенне-зимнем семестре, так что ничего, собственно, не изменилось. Мы оба можем спокойно жить дальше, словно ничего и не было». Он сполоснул бритву под струей горячей воды и продолжал размышлять. «Словно ничего не было? А почему я хочу сделать вид, будто ничего не было? Разве я сделал что-нибудь не так? Ой, ладно! Опять всплывает этот вопрос вины! Довольно на эту тему!» Стив закончил бриться и снова сполоснул бритву. Потом он замер. Что это с ним такое? Ожоги по-прежнему остались на его руках, и синяки тоже — все они были на своих местах. Но что это за покраснение на груди, над сердцем? Похоже на узорчатую сеточку лопнувших капилляров. Хм-м-м. Должно быть, осталось после встречи с драконом. Тогда он набил себе столько синяков и шишек, что сразу все не счесть. Возможно, лопнул кровеносный сосуд от напряжения. Ерунда. Человек его рода занятий не достигнет многого, если будет тревожиться из-за каждого пятнышка на теле. Однако оно вроде как побаливает. Стив убрал в футляр бритву и крем для бритья. Ему надо двигаться дальше. Трэйси встречается с Эвелин, которая собирается опознать Фила Гаррета, дело будет передано в полицейское управление Оак-Спрингз, а потом... Говоря на языке юридическом, для возбуждения дела против Фила Гаррета есть достаточно оснований, так что, по всей видимости, парню придется отмотать срок. Но пока не появятся по-настоящему веские улики, вряд ли можно будет выдвинуть какое-то обвинение против кого-нибудь еще. Насколько Стив понимал, все убийства, ответственность за которые возлагали на дракона, совершил действительно дракон. В данный момент самую серьезную проблему представлял общественно-культурный климат долины — проблему, безусловно обострившуюся с арестом Фила Гаррета. Стив убедился, что в окрестностях долины Гайд обитает огромное существо класса рептилий, скорее всего, сохранившееся до наших дней с доисторических времен. Но что усложняло дальнейшие исследования (а на самом деле уже стоило и еще будет стоить многих человеческих жизней), так это местная культура, система верований, сложившаяся вокруг загадочного существа. Стиву придется столкнуться непосредственно с этой религией. Жители Гайд Ривер должны понять, что существо нельзя далее скрывать, но необходимо подвергнуть исследованию. Они должны понять также, что нельзя позволять чудовищу продолжать убивать людей. Стив решил действовать смело и просто: он пойдет прямо к самому главному здесь, к Хэролду Блаю, и просто скажет ему, что тайна открылась и что весь научный мир скоро появится на пороге Гайд Ривер, а посему жителям города необходимо изменить образ мышления. Все очень просто. Ей-ей! Если Хэролд Блай достаточно сообразителен, он начнет искать способы нажиться на этом деле. Стив оделся и собрал вещи, принесенные из автофургона: рюкзак, футляр с бритвенными принадлежностями и, конечно, всю одежду, которую Трэйси постирала вчера вечером. Возможно, Трэйси рассчитывала, что он останется еще на одну ночь или на неделю — на все время, пока она сможет удерживать его, — но он просто не мог допустить, чтобы это начиналось, особенно если хотел заключить мир с городом. Ух! Он схватился за грудь. Да что это с ним такое? Лопнувший кровеносный сосуд, или что там это было, буквально горел. Стив порылся в аптечке и нашел мазь против укусов насекомых. Должно помочь. Он расстегнул рубашку и наложил мазь на пятно на груди. Боль не утихла, но через некоторое время, надо полагать, утихнет. А сейчас ему надо позвонить. В городской телефонной книге Стив нашел номер «Золоторудной компании Гайд». Похоже, штат компании несколько сократился. Стив узнал голос Хэролда Блая, который самолично снял трубку. — Компания Гайд. — Мистер Блай? — Да. Кто это? Сегодня утром голос Блая звучал не очень приветливо. Стив не рассчитывал на любезный прием, когда представился: — Мистер Блай, это Стив Бенсон. Внезапно Блай резко изменил тон, словно услышал голос старого друга. — О-о-о! Доктор Бенсон! Как поживаете? — Прекрасно, сэр. А вы как? — Да так, потихоньку-полегоньку. Чем могу быть полезен? — Ну... — Стив на мгновение задумался. Как бы это сформулировать? — Если вы не возражаете, я бы хотел встретиться с вами и обсудить некоторые вопросы. — Отлично, это звучит достаточно туманно. Судя по всему, Блай не возражал. — Думаю, это можно устроить. — У вас найдется время сегодня утром? — Конечно. Как насчет того, чтобы встретиться в таверне за кружкой пива часов, скажем, в десять? — Отлично. Значит, в десять часов в таверне. Стив повесил трубку с чувством облегчения. Может, дело окажется не столь трудным, как он предполагал сначала. Отлично, подумал Хэролд Блай. Как все удачно складывается! Все просто само идет в руки! Он схватился за телефон. Ему нужно обзвонить и собрать своих людей, чтобы определить план действий. К вечеру все неприятности закончатся. «Пора двигаться», — подумал Стив. Он вскинул рюкзак на плечо, подхватил сумку с чистой одеждой, на ходу проверил, выключена ли кофеварка, а потом вышел за дверь и направился к своему автофургону. Когда он ехал по узкому ущелью к Гайд-Ривер-роуд, воображение его работало напряженно. Возможно, странные суеверия Гайд Ривер отступят перед более практическими соображениями, например, соображениями финансовой выгоды. Гайд Ривер может стать настоящим центром научно-исследовательской работы, равно как и туризма. Приезжим потребуются гостиницы, еда, гиды, экскурсии. Универсальный магазин может закупить дешевые бинокли и маленьких плюшевых драконов, а таверна может наладить выпечку драконбургеров. Да, поджаренных на открытом огне! Стив начал смеяться. Он явно увлекся. Впрочем, вполне возможно, Хэролда Блая подобные идеи вдохновят. Почему нет? Что же касается папки с дневником Холли Энн Мэйфилд, то Стив хотел сначала заехать к Леви и вернуть ему ее, пока никто (будем надеяться) не узнал, что он советовался с механиком. Вернуть себе расположение Блая будет довольно трудно, если учитывать вражду, существующую между Блаем и Леви. А вся история про резню и сложившиеся вокруг этого события легенды тоже могут — при правильном подходе к делу — принести городу выгоду. Такого рода товар всегда хорошо продается. Легенда Гайд Ривер. Дракон Гайд Ривер. Теперь Стив ясно представлял это. Плохо, что старый Леви так серьезно все воспринимает. Трэйси приехала в управление полиции Вест Форк незадолго до восьми и припарковала «рэйнджер» на своем обычном месте у старого здания. Патрульная машина шерифа Коллинза уже стояла перед управлением. Шериф ездил на ней с работы и на работу каждый день, поскольку она находилась в его безраздельном пользовании. Он был начальником и потому всегда приезжал рано, пусть даже только для того, чтобы намылить шею опоздавшим. Боковая дверь, которой обычно пользовалась Трэйси, была отперта. В здании управления царила тишина, и никого не было видно, даже дежурного помощника шерифа за стойкой. Трэйси взглянула на настенные часы. Без одной-двух минут восемь. Либо помощник шерифа отошел от стойки и занят сейчас в отделе автомобильной инспекции, либо его ждет серьезная головомойка за опоздание. Трэйси прошла прямо к регистрационному журналу, лежавшему в конце стойки под щитом с ключами, и быстро вписала свое имя, отметив про себя, что пока в управлении находятся только она и шериф Коллинз. Сегодня должен был дежурить помощник шерифа Мэтсон, но Трэйси увидела, что шериф Коллинз дал ему отгул. «Тем больше работы для меня», — пожаловалась она сама себе. Так или иначе, она прибыла в управление — и прибыла вовремя. Исключительно для приличия она прошла к кабинету шерифа и постучала в дверь. — Доброе утро, шериф. — Доброе утро, — раздался голос из кабинета. Трэйси просунула голову в дверь. — Как поживает арестованный? Коллинз лишь на секунду поднял глаза от бумаг на столе: — Это ваш арестованный. Занимайтесь им сами. Он все еще дулся на нее. — Слушаюсь, сэр. Трэйси вернула дверь в прежнее положение, оставив слегка приоткрытой, и прошла к двери в тюремный блок, запертой со вчерашнего вечера. Однако ключ от нее висел на щите, где она его оставила, и, по всей видимости, им никто не пользовался со времени происшедшего накануне столкновения. Она отперла массивную железную дверь и распахнула ее. До боли знакомое зловоние хлынуло на нее волной, и она отшатнулась. Запах гниющей плоти. Тяжелый, тошнотворный, он насыщал воздух сильнее чем когда-либо. Содрогаясь от ужаса и отвращения, Трэйси отвернула лицо в сторону. Она глубоко вздохнула и овладела собой. «Беда нашла-таки дорогу сюда», — подумала Трэйси. Она физически чувствовала присутствие некоего зла, подобного отвратительной твари, прячущейся где-то в темному углу. С того места, где она стояла, камера Фила была не видна. — Фил? — позвала Трэйси негромко. Ответа не последовало. Движимая отчасти желанием соблюсти формальности, отчасти инстинктом, Трэйси закрыла за собой дверь тюремного блока, заперла ее и положила ключ в карман. Теперь проблема, в чем бы она ни заключалась, не выйдет за пределы тюремного блока, хотя Трэйси ничуть не утешал тот факт, что она осталась запертой один на один с этой проблемой. — Фил? — снова позвала она, продвигаясь к повороту коридора. Никакого ответа. Трэйси потянулась к дубинке, потом передумала и положила ладонь на рукоять револьвера, готовая выхватить его из кобуры в любой момент. Она осторожно заглянула за угол, в узкий мрачный тюремный блок с тремя зарешеченными камерами. Дверь в камеру Фила оставалась закрытой. Все выглядело как обычно. Тем не менее, Трэйси вытащила револьвер и направила ствол в потолок, помня о бетонных стенах и поле. — Фил! — настойчиво позвала она. — Эй, отзовись! Никакого ответа. Она медленно продвигалась вперед, пока камера Фила не оказалась в пределах видимости. Ее чуть не вывернуло наизнанку от ужаса и отвращения. Покрытое шрамами мертвое серое лицо Фила, с отвисшей челюстью и стекающей с подбородка слюной, смотрело на нее пустым взглядом полузакрытых, немигающих глаз. Он висел в петле, сделанной из мокрой от слизи рубашки, одним концом прикрепленной к решетке в потолке. Ноги его вяло болтались над полом. У Трэйси подкосились колени, и она отпрянула к стене, левой рукой зажимая рот, медленно опуская зажатый в правой руке револьвер, пока рукоятка его не уперлась в бетонную стену. Трэйси тряслась всем телом и не выпускала револьвер из руки только благодаря последним проблескам помутившегося сознания. Кап. Кап. Кап. Словно капли из протекающего крана, черная густая слизь мерно сочилась из открытой язвы на груди Фила, стекала по голой груди, сползала извилистой струйкой по ноге и, словно собачья слюна, свисала с подошвы его башмака нитью, которая удлинялась, натягивалась, а потом обрывалась, роняя очередную каплю в лужицу на полу. Ее вырвет, если она не уберется отсюда. Трэйси повернулась и пошла прочь, с трудом переставляя ноги, словно налитые свинцом. Мэгги. Вик. Отдельные фрагменты складывались в общую картину в уме Трэйси. От тяжелого кислого запаха горло перехватывали мучительные спазмы. Чарли, а теперь Фил. У Трэйси скрутило все внутренности, и она едва не сложилась пополам от боли. Дракон. Дракон! Она бросилась бегом, судорожно сглатывая, пытаясь удержать завтрак в желудке. Лишь добежав до металлической двери, она вспомнила, что та заперта. Трясущейся рукой она нашарила ключ в кармане, открыла дверь и вылетела из тюремного блока, хватая ртом воздух, словно тонущий человек, наконец вынырнувший на поверхность воды. — Шериф! — прокричала Трэйси. — Шериф! Никакого ответа. Трэйси несколько раз глубоко вдохнула свежего воздуха, и тошнота немного улеглась. — Шериф Коллинз! Она бросилась к двери его кабинета, все еще приоткрытой, и постучала, одновременно распахивая ее. — Шериф! Шерифа в кабинете не было. Кресло за столом пустовало. Коллинза не было у окна. Его не было... Краем глаза Трэйси заметила занесенную над ее головой руку и увернулась от удара. Черная дубинка обрушилась на ее левое плечо. Потеряв равновесие, она отлетела в сторону, наткнулась на стол и упала на пол, выронив револьвер. Ее плечо и рука онемели от боли. Шериф Коллинз с дубинкой в руке стоял возле двери, за которой прятался, с лицом искаженным от злобы — или от ужаса? — Лестер, в чем... Коллинз мгновенно переменился в лице. — Трэйси! Боже мой! — Он положил дубинку на стол. — Я не думал, что это вы. — Он двинулся к ней. Трэйси инстинктивно отпрянула назад. Она видела свой револьвер на полу у стола, но не могла дотянуться до него. Коллинз схватил ее за правую руку и рывком — сильным рывком — поднял на ноги. — Позвольте, я помогу вам. Вы не ушиблись? И, не дожидаясь ответа, он швырнул ее лицом к стене, заломив ей руку за спину. Трэйси слышала, как он отцепляет от пояса наручники. Мир рассыпался на тысячу бессмысленных осколков. Трэйси перестала понимать что-либо. Она отчаянно вырывалась, но Коллинз тесно прижимал ее к стене, лицом к штукатурке. Первый наручник защелкнулся на правом запястье Трэйси. — Нет! Коллинз пытался поймать ее левую руку. Трэйси вывернулась, развернулась и ткнула пальцами левой руки ему в глаз. Она почувствовала, как перекатывается под пальцами глазное яблоко, словно крупная виноградина. Коллинз отпрянул назад, выпустив ее правую руку, и взвыл от боли, когда она, прижавшись спиной к стене, изо всех сил ударила его ногой в живот. Он отлетел к столу. Трэйси бросилась к своему револьверу. — Стоять, Трэйси! — проревел Коллинз, и она услышала, как он выхватывает револьвер из кобуры. Трэйси резко развернулась и увидела нацеленное ей прямо в лицо дуло револьвера. Выстрел оглушил ее — словно две огромные невидимые руки резко ударили по ушам. Время остановилось. Трэйси сидела на корточках, вытянув вперед руку с револьвером, на которой болтался наручник. В воздухе плыла струйка голубого дыма. Коллинз стоял перед ней, по-прежнему в нее целясь. Похоже, он еще не понимал, что случилось. Никто из них не понимал. Потом, с ужасом и недоверием глядя на Трэйси, Коллинз пошатнулся и ударился спиной о приоткрытую дверь кабинета. Она распахнулась и с грохотом врезалась в упор. Коллинз прислонился к дверному косяку, а потом медленно осел на пол, по-прежнему сжимая револьвер в руке. Трэйси не шевелилась — лишь дюйм за дюймом опускала револьвер, держа на прицеле Коллинза, сползающего вниз по косяку. Он попытался что-то сказать, но только беззвучно пошевелил губами. Лицо его стало бессмысленным. Голова упала на грудь. Потом он умер. Только тогда Трэйси заметила, что продолжает целиться в него, и бессильно уронила руку с револьвером. Коллинз умер. Она убила его. Она не могла осознать этот факт. Леви Кобб стал у Стива на пути и протянул руку. — Подождите, мистер Бенсон, не уходите. Стив остановился: — Послушайте, Леви. Я вам благодарен за информацию. Дневник действительно очень интересен и содержит много полезных сведений, и я на самом деле сохраню все в памяти. Я запомню все, что вы мне показали. — Но вы прочитали его? — Конечно, до последней страницы. — А другие материалы? Письма, газетные вырезки и... — Леви, я просмотрел их и получил общее представление. Они стояли в гараже Леви, возле грузовика с лестницей, которым сейчас занимался механик. Папка с дневником и прочими документами лежала среди инструментов на верстаке, куда Стив положил ее с коротким и вежливым «спасибо». — Но нам нужно поговорить. Вы еще не все знаете. Стив постарался сохранять терпение: — Леви, это захватывающая история, ужасная история. Теперь я понимаю, почему местные жители так упорно молчат о прошлом. Но послушайте, я не... — О, как бы так выразиться помягче? — Не придерживаюсь ваших религиозных убеждений, понимаете? Я не верю в то, во что верите вы. Леви потряс головой. Он упорствовал: — Это ничего не меняет. Дракону не важно, во что вы верите. Стив разочарованно вздохнул. — Леви, ваша вера в дракона тоже ничего не меняет. Согласен, дракон есть тот, кто он есть. Он существует, он реален, и его нужно исследовать. Именно поэтому я нахожусь здесь, чтобы изучить дракона, но не с точки зрения религии или суеверий, а с точки зрения реальной науки. Вы и остальные жители города должны уразуметь это. Леви продолжал стоять на своем: — Хорошо, вы ученый, так? — Конечно. Я биолог-природовед. — Значит, у вас должен быть непредубежденный ум, так? — Я стараюсь быть объективным и беспристрастным. — Тогда послушайте меня. Не спешите назвать меня фанатиком и бежать отсюда навстречу смерти. — До сих пор мне удавалось остаться в живых. Леви на миг задумался над этим замечанием. Потом, легко кивнув, ответил: — До сих пор всем нам это удавалось. — Стив чувствовал на себе испытующий взгляд Леви. — Вчера вечером вы не помышляли об «изучении» дракона с научной точки зрения. Вы радовались тому, что остались в живых, и хотели знать правду. А теперь вы хотите лишь убраться отсюда. — Он наклонил голову к плечу, изучая Стива столь пристальным взглядом, что тот начал нервничать. — Что с вами произошло за последнюю ночь? — Он легко ткнул пальцем Стиву в грудь. — Вы как будто малость изменились. Стив дернулся. Леви дотронулся до болезненного места. И Леви это заметил. — Вам лучше присесть. Трэйси встала на четвереньки, по-прежнему сжимая револьвер в руке, подползла к Коллинзу и положила дрожащие пальцы ему на шею в области сонной артерии. Пульс не прощупывался. На его рубашке расплывалось красное пятно, и по дверному косяку тянулась кровавая полоса. Трэйси расстегнула его рубашку. Очевидно, она попала Коллинзу в грудь, но она не могла, не хотела поверить в это — и не верила. Она находилась в состоянии ступора. Она постоянно стреляла по мишеням и жестяным банкам, но никогда еще не стреляла в человека. Теперь она убила человека, к тому же офицера полиции. Трэйси дотронулась до входного отверстия раны, маленькой дырочки слева от сердца. Вероятно, пуля пробила левое легкое. Потом она осознала, что кровь на груди Коллинза мешается с черной жидкостью, сочащейся из другой раны. Трэйси отдернула руку. Ее пальцы были испачканы черной маслянистой слизью. Она вытекала из глубокой язвы на груди Коллинза, прямо над сердцем. Трэйси в ужасе отпрянула, бессознательно хныча, оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь, чего угодно, чем можно было бы вытереть руку. На вешалке в углу висела куртка шерифа. Трэйси подползла к ней и лихорадочно вытерла об нее руку. Дракон. Коллинз. Чарли, Вик, Мэгги, а потом и Фил. Все они каким-то образом связаны. Происходит что-то ужасное. Она сидела на полу, не в силах справиться с дрожью в теле, не в силах пошевелиться, один на один в этой комнате со смертью. Совершенно безотчетно она обхватила себя руками. Ее бил жуткий озноб. Стив вовсе не считал себя обязанным выслушивать Леви. Просто такой путь казался самым простым. Леви выскажется, на этом, хочется надеяться, дело закончится, и Стив благополучно уберется из этого грязного старого гаража. Он прошел за Леви к верстаку, где Леви схватил папку и принялся перелистывать страницы. — Давайте же, садитесь, — сказал Леви, продолжая листать страницы. — Вероятно, вас не интересует ничего из того, что я могу сказать... — Вероятно, — согласился Стив, садясь на деревянный ящик с инструментами. Леви приблизился к Стиву, посмотрел на него в упор и сказал: — Но если вы хотите жить, вы меня выслушаете. — Стив отвел взгляд в сторону. Леви наклонился и заставил Стива взглянуть ему в глаза. — Вы должны меня выслушать, Бенсон! — Теперь, когда Стив смотрел на него, Леви немного успокоился. — Как только вы перестанете меня слушать... все кончено! — Ладно, — сказал Стив, лишь бы отделаться от него. Леви выпрямился, нашел нужную страницу и сунул ее Стиву под нос. — Помните хартию Гайд Ривер? Вы прочитали ее? — Да, прочитал. Леви указал пальцем на подписи под документом. — Посмотрите, вот заключительная строка хартии и вот слова, которые Бенджамин Гайд написал над своим именем: «Если это Грех, будем служить Греху». «Мне следовало предвидеть это», — подумал Стив. — Я видел. Леви отложил папку в сторону, потом придвинул маленький табурет и сел на него. — Послушайте, мистер Бенсон, вы можете и дальше изображать высокомерного ученого, но мы с вами оба знаем, что у вас еще осталась совесть. Я хочу, чтобы сейчас вы разбудили ее для меня, ладно? Я хочу разговаривать с человеком. Леви ткнул большим пальцем в сторону папки. — Что мы здесь имеем, так это целый город, который решил убить свою совесть. Один человек пришел сюда с какими-то законами; он пришел и сказал: «Есть Бог, с Которым нужно считаться», — и его повесили. Они думали, что таким образом обретают свободу. Но посмотрите, что произошло: они отвергли Бога и взамен обрели другого господина: «Если это Грех, будем служить Греху». Это изречение до сих пор украшает стену офиса Хэролда Блая! — Ладно, — сказал Стив. — Значит, по-вашему, дракон есть кара, посланная Богом на грешный город? Ответ Леви несколько удивил его: — Нет. Господь всегда дает возможность спастись. Господь милосерден и умеет прощать. Дракон даже слов таких не знает. — Ну и? Как вы объясняете это? Леви указал на горы вдали. — Бенсон, я скажу вам, что вы там видели. Там вы видели то... — Он указал пальцем Стиву на сердце, и Стив непроизвольно поднял руку, чтобы защитить больное место от прикосновения. — То, что сокрыто у вас здесь. Дракон — не кара Господня за грех; дракон — сам грех. Давным-давно жители этого города, этой долины предались греху, а с принятием хартии они грех узаконили. Сделав это, люди сочли себя свободными, но они свободными не стали. Бенджамин Гайд мог считать себя хозяином, но хозяином он не стал. Здесь властвовал грех. Грех правил здесь всем и вся. Грех владел всей долиной и сердцем каждого живущего здесь человека. Леви встревоженным взглядом посмотрел в окно на горы. — Бенсон, рано или поздно грех непременно обнаружится. Может, сто лет назад людям удавалось скрывать его. Может, нашим родителям удавалось скрывать и замалчивать его. Может, мы думали, что тоже сумеем жить так, словно никакого греха не было. — Он с отвращением нахмурился. — Люди в этом городе не хотят говорить о грехе, поскольку думают своим молчанием уничтожить его. «Если не говорить о нем, если просто игнорировать его, он как бы перестанет существовать». Но больше так не получается. Вы прочитали газетные заметки, письма, верно? Гайды, Блаи, все они так усиленно поклонялись греху, так увлеченно играли с ним, что он превратился в чешуйчатое существо с крыльями, лапами и зубами. Люди склонны, вы знаете, привязываться к греху, словно к маленькой ручной зверушке. Проблема заключается в том, что зверушка эта растет. Она превращается в большого, безобразного зверя, который очень скоро начинает заявлять о своих правах. И он убивает людей, Бенсон. Пока он был маленьким, вы легко могли отогнать его палкой. Потом он стал достаточно большим для того, чтобы разорвать вас на маленькие кусочки. Теперь он достаточно велик, чтобы проглотить вас в два три приема. Он ловит вас, словно рыбу, на свой крючок, цепляет прямо за сердце, а потом подтягивает к себе. О да, он может ждать. Он выбирает удобный момент. Он может ждать многие годы, но рано или поздно настигнет вас. Обязательно настигнет. — Леви презрительно фыркнул. — И Гайды думали, что они имеют власть над ним! Бенсон, грех никогда никому не служит, но мы служим греху. — Он посмотрел на Стива, тронутого его страстной верой. — И, в конце концов, грех убил Бенджамина Гайда. Он убил Сэма Блая. И Хэролда Блая убьет тоже, если он не одумается. Именно это я пытался сказать людям, только они не желали слушать меня. Все это не может продолжаться, как раньше. Когда грех был маленьким постыдным секретом, вы могли держать его в тайне. Но больше не можете. Он слишком огромен сейчас, слишком низок, слишком голоден. Он требует платы. Как Господь сказал Каину: «У дверей грех лежит, он влечет тебя к себе». Стив кивнул и заметил без всякой недоброжелательности, но лишь с новым пониманием: — Теперь ясно, почему вы так непопулярны здесь. — Эвелин! — крикнула Трэйси из кабинета Коллинза. — Эвелин, не входите сюда! Эвелин отпрянула назад и прислонилась к стене, пытаясь перевести дух. Она не видела Трэйси, лишь слышала ее голос из кабинета. — Трэйси, вы в порядке? Трэйси все еще сидела на полу, все еще пыталась прийти в себя. — Я жива. — Что случилось? — Стойте на месте. Эвелин была слишком взвинчена, чтобы сдерживать голос: — Я стою на месте! Так объясните мне, что случилось! Трэйси сказала, все еще не в силах сама поверить в это: — Шериф Коллинз пытался убить меня. — Что? У Трэйси начал дрожать голос. Она находилась на грани нервного срыва и никак не могла взять себя в руки. — Он устроил так, чтобы другой помощник шерифа отсутствовал сегодня. А когда я вошла в кабинет, он набросился на меня и пытался застрелить. Думаю, он собирался убить нас обеих. — О Господи... — Точно так же, как Фил пытался убить вас. Это... дела долины Гайд. Клятва и... и... — Дракон. — Да, — неохотно согласилась Трэйси. — Думаю, да. — С вами точно все в порядке? — Я жива. Он меня не ранил. — Эвелин сделала несколько шагов, и Трэйси услышала это. — Не входите сюда! Эвелин остановилась, но теперь она стояла ближе к телу Коллинза. — Трэйси... — Вы ведь видели дракона, да? Всякий раз, вспоминая о той ночи, Эвелин чувствовала глубокую, мучительную боль. — Да. — Потом она с усилием проговорила: — Я видела его. Я видела, как он... съел Клиффа. — Тогда вам лучше уехать отсюда сейчас же. Уезжайте. Я не знаю, кому еще мы можем доверять. — Трэйси, что это такое у шерифа на груди? Трэйси не хотела глядеть на отвратительную язву. — Не знаю. Еще у некоторых было такое же. У Фила Гаррета, у Чарли Мака... и у Мэгги Блай. Голос Эвелин прерывался от волнения: — У Клиффа было то же самое. Он пытался спрятать это, но я видела... чувствовала запах. — О Боже... — Трэйси непроизвольно подняла руку к груди, но тут же отдернула ее. — Эвелин... — Трэйси, я вхожу! — Не подходите! — Глаза Трэйси наполнились слезами. Она положила руку на сердце. Взгляд ее был прикован к сочащейся черной жидкостью ране на груди Коллинза. — У меня на груди то же самое. Глава 17 Таверна Мозг Эвелин лихорадочно работал, сводя факты воедино. Клифф. Мертвый шериф у ее ног. Теперь Трэйси. А если Трэйси, значит и... — Трэйси, где Стив? Трэйси не отвечала. — Трэйси! Вы знаете, где Стив? Трэйси поморщилась от резкой острой боли над сердцем. — Он... — Голос ее прервался от новой вспышки боли. Эвелин решила все-таки войти в кабинет и помочь Трэйси, хочет она того или нет. Она осторожно перешагнула через тело Коллинза. Теперь Эвелин видела Трэйси, которая, с искаженным от боли лицом, сидела, скорчившись на полу под вешалкой. — Не подходите ко мне! — Трэйси почти визжала. Эвелин остановилась, но выходить из кабинета она не собиралась. — Вы ранены. — Нет, не ранена. Это просто... та штука на груди. Эвелин пристально посмотрела на Трэйси и снова спросила: — Вы знаете, где Стив? Трэйси, наконец, выговорила это, чувствуя себя преступником, делающим признание: — Он у меня дома. По крайней мере, был сегодня утром. Эвелин пошатнулась и схватилась за косяк. Трэйси еще не выпустила следующий заряд, но Эвелин почувствовала страшную боль в душе. Трэйси только что подтвердила самые тайные ее опасения. И Трэйси поняла это. — Эвелин, успокойтесь... К глазам Эвелин подступили слезы, но она старалась держаться стоически. — Скажите, Клифф... с кем-нибудь встречался? Трэйси заколебалась, но беспомощное выражение ее лица все сказало яснее любых слов. — Кто она? Причинят ли новые известия новую боль? Вероятно. Но Трэйси понимала, что в любом случае должна все сказать. — Мэгги Блай. Она была женой главного человека в городе... — Была? Горячая волна стыда захлестнула Трэйси, когда она объяснила: — Она умерла. Ее забрал дракон. Еще одно подтверждение. Боль и печаль переполнили душу Эвелин, но она держалась из последних сил. Больше ей ничего не оставалось. — И у нее была такая же отметина на груди, как у вас, как у всех остальных? Трэйси не отвечала. Ответ был слишком очевиден — и он ужаснул ее. Эвелин настойчиво продолжала: — Значит, у Стива тоже должна быть такая отметина. — Мы этого не знаем. — Но разве вы не вместе провели прошлую ночь? — По-моему, это вас не касается. Эвелин продолжала тоном скорее печальным, нежели сердитым: — Трэйси, я не пытаюсь изображать тут вашу мать. Но давайте смотреть правде в глаза: гибнут люди. Дракон убивает людей, а одни люди убивают других людей из-за дракона — и теперь в списке будущих жертв значитесь вы и мой деверь тоже. — Вы этого не знаете! — Я знаю это, и вы тоже знаете! Трэйси отвела взгляд в сторону. — И вы говорите, что меня это не касается? Меня тоже кто- то пытался убить, помните? Трэйси вздохнула и опустила глаза. — Фил Гаррет умер. Еще один удар! — И он тоже был помечен, я вас правильно расслышала? — осведомилась Эвелин, кипя от негодования. — Возьмите себя в руки, а? — Это все так бессмысленно! Я просто не могу поверить! Трэйси была сыта по горло разговорами. Она собралась с силами и поднялась с пола, все еще морщась от боли, а потом сунула револьвер в кобуру. — Вам и не нужно верить. — И что мне теперь делать? Трэйси подошла к телу шерифа и принялась шарить в карманах в поисках ключа от наручников. — Сейчас вам нужно уехать из долины Гайд, уехать как можно дальше отсюда. — Надо позвонить в полицию. Трэйси нашла ключ и открыла замок наручника на правой руке. — Я здесь полиция — единственный полицейский, которому вы можете доверять. — И что вы собираетесь делать? — Я собираюсь разыскать Стива. Если они пытались убить меня, значит, попытаются убить и его — и вас, не забывайте. Мы можем позвать на помощь позже. Но сначала нам нужно выбраться отсюда. Только Стив подумал, что Леви закончил, только он решил, что Леви уже не может быть более загадочным и таинственным, как механик зашел за грузовик телефонной компании, с лязгом и стуком порылся где-то и вернулся с длинным стальным прутом, увенчанным... — Что, собственно, это такое? Леви поставил прут нижним концом на бетонный пол и стал рядом, словно римский солдат-копьеносец. Он посмотрел на широкий наконечник, приваренный к верхнему концу прута, и ответил: — По моим предположениям, самое подходящее оружие против дракона. Стив вздохнул. — Вы рискуете потерять мое доверие. Нет. Нет, вы потеряли его безвозвратно! Полагаю, это должно идти в комплекте с конем и сверкающими латами? Леви улыбнулся, явно забавляясь. — Полагаю, вы хотели бы взять сожженный карабин, о котором мне рассказывали, и еще раз попытать счастья с ним? — Но этим невозможно убить дракона! — Почти невозможно. Для этого придется залезть под дракона. — Леви опустил прут, чтобы Стив получше рассмотрел наконечник. — Видите ли, пулями чешуйки не пробить, они слишком прочные — уверен, вы заметили это. Но этот наконечник может пройти между чешуйками, проскользнуть под ними, как между черепицами, — понимаете, о чем я? Как только вы загнали наконечник между чешуйками, вам остается лишь проталкивать копье все глубже и глубже, пока оно не поразит какой-нибудь жизненно важный орган. — Ладно, с точки зрения функциональности это не лишено смысла, — согласился Стив. — Но вы, конечно же, уже придумали, как незаметно залезть под дракона и как заставить его стоять смирно, пока вы будете обшаривать его брюхо этой штуковиной? Леви хихикнул. — Не вполне. — Я так и думал. — Стив улыбнулся. Леви продолжал: — Но, возможно, обстоятельства в некотором роде складываются в нашу пользу. Наш приятель становится беспечным, он начинает зарываться. Он убил вашего брата, который даже не жил в долине, и оставил половину тела. Он раскурочил машину Чарли, чего никогда не сделал бы, если бы хотел скрыть свою причастность к этому. Он немного поиграл с вами. Он начинает наглеть, начинает действовать открыто. — Леви отставил копье в сторону и сел на табурет. — И вот я думаю, может быть, дракон однажды потеряет голову и настолько увлечется своими действиями, что не разгадает наших намерений. — Что значит «наших»? — Для этого дела потребуются два человека: один будет служить приманкой, другой орудовать копьем. Дракон устремляется за одним человеком, а второй тем временем подлезает под него сзади и загоняет копье между чешуйками. Хе. Это должно сработать. — А если дракон опустится на землю и раздавит парня с копьем? — Это одно из слабых мест в моем плане, — согласился Леви. — Ага, а другая проблема заключается в том, что дракон может проглотить «приманку» прежде, чем второй человек успеет хотя бы подлезть под него, — сказал Стив. Леви кивнул. — Да, это вторая проблема. Но можно рассмотреть другой вариант. — Он склонил голову к плечу и посмотрел на Стива. — Мы можем где-нибудь надежно закрепить копье и вынудить дракона попятиться и напороться на него. Стив выразительно закатил глаза и сказал: — О, отлично. Кому хочется служить приманкой для дракона? И каким образом, по-вашему, мы заставим дракона попятиться? — Вы не сможете, — сказал Леви. — Дракон убьет вас. Насколько я знаю, до сих пор дракон отступал перед двумя людьми — перед вашей невесткой Эвелин и передо мной. — О чем вы говорите? — Эвелин религиозная женщина, она знает Иисуса, верно? Как и я. Иисус живет в ее сердце. Стив пожал плечами: — Ну, пожалуй. — «К чему ведут эти дурацкие рассуждения Леви?» — Это чистая и элементарная логика, — продолжал Леви. — Дракон есть грех. А поскольку в наших сердцах — Эвелин и моём — живет Иисус, мы ограждены от греха, а, следовательно, ограждены от дракона. Он не может нас тронуть. — Да, это логично, без вопросов, — саркастически сказал Стив. — Мы устанавливаем где-то копье. Потом дракон бросается в погоню за мной, а потом вы как-то влезаете между мной и драконом, заставляете его попятиться и напороться на копье. Совершенно смехотворный план! — Не знаю... похоже, мне внушил его Господь. Он должен знать, как сработает план. Ну ладно. Стив уделил Леви достаточно времени, он выслушал все бредни Леви, он проявил должную вежливость и теперь был вполне удовлетворен: если Леви еще не сошел с ума, то, безусловно, очень близок к этому. Пора заканчивать разговор. — В любом случае, Леви, едва ли нам понадобится ваше копье. Я собираюсь вернуться в Колорадо и доложить о своих открытиях. Потом, уверен, мы сможем получить всю необходимую помощь для поимки этого существа. — Он взглянул на часы и поднялся, собираясь уходить. — Подождите, — сказал Леви. — Я опаздываю на другую встречу. Леви снова загородил Стиву дорогу и несколько мгновений пристально смотрел ему в глаза. — Бенсон, послушайте меня. Вы не поймаете дракона. Дракон уже поймал вас. Хозяин положения сейчас он, а не вы. Стив непонимающе осмотрелся по сторонам. — Леви, дракон меня не поймал. Я сижу здесь, разговариваю с вами... ох! — Он схватился за грудь, морщась от боли. Это Леви ткнул его пальцем. Леви приподнял бровь. — Он поймал вас, без вопросов. Зацепил прямо за сердце. — Леви снова ткнул Стива в грудь и снова причинил нестерпимую боль. — Поймал, как рыбешку. Теперь ему остается только подтащить вас к себе. Он собирался ткнуть еще раз, но Стив перехватил его руку. — Ладно, довольно! Леви опустил руку. — Радуйтесь, что вам еще больно. Перед самым концом вы вообще перестанете что-либо чувствовать. — Он вздохнул и покачал головой. — Вы могли бы спастись, Бенсон. Вы могли бы избежать беды, но теперь вы зашли слишком далеко, и уже слишком поздно — как слишком поздно для этого города. Стив лишь свирепо смотрел на него, не отнимая ладони от груди. Механик указал на горы вдали. — Сейчас дракон значительно больше, сильнее и ожесточеннее, чем когда-либо, и голоднее. И он получит все, что хочет. Можете в этом не сомневаться. И он хочет получить вас, Бенсон. Вы попались к нему на крючок. Я пытался предупредить вас, чтобы вы не связывались с этой женщиной. Стив напрягся. Вот этого Леви не следовало говорить ни в коем случае. — Наша встреча закончена. — Его тон мог заморозить целое озеро. Леви по-прежнему стоял у него на пути. — Она замужем, Бенсон. Это превращает вас в вора, ее — в клятвопреступницу, и вас обоих в лжецов. Что нужно для того, чтобы вы ясно поняли это? Стив наставил палец в лицо Леви. — Конечно, это не ваше дело, Кобб, — яростно сказал он. — Но позвольте напомнить вам, что Трэйси рассталась с Дугом — и может делать все, что ей угодно! — Она не в первый раз «расстается» с Дугом, — проворчал Леви. — Да и не второй. Для нее это обычное дело. И вы не первый мужчина, которого она подцепила. — Вы переходите все границы, Кобб! Я сыт по горло вашими сплетнями. Если Трэйси постоянно уходит от Дуга, как вы говорите, то, наверное, на это есть причины. Дуг — горячая голова. Я не удивлюсь, если узнаю, что он избивал жену. Спокойным и твердым голосом Леви сказал: — Конечно, у Дуга есть свои недостатки, но жестокость по отношению к жене в их число не входит. Ему во многом нужно измениться, но он по-прежнему любит Трэйси. — Если Трэйси хочет найти более достойного мужчину, разве это не ее дело? Леви не смог сдержать презрительной усмешки. — Более достойного мужчину? Бенсон, да вы из породы тех парней, которые спят с кем попало. Дуг не ахти какой человек, но, по крайней мере, он хранит верность. А что касается вас, то сколько таких Трэйси было у вас в жизни? И сколько еще будет? Ну, хватит. Стив врезал кулаком Леви в челюсть. Огромный механик даже не пошатнулся от удара, только очки слетели с лица. Он не стал отвечать Стиву тем же. Просто стоял на месте и смотрел на него печальным взглядом. Стив потер кулак. — Извините. Но вы сами напросились на это. Я не люблю людей, которые суют свой нос в мою личную жизнь! — Да, а они не любят людей, которые суются к их дракону. — И с этими словами Леви отступил в сторону, пропуская Стива. Трэйси безуспешно пыталась дозвониться до Стива по своему домашнему номеру и по номеру его сотового телефона. Теперь она мчалась на бешеной скорости по Гайд-Ривер-роуд, полная самых дурных предчувствий. «Мы с тобой остались одни, Стив, — думала она. — Я всадила пулю в шерифа округа, и кто знает, в какую беду попадешь ты! Мы одни — против всех». Эвелин уже находилась в пути к Оак-Спрингз, а если она послушается совета Трэйси, то уедет значительно дальше. Трэйси надеялась, что им со Стивом тоже удастся быстро скрыться, но сначала его нужно найти. Когда Трэйси, наконец, затормозила перед своим маленьким коттеджем на реке Нельсон, она не увидела там автофургона. На кухонном столе она нашла записку: Дорогая Трэйси, я уехал на встречу с Хэролдом Блаем к десяти часам. Думаю, мы с ним сумеем обо всем договориться. Позвоню позже, или ты позвони. Если сможешь, присоединяйся к нам. Мы будем в таверне. Трэйси болезненно сморщилась. Он полез прямо в пекло! Стив медленно вел автофургон по главной улице города, не желая никаких неприятностей, но готовый к ним. Он совершенно не рассчитывал на радушный прием, но намеревался переломить ситуацию. Он поговорит с Хэролдом Блаем как мужчина с мужчиной, открыв все свои карты. Больше никаких уверток и умолчаний, никакого антагонизма. Настало время проявлять терпимость, время вести переговоры, вступать в компромиссы, делать все возможное для заключения мира. Хэролд Блай не относился к людям, вызывавшим у Стива восхищение, но он обладал деловой хваткой и мог увидеть экономическую выгоду там, где она очевидна. Стив попытается подойти к нему с этой стороны, обратиться к деловым интересам Блая и предложить ряд новых идей, которые помогут реализации этих интересов. При правильном подходе к делу, возможно, Блай даже сам согласится открыто говорить о драконе, и постарается принести пользу и городу, и науке. Когда Стив остановил машину перед таверной и магазином Чарли, он уже улыбался. Теперь он видел все в новом свете. Ладно, теперь все стало известно: в горах обитает некое существо, хищник, убивший Клиффа и остальных. Ладно. Таковы законы природы. Никто же не винит гризли за то, что они следуют своим инстинктам, — и это существо тоже нельзя ни в чем винить. Его нужно понять, а не убить. И если местные жители хотят поклоняться или служить этому существу — что ж, кому какое дело. Стив открыл дверь и вышел из машины, улыбнувшись проходящим мимо людям. На улыбку никто не ответил. Прекрасно. Скоро все переменится. Стив заметил длинный ряд грузовиков, припаркованных перед таверной. «Странно для утра буднего дня, — подумал он. — Может, Хэролд Блай учредил новый выходной день. Может, даже день дракона». Стив снова улыбнулся. — Он идет, — сказал Берни, заметивший Стива в окно. Хэролд Блай сидел на своем обычном месте в углу, курил сигару и потягивал холодное пиво. Рядом с ним сидела Рози, по-видимому, обретшая статус постоянной подружки Блая. — Детка, — сказал он ей, — не пойти ли тебе домой? Приятного тут будет мало. Она встала из-за стола, задержав руку Блая в своей руке. — Будь осторожен, Хэл. — Не волнуйся, — сказал он. Рози вышла через заднюю дверь. Хэролд переглянулся с двумя своими любимыми пенсионерами, Элмером Маккоем и Джо Стаггартом, которые сидели за столами по обе стороны от него. Они кивнули. Энди Шуллер и два его приятеля моментально начали гонять бильярдные шары с таким видом, словно на полке для шаров под столом у них не были спрятаны винчестер и два револьвера тридцать восьмого и сорок четвертого калибра. Берни снова принялся протирать бокалы. Его карабин лежал за стойкой, под рукой. Пол Майерс сидел на обычном своем месте в конце стойки, под телевизором. Он тоже был вооружен; ему поручили прикрывать заднюю дверь. Карл Ингфельд в паре с Кайлом Фиггином сидел за столом возле передней двери. Дверь открылась, звякнул колокольчик. В таверну вошел Стив Бенсон. — Здравствуйте, профессор, — сказал Берни. — Привет. Хэролд Блай здесь? Хэролд крикнул из глубины зала: — Здесь, здесь. Энди сделал удар. Шары с костяным стуком раскатились по столу. Пол глотнул пива из кружки и потянулся за сухим соленым крендельком. Карл ничего не сказал, поскольку опасался, что голос изменит ему. Стив прошел через зал к столу Хэролда. — Спасибо, что согласились встретиться. Хэролд встал и протянул руку. — Рад, что вы позвонили. Настало время обсудить это дело. Не желаете ли пива, за счет заведения? — Да, благодарю. Берни уже спешил к столу с большой кружкой холодного пива. Он поставил ее перед Стивом, и мужчины сели. Стив обвел взглядом зал, не желая успокаиваться слишком рано. Напротив него сидел Хэролд Блай; два пожилых джентльмена занимали стратегически важные позиции за столами справа и слева от них. Карл и неразлучный приятель Дуга Эллиса, два парня, которых странно было видеть вместе, сейчас сидели за одним столом возле передней двери. Энди Шуллер и его приятели, некогда так страстно желавшие вышибить из Стива дух, в данный момент были настолько поглощены игрой, что, похоже, не заметили его появления. Все это казалось несколько подозрительным, и вдобавок Стив ясно сознавал, что сидит спиной к залу. Впрочем, ладно. Страх и недоверие в равной мере испытывали обе стороны, Стив не сомневался. Настало время уладить все недоразумения. — Не знаю, с чего и начать, — сказал Стив. — Вероятно, я смогу помочь вам, — сказал Блай. — Насколько я понял, вы, наконец, нашли дракона. Может, Блай пытается шокировать его, подумал Стив. Впрочем, не важно; тогда они перейдут прямо к делу. Стив улыбнулся и осторожно заметил: — Слухи быстро распространяются в этом городе. Хэролд обезоруживающе рассмеялся. — На самом деле мы просто догадались. Вчера вы выглядели несколько поджаренным, когда приходили к Леви. Удивительно. Похоже, у Блая здесь глаза повсюду. Стив не видел смысла ничего отрицать. — Мистер Блай, я приехал сюда, не желая никому зла. Я просто хотел узнать, что случилось с моим братом, и теперь я знаю. Теперь вот о чем нам нужно поговорить. Я хочу, чтобы вы знали... — Стив обвел взглядом зал и обратился ко всем, кто мог прислушиваться к разговору. — Я хочу, чтобы все вы знали, что я уважаю ваши верования и традиции. Я не собираюсь оскорблять ваши чувства. — Потом он в упор посмотрел на Блая. — Но дракон существует, он реален, а я биолог-природовед. Моя работа состоит в том, чтобы изучать природу, пытаться понять ее, открывать ее тайны... Блай поднял руку: — Мистер Бенсон, вот первое, что вы должны понять: это наша долина. Этот дракон — наш дракон. Это дело касается только нас и никого другого. Но именно этого Стив не понимал. — Поправьте меня, если я не прав. Но разве дракон не убивает людей? Ведь он пожирает их, или это не так? Блай обменялся взглядами с некоторыми присутствующими. — Это вопрос спорный, как и все остальные. — Отнюдь нет, — твердо сказал Стив. — Послушайте, мне очень жаль, но это вопрос не спорный. Дракон сожрал моего брата Клиффа на глазах у его жены. У меня нет ни тени сомнения, что дракон — опасный хищник. Его нужно взять под наблюдение, прежде чем он убьет еще кого-нибудь. Возможно, даже посадить в клетку. Блай приподнял бровь: — А какое вы имеете право являться сюда и «изучать» то, что вам не принадлежит? Стив мог только повторить: — Дракон убивает людей. Хэролд с беспечным видом откинулся на спинку стула. — Мы предпочитаем не думать об этом. — Мистер Блай, извините, но это лишено всякого смысла! Блай положил ладони на стол, подался вперед и пристально взглянул на Стива, крепко зажав сигару в зубах. — Мистер Бенсон, а кто вы такой, чтобы указывать мне, что лишено смысла, а что нет? — Потом он позвал: — Дуг! Из двери магазина вышел Дуг и сел слева от Стива. Он держался не очень агрессивно, но тепла и дружелюбия не излучал. — Помните Дуга Эллиса? — спросил Блай. — Это муж Трэйси, верно? Стив промолчал. Блай продолжал с нескрываемым удовольствием: — Ходят слухи, вы немного порезвились с женой Дуга сегодня ночью. Это правда? Потом Блай и Дуг Эллис уставились на него в ожидании ответа. Стив мог только молча смотреть на них, лихорадочно придумывая приемлемый ответ. Но такого ответа не было. И Блай знал это. Он торжествовал. — Дуг и Трэйси состоят в законном браке. Они муж и жена. Связь с чужой женой для вас не лишена смысла? Стив попытался ответить: — Она с ним рассталась. Ушла от него. Она вправе поступать по своему усмотрению. — Мы говорим не о ней! — отрезал Блай. — Мы говорим о вас, о том, как вы поступили и почему. — Блай метнул взгляд на Дуга, который сейчас казался больше и страшнее, чем когда-либо. — Знаете, на месте Дуга я бы испытывал страстное желание избить вас до полусмерти, а возможно, и убить, если дойдет до этого. Дуг смерил Стива взглядом, словно решая, что с ним делать. — Позвольте сказать вам одну вещь, мистер, — медленно проговорил он. — Трэйси хорошая женщина, но сумасбродная, это точно. Всем здесь об этом известно. Она не в первый раз уходит и затевает шашни на стороне. Но я давно решил, что она единственная женщина, которую я буду любить в жизни, и что касается меня, то я не изменил своего решения. Я готов сделать все что угодно, лишь бы вернуть ее. — Он подался вперед и сказал прямо в лицо Стиву: — И вы никогда не узнаете, что такое настоящая боль, пока не потеряете единственного дорогого человека из-за какого-то... какого-то... — Дуг грохнул кулаком по столу, и Стив подпрыгнул. Потом Дуг откинулся на спинку стула и отвел взгляд в сторону. Стив молчал, понимая, что любое сказанное им слово только обострит и без того скверную ситуацию. — Давайте вернемся к нашим баранам, — сказал Блай. — Вот вы сидите тут передо мной, только что вернувшийся из воскресной школы Леви Кобба, глубоко убежденный, что дракон есть наказание за наши грехи, и размышляющий, как бы эдак спасти нас от нашего собственного дракона, — верно? — Эй, — слабо запротестовал Стив, — здесь вы заблуждаетесь. Я ни во что не ставлю мнение Леви Кобба... — Тогда попытайтесь выслушать меня! — сказал Блай, бросая взгляд на Карла Ингфельда. Карл и Кайл вышли из-за стола и встали у передней двери, в то время как Пол занял позицию у задней двери. «Я покойник», — подумал Стив. Трэйси продолжала гнать патрульную машину на скорости далеко за сто, притормаживая только на опасных поворотах дороги, повторяющей изгибы реки Гайд. В уме она рисовала план города, прикидывала, что делать и куда направиться, пыталась просчитать действия Блая, угадать, где засели в засаде его люди и какое оружие они могут применить. Сама она тоже вооружилась — не только собственными револьвером и карабином, но также карабином, найденным в машине шерифа Коллинза, и его же револьвером. Похоже, сейчас начнется настоящая свистопляска. Если Коллинз был одной из шестерок Блая, то ее форма не многого стоит. Они будут готовы, взвинчены до предела, доведены до отчаяния... Это не свистопляска, это самоубийство. «Вызови подмогу, — сказал ей внутренний голос. — Прикрой тылы». «Я убила шерифа Коллинза», — ответила Трэйси, продолжая гнать автомобиль. Похоже, Хэролд Блай не спешил. Он просто продолжал наблюдать за попавшим в ловушку Стивом, охваченным тревогой. — Как ты себя чувствуешь, Бенсон? Небось, грудь немножко побаливает, а? Стив не ответил, но его молчание было достаточно красноречиво. Блай лишь улыбнулся и расстегнул свою рубашку. Красную язву на его груди ни с чем нельзя было спутать. Вероятно, ужас узнавания явственно отразился на лице Стива, потому что Блай резко расхохотался. — Ну что, знакомая штучка? Некоторые зарабатывают ее жадностью, некоторые ненавистью, некоторые завистью. Стиви, я заработал это, будучи самым подлым, самым жестоким хозяином этой долины. Я владею землей, я даю работу, я командую парадом. Здесь Небеса, а я Господь Бог, и я собираюсь сделать больший вклад в историю этого города, чем даже сам старик Гайд. Холодок ужаса пробежал по спине Стива. Самым большим вкладом в историю этого города, сделанным стариком Гайдом, было массовое убийство. — Энди! — позвал Блай. — Покажи ему, что у тебя есть! Энди положил кий на стол и расстегнул рубашку. На груди у него темнело коричневое пятно. Блай махнул рукой и крикнул: — Давайте, все вы! Показывайте, не стесняйтесь! Стив увидел ту же самую отметину на груди у каждого из собравшихся в таверне. У некоторых она была розового цвета, у других красного, у кого-то коричневого, а у кого-то почти черного. — Клэйтон! — рявкнул Блай. Клэйтон? Стив обернулся. Сидевший у стойки мужчина как раз поворачивался к ним. Это был Клэйтон Джентри, молодой лесоруб, живший недалеко от Бэкапа. У него было опухшее лицо, все в сине-черных подтеках, словно его здорово избили. Он не расстегнул рубашку и явно не хотел делать этого. — Клэйтон, этот человек должен увидеть, что ты ничем не отличаешься от нас! Голос Клэйтона звучал тихо, но вызывающе: — Нет, не должен. Блай несколько мгновений пристально смотрел на него, потом решил не заводиться и рассмеялся. — Извини его, Стиви. Он все еще немножко стесняется. Все мы поначалу пытаемся спрятать это. Мэгги пыталась спрятать, Чарли пытался спрятать, все пытались, даже я, — но кого мы обманываем? — Он набрал в грудь воздух и протяжно выдохнул. — Зачем прятать что-то, когда все мы равны? Мы такие, какие есть, поэтому мы поступаем так, как считаем нужным, и никому нет нужды извиняться. К этому привыкаешь, действительно привыкаешь. Блай покачал головой, вспомнив что-то. — Видел бы ты Мэгги той ночью, когда она умерла... о, прошу прощения, ушла из города. Она стояла перед моим домом, упиваясь радостью, глупо гордясь своим поступком и тем, что ей так долго удавалось оставаться безнаказанной, — и она истекала слизью и воняла, как кусок тухлого мяса, и это видели все, кроме нее самой. И Чарли тоже. О, это был тяжелый случай. Вонищей шибало в нос аж от самой двери. Но он думал, что может скрыть это! — Блай расхохотался, посвистывая носом. — Однако, в конце концов, ему тоже стало наплевать. Всем нам стало наплевать. И тебе тоже скоро будет наплевать. Стив просто не верил своим ушам, растерянный взгляд его блуждал по залу, задерживаясь то на одном, то на другом лице. Блай грохнул кулаком по столу, требуя внимания Стива. — Так что послушай, Стиви, не думаю, что ты в состоянии помочь нам, ясно? Ты не лучше и не умнее нас. Ты ничем не отличаешься от нас, и ты помечен точно так же, как мы, и ты закончишь точно так же, как мы. Связь с чужой женой — грешок далеко не оригинальный, но ты вляпался, а значит, и такой сойдет. При въезде в город Трэйси сбросила скорость, отчаянно жалея, что она и ее патрульная машина не могут стать невидимыми. В Гайд Ривер повсюду были глаза и уши. Она миновала поворот дороги и в нескольких кварталах впереди увидела самую широкую часть города — перекресток, лавку скобяных товаров, заправочную станцию с двумя бензоколонками, таверну и магазин Чарли. Трэйси мгновенно заметила автофургон Стива, припаркованный перед таверной среди знакомых ей грузовиков. И она поняла, что дела плохи. Все шины автофургона были проткнуты, и он низко сидел на ободах. Люди на улице — многих Трэйси знала — стояли не обычными случайными кучками и сейчас вообще не вели никаких досужих разговоров. Казалось, каждый человек занимал определенную позицию. Двое мужчин стояли рядом с автофургоном, словно охраняя его. Еще трое стояли на другой стороне улицы, пристально наблюдая за таверной. В маленьких двориках по всей улице стояли мужчины и женщины, обратив взгляды к таверне, словно в ожидании парада. «Очевидно, сегодня никто не работает», — подумала Трэйси. Зловещий признак. За два квартала до центральной части города Трэйси резко крутанула руль влево, проехала по узкой улочке, свернула в переулок и поставила машину в узком проходе между пустующим бетонным зданием и давно заброшенной авторемонтной мастерской. Она надеялась, что ее никто не видел, но знала, что надежда эта, в лучшем случае, очень слабая. Теперь как бы ей ухитриться нести два карабина, держа один из них наготове? Куда пристроить второй револьвер? Как пройти самым безопасным и самым коротким путем к таверне? Как бы так проскочить, чтобы ее не остановили — или не застрелили? Хэролд Блай застегнул рубашку, и все прочие последовали его примеру. Они довели до сведения Стива свою позицию самым убийственным образом. — Интрижка с чужой женой сделала то же самое с твоим братом, — сказал Блай. — Забавно, что тебя это ничему не научило. — Он обдумал свое последнее замечание и потряс головой. — Но зачем, собственно, учиться? Делай, что хочешь, говорю я, и плати по счетам, когда придет время. Стив понимал не все слова Блая, но сознавал, что подхватил смертельную болезнь, которая сию минуту медленно убивала его. Блай откинулся на спинку стула и злорадно улыбнулся. — Ну как, Стиви? Все еще гордишься собой? Все еще чувствуешь себя бессмертным? Бьюсь об заклад, твой брат Клифф упивался собой. Спроси Эвелин. Все они упивались собой — и Клифф, и Мэгги, и Вик с Чарли. А теперь они превратились в драконье дерьмо. — Значит, вы все-таки подтверждаете, что их съел дракон? Блай осклабился: — А ты как думаешь? Стив дотронулся до груди: — И это — тоже дракон? Блай поднял брови, словно приятно удивляясь: — Смотри-ка, а ты начинаешь учиться. Хотя и поздновато. Тебе стоило убраться отсюда, пока была возможность. Стив обвел присутствующих взглядом. — Почему вы допускаете, чтобы это происходило с вами? Почему вы просто не уедете из долины? — А с какой стати? — Но разве эта метка не означает?.. Кажется, вы говорили, что дракон собирается съесть вас. — Возможно. — Тогда почему вы не уезжаете? Не спасаетесь бегством? Блай обменялся взглядом с прочими присутствующими. — Нам здесь нравится, Бенсон. А тебе? Стиву здесь совершенно не нравилось, но у него хватило ума промолчать. Блай ответил за него: — Конечно, нравится. Всем нравится. Ты еще просто не понял этого. — Блай взял и высоко поднял свою кружку пива. — Но ты вошел в число избранных, приятель, так выпьем же за это. Теперь ты один из нас. Блай отпил несколько длинных глотков из кружки. Все остальные проделали то же самое, словно Блай провозгласил тост. Это была жуткая сцена. Внезапно все развеселились, но Стив ясно чувствовал, что они пляшут на его могиле. Он выпил вместе со всеми. Может, все они сошли с ума. Может, он спит и видит кошмарный сон. В любом случае, может, у него есть шанс — всего один шанс из ста — выбраться отсюда живым, если он будет подыгрывать им. Блай поставил кружку на стол и хитро взглянул на Стива. — Но послушай, дело еще не закончено; я хочу, чтобы ты поразмыслил над этим. Насколько я понимаю, выпутаться можно практически из любых неприятностей, если знаешь, за какие веревочки нужно дергать. У нас появилась небольшая проблема, но все мы хотим устранить причину, ее вызвавшую. Избавься от виновника неприятностей — и ты избавишься от неприятностей. «Бенджамин Гайд, — подумал Стив. — Я пью пиво с Бенджамином Гайдом». — Мистер Блай, я не хочу никому причинять неприятностей. Именно поэтому я и пришел сюда: обсудить ситуацию. Блай снова поднял свою кружку. — Так выпьем же, а потом все обсудим. Стив снова поднес к губам кружку, и в этот самый момент задняя дверь с грохотом распахнулась. — Не пей! — приказал знакомый голос. Трэйси! Стив резко развернулся на стуле и увидел ее в проеме задней двери; она неловко держала один карабин в правой руке, второй в левой, а на одном и другом бедре у нее висело по револьверу. Она целилась из карабина в Берни, стоящего за стойкой. — Руки, Берни! Покажи-ка мне руки! Берни, который потянулся было под стойку, поднял руки. Трэйси обвела помещение стволом карабина, и все руки медленно поднялись, словно растущие сорняки. — Не шевелиться! Стив, подойди ко мне! — Трэйси, я пытаюсь найти общий язык с ними! — запротестовал Стив. — Отойди от двери! — приказала Трэйси Карлу, и тот сел обратно за стол. — Руки, Энди! Руки! — Энди выдернул руки из-под бильярдного стола и поднял их. — Твой начальник знает, где ты? — снисходительным тоном осведомился Хэролд Блай. — Я его застрелила. Трэйси сказала это так быстро и просто, что присутствующим понадобилось несколько секунд, чтобы осознать смысл ее слов. В таверне воцарилось гробовое молчание, и все, кроме Стива, устремили глаза на Блая. Блай не поверил и ухмыльнулся: — Да ну, брось, Трэйси. — Я же здесь, не так ли? — парировала она. — Если бы он был жив, я была бы мертва, и думаю, тебе это известно. Уверена, именно ты и поручил ему убить меня. И бьюсь об заклад, у тебя на груди точно такая же мерзкая язва, как у шерифа. Блай презрительно хихикнул, переглянувшись с остальными. — А как поживает твоя язва? Трэйси посмотрела на него с бешеной ненавистью. — Жжет, Хэролд. Жжет как огнем. Поэтому сейчас я очень расстроена и не прочь пристрелить кого-нибудь. Стив, пошевеливайся. Они собираются убить и тебя тоже. Растерянно озираясь по сторонам, Стив встал из-за стола. — Подойди ко мне! — приказала Трэйси. Он торопливо пересек зал. Трэйси вручила ему второй карабин, а потом обратилась ко всем присутствующим: — Ладно. Вы хотите избавиться от неприятностей. Что ж, все неприятности сейчас сами исчезнут. Мы прощаемся с вами; мы прощаемся с долиной. Оставайтесь со своим драконом, лады? Он ваш целиком и полностью. Мы уезжаем. Она протянула руку назад, рывком отворила дверь, и они выскочили на улицу — Трэйси бежала впереди, Стив прикрывал отступление. Как только дверь захлопнулась, все схватились за оружие. — Спокойно! — крикнул Блай, вскакивая с места. — Действуем по плану! Действуем по плану! Элмер! Джо! Перекрывайте дорогу с юга! Карл, дуй к северному выезду из города! Быстро! Первым побуждением Стива было броситься к автофургону. Трэйси схватила его за руку и потянула за собой в узкий переулок. — Забудь об этом, все шины проколоты! С бешено колотящимся сердцем Стив бросился вслед за Трэйси, держа карабин наготове; все чувства его были обострены до предела. Они сломя голову бежали мимо старых промышленных зданий, мимо мусорных баков и погрузочных платформ, вдоль растрескавшихся подпорных стенок, перепрыгивая через глубокие рытвины; в каждом окне им мерещился снайпер, за каждым углом — притаившийся враг. Они слышали крики на улице перед таверной и рев заводящихся двигателей. Они выбежали из переулка на усыпанную гравием улицу. С главной дороги донесся крик. Какая-то женщина заметила их и забила тревогу. — Быстрее! — выдохнула Трэйси. — Если они найдут мою машину, пиши пропало. Они перебежали через улицу, свернули в другой переулок и помчались мимо маленьких домов и тесных двориков, вдоль длинного забора, за которым два пса с громким лаем устремились за ними, обратив в беспорядочное бегство стайку пронзительно пищащих цыплят. Они достигли заброшенного здания старой авторемонтной мастерской, и Трэйси тесно прижалась спиной к стене, а Стив бесшумно стал позади нее. Они медленно приблизились к углу здания, и Трэйси осторожно выглянула в переулок. — Все в порядке, — прошептала она, и они свернули за угол. Вроде все спокойно. Они прыгнули в патрульную машину. Трэйси включила двигатель и проехала по переулку до первого перекрестка. Отсюда единственный путь из города пролегал по главной дороге. — Теперь держись. Мотор взревел, и, выбросив фонтанчики гравия из-под колес, машина рванула в сторону главной дороги, на полной скорости завернула за угол и с ревом понеслась по Гайд-Ривер-роуд к границе города. Они еще раз завернули за угол, и Трэйси резко затормозила. Старый грузовик Элмера Маккоя и старый автобус Джо Стаггарта, переоборудованный в жилой автофургон, только что прибыли на место и стояли поперек дороги, загораживая проезд. Энди Шуллер с приятелями, угрюмо глядевшие из- под козырьков бейсболок, вооруженные охотничьими ружьями, уже ждали их там вместе с отрядом горнорабочих и лесорубов из маленькой лесозаготовительной компании Блая численностью, по меньшей мере, десять человек. Трэйси свернула на правую обочину, закрутила руль до отказа влево, и машина, громко визжа шинами, сделала крутой разворот, едва не задев старый автобус и стоявших рядом людей. Стив низко пригнулся, сжимая карабин в руках, и увидел, как мелькают за окном животы и пряжки ремней. Потом он обернулся и увидел, как мужчины бегут за машиной, пытаясь прицелиться поточнее. Машина накренилась, подпрыгнула, съезжая с обочины дороги, и въехала в маленький дворик вдовы Дорнинг, где раздавила ванночку для птиц, полклумбы ноготков, трех разрисованных гипсовых белочек и пластикового олененка, прежде чем снова вырулила на главную дорогу и понеслась обратно через город в северном направлении. — Они наверняка перекрыли и другой выезд! — прокричал Стив. — А что ты предлагаешь делать? — крикнула Трэйси в ответ. — Здесь только два выезда из города. — Мы можем уйти пешком, если на машине не получится. — Пешком? Через эти горы? Такая альтернатива не обнадеживала. Машина пролетела мимо гаража Кобба. Обе большие двери мастерской были открыты, но самого Леви Стив нигде не увидел. — Леви! Трэйси продолжала гнать машину, не отвечая. — А как же Леви? — прокричал Стив. — А что Леви? — Если они хотят убить нас, значит, собираются убить и его! — Ему придется самому о себе позаботиться. — Но мы не можем оставить его здесь! Трэйси только сильнее надавила на акселератор и на полной скорости пронеслась через перекресток, — У нас нет выбора. На северном выезде из города, там, где за обочиной стоял маленький состав вагонеток, дорогу сейчас перегораживал один из огромных лесовозов Хэролда Блая. Здесь нес дозор Карл Ингфельд с отрядом рабочих с рудника. — Держись! — Трэйси снова завертела рулем, и машина, визжа шинами и выбрасывая фонтаны гравия из-под колес, сделала крутой разворот. И снова Стив увидел огромные колеса, металлический кузов лесовоза и человеческие фигуры, стремительно пронесшиеся за окном. Потом он мельком увидел лицо: Дуг Эллис: Эллис бросился за машиной. — Я убью тебя, Бенсон! Карл Ингфельд вскинул ружье. — Пригнись! — выкрикнул Стив, и в тот же миг заднее стекло автомобиля разлетелось стеклянными брызгами. С крыльца своего маленького домика, расположенного рядом с церковью, преподобный Рон Вудз услышал выстрел, крики и рев автомобилей, несущихся через город внизу. «Ну вот и началось», — подумал он. Он давно боялся, давно ожидал этого. Он слышал ропот недовольных людей, по городу ходили слухи, злобные разговоры о профессоре и помощнице шерифа, переметнувшейся во вражеский лагерь. Он слышал полные ненависти высказывания по адресу Леви. Он знал нрав Хэролда Блая. И вот началось. Ненависть, страх, суеверия города прорвались наружу. Теперь возможны даже убийства. Но Вудз оставался на месте, над всем этим безумием, вне опасности — и совершенно беспомощный. Что он может сделать? Как может остановить это? Разве подобное безумие в силах внять голосу разума? Как долго он пытался смягчить, умерить это зло, предотвратить несчастье постоянными призывами к миру и доброй воле? Но это зло просто никогда не умирает, оно только затаивается на время, чтобы позже снова неожиданно всплыть на поверхность. Религиозные убеждения Вудза не могли объяснить это. Все запасы мудрости, которыми он (как ему думалось) располагал, были исчерпаны. Но одно ему стало ясно сейчас, когда он прислушивался к шуму и крикам внизу: он может остаться здесь, на крыльце своего дома, и притвориться, что он не такой, как все, но на самом деле он ничем от них не отличается. Он похож на них. Он и они — одно. Подобно людям внизу, он скрывал в своем сердце ужасные тайны. Подобно своим соседям, он увидел вдруг свое истинное лицо. Сегодня утром по пробуждении Вудз обнаружил у себя на груди красное пятно. Он наслушался достаточно разговоров в городе, чтобы понять, что это значит. Теперь оно выросло на несколько сантиметров, стало темно-красным, и легчайшее прикосновение к нему вызывало жгучую боль. Когда патрульная машина подлетела к перекрестку, навстречу ей подъехали бок о бок самосвал и грузовик-пикап, которые занимали обе полосы дороги. Их обложили со всех сторон. «Еще нет», — подумала Трэйси. Она на полной скорости вылетела на перекресток и резко свернула влево. Стива с силой швырнуло на дверцу, и он остался так сидеть, тяжело навалившись на нее, не пытаясь выпрямиться. Все его тело было словно налито свинцом, и он никак не мог сфокусировать взгляд. А ну-ка возьми себя в руки! — приказал он себе и с трудом сел прямо. Как раз в этот миг впереди показалось огромное бетонное здание «Золоторудной компании Гайд». Машина с грохотом пропрыгала по бревенчатому мосту, потом Трэйси свернула вправо, на узкий пандус, идущий вдоль реки. Они приближались к зияющему черному провалу — входу в тоннель, который тянулся под зданием. — Здесь был рельсовый путь, — объяснила Трэйси. — Рельсы разобрали, так что, может быть... — Может быть, — донесся до Стива ее голос словно издалека. Машина ворвалась в тоннель, и рев мотора раскатился оглушительным эхом, отражаясь от бетонных стен в потеках воды. Они снова вылетели на свет, на открытое пространство, некогда служившее погрузочной площадкой. С одной стороны от них находилось бетонное здание с огромными желобами, служившими для загрузки руды в вагонетки. С другой стороны тянулась толстая бетонная стена, возведенная на высоком отвесном обрыве над рекой. Прямо впереди начинался другой тоннель, который уходил в недра горы. Может, он выведет их куда-нибудь — если повезет, за заграждение на дороге; но вход в тоннель был перекрыт, забаррикадирован старыми бревнами, металлическим ломом и пустыми цистернами из-под дизельного топлива. Трэйси резко затормозила, потом яростно ударила кулаком по рулю и бессильно откинулась на спинку сиденья. — И что дальше? — пробормотала она себе под нос, оглядываясь вокруг. — Почему мы остановились? — спросил Стив заплетающимся языком. Трэйси распахнула дверцу и выскочила из машины. Потом обернулась. Стив продолжал сидеть на месте, ничего не понимая. — Стив, давай же! Нам надо найти, как выбраться отсюда! Стив пошарил по дверце, наконец, нащупал ручку и открыл дверцу. Шатаясь, он вылез из машины, и в этот момент в тоннеле позади послышался гулкий рев автомобилей. В стене здания, под желобами тянулся ряд дверей. Трэйси побежала вдоль стены, дергая каждую дверь. Все они были заперты много лет назад и не поддавались ее усилиям. Потом Трэйси увидела железную лестницу, ведущую на верхнюю рабочую площадку. — Лестница! Бежим! Она бросилась мимо Стива к лестнице. Он повернулся, чтобы последовать за ней, но тяжело осел на землю. — Стив! Он попытался подняться на ноги, но снова упал. Все плыло у него перед глазами, земля уходила из-под ног. Трэйси схватила его за руку. — Я так и знала! Они что-то подмешали тебе в пиво! Давай же. Попробуй встать! — Встаю... — сказал Стив, но даже не пошевелился. Из тоннеля вылетел пикап и с визгом тормозов остановился; за ним показался еще один, потом старый фургончик, потом многоместный автофургон. Захлопали дверцы, из машин повыпрыгивали люди с револьверами и ружьями. Впереди толпы стоял Хэролд Блай с револьвером в руке. Рядом с ним стоял Дуг Эллис, за ним Элмер и Джо; слева Энди Шуллер с приятелями; справа Карл Ингфельд и Кайл Фиггин. Трэйси посмотрела на лестницу. Карл и Кайл мгновенно вскинули револьверы. — Даже не пытайся, — сказал Кайл. — Пристрелим в два счета. Трэйси заколебалась, по-прежнему держа Стива за руку. Стив слабел с каждой секундой. — Брось карабин, — приказал Блай, — или я стреляю. Стив уже бросил свой карабин — просто потому, что не мог больше удержать его в руках. Он понимал, что отключается. Однако он все еще слышал шум какой-то машины, но не понимал, откуда тот доносится. — Хэролд, — сказала Трэйси, не выпуская карабин из рук, — это ничего не решит. — Очень даже решит, — возразил Блай. — Это вы натравили на нас дракона. Если бы вы не полезли в это дело... — Мы хотим спасти вас от дракона! Убив нас, вы дракона не остановите! — О, вы спасете нас, без вопросов. Отправившись на тот свет первыми. Сознание покидало Стива. Теперь земля не просто уплывала у него из-под ног, а еще сотрясалась и вздрагивала. — Хэролд, что это? — спросил Энди. Стив услышал вопрос, но ответа уже не разобрал. Он с трудом приподнял голову и увидел какое-то движение в толпе. Что-то привело всех в волнение. — Брось карабин, Трэйси! — приказал Хэролд. — С какой стати? — возразила она. — Если ты в любом случае собираешься убить меня, то давай! — Какого черта?.. — взвизгнул Карл. — Кто это? — удивился Энди. К ним приближалась еще одна машина, рев мотора гулко раскатывался по забаррикадированному тоннелю позади Трэйси и Стива. Что бы это ни было, оно сотрясало землю. Хэролд Блай первым рассмотрел что-то поверх баррикады. — Ч-черт, этот старый идиот! Из тоннеля выползли струйки черного дыма. Потом баррикада содрогнулась, словно плотина под ударами воды; бревна, металлический лом и цистерны пришли в движение под напором невидимой силы. Трэйси оттащила Стива в сторону, толпа подалась назад, гора строительного мусора и лома обрушилась на патрульную машину, словно огромная волна, а потом увлекла ее с собой на середину погрузочной площадки. Над этой грохочущей, окутанной клубами пыли, сотрясающейся и рассыпающейся горой, показалась желтая кабина чудовищного суставчатого погрузчика. За рулем, в своей неизменной ковбойской шляпе, сидел Леви Кобб. Железное чудовище двинулось вперед, ломая и волоча за собой бревна, грохоча огромными колесами страшнее снежной лавины, легко отодвинуло передним ковшом патрульную машину в сторону и остановилось между толпой и двумя людьми, которых толпа преследовала. Потом Леви перевел желтого монстра на холостой ход и со скрипом опустил ковш. Он встал, обвел взглядом ошеломленную толпу и прокричал: — Ладно, ребята, может, теперь все-таки одумаемся? Казалось, кто-то рывком потянул Стива вниз. Он упал, прижавшись одним ухом к земле. Вторым ухом он неясно слышал, как Леви кричит что-то и Хэролд кричит что-то в ответ. Он чувствовал руку Трэйси на своем плече. Леви что-то настойчиво говорил... похоже, пытался отговорить толпу от задуманного... Грохнул выстрел. Стив вздрогнул. Леви больше не говорил. Раздались одобрительные возгласы. Собрав последние силы, Стив приподнял голову и увидел, как Леви тяжело валится на руль погрузчика, а Хэролд Блай, с выражением холодной ненависти в глазах, опускает револьвер. Снова одобрительные крики. Трэйси отпустила его плечо. Он услышал, как она убегает прочь. Потом он провалился в темноту. Глава 18 Побег и преследование Все болело. Должно быть, его кто-то избил до полусмерти. Или он упал с крыши, или скатился по крутому каменистому склону. Если бы густой туман в голове немножко рассеялся, подумал Стив, возможно, он сумел бы установить местонахождение своих рук, ног, пальцев, которые посылали ему импульсы боли. Теперь в мозг начали поступать новые импульсы. Голова раскалывалась как с тяжелого похмелья. Плечи и руки болели и ныли, словно он отлежал их. И еще грудь: она по-прежнему болела, по-прежнему горела. Мало-помалу Стив вспомнил встречу в таверне, выпитое им пиво, гонку по городу — и стрельбу. Леви. Трэйси. Значит, кошмар не кончился. Его опоили каким-то наркотиком. Пока он, одурманенный, пребывал в забытьи, ему снилось, будто он находится далеко от Гайд Ривер и живет в своем привычном, будничном, безопасном мире: университет, лекции, научная работа. Ему даже приснилось, будто он занимается разными безопасными делами, вроде отлавливания милых, невинных медведей-гризли. Стив с трудом разлепил веки и увидел в вершке от своего носа землю. Высокая трава. Какие-то сорняки. Перед глазами все расплывалось, но он усилием воли попытался сфокусировать взгляд. Ух! Теперь рукам что-то не нравится. Стив понял, что они заведены за спину. Потом он понял, что они там и останутся. Поскольку они связаны. Он согнул пальцы, пытаясь нащупать, что стягивает кисти. Цепь. Холодная, прочная цепь. Стив полусидел-полулежал на земле. Когда он попробовал пошевелиться, все мышцы его тела отчаянно запротестовали. Должно быть, он провалялся здесь довольно долго. Он уперся ногами в землю (по крайней мере, ноги оставались свободными), пытаясь принять сидячее положение, и, опираясь спиной на какой-то большой предмет, осторожно выпрямился. По мере того как сознание его прояснялось, окружающий мир постепенно обретал резкость очертаний и земля приходила в устойчивое равновесие. Стив увидел, что сидит в высокой траве среди старых руин. У него оборвалось сердце, когда он понял, где находится. «Я описал полный круг, — подумал он. — И оказался снова в отправной точке». Прикованный цепями, он сидел в центре Гайд-холла. Большой предмет за спиной — не что иное, как плоский камень, на котором он сидел недавно ночью. Теперь Стив прикован к камню — а зачем, догадаться нетрудно. «Я должен стать умилостивительной жертвой дракону». Хэролд Блай действовал в лучших традициях Бенджамина Гайда: дайте людям козла отпущения; уничтожьте вестника, предайте дело забвению, и проблемы исчезнут. «Ага, я-то точно исчезну, понятное дело. Без следа. Никаких выстрелов, никаких свидетелей, никакого тела, никаких улик. За пределами долины решат, что меня сожрал медведь». Как ловко. «Но должен же быть какой-то выход», — подумал Стив. Он внимательно осмотрелся, убеждаясь, что его врагов нет поблизости, а потом подался вперед и откинулся назад, проверяя зазор между ним и камнем. Никакого зазора не было. Он наклонился в одну сторону, в другую, потом попытался приподняться над камнем и перекинуть через него цепи. Бесполезно. «Где же Трэйси? — подумал он. — А Леви? Убиты ли они? Или тоже сидят в цепях где-нибудь?» Он напряг зрение и слух и еще раз внимательно посмотрел по сторонам, но ничего не увидел и не услышал. — Трэйси! — тихо позвал Стив. Никакого ответа. — Трэйси! Ни звука, лишь тихое пение ветра в кронах высоких тополей да ленивый плеск реки. Когда ожидать появления дракона? Стив попытался припомнить случай, когда дракон нападал на свою жертву при свете дня. Клифф был убит ночью, как и Мэгги. То же самое с Виком и Чарли. Стив прикинул время по положению солнца в небе. Если дракон предпочитает выходить на охоту ночью, у него остается еще несколько часов. Но опять-таки, дракон ничего не имел против того, чтобы поиграть с ним в прятки на горе Сэдлхоз и днем. Окончательный вывод: дракон будет делать, что хочет и когда хочет. Утешительная мысль. В километре от Гайд Ривер, прямо над большой насыпью отработанной породы на берегу реки, несколько трухлявых досок внезапно вылетели из узкой дыры в скале, выбитые сильным толчком изнутри. Трэйси, ползком преодолевшая длинный путь и измазанная с ног до головы, извиваясь, пролезла в образовавшееся отверстие и свалилась в заросли кустов, закрывавшие вход в старый тоннель. Она приняла сидячее положение, по-прежнему прячась в кустах, и исследовала напряженным взглядом Гайд-Ривер-роуд, пролегавшую вдоль противоположного берега. Никого не видно. Ладно. Она ушла от погони, как настоящий разбойник. Старый тоннель стал немного теснее с тех пор, как она была ребенком, и вход в него густо зарос новым кустарником, но он остался на месте, там, где и должен быть. Теперь надо спуститься к реке и добраться до ранчо Стюартов, пока товарищи ее детских игр — ныне ее преследователи — тоже не вспомнили о существовании тоннеля. Стив сидел там целую вечность и уже не знал, может ли доверять своим чувствам. Ветер ли шумит у него за спиной, или кто-то — или что-то — приближается к нему по высокой траве? Он затаил дыхание и напряженно прислушался, пытаясь различить шорохи и звуки скольжения, знакомые ему по приключению на горе Сэдлхоз. Вот снова! Похоже на шаги, но Стив не был уверен. Что бы это ни было, звук становился ближе. Потом с противоположной стороны донесся другой звук. То громче, то тише, то прерываясь, то вновь возобновляясь, звук приближался — словно что-то легко, подобно облаку тумана, скользило по земле. У Стива волосы встали дыбом. Он узнал этот звук: медленное, ровное, невероятно легкое скольжение драконьего брюха по земле. Стив лихорадочно обшарил взглядом деревья, кусты, высокую траву вокруг. Чудовище постарается замаскироваться, но сейчас он знал, по каким признакам его можно обнаружить. Стив подумал о молитве. Потом отбросил эту мысль. Кому здесь можно молиться? — Господи, помоги мне, — тем не менее сорвалось с его уст. Он непрерывно исследовал напряженным взглядом все видимое пространство перед собой: старые развалины, чахлые деревья... Сначала показались глаза. Вот они, висят в воздухе, меж ветвей маленького деревца напротив Гайд-холла. Казалось, сама природа материализовала органы зрения и сейчас смотрела на Стива. Взгляды их встретились, и Стив вздрогнул, даже вскрикнул от жгучей боли над сердцем. «Психосоматическая реакция, — подумал он. — Сила внушения... Мы с ним связаны!» — Он содрогнулся от ужаса, осознав это. — Мы с ним связаны! Это существо проникало глубоко в его сердце, в его душу, и он был совершенно беспомощен. Стив покрылся холодным потом. Глаза чуть переместились, когда существо повернуло голову. Стив начал различать очертания головы, рога и шею на фоне густых зарослей. Красный язык — длинный, раздвоенный, мокрый — мелькнул в воздухе и снова исчез. — О Господи... — На сей раз слова изливались свободно, хотя голос Стива дрожал. — О Господи, если Ты есть, помоги мне. Низкий кустарник при входе в Гайд-холл пригнулся к земле. Стенка фундамента задрожала и расплылась, когда перед ней опустилась длиннопалая лапа, похожая на лапу ящерицы. Потом вторая лапа. Теперь Стив чувствовал запах существа — до боли знакомый запах смерти, гниющего мяса. Точно так пахла Мэгги. И Чарли. На сей раз дракон не собирался отпускать его. — Господи, помоги мне! — выкрикнул Стив. Потом он услышал новые звуки за спиной. Неверные шаркающие шаги, потом глухой удар упавшего в траву тела. Чешуйки дракона вдруг стали видимыми на фоне зарослей. Они засверкали, замерцали, замигали беспорядочными разноцветными вспышками, словно взбесившаяся световая реклама в Лас-Вегасе. Затем маскировка пропала, и Стив ясно увидел дракона, который стоял прямо перед ним, устремив золотые глаза на то, что производило шум за его спиной. А потом — достаточно громкий, чтобы прогнать ужас Стива, — знакомый хриплый голос повелительно прокричал: — А НУ-КА! БРЫСЬ! УБИРАЙСЯ ПРОЧЬ ОТСЮДА! Внезапно все поле зрения Стива заполнили развернувшиеся крылья — вначале они ослепительно сверкнули серебром, а потом быстро побледнели и растворились на фоне голубого неба. Мощная волна воздуха ударила Стива, и он отвернул лицо в сторону, зажмурив глаза. Он слышал, как дракон яростно колотит могучими крыльями, поднимаясь в небо. Когда Стив открыл глаза, верхушки тополей еще раскачивались и трепетали в возбужденных потоках воздуха. Но чудовище улетело. «Он улетел! — подумал Стив. — Я жив. Какое небывалое ощущение!» Сейчас даже боль в руках, плечах и — да! — над сердцем казалась желанной. «Бог есть», — подумал он, протяжно выдыхая задержанный в груди воздух. — Леви! — повернув голову, окликнул Стив человека, только что спасшего ему жизнь. — Да! — рявкнул тот. Стив слышал, как огромный механик с трудом шагает через Гайд-холл на неверных ногах. Дышал он тяжело, с присвистом и один раз застонал, словно от боли. — Леви, вы в порядке? — Нет, я не в порядке, — раздался раздраженный ответ. Стив услышал еще несколько шагов и, наконец, увидел Леви за своим левым плечом. Еще несколько шагов — и Леви рухнул на землю прямо перед Стивом. Его рубашка была пропитана кровью. Несколько мгновений Леви лежал на земле, тяжело дыша, едва не плача от боли. В руке он держал гигантские кусачки. Теперь Стив вспомнил сцену, разыгравшуюся на территории горнорудной компании. В Леви стреляли. Несмотря на боль, огромный механик не преминул донести до Стива свою мысль: — Ну как, начинаете кумекать, что к чему? — Он... он боится вас, — заикаясь, пролепетал Стив. — И Эвелин. — Леви замолчал, пытаясь перевести дух и собраться с силами. Потом пополз к Стиву с кусачками. — Поэтому-то жители города не особо любят нас. — Он снова бессильно повалился на землю, задыхаясь. — Они решили, что я умер, и я тоже так решил. Но думаю, Господь обвел их вокруг пальца. Они все убежали и просто бросили меня там. — Как вы догадались, что я здесь? — Они хотели принести кого-нибудь в жертву. Меня дракон не тронет, Трэйси скрылась, поэтому... — Она скрылась? Леви дотащился до камня и начал примеряться кусачками к цепи. Даже малейшее движение причиняло ему невыносимую боль. — Убежала. Убежала во все лопатки. В дыру, которую я пробил погрузчиком. Он зажал кусачками одно из звеньев цепи и надавил на ручки. Послышался громкий щелчок. Стив подергал руками. — Сидите спокойно, — велел Леви. — Я перекусил только половину звена. Стив перестал шевелить руками. — Вы тяжело ранены? — Довольно тяжело. Это Блай постарался. Дракон не мог сделать это для него, и, в конце концов, он сам сподобился. Я не исключал такой возможности. — Он снова нажал на ручки инструмента и перекусил звено. Стив мгновенно почувствовал, как ослабла цепь. — Не тяните пока, — сказал Леви. — Дайте-ка я протащу ее вот здесь. Он принялся возиться с цепью, которая обматывала камень. — Это было глупо, дальше некуда, — сказал он, не отвлекаясь от дела. — Дракон охотится на всех. Какая ему разница, кого сожрать первым? — Вы правы, — сказал Стив. — Но Блай хотел, чтобы список жертв возглавлял именно я. Некоторое время Леви молчал, потом сказал: — О’кей, похоже, мы с ней разобрались. Стив подался вперед и осторожно потянул. Цепь выскользнула из-за камня, ослабла на его кистях, а потом упала на землю. Он вынул из-за спины онемевшие, ноющие руки и с облегчением принялся растирать кисти. — Леви, вы спасли мне жизнь. — Жизнь вам спас Иисус. Я довольствуюсь ролью врача скорой помощи. Стив протянул руку к Леви. — Дайте-ка я посмотрю. Леви лег на землю, и Стив расстегнул его рубашку. — Вас это беспокоит? — Конечно, беспокоит! — Я говорю не о себе! О драконе! Он должен вас беспокоить, Стив. Как только вы перестанете беспокоиться, дракон схватит вас. Стив взглянул в глаза, которые видели все насквозь. — О’кей. Я беспокоюсь. Он обследовал рану Леви. Пуля пробила брюшную полость и, вероятно, задела печень. Из раны лилась кровь. — Вам нужно сопротивляться ему, — настойчиво говорил Леви слабеющим голосом. — Библия говорит: «Покоритесь Богу; противостаньте дьяволу, и убежит от вас». Если вы покоритесь Богу и очиститесь от греха, этот старый дракон превратится в котенка. И вы легко справитесь с ним. — Постарайтесь не разговаривать. Мне нужно вынести вас отсюда. Стив собирался встать, но Леви схватил его за руку. — Я должен сказать это! Вы должны примириться с Господом, Стив. — Хорошо, Леви. Хорошо. Леви посмотрел на него с явным облегчением. — Вы заработали метку, значит, теперь он стал и вашим драконом, Стив. Вы — часть дракона; он — часть вас. Но если вы примиритесь с Господом, вы сможете убить его. Просто подождите и сами увидите. — И как, по-вашему, это произойдет? Леви слабо улыбнулся: — Когда дракон увидит в вас Иисуса, он отступит. Непременно. Вы сможете хитростью заставить его отступить. Вы его испугаете, как это делал я, как это делала Эвелин. — Леви закрыл глаза, словно засыпая. — Идите в тот тоннель... используйте тоннель... Об остальном позаботится Иисус. Стив не понял его, но сказал: — Хорошо, Леви. Собрав последние силы, Леви вытащил из кармана рубашки маленький медный ключ. — Северо-Западный банк, — выдохнул он. — В Оак-Спрингз. Моя сестра поможет вам. Стив взял ключ. — Ключ от вашего сейфа в банке? — Да. — Ладно, мы поговорим об этом, как только... Леви мирно заснул, положив голову на землю. — Леви! Ответа не было. Стив понял, что ответа уже никогда не будет. — Алло, офис шерифа округа Кларк. Помощник шерифа Мэтсон на проводе. Лейтенант полиции Оак-Спрингз буквально на секунду отвлекся, чтобы взглянуть через прозрачную перегородку своего кабинета в холл на сидевшую там женщину, охваченную сильным смятением. Может быть, она все еще не пришла в себя после нападения, которому недавно подверглась в своем доме, трудно сказать. — Алло, — ответил он. — Говорит лейтенант Джарвис, полицейское управление Оак-Спрингз. — Он осторожно сформулировал свой вопрос: — К нам только что поступило сообщение о том, что у вас там произошли какие-то неприятности. Я просто проверяю информацию. Судя по тону Мэтсона, он не ожидал подобного вопроса. — Да вроде нет у нас никаких неприятностей. На самом деле утро прошло довольно скучно. — Шериф Коллинз на месте? — Да, оставайтесь на связи. Теперь лейтенант Джарвис второй раз взглянул на Эвелин Бенсон, теперь повнимательнее. В трубке раздался голос: — Шериф Коллинз. Джарвис набрал в грудь побольше воздуха и заговорил: — Здравствуйте, шериф. Говорит лейтенант Джарвис из полицейского управления Оак-Спрингз. Я просто проверяю поступившее к нам сообщение. У вас там все в порядке? — А в чем дело? Что вам сообщили? — Ну... что вы погибли. — Погиб? — Да, что вас застрелил один из ваших помощников и еще что в Гайд Ривер начинается какая-то серьезная заваруха. — Ну и ну! И кто сказал вам все это? — У меня тут сидит одна женщина, страшно взволнованная... — Часом не Эвелин Бенсон? — Да, точно. Шериф рассмеялся. — Поня-а-атно. Печально, конечно. Послушайте, Эвелин Бенсон... нет, она не сумасшедшая, но она сейчас переживает сильный стресс. Недавно на нее напали в ее собственном доме. — Да, я выезжал на это дело. — А вы знаете, что чуть больше недели назад ее мужа растерзал и сожрал гризли? — Да, знаю. Поэтому я и засомневался... — Ей пришлось тяжело. Возможно, ей понадобится профессиональная медицинская помощь, не знаю. Но сейчас она действительно зациклилась на Гайд Ривер. Она явилась ко мне с сообщением, что все жители города — убийцы и заговорщики. И... она говорила вам что-нибудь про дракона? — Про кого? — Про дракона. Ну, знаете, такая большая ящерица, выдыхающая огонь. — Про дракона? Нет. Про это она ничего не говорила. — Что ж, спросите ее. Вы услышите потрясающую историю. Она считает, что дракон сожрал ее мужа. Эвелин встала, когда Джарвис вышел из кабинета: — Ну теперь вы мне верите? — Миссис Бенсон, почему бы вам не присесть на минутку? Эвелин находилась не в том состоянии, чтобы выслушивать формальные любезности. — Вы позвонили им? — Позвонил. — С кем вы разговаривали? — С шерифом Коллинзом. Эвелин остолбенела. — Но это... это невозможно. — Он жив-здоров. И у них там все в порядке. — Шериф Коллинз мертв! — воскликнула Эвелин. — Я сама видела его! — Я только что с ним разговаривал. — Откуда вы знаете, что это был он? Джарвис поднял руку, успокаивая женщину: — Пожалуйста, успокойтесь. — Я успокоюсь, когда вы встревожитесь, понятно вам? Вы должны сделать что-нибудь! Вы должны поехать туда! — Миссис Бенсон, на тот район наша юрисдикция не распространяется. — Но кто-то же должен что-нибудь сделать! — А как насчет дракона, миссис Бенсон? Эвелин осеклась. — Вы рассказывали людям, что вашего мужа съел дракон? В этот момент Эвелин поняла, что Джарвис никогда не поверит ей. В этот момент Джарвис решил, что верить ей не стоит. В офисе шерифа округа Кларк Дуг Эллис повесил трубку и присоединился к своим товарищам, которых Блай послал навести порядок в управлении. Кайла Фиггина одобрительно похлопали по спине — он прекрасно справился с ролью помощника шерифа Мэтсона. На запертой входной двери управления висела табличка «Санитарный день», занавески на окнах были задернуты, а все звонки переправлялись диспетчеру. Тело Коллинза было уже завернуто в ковер и погружено в стоявший на улице автофургон. Тело Фила Гаррета проследовало в автофургон чуть ранее. Через несколько минут полы будут вымыты, все обретет обычный вид — и как раз вовремя. Через полчаса в управление должен прибыть второй помощник шерифа. Дуг не представлял, каким образом будет объяснено исчезновение Коллинза, но, с другой стороны, зачем вообще объяснять что-то? Как всегда, нет никаких улик, нет никаких свидетелей, и никто ни слова не скажет — особенно сейчас. Солнце опускалось за горы, и тени их ползли через руины Старого города, а Стив все продолжал сидеть возле неподвижного тела Леви — живой, свободный и опустошенный, только сейчас осознавший, что Леви Кобб был его настоящим другом. Стив испытывал мучительные угрызения совести. Боль в теле, даже жгучая боль в груди над сердцем не шли ни в какое сравнение с этими муками. «Умереть должен был я, Леви, а не ты». Он плакал, не стыдясь своих слез, о Леви, о Клиффе, о всей несчастной долине, где смерть стада чем-то вроде любимого ручного зверя, где всеми презираемый механик отдал свою жизнь за постороннего человека. Почему? Почему? Его исполненные муки и раскаяния стоны, звучащие в пустом полуразрушенном здании, не дали Стиву услышать приближающийся топот копыт. Наконец он раздался так близко, что Стив вздрогнул и поднял глаза. Трэйси! Свободная, живая! Она ехала рысью на лошади по главной улице разрушенного города, ведя на поводу вторую лошадь. — Стив! Ты в порядке? Стив с трудом поднялся, чувствуя страшную слабость в ногах. Он быстро вытер глаза и лицо, пытаясь успокоиться. — Ты жива! — Скорее еле жива. Трэйси подъехала к Гайд-холлу и осадила лошадь. «Она так измучена, измазана грязью и оборвана, будто лошадь волокла ее за собой по земле», — подумал Стив. — Как ты догадалась, где я? — спросил он. — Два и два я в состоянии сложить. — Заметив цепи, Трэйси недоуменно подняла брови. — Как тебе удалось освободиться? — Леви пришел и освободил меня. — Тогда не стой как истукан! Поехали отсюда! Неужели она не расслышала, что он сказал? — Он... он умер. Блай застрелил его. Трэйси вытянула шею и увидела тело Леви в траве. — Тогда поехали быстрей. Этих лошадей я не напрокат взяла! Стив не пошевелился. — Трэйси! Он спас мне жизнь! Здесь был дракон... — Оставь его! Если мы сейчас же не перейдем через горы, мы покойники, как и он! Стив посмотрел на своего друга, мертвенно-бледного, залитого кровью, — словно павший солдат, забытый на опустевшем поле битвы. — Я не могу. Я просто не могу бросить его здесь. — Нет, можешь. Так надо. Блай и остальные кинутся по горячему следу, как только поймут, что произошло. Стив еще раз посмотрел на Леви. Леви умер, но все же в уме Стива продолжали звучать какие-то его слова. — Он сказал мне, как убить дракона... кажется. — Ты садишься на коня или нет? — А дракон? — К черту дракона! К черту весь этот город! Пусть они подавятся своим драконом! Стив посмотрел на Трэйси, потом перевел взгляд на тело Леви. Наконец он счел разумным послушаться ее, подбежать к коню и вскочить в седло. Наличие коня в узде и под седлом придавало уверенности и спокойствия, равно как и наличие карабина шерифа в притороченном к седлу чехле. Вероятно, у Трэйси есть какой-то план. — Просто следуй за мной, — бросила Трэйси через плечо. — Я знаю тропу, ведущую из долины. Стив пристроился за Трэйси, они проехали между развалин к реке, а потом свернули и двинулись вдоль берега на север. — Где ты достала коней? — На ранчо Стюартов, в нескольких километрах ниже по долине. Их не оказалось дома, так что я проявила инициативу. Это в голове не укладывалось. — Помощник шерифа крадет коней? — Конфискует коней. Это не одно и то же. Хэролд Блай снова вернулся в таверну, и на сей раз он заказал стакан виски. Дела шли не очень хорошо. В переднюю дверь влетел Карл Ингфельд, едва не сорвав с крючка колокольчик. Потом он стал перед Блаем, боясь открыть рот. — Ну? — осведомился Блай. Карл потряс головой. — Мы упустили ее, босс. Мы не взяли под наблюдение старый рудник Скайлера. Похоже, она проползла по нему и вышла ниже нашего поста на дороге. — Об этом надо было подумать! Карл лишь беспомощно пожал плечами. — Этот рудник уже много лет как заброшен. Мы не предполагали, что она вспомнит о нем. Блай воздержался от комментариев. Он взглянул на Берни. — Что ж, у нас тоже есть новости. Берни только что разговаривал со Стюартами. У них пропали два коня. — Два коня? — Она попытается перейти через горы и захватить с собой Бенсона, если сумеет освободить его. Нам стоит послать кого-нибудь в Старый город — проследить, чтобы этого не произошло. В таверну ворвался Энди Шуллер с еще одним печальным сообщением: — Ни следа Кобба. Блай выругался. — Мне нужно было прикончить его на месте. Где вы искали? — Мы дошли по кровавому следу до гаража, но его там нет. Он прячется или сбежал, или... — Он не сбежал. Если Кобб еще жив, он попытается спасти Бенсона. На лице Карла выразилось сомнение: — А откуда он знает, где искать Бенсона? «Идиотский вопрос», — прочел Карл на лице Блая. — А где еще может быть Бенсон? Энди, отправляйся туда. Возьми с собой несколько человек. Если там нет Кобба, значит будет Трэйси. Энди заколебался: — Вы имеете в виду... Гайд-холл? — Выполняй приказ! Ты работаешь на меня, не забыл? С тобой ничего не случится. — Но уже темнеет. — Иди! Энди повернулся к двери, и в этот момент она снова с грохотом распахнулась, и в таверну влетели Джо и Элмер. — Мы нашли Кобба. Они мгновенно приковали к себе всеобщее внимание. — Он в Гайд-холле, — сказал Джо. — Мы решили, что он попытается спасти Бенсона. Блай пришел в возбуждение. — Да ну?! Вы его видели? — Он умер, — доложил Элмер. — Вы все-таки убили его, Хэролд. Просто смерть наступила не сразу. — Но перед смертью, — продолжал Джо, — он освободил Бенсона. Бенсон сбежал. — И вы нашли там свежие следы копыт, верно? — спросил Блай. Джо и Элмер переглянулись, потом уставились на Блая. — Да, верно, — сказал Джо. — Откуда вы знаете? Блай махнул рукой, заканчивая разговор на эту тему, а потом сказал: — Значит, Трэйси с Бенсоном решили перейти через горы. Элмер высказался первым: — Теперь нам ни за что не найти их. — Они сбежали, — сказал Джо. — Они помечены, — возразил Блай. — Они помечены, и прежде всего именно они заварили всю эту кашу. Как насчет этого? Неужели вы думаете, им удастся выбраться из долины? Элмер и Джо переглянулись. Все остальные посмотрели на Элмера и Джо. Наконец Элмер сказал: — Думаю, здесь вы правы, Хэролд. Блай допил виски. — Значит, они займут внимание дракона на какое-то время. Это даст нам время очистить город. Элмер и Джо обменялись вопросительными взглядами. — Кто был дружен с Коббом? — спросил Блай. Карл подал голос: — Он вел занятия по изучению Библии у себя на дому. — Карлсоны посещали занятия? — Да. Они и Мэлоны, — добавил Энди. Блай кивнул: — Карлсоны арендуют дом у меня. Здесь проблем не будет. А Мэлоны... ладно, что-нибудь придумаем. Наконец Энди спросил: — Что вы собираетесь делать, Хэролд? Глаза Блая сузились: — Этот город принадлежит дракону, Энди. Он не желает видеть этих людей в своем городе и пытается довести это до нашего сведения. Либо они, либо мы. — Блай угрожающе близко поднес палец к живой ране над сердцем Энди и повторил: — Либо они, либо мы. Трэйси и Стив отъехали от Старого города примерно с километр, держась реки, и нашли заброшенную, но вполне проходимую тропу, которая пересекала Гайд-Ривер-роуд и поднималась в горы на западной стороне долины. Тропой регулярно пользовались олени и лоси, это было ясно видно. Что же касается всадников, то, по наблюдениям Стива, здесь довольно давно таковые не проезжали. — Еще километр-полтора тропа тянется вдоль реки, — приглушенным почти до шепота голосом сказала Трэйси, — а потом поднимается к ручью Хэтчит. — Надеюсь, ты понимаешь, что ночью в горах мы станем легкой жертвой. — Не волнуйся об этом. Не волнуйся. Отлично. — Мы можем найти какое-нибудь укрытие, чтобы спрятаться до утра. — Стив, не волнуйся. Ее беспечность встревожила Стива. — Трэйси! Все известные нам нападения дракона происходили под покровом тьмы. Очень вероятно, что дракон выйдет на охоту с наступлением темноты, а, следовательно, запросто сможет обнаружить нас. — Может, он не сумеет различить нас на лошадях? — Мы помечены, Трэйси! Дракон будет знать, где искать нас! Она лишь бросила на него презрительный взгляд. — Мы связаны с этим существом! — Прекрати болтать! — прошипела Трэйси. — Ты что, хочешь выдать нас? Она поехала дальше, он последовал за ней. Трэйси права. Они находились слишком близко к реке, к шоссе, к другим дорогам и маленьким фермам, чтобы разговаривать. Похоже, Трэйси действительно знала путь из долины, и до сих пор все шло гладко. Стиву придется положиться на нее. Когда вечерняя тень накрыла узкую долину, тропа привела к ручью Хэтчит, свернула на запад и, извиваясь, стала подниматься в горы по лощине. Они продолжали двигаться вперед, часто выезжая из-под лесной сени на открытые луга и пастбища, которые заставляли Стива нервничать. Он не спускал глаз с чистого неба над головой. «Как будто в этом есть какой-то толк, — думал он. — Дракон может маскироваться вон в той заросли деревьев, прямо впереди, или прятаться вон на том лугу, так идеально воспроизводя железными чешуйками цвет и фактуру травы и полевых цветов, что в жизни не догадаешься, что он притаился там, наблюдая и выжидая». Впереди над тропой нависла ветвь дерева, и Стив низко наклонился в седле, приподнимая ветку рукой и заводя ее за спину. Ему почудился какой-то подозрительный запах. «Может, я слишком много думаю о драконе, — подумал он. — Теперь мне начинает мерещиться его запах». Он схватил в кулак свою рубашку на груди, подтянул ее к носу и принюхался, пытаясь различить знакомый запах гниения и смерти. Нет, ничего такого. Стив почувствовал облегчение. Боль над сердцем даже немного утихла. Либо это, либо он просто привык к ней. Стив повертел головой, втягивая носом воздух. Нет, он не был уверен, что действительно почуял что-то. Однако он продолжал оставаться настороже и постоянно принюхивался к запахам, которые прохладный ветерок нес вниз по лощине. Звучащий где-то в уме Стива настойчивый голос постоянно напоминал ему, чтобы он не расслаблялся, не терял бдительности и держал ухо востро. Они ехали вверх по тропе. Солнечные лучи еще озаряли вершину горы, но лощины уже не достигали. Вершину какой горы? Стив устремил долгий внимательный взгляд на высокий скалистый хребет, сейчас освещенный солнцем. Гора Сэдлхоз. Ручей Хэтчит протекал прямо рядом с южным ее склоном. Эта мысль ничуть не утешила Стива. Глава 19 Чистка Джек Карлсон, молодой шахтер и сын шахтёра, работал в «Золоторудной компании Гайд», пока его не уволили шесть месяцев назад. Теперь его жена Эми нашла работу в Вест Форк и ездила туда каждый день, а Джек тоже искал работу в тех краях. Однако сводить концы с концами стало трудно. Арендная плата за принадлежащую компании лачугу с одной спальней за последнее время несколько раз повышалась, но это жилье все равно стоило дешевле, чем любое жилье в Вест Форк, поэтому они оставались здесь. Джек слышал о каких-то правилах, согласно которым компания предоставляет жилье только своим рабочим и служащим, однако после его увольнения этот вопрос ни разу не поднимался, а компании было только выгодно получать от него чеки каждый месяц. Так или иначе, но, когда он услышал стук в дверь, у него появилось слабое подозрение, что случилось что-то неладное. Дверь открыла Эми — и увидела на крыльце Дуга Эллиса и еще четырех угрюмых мужчин с винтовками в руках и револьверами на бедре. Она обернулась и позвала мужа: — Джек, наверное, тебе лучше подойти сюда. Джек подошел к двери, и она стала за его спиной. От лица группы заговорил Дуг: — Джек, компании нужен этот дом. Ты должен освободить его. Сейчас же! — Дуг... что происходит? — недоуменно спросил Джек. — Зачем все эти пушки? — Мы хотим, чтобы вы убрались из города сегодня же вечером. Эми задохнулась. Джек не верил своим ушам. — Сегодня? — Грузите вещи, забирайте все свое барахло и уезжайте. — Что случилось? В чем дело? — Мы всегда исправно вносили плату, — сказала Эми. — Спросите Хэролда! Дуг направил винтовку в лицо Джеку. — Мы вернемся через час. Будет лучше, если мы увидим какие-то изменения. Джек ничего не понимал: — Всего час? Уже вечер, скоро стемнеет... — Один час! — сказал Дуг, и все повернулись и ушли. Сэм и Кэти Мэлон с тремя своими детьми тоже услышали громкий стук в дверь. Сэм открыл дверь и увидел Энди Шуллера с приятелями, тоже вооруженных. — В чем дело? — спросил Сэм. — Этот дом использовался не по назначению, вы нарушили правила пользования жильем, — сказал Энди. — Это что, шутка? Энди поднял винтовку. — Никаких шуток, Сэм. Вы использовали дом для общественных собраний, что является нарушением муниципального закона. — Какого муниципального закона? Энди сам толком не знал, но постарался говорить уверенным тоном. — Компания пересматривает свою политику в городе. Больше никаких занятий по изучению Библии на дому, Сэм. — С каких это пор? — С тех самых пор, как вы начали их проводить. — Неужели Хэролд Блай считает себя вправе указывать мне, чем я могу заниматься, а чем нет, в моем собственном доме? — раздраженно спросил Сэм. — Может, это и твой дом, но это его город. — Я поговорю об этом с адвокатом! — Ты должен убраться из города сегодня, Сэм. Сейчас же! Сэм, как и Джек Карлсон, не верил своим ушам. — Что значит «убраться»? Энди никогда не был силен в спорах, поэтому сразу перешел к решительным действиям. Он схватил Сэма за грудки, выдернул его на крыльцо и швырнул со ступенек на землю. Прежде чем Сэм успел прийти в себя, четверо мужчин ворвались в дом. Кэти завизжала. Серьезные и молчаливые, Стив и Трэйси пересекли ручей Хэтчит и поехали по тропе, которая начала петлять, полого поднимаясь в гору по лощине. Скоро плеск ручья стих вдали, и теперь они слышали лишь равномерный цокот конских копыт по узкой каменистой тропе, тихое поскрипывание кожаных седел да стрекот далеких сверчков в сгущающейся тьме. «Мы приближаемся к горе Сэдлхоз», — эта мысль не оставляла Стива. Свет дня быстро мерк, и скоро у них практически не останется зрительной связи с окружающим миром. В этом смысле все преимущество будет на стороне дракона. Они все еще скрывались под сенью леса, но Стив знал, что это продлится недолго. Скоро они выедут за верхнюю границу леса и окажутся на открытом пространстве. Он постоянно прислушивался и скользил напряженным взглядом по сторонам, но пока не замечал никаких признаков погони. А что, если их никто не преследует? Что, если им удастся найти какое-нибудь укрытие, где они смогут спрятаться до утра? — Трэйси, — тихо окликнул он. Он едва различал ее между темными стволами деревьев и низко нависающими над землей ветвями. — Трэйси, — снова позвал Стив. Наконец она ответила: — Знаешь, Стив, когда мы выедем из леса, мы двинемся к охотничьему домику Тэннера на Холодном ручье, это сразу за перевалом. Ты не представляешь, какие там замечательные комнаты, сплошь мореное дерево, ковры и мягкие шерстяные покрывала на кроватях... Так. Для человека, который только что напоминал ему о необходимости хранить молчание, она говорила довольно громко. Стив ответил приглушенным голосом, надеясь, что Трэйси поймет намек: — Сколько еще, по-твоему, мы останемся под прикрытием деревьев? — Довольно скоро лес кончится. Стив посмотрел наверх и увидел над головой черные силуэты деревьев, ветви которых смыкались в вышине, скрывая от взгляда все звездное небо, за исключением крохотного кусочка. Дракон не сможет проникнуть сквозь этот густой покров, не оповестив их шумом о своем приближении. Неплохо было бы сохранить это преимущество. — Стоит хорошенько подумать, прежде чем выезжать на открытое пространство, — сказал он. Ответа не последовало. Лишь тихое цоканье копыт да шорох кустарника и низких ветвей, мягко хлещущих по бокам лошадей. — Трэйси? — Я буду долго-долго принимать душ, когда мы приедем туда, — мечтательно сказала она. — Я приму душ, а потом прыгну в огромную мягкую кровать — и это будет настоящее блаженство. Тебе понравится. Теперь в голосе Стива появились раздраженные нотки: — Трэйси, ты слышала, что я сказал? — А что ты сказал? — Я сказал, что стоит хорошенько подумать, прежде чем выезжать на открытое пространство. В голосе Трэйси послышалось непритворное недоумение: — Зачем? Что тебя так беспокоит? «Ничего себе! Она действительно пребывает в каком-то другом мире». — Дракон, помнишь? На открытом пространстве мы станем идеальными мишенями. Стив не видел лица Трэйси, но услышал короткий презрительный смешок. — Ах, дракон! Думаю, мы уже ушли довольно далеко от него. — Трэйси! — Как она может быть такой легкомысленной? — Мы выезжаем прямо к подножию Сэдлхоза. По всем признакам именно здесь находится логово дракона. Я бы сказал, мы неуклонно приближаемся к нему! — Он не станет искать нас здесь. — Почему ты так уверена? — Блай со своими людьми не стал преследовать нас. С какой стати это делать дракону? Стиву пришлось напомнить ей: — Мы помечены, Трэйси. Помнишь? — Стив! — Она говорила шутливо-ворчливым голосом. — Брось, эти метки ничего не значат. Как только мы выберемся отсюда, они исчезнут. — Куда ведет эта тропа? Когда мы достигнем перевала? — Стив, ты делаешь из мухи слона. Из мухи слона? Он вспомнил Вика Мура, Чарли и Мэгги, не говоря уже о полусъеденном брате. — Я никогда не рассказывала тебе о маленьких шалостях Дуга, а? Стив ничего не желал знать о шалостях Дуга, но и ссориться сейчас не хотел, поэтому ответил: — Нет, не рассказывала. — Думаю, он несколько раз весело проводил время с Карлоттой. Я слышала, будто их видели вместе в охотничьем домике Тэннера. Стив не предполагал, что когда-нибудь выступит в защиту Дуга, но после той встречи в таверне... — Что значит «ты слышала, будто их видели вместе»? — Ну, кто-то говорил мне. — Мне кажется, это просто сплетни, Трэйси. Она не услышала ни слова из сказанного Стивом. — Так что это даже вроде как романтично, знаешь ли. Вроде как справедливо. Он спал с ней в охотничьем домике Тэннера, но теперь я буду спать там с тобой. Может даже, нам достанется комната, которую снимали они. При других обстоятельствах такого рода разговоры оскорбили бы Стива. Он почувствовал бы, что его используют. Но сейчас он почувствовал только страх. Трэйси не умолкала: — Я сразу поняла, что в тебе есть что-то особенное, — ты понимаешь, о чем я? С виду Дуг страшно силен и самоуверен, но в душе он тряпка, он слаб, как ребенок. А мне нужен был мужчина, сильный духом, с настоящим характером. Что ж, теперь я нашла такого. Я нашла такого. Стив втянул носом воздух. Вот оно. Запах. Значит, ему не показалось. — Трэйси... — А я когда-нибудь рассказывала тебе про нас с Энди Шуллером? О, это было настоящее сумасшествие! Я скажу тебе, почему все закончилось: я сообщила ему, что собираюсь стать полицейским. — Она рассмеялась, находя истинное удовольствие в этом воспоминании. — Энди решил, что я собираюсь сообщить о своей беременности! Не знаю, что было бы хуже, он так тяжело воспринял это. Вроде как «надо же, у Трэйси-то, оказывается, есть голова на плечах!» О Господи, нет! Не дай этому случиться с ней! — Трэйси, ты нормально себя чувствуешь? — Впрочем, все это было глупо. У меня с Энди никогда ничего не получилось бы. Посмотри на него: он все так же шатается без дела да гоняет шары у Чарли. Стив уже достаточно наслушался. — Трэйси, остановись на минутку. Она продолжала ехать, и Стив слегка пришпорил лошадь, чтобы догнать ее. — С Джимми у меня тоже не сложилось. О! С Джимми ты не встречался. Он потерял ногу после несчастного случая на шахте. Ужасно жаль. Он мне действительно нравился. Ветви деревьев над их головами начинали редеть. Между ними появлялись широкие просветы. Они выезжали за границу леса, на открытое пространство. — Трэйси, куда все-таки ведет эта тропа? Она продолжала ехать и говорить так громко, что Стиву не приходилось напрягать слух. — Я знала, что Дуг невзлюбит тебя. Он действительно чувствует угрозу своему спокойствию всякий раз, когда поблизости появляется парень вроде тебя. Но знаешь, думаю, это одна из главных причин, почему меня потянуло к тебе. Тропа стала немного шире, и Стив увидел над головой открытое небо. Он подогнал свою лошадь. — Трэйси! Подожди! Остановись! Она не остановилась. Стив нагнал Трэйси и поехал рядом. На узкой тропе едва хватало места для двух лошадей. — Трэйси, подожди минутку. Остановись же! — Думаю, ты именно такой мужчина, каким хотели бы быть остальные мужчины. Понимаешь, о чем я? Он протянул руку и схватил поводья ее лошади. — Тпр-р-ру! Трэйси пришла в раздражение: — Что ты делаешь? Лошади остановились. — Стой спокойно, — сказал он лошади и Трэйси. Теперь он ясно видел ее лицо в свете восходящей луны. Ее форма была так сильно измазана грязью после путешествия по старому тоннелю, что любые другие пятна были на ней незаметны — до сих пор. В холодном лунном свете Стив увидел блестящую черную струйку, проступающую сквозь заскорузлую от грязи рубашку и сползающую от сердца к талии Трэйси. Отвратительный запах ни с чем нельзя было спутать. — Трэйси... Она оглядела себя, потом провела по груди пальцами. Вонючая черная слизь пристала к пальцам и повисла на них черными нитями, когда она отняла руку. При свете луны Трэйси зачарованно смотрела на них, не говоря ни слова. Охваченный ужасом, Стив не знал, что делать. — Трэйси... тебе больно? Она улыбнулась почти игриво. Потом хихикнула. Нет, мне не больно. Почему мне должно быть больно? Стив схватил ее за плечо. — Ты понимаешь, что происходит, Трэйси? Ты не в себе! Ты ведешь себя как безумная. — Просто я без ума от тебя. — Она снова захихикала. Стив сжал ее плечо крепче, легонько тряхнул и попытался поймать ее взгляд, но мысли Трэйси блуждали где-то далеко отсюда. — Нет! Послушай меня! Блай мне говорил об этом. Когда у тебя появляется эта отметина, с тобой что-то происходит. Ты привыкаешь к ней, и тебе становится все равно! — Его слова не достигали цели. — Ты меня слышишь? Когда Трэйси, наконец, взглянула на него, на лице ее застыло глупое, бессмысленное выражение. — Со мной ничего не случится, милый! Теперь я заполучила тебя! Я победила! — Потом она залилась пьяным смехом, и новая струйка черной густой жижи, похожей на деготь, сползла по ее груди. — Надо вытаскивать тебя отсюда. — Стив попытался взять поводья ее лошади. — Нет! — сказала Трэйси тоном капризного ребенка и игриво шлепнула его по руке. Стив почувствовал на лице брызги черной слизи. — Ты должен слушаться меня. Теперь ты принадлежишь мне со всеми потрохами! Стив отдернул руку, теперь испачканную слизью. — Трэйси. — Он поднес руку к самому ее лицу, вынуждая посмотреть. — Посмотри на это! Посмотри на себя! Трэйси лишь устремила на него неподвижный, странно зловещий взгляд и шаловливо склонила голову к плечу. — Теперь ты мой. Мой целиком и полностью. Я заполучила тебя и никогда не отпущу! Стив отшатнулся. Этот блеск в глазах... он уже видел его. Он уже слышал — нет, нутром чувствовал — эти слова. В Гайд-холле, всего несколько часов назад. — Трэйси... — Н-но-о-о! — взвизгнула она, ударяя пятками в бока лошади. Лошадь сорвалась с места и с дробным топотом понеслась по тропе, выбрасывая из-под копыт мелкие камни. — Догони меня, если сможешь! Трэйси выезжала на открытое пространство, на широкий луг, раскинувшийся под чистым небом. — Стой! Вернись! — завопил Стив. Совершенно обезумев, она гикала, взвизгивала и колотила пятками лошадь. Стив пришпорил коня и бросился следом за ней. Если ему удастся усмирить Трэйси, затащить под какое-нибудь прикрытие, возможно, он сумеет спасти ее. Но дракон, несомненно, знал это. Несомненно, это все именно он и устроил. Стив снова пришпорил коня. — Н-но! Пошел, пошел! Гнедой жеребец перепрыгнул через нагромождение камней и понесся галопом через луг. Трэйси ушла далеко вперед, и Стив понимал, что догнать ее будет трудно. Приманка. Именно это слово употреблял Леви Кобб. «Устройте западню, выставьте приманку». Стив посмотрел вверх и теперь ясно различил зубчатый хребет горы Сэдлхоз, черным клином врезающийся в ночное небо. Гора Сэдлхоз была уже более чем близко — сейчас они скакали вверх по ее склону. Западня. Стив в этом не сомневался. Лошадь Трэйси пронзительно заржала, и Стив увидел, как она пятится, упирается, бьет копытами и вертится вокруг своей оси, отказываясь скакать дальше. Чуть выше тропа пролегала рядом с небольшой конусообразной насыпью камней, поросшей маленькими деревцами. — Н-но! — Стив в полном отчаянии ударил пятками в бока жеребца, и тот стремительно понесся вперед. — Трэйси! ТРЭЙСИ, ПОВОРАЧИВАЙ НАЗАД! Она продолжала хлестать лошадь поводьями, пытаясь направить ее дальше по тропе. Стив настигал Трэйси, приближался, крича во все горло. Наконец она услышала его и перестала дергать поводья. Стив остановил своего коня. Теперь жеребец тоже начал нервничать, перебирать копытами и пугливо косить глазом. — Трэйси! — Стив неистово замахал руками. — Давай назад! Ее лошадь по-прежнему артачилась. — Нет! Давай ты за мной! Как ему докричаться до нее? — Трэйси, дракон! Это ловушка! Она сердито крикнула в ответ: — Да нет здесь никакого дракона! Поехали! «Нет, — истошно прокричал его внутренний голос, — ни шагу дальше!» Стив не сдвинулся с места и попробовал более мягкие средства убеждения: — Трэйси, перестань. Я люблю тебя. Просто давай вернемся назад вместе. — Я не хочу возвращаться! Я хочу выбраться из этой долины — с тобой! Он продолжал уговаривать: — Мы найдем какой-нибудь другой путь отсюда. А сейчас давай вернемся назад! — Ты должен поехать со мной, — умоляющим голосом сказала Трэйси, в то время как ее лошадь сама двинулась было к Стиву. — Если ты действительно меня любишь. «Я не могу». Он знал это. Это кричали его инстинкты, его внутренний голос. Конь Стива испуганно вздрогнул, прыгнул назад, взбрыкнул задними ногами. Стив с трудом удержался в седле. Луг между ним и Трэйси шевелился, дыбился, вспучивался холмом. Над ним вырос чудовищный сужающийся кверху стебель, извивающийся, как угорь. Лошадь Трэйси пронзительно заржала и взвилась на дыбы. Стебель резко изогнулся, подцепил лошадь снизу и мощным толчком опрокинул на спину. Трэйси исчезла в высокой траве, а лошадь покатилась по земле, судорожно дергая ногами и фыркая, потом, наконец, вскочила, в дикой панике бросилась вниз по склону и исчезла среди деревьев. — ТРЭЙСИ! — Стив схватил карабин и спрыгнул с коня, передергивая затвор. Трэйси с трудом поднялась на ноги, оглушенная и ничего не соображающая. Конусообразная насыпь камней находилась прямо позади нее, и теперь она тоже начала шевелиться. — Стив... Стив прицелился. — Ложись! Куда стрелять? Какая часть дракона где находится? Трэйси продолжала стоять, оглушенная и сбитая с толку. Хвост дракона поднялся из травы и тяжелым ударом отбросил ее назад. Она упала на камни, и камни мгновенно ожили и пошли дрожащими волнами красного и фиолетового цвета. Внезапно Стив увидел, как изменился взгляд, выражение лица Трэйси. Она вышла из состояния ступора. Сознание ее пробудилось, и с этим пробуждением пришел невыразимый ужас беспомощного человека перед лицом смерти. — Стив... Трэйси попыталась бежать, но Стив с ужасом увидел, как стоящее рядом дерево превращается в длиннопалую когтистую лапу. Мелькнули серебряные когти, ударяя ее в грудь, и она кувырком покатилась по земле. — Нет! — Стив чувствовал всю боль Трэйси. Он рванулся вперед, бросаясь из стороны в сторону, пытаясь различить очертания чудовища. Впрочем, нужды в этом не было. Насыпь камней пошла рябью, задрожала, а потом медленно превратилась в огромное тело, сверкающее серебряными чешуйками. Огромные крылья развернулись, словно гигантские знамена на фоне неба. Золотистые глаза, серебряные рога и шишковатый лоб поднялись над землей на длинной могучей шее высотой с дерево. Стив вскинул винтовку и выстрелил, целясь в морду дракона. Чудовище качнулось назад, словно от удара, и по чешуйчатой шее прокатилась волна вспышек, подобных электрическим разрядам. Стив услышал голос Трэйси, отчаянно прокричавший его имя, а потом увидел ее прямо под поднятой шеей дракона. Она ползла к нему, рубашка висела у нее на груди кровавыми лохмотьями. — Беги, Стив! Беги, спасайся! Он снова передернул затвор и прицелился в голову дракона, надеясь попасть в глаз. О-ох! Стив не видел хвоста, пока тот не ударил его в грудь, отшвыривая на несколько метров назад, в кустарник. Он мгновенно вскочил на ноги. Трэйси продолжала ползти к нему, часто останавливаясь, отталкиваясь от земли одной здоровой рукой, пытаясь подняться на ноги. Ее полный ужаса взгляд метался по сторонам, ища и не находя Стива. Огромная трехпалая лапа накрыла ее, подцепила и подбросила на несколько футов в воздух. Она рухнула навзничь на землю. Когтистая лапа снова потянулась к ней. Стив прицелился в золотой, налитый злобой глаз. Дракон поднял лапу, прикрывая морду. В лапе чудовище держало Трэйси Эллис. Тело ее обмякло, она умирала, глядя на Стива умоляющими глазами. Стиву казалось, что их разделяют сотни миль. Дракон одним глазом выглядывал из-за Трэйси, ожидая следующего движения Стива. Стив подался в сторону, пытаясь прицелиться. Дракон продолжал прикрываться Трэйси как щитом. Губы Трэйси искривились, словно она пыталась выговорить что-то, но лишь струйка крови из разорванных легких вытекла из уголка ее рта. Кровь и черная слизь струились по чешуйчатой лапе, которая держала Трэйси. Дракон посмотрел на Стива, потом на женщину в своей лапе. В одно бесконечно длинное мгновение огромные челюсти сомкнулись на груди Трэйси Эллис, острые зубы легко пронзили ее тело насквозь и сцепились с металлическим лязгом. Стив оцепенел. Он пошатнулся и рухнул на землю, ничего не сознавая, ничего не чувствуя. Его мозг отказывался воспринимать невыразимый, неизмеримый ужас происходящего. Дракон не стал жевать. Он просто проглотил первый кусок, потом второй, потом последний, ни на миг не сводя со Стива глаз. Проблески сознания стали возвращаться к нему только когда Трэйси полностью исчезла в пасти дракона, а чешуйки начали принимать цвет ночного неба. — Нет... — прохрипел Стив, еле шевеля сухим, словно кусок заскорузлой кожи, языком. — Нет, я не позволю тебе! — То не гнев заговорил в нем, а инстинкт убийства в чистом виде. — Нет, ты не можешь! Он все еще различал очертания огромного тела, выпуклость на усеянном звездами гобелене неба. Он выстрелил, и расплывчатое тело вспыхнуло разноцветными огнями. Золотые глаза зловеще сверкали, и Стив читал в них знакомое: «Теперь ты мой. Я никогда не отпущу тебя». Потом голова, крылья и чешуйчатое змеевидное тело полностью слились с травой, с деревьями, с небом. Дракон получил полное преимущество. Слишком потрясенный и испуганный, чтобы думать, Стив повернулся и бросился к своему коню. Трава пошла рябью от ветра, поднятого огромными крыльями: небо над головой задрожало и заструилось. Стив рухнул на землю, когда чудовище пронеслось над ним, потом поднял голову из травы и увидел, как жуткая сила подбрасывает лошадь в воздух, словно тряпичную куклу, неистово швыряет из стороны в сторону и снова бросает на землю. Потом голова коня отскочила от шеи. Стив покатился по земле, потом пополз на четвереньках, потом вскочил на ноги и бросился к зарослям деревьев, растущих ниже по склону, словно жалкий зверек, преследуемый ястребом. Теперь у него не было никакого плана действий, никакой стратегии, никакой тактики; он просто бежал во весь дух, спасая свою жизнь. Обезумев от ужаса и избытка адреналина в крови, он несся по лугу, перепрыгивая через низкие кусты, и слышал за спиной мощное хлопанье крыльев и видел траву, идущую волнами от ветра. Деревья, деревья, деревья! Он бежал под спасительный полог леса. Он нырнул под сень деревьев и покатился по земле между стволами. Ветви высоко над его головой затрещали и застонали, словно на них обрушилось тяжелое тело. Стив вскочил на ноги и принялся отчаянно продираться сквозь кустарник, продвигаясь вниз по склону горы. За ним с оглушительным треском, похожим на частые выстрелы, ломались ветки, стонали и раскачивались деревья, иголки и листья дождем сыпались на землю. Чудовище преследовало его, прокладывая путь сквозь чащу леса. Джек и Эми Карлсон не успели собрать свое имущество достаточно быстро, чтобы удовлетворить Дуга Эллиса. Джек попытался остановить банду Дуга, но в результате оказался на земле перед своим домом со сломанной челюстью и выбитыми зубами, в объятиях охваченной ужасом Эми, в то время как Дуг и его люди громили их маленький домик, выбрасывая мебель, одежду и все мало-мальски ценные вещи на улицу. Кухонный шкафчик прокувыркался по каменистой земле, одежда из стенного шкафа вылетела через окно спальни, зеркало из ванной разбилось вдребезги во дворе. Здоровенные шахтеры, лесорубы и водители грузовиков вошли в раж и разоряли дом с радостным гиканьем и воплями. В доме Мэлонов, чуть выше по улице, творилось то же самое. Кэти Мэлон первая заметила Карлсонов, лежащих на лужайке перед их домом, и прибежала к ним. — Что это такое? — простонала Эми. — Что происходит? — Не знаю, — сказала Кэти. — Сэм побежал звать пастора Вудза. Думаю, нам лучше убраться отсюда поскорее. Стоило только преподобному Рону Вудзу положить трубку, как снова раздавался звонок. Звонил очередной прихожанин, и в каждом голосе слышались страх и отчаяние. — Что происходит? Они требуют, чтобы я уехал! — Они перебили весь китайский фарфор моей матери! — Тим истекает кровью и не может сам идти! — Дети испуганы до полусмерти, и я тоже! — Они сейчас орудуют в моем доме! — Уезжайте из города, — говорил всем пастор. — Даже не думайте, что брать с собой. Просто бегите отсюда сию же минуту! Некоторые пытались возражать, но он твердо стоял на своем, ибо не видел более разумной и безопасной линии поведения. Наконец это произошло: все нравственные преграды рухнули, словно плотина под мощным напором воды. Здесь больше не действовал моральный кодекс, город больше не внимал голосу разума. Здесь правил один только Хэролд Блай, обретший полную свободу воли и возможность обратить в действие все помыслы, взлелеянные в сердце. С этим невозможно договориться, от этого можно только бежать. Сузан, жена Вудза, вцепилась ему в руку. Она была в ужасе. — Может, нам тоже уехать. — В этом нет необходимости, — ответил он. — Что значит «нет необходимости»? — недоверчиво спросила она. — Город сошел с ума! У Вудза не было времени ответить. Раздался громкий стук в дверь и голоса снаружи. Сузан, охваченная паникой, была готова бежать куда глаза глядят. — Рон, что нам делать? Вудз обнял жену: — Не волнуйся. Все будет в порядке. Подожди здесь. Он подошел к двери и распахнул ее. Джо Стаггарт, Элмер Маккой и еще пятеро мужчин стояли на крыльце с револьверами, винтовками и фонариками. Элмер, в до сих пор ровно сидящей на голове бейсболке и до краев налитый пивом, выступил в роли рупора масс. — Пастор Вудз, вероятно, вы догадываетесь, почему мы здесь. Вудз не сказал ни слова. Переводя взгляд с одного человека на другого, он, молча, расстегнул рубашку и показал всем темную язву на груди. Они уставились на нее, потом обменялись вопросительными взглядами. Несколько карабинов опустились стволами к земле. Наконец Элмер обрел дар речи: — Гм... мы просто заглянули, чтобы предупредить вас... вам лучше не высовываться из дома сегодня ночью. В городе беспорядки. — Я не стану вам препятствовать, — сказал он. — Мы ценим это, пастор. Они ушли. С треском проламываясь сквозь кустарник, Стив бежал вниз по склону, пока не добежал до ручья. «Должно быть, это ручей Хэтчит, — подумал он, — или его приток». Ниже по течению он увидел запруду. Коряги, мертвые молодые деревца и щепки (вероятно, работа бобров), принесенные течением, наткнулись на несколько упавших деревьев и образовали беспорядочное нагромождение над ручьем. К этому времени Стив достаточно пришел в себя, чтобы подумать об укрытии. Он вошел в ручей, лег на воду животом вниз и поплыл к запруде, не поднимая брызг, бесшумно скользя по течению, позволяя ледяной воде нести себя вперед. При других обстоятельствах Стив заухал бы, завопил бы при первом соприкосновении с обжигающе ледяной водой. Но сегодня ночью он думал только о том, чтобы не выдать своего присутствия. Он может спрятаться под этим нагромождением коряг и веток, воздушные потоки, стекающие вниз по холму, унесут его запах в долину, в сторону от дракона, холодная вода поглотит тепло его тела (на случай, если дракон чувствует тепло живого тела), а журчание ручья заглушит его дыхание. Стив начал продираться в середину завала; острые ветки царапали и кололи его и несколько раз громко треснули, словно протестуя. Наконец он забрался под эту груду, рассчитывая отсидеться здесь какое-то время и надеясь, что какой-нибудь рассерженный бобер не попытается выселить его из своего дома. Он нашел несколько разбухших бревен и заполз на них; теперь, по крайней мере, верхняя половина его туловища оставалась над водой. Это было компромиссное решение, сомнительный выбор между смертью в пасти дракона и риском умереть от переохлаждения. Стив сидел очень тихо, стараясь успокоиться, пытаясь прислушаться. Он все еще был жив. Возможно, просто возможно, он останется в живых, если только сохранит присутствие духа. Так где же дракон? Что случилось? Некоторое время дракон преследовал его по лесу, но в какой-то момент прекратил погоню, и Стив не совсем понимал почему. Едва ли дракона остановил лес. Действительно, деревья и кусты росли густо — Стив сам с трудом продирался сквозь заросли, — но он уже знал, что гибкое змеевидное тело дракона может проходить практически где угодно, почти не оставляя следов. На ум приходили только две возможности: либо дракон взлетел, чтобы произвести воздушную разведку, либо... Либо он затаился всего в нескольких ярдах от Стива, выжидая удобного момента. Он может смести эту груду веток одним взмахом когтистой лапы... «Успокойся, Стив, успокойся. Надо выбросить из головы все ужасные картины, прогнать леденящий душу страх, воспоминание о Трэйси, съеденной заживо...» Нет, нет, он никогда не забудет эту сцену. Она вечно будет стоять у него перед глазами. «Трэйси...» Не в силах сдержаться, Стив мучительно застонал, съежившись от холода в темноте. — Боже мой... нет... Жуткое воспоминание о гибели Трэйси теперь стало его врагом. Чем дольше он прокручивал в уме страшную сцену, тем больше хотелось ему умереть, просто выползти на открытое место и покончить со всем этим кошмаром. Стив потряс головой, потом наклонился и плеснул воды в лицо. «Очнись, Стив! Ты должен жить. Ты должен бороться и победить!» Надо перестать думать о Трэйси, иначе он наверняка умрет от отчаяния. Этого нельзя допустить. Он должен подумать. Оружие? Средства? Думай! Карабина у него не было; Стив не помнил, как бросил его. Он помнил только, как бежал сломя голову. А что если (Стив содрогнулся) дракон улетел, чтобы переварить ужин? Может, какое-то время мне ничего не грозит?.. Он одернул себя: «Нет. Не пытайся бежать от реальности, Бенсон. Не пытайся принимать желаемое за действительное. Нельзя успокаиваться! Помнишь слова Леви? Нельзя расслабляться!» Он должен исходить из того предположения, что дракон по-прежнему охотится за ним, что опасность не миновала. Он видел общую схему: незадолго перед смертью Чарли стало на все наплевать. Мэгги перед смертью беспечно распевала, и Вик Мур тоже. Там, в таверне, Хэролд Блай и все прочие были помечены, но они ничего не делали, лишь пили пиво и веселились по этому поводу. Никто из них тоже ни о чем не беспокоился. И с Трэйси то же самое. Ее не беспокоило, что она говорит и делает... пока не стало слишком поздно. «Так что лучше беспокойся, Стив. Лучше беспокойся». Он чувствовал боль на груди над сердцем. В темноте он не мог разглядеть язву, но по-прежнему чувствовал ее: она мучительно саднила при прикосновении, временами пульсировала, а иногда горела. А иногда Стив вообще не чувствовал ее. «Я не чувствую ее, когда перестаю беспокоиться», — подумал он. Трэйси буквально истекала слизью, но ничего не чувствовала. Возможно, Леви был прав насчет метки. Как всегда, прав. Возможно, все дело в сердце. Описывая это состояние, Леви употреблял выражение «попасться на крючок», и такое понимание дела сейчас казалось Стиву верным. Каким-то образом — ладно, возможно, это вопрос духовный — жертва оказывалась связанной с драконом точно так же, как форель оказывается связанной с рыбаком. В случае с рыбой крючок впивается ей в губу; в случае с человеком крючок, чем бы он ни был, впивается ему в сердце — в душу, дух, не важно, — вызывая появление гноящейся язвы на груди. Если это так, ты можешь биться, как рыба, пытаясь освободиться, но на самом деле спасения нет. Ты либо убиваешь дракона, либо, в конце концов, он подтягивает тебя к себе, и ты становишься его ужином. Если, конечно, ты не вырвешь крючок из своего сердца. И, по словам Леви, который верил, что дракон есть грех, выход из положения заключался в примирении с Богом. В обретении Иисуса. Значит... что дальше? Ладно. Независимо от того, какова природа связи с драконом — духовная, биохимическая или еще какая-то, — борьба с ним происходит по очень странным правилам. Совершенно бесполезно строить или искать крепость, чтобы спрятаться от него, и равно бесполезно пытаться убежать из долины. Так или иначе, крючок уже глубоко сидит в сердце, и дракону остается только ждать, когда Стив перестанет беспокоиться. Вот опять, настойчивое напоминание: беспокойся. Стив ударил себя в грудь, и рана отозвалась новой вспышкой боли. — Хорошо, — сказал он. — Ты продолжаешь болеть. Не позволяй мне забыть о тебе. Он должен уничтожить дракона, это ясно. Но сделать это надо прежде, чем мысль о необходимости убить дракона перестанет беспокоить его. План действий. Необходимо составить план действий. Если бы он смог вернуться назад к рудникам, которые исследовал вчера (казалось, с тех пор прошла вечность!), то, вероятно, сумел бы найти пещеру, о которой упоминал Джулз Крайор, пещеру с тоннелями и подземными коридорами, тянущимися на многие мили. Идеальное логово для дракона, судя по всему. Он точно знает, где пещеры нет, а значит, круг поисков сужается. Последнее место, где дракон станет искать свою жертву, это его собственное логово — по крайней мере, Стив надеялся на это. Чего старая ящерица совершенно не ожидает, так это нападения со стороны жертвы. Эта мысль воодушевила Стива: «Ну конечно. Почему я должен только спасаться от преследования? Я сам немного поохочусь!» Он прошептал еще одну короткую молитву — ого, это может войти в привычку! — и осторожно выполз из-под груды веток и коряг. В чистом горном воздухе ясные, яркие звезды казались намного ближе к земле. Стив поискал взглядом Большую Медведицу, а по ней нашел Полярную звезду. По положению Полярной звезды он определил кратчайший путь к вершине Сэдлхоз. Но... эй, что это такое? Вот удача-то. На западной стороне звездного полога звезды последовательно мигали и вздрагивали, словно некое незримое тело легко задевало их на своем пути. Напрягая зрение, Стив продолжал наблюдать за этим явлением. Небо представлялось ему огромным узорным покрывалом, под которым полз маленький зверек, заставляя звезды приподниматься и снова опускаться. Невероятно! Скоро Стив различил очертания летящего дракона. Подобный огромному ястребу, он описывал круги высоко над лощиной, плыл в воздушных потоках, кружил, пролетал над хребтом в одну сторону, потом возвращался. Воздушная разведка, безусловно. Обзор местности с высоты. Стив не сдержал улыбки. Чудовище потеряло его след и не знало его намерений. «Отлично! Я впереди противника на одно очко! Теперь только бы суметь сохранить преимущество...» Дуг Эллис прошагал к большому грузовику Элмера Маккоя и рывком открыл дверь кабины. Кайл Фиггин, страстно обнимавший Карлотту Нельсон, едва не вывалился наружу. — Чем это ты тут занимаешься? Тебя здесь поставили следить за дорогой! Кайл схватился за руль, чтобы удержаться. — Я слежу! — А ну вылезайте, оба! Кайл вылез из кабины под испепеляющим взглядом Дуга. Карлотта последовала за ним. Дуг покачал головой и указал на грудь Кайла. — Ты только посмотри на себя! Кайл опустил глаза и увидел скользкое черное пятно на рубашке. Он мгновенно повернулся к Карлотте. — Смотри, что ты со мной сделала! Карлотта дотронулась до своей блузки, испачканной черным, и на пальцах ее осталась слизь. Теперь настала ее очередь разозлиться: — Смотри, что ты сделал со мной! — Ничего я не сделал! — Именно что сделал! Тут вмешался Дуг и схватил Кайла за руку. — Пойдем. Нам нужно переместить пост ниже по дороге. Люди начинают выезжать из города. Кайл выдернул руку. — Нечего пихаться! — Тогда давай двигайся с места! — Я сдвинусь с места тогда, когда захочу! Дуг снова схватил Кайла и заставил того двигаться помимо его желания. Кайл набросился на него с кулаками. Дугу пришлось ударить лишь один раз. Теперь Кайл лежал на земле, яростно сверкая глазами: — Все, ты покойник, Эллис! — Это ты воняешь, как покойник! — парировал Дуг. Кайл мгновенно перевел обвиняющий взгляд на Карлотту. — Нечего на меня пялиться! — взвизгнула она. Дуг рывком поднял Кайла на ноги. — Пойдем. Ты поведешь автобус. Я поведу грузовик. Миссис Дорнинг, вдова, живущая на южной окраине города, еще не успела оплакать разбитую ванночку для птиц и раскрашенных гипсовых зверушек, как Карл Ингфельд с четырьмя подручными уже появился на ее пороге. — В чем дело? — спросила миссис Дорнинг, вышедшая к двери в домашнем халате. Карл умудрился принять вид человека, наделенного властью. — Мэм, управление компании пришло к выводу, что местоположение вашего дома не отвечает новым муниципальным законам, имеющим обратную силу. Вам придется освободить здание, чтобы мы могли снести его. Выше по улице Энди Шуллер и его приятели обшаривали гараж и квартиру Леви Кобба в поисках любых вещей, которые можно взять в качестве трофея, пока этого не сделал кто-нибудь другой. Инструменты Леви исчезли довольно скоро. Папка, оставленная на верстаке, не вызвала особого интереса. Они швырнули ее в мусорный бак и занялись поисками более ценных предметов. В таверне Хэролд Блай уже составил список имен, а потом добавил еще несколько по мере того, как они приходили на ум. — Дорнинг пакуется, — доложил Берни. Блай вычеркнул имя вдовы из списка. — Хорошо. Кто еще? Кто еще? Что там Нельсоны? — Энди не сумел придумать удобного предлога. — Ему не нужен никакой предлог! — сердито сказал Блай. — Дом принадлежит мне, и я хочу, чтобы они освободили его! Все очень просто. — Ладно, ладно. — Еще кто-нибудь? — Думаю, Хэзлитам надо уехать. Блай недоуменно нахмурился. — Хэзлиты, Хэзлиты... Кто такие? — Они здесь недавно. Изготавливают драгоценные побрякушки, шлифуют камешки, все такое. Блай вопросительно посмотрел на Пола, ожидая более подробной информации. — Гм... на их визитной карточке изображена маленькая рыбка, — сказал Пол. Блай кивнул и внес Хэзлитов в список. — Если у них пока нет неприятностей, значит, скоро будут. Займись ими. Пол отправился выполнять приказ. Под горой Сэдлхоз, на глухом участке реки Гайд, поднялся ветер. Он пригнул высокую траву на берегу и привел в волнение ветви берез; он возмутил спокойную гладь воды, собрав ее в тысячу дрожащих складок. Потом ветер улегся, и вновь наступила тишь. На длинной песчаной отмели посреди реки, вытянувшись, лежал дракон, положив шею, брюхо и хвост на камни, так распределив тяжесть тела, чтобы не оставить после себя никаких следов. Он сложил крылья, потом расслабился, перестав маскироваться, и облекся серебряной чешуей. Теперь он стал полностью видимым — длинная ящерица, распростершаяся на песке и камнях в слабом свете звезд. Он лежал неподвижно, раз за разом, медленно выпуская из пасти язык и пробуя им воздух, осторожно принюхиваясь к холодному воздуху, который стекал со склонов гор в долину. Золотые глаза скользили по окрестным горным склонам, постоянно возвращаясь к длинным гребням Сэдлхоза. Потом дракон приобрел цвет и фактуру камней и полностью слился с ними. Он больше не чувствовал тяжелого духа своей жертвы, поэтому затаился и ждал, непрерывно принюхиваясь к прилетающим запахам, прислушиваясь к доносящимся звукам, зорко всматриваясь вдаль глазами, которые теперь стали похожи на темно-коричневые камни. «Возможно, Бог действительно есть», — подумал Стив. И если есть, значит сейчас Он услышал молитву Стива Бенсона. Всю дорогу вверх по склону Сэдлхоз Стив старался двигаться так, как двигался бы дракон: крадучись пробирался сквозь чащу и держался низко к земле. Очевидно, прием сработал, поскольку он достиг южного гребня горы живым и, насколько он знал, незамеченным. На месте вчерашних исследований он сориентировался и, решив, что дракон никогда не стал бы устраивать засаду в своем настоящем логове, двинулся в противоположном направлении от той первой пещеры, вниз и дальше по южному склону, огибая подножье скалы, — чтобы отплатить коварством за коварство. Когда Стив упал на живот в траву среди камней, он испытал особое чувство облегчения, несколько умерившее его страх. Наконец хоть что-то получилось. Вход в пещеру находился всего в нескольких ярдах над ним, скрытый густыми тенями, скалистыми выступами и нагромождениями каменных глыб. Отверстие было маленьким — слишком маленьким для главного входа в пещеру, — но запах, доносившийся из него, с успехом мог заменить вывеску. Стив нашел логово дракона. Глава 20 Логово дракона Стив снова попытался подражать дракону и бесшумно пополз между камнями, прячась в высокой траве, к зловещему отверстию в скале. У самого входа он остановился, чтобы собрать всю информацию, которую принесут ему органы обоняния и слуха. Он не услышал ни звука, но явственно различил тяжелый запах смерти, поднимающийся из черного провала. Стив потянулся к левому нагрудному карману рубашки, расстегнул клапан и вытащил оттуда свою верную зажигалку, с помощью которой он разводил костры на стоянках и которая сейчас являлась единственным предметом походного снаряжения, оставшимся у него. Может, это снова Бог, он не знал. У него нет ни еды, ни оружия, ни куртки, ни даже компаса, — но все еще есть зажигалка! Стив сунул руку в отверстие, прежде чем щелкнуть зажигалкой, и при свете пляшущего огонька рассмотрел тоннель с неровными стенами, который полого уходил вниз и метра через три сворачивал. Это явно не главный вход в пещеру — он слишком мал, вероятно, просто пролом в скале или место давнего выхода лавы на поверхность. Однако тоннель достаточно велик, чтобы вместить человека, поэтому Стив скользнул в него. Запас горючего в зажигалке был ограничен, поэтому Стив щелкал ею лишь время от времени — с тем, чтобы получить представление о следующем участке пути, — а потом вслепую продвигался в темноте, нащупывая стены тоннеля руками, ногами и задом. Щелкаем, смотрим, ползем. Щелкаем, смотрим, ползем. Тоннель пошел вниз круче. Стиву пришлось упереться руками и ногами в стены, чтобы не соскользнуть вниз. Он преодолел еще несколько метров. Воздух стал холодным и сырым. Одежда, промокшая сначала в ручье, а потом от пота, холодила тело. Стив дышал тяжело — то ли от напряжения, то ли просто от страха. Он не мог избавиться от чувства, что спускается по глотке дракона. Уперевшись в стену обеими руками и левой ногой, Стив вытянул вперед правую ногу. И не нашел опоры. Щелк. В слабом желтом свете он увидел свою ногу, но под ней — ничего. Он опустил зажигалку ниже, сложившись почти пополам, чтобы рассмотреть, что там внизу. Отсюда тоннель уходил вниз почти вертикально, словно накренившаяся труба дымохода. Стиву придется продвигаться очень медленно, переставляя ноги с выступа на выступ, сильно упираясь руками и ногами в стенки шахты. Он пошарил правой ногой в пустоте и наконец, нашел крохотный, шириной в пару сантиметров, выступ. Потом левой ногой он нащупал следующий выступ. Он спускался вниз шаг за шагом, упираясь обеими руками в противоположную стенку и крепко прижимаясь спиной к камню. Щелк. Еще несколько сантиметров, еще несколько выступов. Иногда ему приходилось широко расставлять ноги, а иногда он пристраивал зад на какой-нибудь выступ и упирался обеими ногами в противоположную стенку, чтобы удержаться. Теперь шахта над его головой уходила в темноту. Он спустился метров на двенадцать — расстояние незначительное для лифта, но при данных обстоятельствах довольно большое. Выбрав удобную позицию — нога на одном выступе, зад на другом, — Стив остановился передохнуть, прислушаться и принюхаться. Запах смерти сейчас стал сильнее; воздух казался плотным, тяжелым и неподвижным. Стив чувствовал под собой открытое пространство. Вероятно, шахта выходит в пещеру. Щелк. Он посмотрел вниз, под ноги. Снизу кто-то смотрел на него. Стив так часто пугался в последнее время, что полагал, будто уже сроднился с чувством ужаса, но тут все-таки вздрогнул и едва не выронил зажигалку. Он напряг мускулы ног, сильно упираясь в стенки узкой шахты, а потом застыл в полной темноте с бешено бьющимся сердцем, дрожа всем телом, судорожно стискивая зажигалку в кулаке. Внизу он увидел человеческий череп. Спустя одну-две минуты Стив достаточно овладел собой, чтобы взглянуть вниз еще раз. Щелкнув зажигалкой, он убедился, что метрах в трех под ним действительно лежит человеческий череп с отвисшей челюстью, придававшей ему такой вид, будто он смеется. Череп лежал среди других костей, раскиданных на полу пещеры, словно выброшенный на берег сплавной лес. Стив продолжал путь вниз. Шахта немного уходила в сторону и расширялась. Теперь Стив заметил несколько камней, представляющих удобную опору для ног, и осторожно ступил на один, потом на другой. По мере спуска видимый участок пола внизу увеличивался. Стив видел череп, который по-прежнему смеялся... Потом он увидел другой череп, лежащий на боку, без челюсти... Наконец он почувствовал под ногами песчаный пол пещеры. Стив поднял зажигалку над головой и не сразу погасил ее. Он попал в ад. Повсюду, куда достигал свет слабого огонька, Стив видел человеческие кости и черепа. Они, словно мусор, валялись на уступах, забивали расселины в стенах, лежали среди остроугольных камней, заполняли все ямы и впадины, толстым слоем устилали пол пещеры. По большей части кости были сухие, старые, приобретшие от времени цвет песка. Но среди них встречались и свежие, белые, чисто обглоданные — разве что на некоторых темнели обрывки жил и сухожилий. Словно трофеи. Трофеи, добытые за сто лет. Стив отпустил рычажок, и зажигалка погасла. Темнота показалась ему желанной. Она сокрыла от него — по крайней мере на миг — страшную картину. Стив мог спрятаться под покровом темноты, как прячется испуганный ребенок под одеялом, и несколько долгих мгновений он стоял на месте, приходя в себя, пытаясь проанализировать увиденное. «Значит, именно здесь все они кончали, — подумал он. — Где-то здесь находятся останки Чарли. И Мэгги. И Вика. И Клиффа. Их последний приют». Жуткое видение возникло перед мысленным взором Стива, пока он стоял там в темноте. Он представил заведение Чарли в Гайд Ривер, полное завсегдатаев. Хэролд Блай сидит на своем обычном месте, Энди с приятелями гоняет бильярдные шары, какие-то подростки увлеченно играют в видеоигры, Берни хлопотливо готовит бифштексы, Мелинда принимает заказы, Пол смотрит телевизор, висящий над стойкой... Потом все они превратились в скелеты. Они продолжали есть, пить пиво, играть в видеоигры, смеяться и болтать о всякой всячине, но все они были мертвы. Одни кости. Скоро они окажутся здесь. Они уподобятся этим людям. Но с другой стороны, разве они уже не уподобились им? Эти живые мертвецы? Какая разница между первыми и вторыми, кроме времени фактической смерти? Для людей, лежащих под ногами Стива, время истекло. Для жителей Гайд Ривер — кто знает? Может, смерть придет сегодня, может, завтра. Но всех их ждет один конец: сухие кости и помет дракона. По спине Стива пробежал холодок. Еще до наступления утра Трэйси тоже окажется здесь. В свое время окажется здесь и он. Он словно слышал бормотание костей: когда-то мы тоже были такими, как ты; скоро ты тоже будешь таким, как мы. Стив непроизвольно поднял руку к груди. Язва стала больше и мучительно саднила при прикосновении. Это его пропуск в ад. «Я нахожусь в аду. Я вижу свое будущее, и оно не особо отличается от моего настоящего. Я обречен, хотя еще жив, а это значит, что в жизни нет никакого смысла, — зачем же жить, зачем бороться, зачем продлевать существование?» Он стиснул голову руками, испугавшись, что мозг сейчас закипит и испарится сквозь череп. «Успокойся, Стив! Прекрати! Возьми себя руки!» Отсюда должен быть выход — и в смысле судьбы, и в смысле пещеры. Стив напомнил себе — довольно настойчиво, — что он находится здесь для того, чтобы атаковать, чтобы искать способ, любой способ, переломить ситуацию. Он должен действовать. Стив собрался с духом, взял себя в руки и щелкнул зажигалкой. — Давай, Бенсон, вперед! — сказал он себе. Он двинулся, ступая по костям, потому что они устилали сплошь весь пол. Он шагал неуверенно. Кости рассыпались, раскатывались и ломались под его ногами. Несколько раз он терял равновесие и едва не падал. Справа на широком уступе кости лежали ровно, словно подстилка. Ложе дракона, понял Стив. Дело ясное. Эта ящерица — сама смерть; она любит смерть; поэтому и спит со смертью. Свет зажигалки достиг дальней стены пещеры, и Стиву показалось, что он различает там широкий вход в тоннель. Осторожно переставляя ноги, он направился в ту сторону. Он заметил металлический блеск под ногами и опустил зажигалку. Золотое ожерелье. Он начал замечать другие следы материальной культуры прошлого: часы, украшения, пуговицы, золотые монеты и даже старый короткоствольный пистолет. Информация: дракон переваривает любое мясо, мышцы и частично, вероятно, одежду. Он не может переварить кости и металлические предметы, которые, по всей видимости, отрыгивает здесь. Это значит, что скоро он вернется сюда, чтобы отрыгнуть очередной скелет. Скелетов могло быть и два. Не думай об этом! Просто иди дальше! Стив попытался прибавить шагу. Он должен узнать, куда тянется пещера, где находится главный вход. Он уже почти пересек пещеру. Он видел впереди просторный тоннель, полого уходящий вверх. Взгляд Стива снова привлек какой-то металлический блеск. Очки. Он наклонился, поднял их и узнал толстые стекла и перекошенные дужки. Очки Чарли Мака. Стив огляделся, надеясь, что не увидит черепа, в котором можно узнать Чарли Мака. Такого черепа он не увидел и обрадовался этому, хотя знал, что кости Чарли лежат где-то здесь среди других костей. Под ногами валялись другие предметы: пряжки ремней, сережки... Старая шляпа. Поношенная шляпа с широкими обвислыми полями. Он узнал ее. Поднял и внимательно рассмотрел. Сомнений не было. Шляпа принадлежала Джулзу Крайору. Стив надеялся сохранить присутствие духа, но тут силы изменили ему. Он покачнулся и упал на кости, сжимая шляпу в руке. Зажигалка погасла, и густая тьма сомкнулась вокруг него. «Живи и дай жить другим, — сказал Джулз Крайор. — Оставь дракона в покое, и он оставит в покое тебя. Я никогда его не трогаю, и он меня не трогает». Это звучало очень по-философски, но теперь Крайор здесь, вместе с остальными. Если и существовал какой-то способ воспринять все это рациональным разумом, то Стив не находил его. Прагматический ум профессора университета отказывался функционировать здесь. Сейчас он находился не просто рядом со смертью, он был окружен ею со всех сторон, погружен в нее, и как бы громко ни кричало сердце, требуя ответа, ум не мог предоставить его. Он находился в аду. Другого слова не подобрать. — О Господи, — начал молиться Стив, — отсюда должен быть какой-то выход. — Слезы жгли его глаза. — Ты не можешь допустить, чтобы это произошло! Он щелкнул зажигалкой и увидел, что тоннель уже близко. Возможно, по нему можно выбраться в мир. Стив швырнул шляпу Джулза Крайора обратно на кости, сориентировался в темноте и снова двинулся вперед, один неверный шаг за другим, с кости на кость. Наконец он почувствовал под ногами мягкий песок, настоящий пол пещеры. Он пересек «зал трофеев» и уже мог заглянуть в большой тоннель. На песке ясно виднелись следы драконьих лап и борозда, оставленная хвостом. Он должен добраться по ним до главного входа. Тоннель полого уходил вверх, потолок находился на значительной высоте — приятная перемена декораций. Подняв высоко над головой зажигалку, правой рукой держась за стену, Стив снова начал пользоваться зажигалкой, как раньше: сначала смотрел, что впереди, а потом ощупью продвигался вдоль стены тоннеля. «Вероятно, у меня есть некоторое преимущество, — думал он. — В конце концов я все еще жив. Дракон еще не нашел меня. Он искал меня — я видел, — но не нашел». Он щелкнул зажигалкой. Еще один тоннель, тоже достаточно большой для дракона, ответвлялся направо и уходил вниз. Но Стив решил идти по главному тоннелю. Здесь уже ощущалось движение воздуха. Вероятно, он находится недалеко от входа. Прямо впереди тоннель сужался, и Стив заметил на стенах старые следы кирок и отбойных молотков. Это был типичный тоннель рудника, рассчитанный только на рудокопов и вагонетки. Стив на миг задержался, мысленно сравнивая диаметр тоннеля с размерами дракона. Дракон может проползти через этот тоннель, но развернуться здесь практически невозможно. По тоннелю тянуло свежим воздухом снаружи, и Стив прибавил шагу. Еще сто метров с небольшим — и он опять увидел над головой звезды. После густого мрака пещеры сияние яркой, почти полной луны, восходившей в небе, казалось ничуть не слабее солнечного света. После холодного, тяжелого, смрадного воздуха пещеры свежий горный воздух опьянял почти до головокружения. После пребывания в логове самой смерти Стив чувствовал себя как никогда живым. «Получилось! Я сделал это!» Он оглянулся. Даже с небольшого расстояния вход в рудник-пещеру было трудно разглядеть. Скалы и нагромождения валунов перед ним образовывали эффективное прикрытие. Для того чтобы увидеть отверстие в горе, нужно подойти к нему совсем близко. Но где он сейчас находится? Силуэт горных вершин на другой стороне долины казался знакомым. Собственно говоря... Почувствовав невероятный прилив сил, Стив бросился вниз по склону, перепрыгивая с камня на камень. Он может видеть, он может дышать, он может бежать и прыгать. Он жив! Стив достиг широкого зеленого луга и понесся через открытое пространство, задыхаясь от радости. Он даже засмеялся. Он вернулся из могилы, из ада — и свободен, как птица. «Я перехитрил его! Я был прямо там, прямо в его логове, и он не знал этого! Он где-то рыщет, он охотится за кем-то другим. Ну конечно! В городе полно людей, которые заслуживают смерти больше, чем я. Почему не Хэролд Блай или тот тип, Дуг? Может, Трэйси была права: может, метка исчезнет, как только я выберусь из долины». На бегу он опустил голову и взглянул на грудь. На рубашке расплывалось черное пятно. Стив дотронулся до него, и на пальцах осталась черная слизь. Боли он не чувствовал. Лунный свет померк. Какая-то тень проплыла над Стивом, словно облако; он упал, покатился по земле, отчаянно стараясь остановиться, а потом замер, затаился в траве, которая вдруг всколыхнулась под пронесшимся над лугом порывом ветра. Стив напряженно всмотрелся в небо и увидел, как одна за другой вздрагивают и мигают звезды над гребнем Сэдлхоза. «Нет, я еще не достиг леса. Я все еще в опасности, но я позволил себе забыть о ней. Точно как Трэйси». Рана, снова заболела, и, как ни странно, Стив почувствовал облегчение. Длинная черная тень проплыла перед склоном горы. Дракон ходил в воздухе кругами, высматривая жертву. С черной язвой над сердцем и свежим воспоминанием о море костей в уме Стив вдруг с легкостью поверил, что чудовище действительно держит его душу на привязи. И он понял также, что времени у него осталось мало. Джефф Нельсон — хороший шахтер, которого явно не стоило выгонять из компании, — понимал, что происходит. Он услышал крики на улицах, сделал несколько звонков, зарядил свои ружья и приготовился защищать свой дом и свою семью. Энди Шуллер еще не успел забарабанить в дверь, как Джефф с силой распахнул ее и наставил дуло охотничьего ружья прямо в лицо Энди. — Назад, Энди! — За спиной Энди стояли пятеро вооруженных мужчин, и Джефф заколебался. — Я сказал, назад! — Джефф, — начал было Энди, — послушай... Выстрел заставил всех их резко пригнуться. Стрелял Эйбел Хофмайер, один из подручных Энди — небритый бездельник, который сейчас сжимал в поднятой руке револьвер сорок пятого калибра, выданный ему на время. При виде содеянного Эйбел сначала испуганно вытаращил глаза, а потом заухмылялся. Джефф пригнулся вместе с остальными и не понимал, что его убили, пока ноги его не подкосились и он не сполз на пол по дверному косяку, продолжая сжимать ружье в руке. Пуля, пробившая его сердце, прошла навылет и оставила кровавую вмятину на косяке. Его жена Бекки пронзительно закричала. Эбби и остальные разом посмотрели на Эйбела, потом на Джеффа, оценивая справедливость происшедшего. Джон Тайлер, водитель грузовика, вынес решение: — Он хотел убить тебя, Энди. Энди оправился от потрясения, овладел собой и приказал: — О’кей, ребята, за дело! Гогоча и улюлюкая, они ворвались в дом Нельсонов под стоны Бекки, молившей о пощаде, и громкий плач четверых детей. Дуг и Кайл перенесли пост ниже по дороге и сейчас наблюдали, как через него проезжали Карлсоны и Мэлоны со всеми пожитками, которые уместились в двух грузовичках-пикапах и легковом автомобиле. Они взяли с собой не все, надеясь вернуться за остальными вещами, когда опасность минует. — Дуг! — крикнул Брюс Дилли, высокооплачиваемый шахтер, предпочитавший не работать. — А что с барахлом, которое они оставили? — А что с ним? — Ну, они собираются за ним вернуться? Дуг понимающе взглянул на него. — Если тебе что-то там приглянется, можешь взять. Брюс на секунду замялся. — А Хэролд? — А что Хэролд? Брюс и несколько его приятелей немного поразмыслили, пришли к единодушному решению и с радостными воплями понеслись наперегонки к городу. Стив мог только удивляться: — Джулз Крайор и не подозревал, как близко он жил от логова дракона. На догадку Стива навели очертания горных вершин за долиной; ища подтверждения своей догадке, он пересек луг, широкий обнаженный пласт скальной породы и оказался на краю обрыва, где сейчас лежал, распростершись, в маленьком углублении, глядя на крышу бревенчатого домика Джулза Крайора, который находился всего в двухстах метрах под ним и не более чем в километре от логова дракона. Домик казался неповрежденным. Вероятно, Крайор встретил свою смерть где- то на склоне горы; возможно даже, сам дракон подстерегал его там в засаде. У Стива не было ни оружия, ни провизии, ничего. Он находился совсем один в темноте, на голом горном склоне, сильно рискуя обнаружить свое присутствие. Его упорно преследовало чудовище, используя некую неосязаемую — возможно, духовную — связь, установленную с ним. Его спутница из управления шерифа была съедена у него на глазах. Человек, в котором он слишком поздно признал настоящего друга, был застрелен. Лишенный других средств и возможностей, Стив обнаружил, что молитвы Господу приобретают для него все большее значение. — Господи, до сих пор Ты помогал мне... Возможно, Господь действительно помогал. По всем показателям дракон уже должен был найти и убить его, думал Стив, но все же, пока он продолжал призывать Господа, дракон не мог установить его местонахождение. С признанием Бога пришло чувство, что положение вещей как-то можно поправить, что судьбу можно изменить. Впервые за долгое время у Стива появилась надежда. Надежда внушила ему, что бороться за жизнь имеет смысл. Что составить план действий имеет смысл. Что спуститься к домику Джулза Крайора, чтобы осуществить этот план, имеет смысл. Осторожно, бесшумно Стив начал спускаться вниз, ни на миг не теряя бдительности, скользя зорким взглядом по небу и окрестным склонам, постоянно прислушиваясь к боли в сердце и над сердцем. Жена шерифа Коллинза Фрэнси была уже сильно встревожена к тому времени, когда зазвонил телефон. Официальный голос на другом конце провода ничуть не успокоил ее. — Миссис Коллинз? — Да. — Миссис Коллинз, говорит лейтенант Барнард из патрульной службы Оак-Спрингз. Я могу поговорить с шерифом Коллинзом? Миссис Коллинз не пыталась скрыть тревоги. — Его нет дома, лейтенант. Я не знаю, где он, и очень волнуюсь. — Вы не знаете, где он может быть? — Нет. Он должен был прийти домой два часа назад. Он не позвонил. Я звонила в управление, но все звонки переключаются автоматически... — Значит, вы разговаривали с диспетчером? — Я не стала беспокоить диспетчера. Лестер говорит, что по этому номеру можно звонить только в случае крайней необходимости... — Ладно. Попробуем разыскать его для вас. — Спасибо, — сказала Фрэнси. — И прошу вас поскорее, если можно. — Обязательно. Спасибо, миссис Коллинз. Барнард положил трубку и посмотрел на Эвелин Бенсон, сидевшую по другую сторону стола. — Теперь вы мне верите? — спросила она. По крайней мере, теперь он был готов выслушать ее более внимательно. Стив тщательно измерил взглядом ширину глубокой расселины, потом прыгнул и приземлился на узкий выступ. Удачно. «Что ж, медленно, но верно», — сказал он себе. Он торопливо двинулся дальше, мысленно разговаривая с Богом: «Думаю, Ты понимаешь. Я имею в виду, это произошло по взаимному согласию. Она хотела меня, я хотел ее...» Стив нес с собой ящик с предметами первой необходимости, собранными в домике Джулза Крайора, завернутый в темную фланелевую рубашку, — чтобы белый ящик не бросался в глаза при ярком лунном свете. Он крадучись перебегал от камня к кусту, от куста к расселине в скале, от расселины к камню, от камня к одинокой кривой сосне и так далее, возвращаясь назад к пещере дракона, постоянно исследуя взглядом небо и окружающую местность, чтобы не пропустить какое-нибудь подозрительное движение. И все это время Стив продолжал разговаривать с Господом. Но тут возникала одна проблема: он мог разговаривать с Богом только до тех пор, пока оставался честным — не только перед Богом, но и перед самим собой. Признаваться в некоторых вещах было непривычно и трудно. — Ладно, я же не говорю, что поступил хорошо. Стив достиг луга, раскинувшегося прямо под входом в пещеру, притаился среди маленьких сосенок и еще раз исследовал взглядом небо и окружающую местность. — Господи, если он здесь, помоги мне увидеть его. Стив не собирался придавать этой молитве двоякий смысл, однако Господь понял ее именно так. Он нигде не увидел дракона, но услышал тихий голос, прозвучавший в его уме: смотри в себя, смотри в себя. Прямо как Леви. Те же слова. Тот же указующий перст. Может, он хватил через край с молитвами. Он перевел взгляд на нагромождения скал, загораживающие вход в пещеру, а потом одним стремительным броском пересек луг и нырнул за камни. — Эй, я первый ее увидел! — Опомнись! Ты же даже играть не умеешь! Брюс Дилли и Клэйтон Джентри одновременно наткнулись на прекрасную, с металлическими струнами гитару во время налета на дом Джеффа Нельсона, и ни один из них не смог пройти мимо такой вещи или отказаться от нее. Сейчас они топтались во дворе перед домом и тянули черный футляр с гитарой в разные стороны, готовые убить друг друга за право обладания инструментом. Конец спору положил очередной выстрел. Брюс увидел, что случилось, и отпустил гитару. Клэйтон не видел, что случилось, до тех пор, пока не развернулся, собираясь удрать с гитарой под мышкой. Через квартал от дома Нельсонов на улице лежал человек, схватившись руками за бок, на мостовой под ним расползалась лужа крови. Телевизор, который он тащил, сейчас перешел во владение человека, выстрелившего в него. Брюс был настолько ошеломлен, что забыл про гитару. Клэйтон получил гитару и возможность убежать с ней, так что он пустился наутек. Следом рванул и Брюс — вниз по улице, к следующему покинутому жильцами дому. Он хотел добраться до него прежде, чем это сделает Клэйтон или еще кто-нибудь. Раньше Стиву приходилось иметь дело со взрывчаткой лишь однажды — когда он пытался выкорчевывать пни на маленьком пастбище у себя дома. Динамит, которым пользовался Джулз Крайор, немножко отличался от знакомой взрывчатки, но Стиву не составило большого труда понять, как с ним обращаться. Прибегнув к спасительной помощи фонарика, найденного в доме Крайора, Стив быстро заложил взрывчатку у входа в пещеру и вытянул бикфордов шнур с расчетом примерно на тридцать секунд горения, надеясь, что ему этого времени хватит, а дракону — нет. Он руководствовался только наитием — и ничем больше. Потом, руководствуясь следующим наитием, Стив предпринял очередное действие. Он воткнул палочку в пол тоннеля и вытащил из нагрудного кармана кусок туалетной бумаги — предмет роскоши, найденный в отхожем месте Джулза Крайора. Он оторвал длинную узкую полоску бумаги и прикрепил ее к концу палочки наподобие флажка. Все в порядке. Сработало. Его догадка оказалась верной. Маленький флажок трепетал, вытягиваясь в глубину пещеры. Воздух втекал в пещеру с этой стороны и, по всей видимости, выходил наружу через узкий тоннель, по которому Стив спускался. Значит, этот маленький флажок может послужить предупредительным сигналом, если Стиву повезет, если Бог есть и если — по некоему космическому плану, определяющему ход событий во вселенной, — ему суждено остаться в живых этой ночью. Осталось проверить только одну вещь. Стив вытащил из кармана зажигалку и щелкнул ею. Она зажглась с первого раза. О’кей. Все готово. — Тридцатый, тридцатый, вас вызывает Центральная диспетчерская Вест Форк... Говорила диспетчер Джули из Центральной диспетчерской Вест Форк, которая принимала все звонки «911» в округе Кларк, а потом переправляла вызовы в соответствующие службы. Помощник шерифа Брэд Джохансон схватил рацию с приборной доски патрульной машины. — Тридцатый на связи. — Брэд? — Да. — Вы видели сегодня вечером шерифа Коллинза? — Нет. Когда я отмечался в управлении, там никого не было. — Где вы находитесь сейчас? — Километрах в двенадцати от Вест Форк, на двести девятой дороге. — К нам поступил звонок из патрульной службы. Жена Коллинза тоже не видела его сегодня вечером, и она волнуется. Джохансон насмешливо хмыкнул. Диспетчерская вызывает его, потому что Фрэнси Коллинз волнуется? Джохансон не волновался ни капельки. Коллинз большой мальчик и может заниматься самыми разными срочными делами, которые появляются время от времени у человека, служащего в полиции. — И что вы от меня хотите? — Вернитесь в управление и попробуйте выяснить что-нибудь. И прервать патрулирование? — Что, например? Вероятно, шериф уехал по каким-то делам. Такое иногда случается. — Патрульная служба хочет знать, нет ли там каких-нибудь следов преступления. — Что? Джули повторила медленно и отчетливо: — Патрульная служба хочет знать, нет ли там каких-нибудь следов преступления. Вот это действительно странно. — О’кей, понял. Еду туда сейчас же. Тридцатый на связи. Джохансон нашел широкую обочину, развернулся и направился обратно в Вест Форк. Когда Джохансон отмечался в журнале, в управлении было тихо, пустынно и чисто. Отсутствие людей показалось несколько странным, но Джохансон не стал задумываться. Ночь здесь прошла спокойно, все звонки переправлялись диспетчеру. Офицер Трэйси Эллис, которую он сменял, могла уехать на вызов. Джохансон уже спешил, расписался за машину номер тридцать и выехал на патрулирование. Сейчас, когда он второй раз внимательно осматривался по сторонам, кое-что показалось ему странным. Во-первых, патрульная машина шерифа Коллинза все еще стояла на стоянке перед зданием, но самого шерифа нигде не было видно. Он всегда ездил на этой машине на работу и с работы — значит, домой еще не уехал. Но в таком случае где он? Дверь в кабинет Коллинза была приоткрыта. Джохансон толкнул ее дубинкой, дубинкой же ткнул в выключатель, зажигая свет, и осмотрелся. Все выглядело, как обычно. Нигде никаких записок, никаких пометок в перекидном календаре, указывающих на местонахождение Коллинза. Джохансон вышел к стойке дежурного и проверил регистрационный журнал. И Коллинз, и Эллис отметили время своего прихода сегодня утром, но никто не расписался об уходе. Джохансон схватил ключи от тюремного блока, отпер металлическую дверь и прошел по узкому коридору к трем камерам. Он заметил на полу бледные разводы хлорной извести и моющего средства, но понял, откуда они тянутся, только когда дошел до камеры номер три. Пол, стены, потолок и прутья решетки были вымыты дочиста. В общем, ничего странного, если учесть, что за арестант сидел здесь прошлой ночью. Но Джохансон отметил про себя это обстоятельство. Он обошел остальные помещения и не нашел ничего подозрительного. Отдел автомобильной инспекции выглядел, как обычно, а равно помещение главного офиса, конференц-зал и комната отдыха. Однако внутренний голос подсказывал Джохансону, что здесь что-то неладно. Он вернулся к стойке дежурного и в задумчивости оперся на нее. Коллинз отметился в журнале утром, но не отметился вечером, его машина по-прежнему стоит перед зданием, в его кабинете чистота и порядок, камера номер три вымыта дочиста, в других помещениях все на своих местах... В его кабинете чистота и порядок? Джохансон снова подошел к двери кабинета Коллинза и просунул голову внутрь. Здесь пахло чистотой. Он опустился на колени и понюхал пол. Да. Моющее средство для пола — и немного хлорной извести. Кто-то вымыл пол здесь так же тщательно, как в камере номер три. Почему только в этом кабинете? Почему только в той камере? Так, может, он ищет не следы преступления? Может, он ищет явное отсутствие следов? Потом Джохансон заметил куртку Коллинза на вешалке в углу и подошел, чтобы рассмотреть ее получше. Он сразу увидел черные разводы на куртке, словно кто-то использовал ее вместо полотенца. Он понюхал и поморщился. Где это Коллинз умудрился вляпаться в такое дерьмо? Из этого угла Джохансон видел кусок пола за открытой дверью кабинета. И теперь он заметил кое-что. Дубинкой он отодвинул дверь и опустился на колени, чтобы рассмотреть пятно на полу, не замеченное человеком, который здесь убирался. Джохансон схватил свою портативную рацию. — Центральная диспетчерская Вест Форк, вас вызывает тридцатый, Джохансон. — Центральная диспетчерская Вест Форк, — ответил голос Джули. — Говорите, Брэд. — Вызывайте патрульную службу. Кажется, я нашел что-то. Стив находился перед входом в пещеру, на самом виду. Непрерывно окидывая зорким взглядом небо и склон, и горы, он беззаботно расхаживал взад-вперед — и безостановочно говорил. Громко. — Думаю, Дженнифер требовалось больше внимания. Ты же знаешь женщин, знаешь, как они устроены: им нужно чувствовать себя любимыми, получать в подарок цветы и все такое прочее. Я имею в виду, чего она ожидала от меня? Как будто у меня оставалось время на все это? Я зарабатывал на жизнь, разве нет? Этого вполне достаточно. Стив ни на миг не ослаблял внимания, но до сих пор не замечал ничего подозрительного. — Все понимают, что мужчина должен делать то, что подобает делать мужчине. У меня есть моя жизнь, моя карьера, я должен отлавливать и метить медведей, писать научные статьи, читать лекции. От моей работы зависела судьба самой природы. Дженнифер никогда этого не понимала. Он замолчал и прислушался. Пока никаких звуков. — А должна была бы. Проблема заключалась в ней, а не во мне. Послушай, если наш брак и распался, то это произошло не по моей вине. Далеко на востоке вздрогнула звездочка. Потом другая. «Сколько еще времени у меня остается на разговоры?» — подумал Стив. — Так или иначе, возможно, это было к лучшему. Я снова обрел свободу, и это обстоятельство трудно переоценить. Когда появилась Трэйси, я мог... — Он должен был предвидеть, что эта тема причинит ему боль. — Я мог... Может, сейчас самое время закончить? Он не мог отделаться от мыслей о Клиффе. Как легко было винить его, сердиться на него, удивляться его опрометчивости и глупости... «Ну что ж, Клифф, посторонись, братик, сейчас я стою на твоем месте. Полагаю, я мало чему научился на твоем печальном опыте». Возможно, как говорил Хэролд Блай, Стив просто предпочитал не задумываться об этом. Прозрачное дрожащее пятно на небе двигалось через долину в его направлении. Оно росло, увеличивалось. Время бежать в тоннель. Стив бросился за беспорядочные нагромождения камней ко входу в пещеру, потом оглянулся и увидел, как спускается к земле огромное, ясно видное на фоне неба тело. Он слышал свист воздуха, рассекаемого крыльями. Стив метнулся в тоннель и добежал до первого поворота. Там он стал ждать, крепко прижавшись спиной к стене, стиснув в кулаке зажигалку. Нервы его были напряжены до предела. Сильный порыв ветра пронесся по тоннелю от входа, и маленький флажок из туалетной бумаги неистово затрепетал и вытянулся горизонтально. Потом он снова поник, вяло колеблясь в поступающих в пещеру потоках воздуха. Стив затаил дыхание и продолжал стоять совершенно неподвижно, напряженно прислушиваясь к едва различимым звукам, производимым драконом. Тихо стукнул о камень коготь. Прошелестели крылья, складываясь за спиной. Потом раздался длинный ровный шорох гравия на склоне. Стив по-прежнему стоял точно вкопанный, пытаясь преодолеть страх, пытаясь преодолеть острое желание пуститься наутек. Он услышал короткое тихое фырканье огромных ноздрей. Откуда-то сорвался камешек и легонько стукнул о землю. Стив осторожно вытянул шею, чтобы взглянуть на динамитные шашки, сложенные у стены рядом со входом. Лунный луч пробивался сквозь нагромождения камней и заливал стену пещеры серовато-серебряным светом. Ни звука. Ни движения. Ничего, кроме напряженного ожидания. «Ну давай, давай же, — думал Стив, держа большой палец на колесике зажигалки. — Засунь сюда свою огромную безобразную башку!» Показалась тень, неясная, расплывчатая тень в верхней части стены. Дракон втягивал воздух удивительно медленными, протяжными вдохами, а потом выпускал его очень долгим выдохом, длившимся, казалось, несколько минут. Судя по звуку, он находился прямо перед входом. «Ну, давай же!» Тень на стене пещеры сгустилась, опускаясь вниз, словно занавес на неровной каменной стене. От длинного ровного выдоха бумажный флажок затрепетал. Потом флажок снова поник, и появившееся в проеме огромное темное тело заслонило лунный свет. Тишина. Никакого движения. Никаких звуков. «Старая ящерица размышляет, — подумал Стив. — Возможно, она заподозрила ловушку. Возможно, она знает, что такое динамит». В тоннель вновь хлынул лунный свет. Бумажный флажок затрепетал, вытянувшись в сторону входа. Только один раз тихо хрустнули камни под огромной лапой, а потом воцарилась мертвая тишина. Чудовище ушло. Или нет? Стив остался стоять на месте, выжидая. Он снова вытянул шею, чтобы взглянуть на динамит. Теперь началось самое напряженное ожидание, началась самая крупная игра. Стив стоял неподвижно в холодной темноте. Было так тихо, что он слышал шум крови в ушах. Он рискнул сделать несколько медленных глубоких вздохов, а потом снова стал ждать, заставляя себя оставаться на месте, наблюдая за бумажным флажком, освещенным луной. Тот лениво шевелился и время от времени слабо трепетал в воздушной струе, протекающей сквозь гору. Потом флажок обвис. Стив затаил дыхание. Он не сводил взгляда с флажка. Тот висел совершенно неподвижно. Дракон достиг другого входа в пещеру. Что теперь со временем? Сколько нужно ждать? Сколько времени потребуется дракону, чтобы подкрасться сзади? Флажок слабо шевельнулся, но направление воздушной струи оставалось неясным. Стив попробовал считать, попробовал прикинуть, сколько секунд прошло с момента ухода дракона, через сколько секунд следует зажигать запальный шнур. Флажок начал медленно разворачиваться в сторону входа. Потом он слабо заколебался. Потом поднялся, вытянулся горизонтально и мелко затрепетал. Стив отступил от стены и почувствовал движение воздуха, текущего вверх по тоннелю из недр пещеры. Он приближается! Стив щелкнул зажигалкой и прищурился от вспышки света. Он подошел к концу запального шнура и поджег его. С треском посыпались красные искры, поднялась тонкая струйка дыма. Ветер дул Стиву в спину все сильнее. Земля под ногами начала дрожать и сотрясаться. Он пулей вылетел из тоннеля, зигзагом пронесся между камнями и домчался через луг, считая сначала про себя, потом шепотом, потом в полный голос: — ...двадцать один, двадцать два, двадцать три... На полпути через луг он оглянулся через плечо и ничего не увидел. — Тридцать, тридцать один, тридцать два... БУМ-М-М! Грохот взрыва оглушил Стива, словно удар грома, потом звуковая волна отразилась от гор на другой стороне долины и снова оглушила его, а потом громовое эхо заметалось, загрохотало, запрыгало по всей долине — словно сто огромных кегельных шаров покатилось вниз по лестнице. Стив остановился, обернулся и увидел клубящееся облако пыли и камни, дождем падающие на землю в том месте, где раньше находился вход в пещеру. Потом, — когда обломки скал грудой легли на землю, мелкие камни перестали осыпаться и облако пыли медленно уплыло в сторону, — ему оставалось только всматриваться, вслушиваться и ждать результата. Наступила мучительная, напряженная тишина. Стив скорчился в траве и не шевелился. В зависимости от того, где находился дракон в момент взрыва, сейчас он мог быть завален камнями, раздавлен и смертельно ранен, а мог уже умереть или, наоборот, остаться невредимым и поползти к другому выходу из пещеры. Стиву оставалось только надеяться на лучший исход, но узнать что-либо точно не представлялось возможным, пока... Осколок скалы дрогнул, покачнулся и тяжело откатился от заваленного входа в пещеру. За ним другой. Потом еще несколько камней откатились в сторону: над завалом снова поднялось облако пыли, тонко зашуршал осыпающийся песок. Стива замутило от страшного разочарования. Он поймал дракона в ловушку на несколько секунд, но не убил его. Игра еще не окончена, и едва ли перерыв продлится долго. Он взглянул через луг. Дом Джулза Крайора находился под обрывом, за пределами видимости. Если Стив побежит, он сумеет добраться до него всего за несколько минут, — если у него будет несколько минут. Но он не может бежать, пока не может. Дракон должен увидеть, куда он направляется. «Это безумие, — услышал он свой внутренний голос. — Беги скорее, идиот!» Но Стив не мог. Если он действительно хочет положить конец этой истории, он должен увлечь дракона за собой. Вопреки дикому страху, побуждавшему его бежать, Стив остался на месте и смотрел, как чудовище пробивает путь из тоннеля, разбрасывая огромные камни с такой легкостью, словно они ничего не весили. Из груды камней высунулась лапа с длинными когтями, шаря вокруг. Теперь Стив слышал фырканье и тяжелое сопение чудовища. Он видел, как взлетает маленькими облачками пыль, поднятая яростным дыханием. — О, как ты прекрасен во гневе! — поддразнил Стив. Показалась голова со сверкающими в лунном свете серебряными рогами, чудовище напряженно вытянуло шею, выглядывая поверх камней, ища взглядом жертву. Потом золотые глаза остановились на Стиве. Подобно гремучей змее в броске, голова дракона на длинной шее метнулась вперед, пытаясь ударить, но тяжелые камни все еще крепко держали его тело. Чудовище было в дикой ярости! Стив бросился бежать к домику Джулза Крайора, слыша за спиной грохот осыпающихся камней, тяжелое дыхание разъяренного дракона, скрежет и удары когтей об обломки скал. По камням, вдоль обрыва Стив добежал до глубокой расселины. Он перемахнул ее и приземлился на противоположной стороне, на самом краю пропасти. Он потерял равновесие, упал вперед на руки, потом вскочил и помчался дальше. Он уже видел дом Крайора внизу. Далеко за его спиной раздался мощный хлопок — словно раскрылся самый большой в мире парашют. Дракон выбрался из-под завала и взмыл в воздух. Еще несколько секунд: вниз по тропинке, вокруг насыпи отработанной породы — и он окажется перед дверью домика. Стив услышал над головой свист ветра и хлопанье огромных крыльев и поднял глаза. На сей раз никакой маскировки. На фоне неба дракон казался четкой серебряной тенью, и устремленные на жертву глаза сверкали, словно сигнальные огни самолета, словно два лазера. Стив мчался, перепрыгивая через валуны, спотыкаясь о камни, бежал из последних сил. Дом Крайора уже близко, но недостаточно близко, недостаточно близко! Дракон сложил крылья и начал стремительно спускаться к земле, увеличиваясь в размерах, вытягиваясь, закрывая собой небо. Огромная тень скользнула по бревенчатому домику как раз в тот момент, когда Стив влетел в дверь, с грохотом захлопнул ее и заложил засовом. ТРАХ! Три серебряных когтя пробили потолок, хищно скрючились, дернулись и исчезли. Стив бросился на пол у задней стены, сжался в комок, закрывая голову руками. В окне появились золотые глаза. Они увидели его. Когтистая лапа со звоном разбила стекло и принялась обшаривать комнату; она отшвырнула стол к стене, словно игрушку, разбила противоположное окно, подцепила кровать и бросила ее через всю комнату. Стив извивался на животе, как червяк, перекатывался по полу, как бревно, бросался то в одну, то в другую сторону, слишком занятый игрой в пятнашки со смертью, чтобы бояться смерти. Острые, как ножи, когти со свистом проносились над его головой, вонзались в бревенчатые стены, рывком высвобождались и снова начинали шарить вокруг. Огромный золотой глаз заметил его через окно. Стив едва успел отпрыгнуть в сторону, как страшные когти глубоко вонзились в дощатый пол, словно копья. Дракон потянул, дернул и вытащил все когти, кроме одного. Последний коготь потянул вверх, выломал из пола доску, и теперь огромная лапа с насаженной на коготь доской металась по комнате, круша и ломая все на своем пути. Лопаты, кирки и отбойные молотки летели в разные стороны, книжная полка рассыпалась, книги и бумаги кружились в воздухе, словно перья из вспоротой подушки. Чудовище фыркало в дикой ярости. Стив в любой момент ожидал увидеть языки пламени. Дракон вытащил лапу из окна, вырвав при этом раму. БАЦ! Серебряные когти, подобные острым копьям, снова пробили железную крышу, потом скрючились, сминая металл, круша доски и фанеру. Дракон срывал с домика крышу, отдирая листовое железо, выдергивая балки перекрытия и разбрасывая их, словно зубочистки. Стив сидел, плотно забившись в угол, смотрел, как разлетается в щепки его маленькая крепость, и судорожно соображал, сколько еще остается ждать. Теперь на месте крыши зияла дыра, в нее протиснулась огромная голова; она с трудом поворачивалась в узком пространстве, вынюхивая и выискивая жертву; глаза горели двумя прожекторами, ноздри бешено трепетали, лязгали оскаленные зубы. «Пора», — подумал Стив. Он метнулся к толстой деревянной двери в задней стене дома. Огромный золотой глаз сверкнул всего в нескольких дюймах от него, когда он вылетел за дверь и заложил ее засовом снаружи. Он бросился вниз по путевому тоннелю к руднику Крайора, надеясь, что дракон не попытается взломать дверь, надеясь, что дракон не заметит... Дракон заметил целый ряд динамитных шашек, сложенных вдоль задней стены дома. БУМ-М-М! Над склоном горы поднялся огромный огненный шар; бревна, обломки мебели, одеяла, консервные банки, доски, балки, кирки и лопаты взлетели высоко в небо в столбах огня и дыма. Дракон, обмякший и охваченный пламенем, взмыл вверх и вперед, хлопая изодранными полыхающими крыльями, потом повернул и полетел назад по длинной пологой дуге, а потом, словно горящий самолет, начал падать, падать, падать, пока, наконец, не рухнул на спину в заросли низеньких кривых сосен на самой границе леса. Он перевернулся один раз, второй, третий, скатываясь вниз по склону, и остановился, наткнувшись на стену могучих елей. Глубоко в тоннеле, ведущем из дома Крайора к руднику, забившись в тесную расселину, сидел Стив, судорожно стискивая в кулаке детонатор. Глава 21 Буйство Лейтенант Барнард прошел в приемную полицейского участка и нашел Эвелин на прежнем месте, у стола. Она как раз опускала трубку телефона. — Есть какие-нибудь новости? — спросил он. Эвелин отрицательно покачала головой. — Нет. Трэвис просидел у телефона всю ночь, но Стив не позвонил, и помощник шерифа Эллис тоже. Барнард придвинул стул от соседнего стола и сел. — Когда вы в последний раз разговаривали с вашим деверем? Мысль о том, как давно это было, привела Эвелин в смятение. — Кажется, в воскресенье вечером. Трэйси... помощник шерифа Эллис... находилась с ним рядом с того времени, но... — Голос ее прервался от волнения. Барнард подался вперед и мягко сказал: — Послушайте, мне только что звонили из офиса шерифа округа. Последовала короткая напряженная пауза, которая могла показаться бесконечно длинной для Эвелин, с нетерпением ожидающей новостей. Барнард заговорил, тщательно выбирая слова: — Не могли бы вы еще немного задержаться здесь! Возможно, у нас появится еще несколько вопросов после осмотра офиса шерифа. Эвелин резко встрепенулась. — Что вам сказали? Во взгляде лейтенанта читалось доверие, которого он не выказывал раньше. — Помощник шерифа осмотрел здание управления и... в общем, мы решили заглянуть туда. Эвелин согласилась задержаться и предупредила Трэвиса по телефону. Потом она стала молиться: «О Господи, огради Стива от беды... где бы он ни находился». Тоннель, ведущий к дому Джулза Крайора, завалило камнями, возвращаться по нему не имело смысла. Стив бросился вперед к руднику, потом побежал по главному тоннелю, который выходил на поверхность земли метров на тридцать ниже и чуть в стороне от места, где раньше стоял бревенчатый домик. В воздухе снаружи еще висела густая пыль. Тлеющие угольки и щепки устилали холм отработанной породы. Судя по количеству разбросанных вокруг бревен, досок и обломков мебели, Стиву удалось разрушить дом до основания. Что же касается дракона... Держа наготове винчестер Джулза Крайора, Стив бесшумно двигался вдоль состава вагонеток, перешагивая через булыжники и рваные листы кровельного железа. Он приблизился к месту, которое находилось прямо под площадкой, где стоял дом. Наверху он видел только глубокую воронку — и ни следа хижины. Внизу он видел клубы дыма и пыли и маленькие пляшущие язычки пламени. Пыль медленно рассеивалась, уплывая облаком вниз по склону, в сторону долины. Стив внимательно осмотрелся, как делал всегда, исследовал напряженным взглядом небо, потом окружающую местность в поисках любого подозрительного движения, каких-нибудь изломанных линий, каких-нибудь... О нет! Возможно ли поверить в это? Он еще раз настороженно огляделся, проверяя, не ошибся ли, а потом снова посмотрел вниз, на склон горы. Там — по меньшей мере, в сотне метров ниже по склону — лежал на опушке леса дракон, похожий на длинный кривой ствол дерева; он не шевелился, и одно его крыло стояло торчком, словно сломанный, порванный зонтик. Поднятый к небу обрубок передней лапы, похожий на мертвый сук, все еще дымился на конце. Там и сям на теле дракона слабо вспыхивали чешуйки зеленым, красным, белым, коричневым светом, потом гасли, потом снова беспорядочно вспыхивали. От тела чудовища поднимались тоненькие струйки дыма. Стив предусмотрительно передернул затвор и принялся спускаться по крутому каменистому склону. Если чудовище еще не умерло, он прикончит его. Он должен быть уверен. По крайней мере теперь Стив видел дракона. По крайней мере он теперь мог идти, не прячась и не озираясь по сторонам в постоянном, изматывающем нервы страхе за жизнь. Его смертельный враг находился прямо перед ним — ясно видимый, наконец. «Наконец! Наконец ты попался!» Стив прибавил шагу. Он должен произвести последний выстрел прежде, чем существо оживет, подзарядится энергией или что там еще оно делает. Стив опустил голову и взглянул на черное пятно на груди. Оно как будто подсыхало. Он дотронулся до него. На пальцах ничего не осталось. Слизь превращалась в сухую корку. О-о-о-х, какое блаженное чувство! После всего этого мрака, после всей этой безысходности и отчаяния к нему опять возвращалась надежда. Он не хотел слишком рано радоваться, но почувствовал такое облегчение, такую легкость на душе, что не удержался и рассмеялся вслух. — Ага, попался! — громко крикнул он. «Может, еще и нет», — напомнил он себе. В тридцати футах от распростертого на земле неподвижного тела он замедлил шаг и начал приближаться, осторожно ступая с камня на камень, вскинув винчестер и ни на миг не сводя глаз с чудовища, готовый различить даже самое легкое движение. Крохотные язычки пламени плясали по всему огромному телу, клубы зловонного дыма мешали дышать и время от времени застилали все перед его глазами. Каждый следующий шаг Стив делал только тогда, когда видел дракона отчетливо. Он не мог позволить себе потерять бдительность. Хвост чудовища протянулся вверх по склону, справа от Стива. Огромное чешуйчатое тело лежало на камнях прямо перед ним бронированным брюхом вверх. Шея и голова скрывались в зарослях деревьев ниже по склону. Стив включил фонарик и направил луч на заднюю правую лапу. Когти, сейчас вцепившиеся в воздух, блеснули серебром в электрическом свете. Несколько чешуек ожили и попытались принять цвет камней — одна здесь, другая там. Больше никакого движения. Стив хотел подойти ближе. Он хотел найти уязвимое место, чтобы произвести последний, смертельный выстрел. Может, в живот, может, в шею... Потом он заколебался. Непонятно почему он вдруг почувствовал мучительную резь в желудке и боль в душе. Вот уж совсем не ко времени. Он несколько раз глубоко вздохнул и даже немного опустил голову, но это не помогло. Он не мог упустить эту возможность. Стив заставил себя подойти ближе. Он двигался вдоль длинного тела, держась метрах в трех от него, внимательно разглядывая толстую чешую, стараясь определить местонахождение жизненно важных органов и придумать способ прострелить их. И внезапно ему пришло в голову, что это дело ему совсем не по душе. Чем дольше пытался он найти уязвимое место, тем больше колебался. Он встряхнулся, прогнал облако сомнения и заставил себя снова заняться изучением анатомии дракона. Он нашел грудную клетку и определил примерное местонахождение сердца и легких. Если он сможет просунуть ствол винчестера между чешуйками... Он не хотел делать это. Стив перевел взгляд на винчестер, зажатый в руках. Винчестер заряжен. Все готово к последнему выстрелу. Он не мог сделать это. Идиотская мысль! Он прогнал ее прочь. Он должен сделать это. Это существо — убийца, и оно будет убивать и дальше, если Стив не убьет его первым. Стив заставил себя приблизиться к грудной клетке. Измочаленный обрубок правой передней лапы торчал над его головой, кость и лохмотья мяса дымились и тлели. Ладно. Теперь нужно прострелить сердце и легкие. Нужно найти какую-то щелку между чешуйками. Он не мог сделать это. Он заставил себя прицелиться в огромный чешуйчатый бок. Ствол винчестера заплясал; у Стива тряслись руки. С тяжелым вздохом разочарования он бессильно уронил руки. Винчестер опустился стволом к земле. Что-то непонятное было в этом существе, во всей этой ситуации. Он не мог справиться с ней. — Ну, давай же, — вслух сказал Стив себе, — сделай это. Это чудовище убьет тебя, убьет всех. Он снова попытался поднять винчестер. Руки его тряслись, ствол бешено плясал, и он опустил оружие. Он не мог убить это существо. Вопреки всякой логике, всякому здравому смыслу он не мог убить его. Он не мог убить это существо, потому что оно... потому что оно... Стив не мог объяснить это и не мог прогнать эту мысль, но когда смотрел на распростертое перед ним длинное, змеевидное тело, он чувствовал, что смотрит на часть собственного тела, которая ничем не отличалась от его руки или ноги. Да. Вот в чем дело. Как ни странно, он чувствовал, что собирается убить себя самого. «Я не могу убить дракона. Он мой. Он это я». Стив покачнулся, выставил вперед ногу, чтобы удержать равновесие, потом выставил вперед вторую ногу, потом шагнул еще раз. Он не мог удержаться на месте — и дело было не в уклоне земли под ногами: казалось, огромное чешуйчатое тело притягивало его к себе. Стиву захотелось дотронуться до чудовища. Захотелось почувствовать под пальцами холодные чешуйки. Он знал, что этого не следует делать. Он знал, что это опасно. Но он просто должен... Винчестер выпал из рук Стива. Он протянул руку вперед и положил ладонь на бронированное брюхо существа. На ощупь чешуйки напоминали черепицу — холодные, прочные, непробиваемые. Изумительное создание! Невероятное. Истинное произведение искусства! «Ох, надеюсь, я не убил его». Стив провел ладонью по чешуйкам. Какая мощь в этом создании! Какая невероятная сила и красота! Во всем мире нет ничего, равного ему! И, гладя бронированное брюхо дракона, Стив ясно понял: «Он часть меня, я часть его. Он принадлежит мне. Целиком и полностью...» Он любил дракона! Какая-то струйка сползла по груди Стива, он опустил глаза и увидел черную жижу, проступившую сквозь рубашку, сбегающую ручейком вниз, перетекающую через ремень. Под его ногами, рядом с чешуйчатым брюхом расплывалась черная лужица. Почему-то Стив подумал о Трэйси. Чешуйки под его ладонями завибрировали. Дракон ли то зашевелился — или земля задрожала? Стив поднял глаза и увидел, как огромные челюсти раздвигаются над его головой. Он отпрянул назад и упал в камни, и в тот же миг голова чудовища обрушилась на чешуйчатое брюхо и челюсти захлопнулись с металлическим лязгом. В панике Стив бросился вверх по склону; черная скользкая жижа густо покрывала его грудь и руки, и пыль запекалась на ней коркой. Он оглянулся и увидел длинную, изогнутую гигантской подковой шею и голову, которая висела над самим распростертым телом, слабо покачиваясь и вздрагивая. Глаза дракона были полуоткрыты. Он пытался прийти в себя, старался увидеть Стива. Стиву нравилось смотреть на дракона, наблюдать за ним. Он хотел остаться здесь навсегда и стать частью дракона. Дракон собирается сожрать его. Он хочет сохранить дракону жизнь. Дракон собирается сожрать его. Он не хочет уходить. ДРАКОН СОБИРАЕТСЯ СОЖРАТЬ ЕГО! Некий голос из недр души, некий заглушенный голос разума, наконец, пробился в сознание Стива, и он сначала пошел медленно и неуверенно, а потом побежал вверх по склону, в то время как чудовище начинало приходить в себя, сворачиваться кольцами и извиваться. Огромный хвост лежал на пути Стива. Он попробовал обежать его. Хвост ожил, зашевелился, изогнулся, поднялся над землей, а потом просвистел в воздухе в нескольких дюймах над головой Стива. Он поднырнул под него, увернулся от удара. Состояние ступора прошло. Глаза Стива раскрылись, и теперь он видел перед собой одно только Зло. Он повернулся и стремительно бросился вниз по склону. Хэролд Блай не получал никаких донесений. Он слышал крики, визги и даже выстрелы на улицах Гайд Ривер, но Энди Шуллер больше не держал его в курсе событий, и Карл тоже, а Дуга он не видел уже больше часа. Блай не хотел, чтобы его имя связывали с происходящими в городе событиями, но все же начинал задаваться вопросом, а не слишком ли он положился на своих подручных? Он взглянул на часы. Если через десять минут он не получит от кого-нибудь донесения... Шайка Энди Шуллера рассыпалась, сейчас каждого занимали только собственные интересы и желания. Энди и Джон Тайлер обшаривали дом Хэзлитов, рылись в ювелирных украшениях ручной работы. Эйбел Хофмайер почувствовал, что имеет полное право на владение бензопилой, выставленной в витрине магазина скобяных изделий, и разбил ногой стекло, чтобы достать ее. Звон стекла привлек внимание других людей, идея пришлось им по вкусу — и скоро электроприборы, садовые инструменты, хозяйственные принадлежности и магнитофоны начали покидать магазин. Дик Шонли, сосед Кайла Фиггина, всегда считал, что граница между их участками пролегает дальше от его дома, чем признавал Кайл. Что ж, сегодня вечером Кайл отсутствовал, и Дик воспользовался случаем, чтобы выбить кувалдой все до единой доски из забора соседа. Кто-то угнал машину Нельсонов, и Бетти с четырьмя детьми выбежала из дома, оставив во дворе мертвое окровавленное тело Джеффа, и бросились по улице, пытаясь найти хоть одно участливое лицо, хоть какую-нибудь возможность спастись. Два мальчика бежали, держа за руки маленькую сестренку, а Бетти несла на руках грудного ребенка. — Фанатики! Убирайтесь отсюда! — вопили люди из своих дворов, а некоторые швыряли в них камни. Бетти могла лишь кричать детям: «Быстрее! Быстрее!» — и они бежали к южной границе города, сами не зная куда, лишь бы подальше отсюда. Кен и Черри Хэзлиты нагнали Нельсонов на своем пикапе и остановились, чтобы посадить их в кузов. Потом они на полной скорости миновали дорожный пост и помчались прочь от города. Генри Горст узнал, что творится в его магазине скобяных изделий, и наконец появился там, вооруженный карабином. — Что это вы здесь делаете? Положите вещи на место! Никто не слушал его. — Меня нет в списке! Похоже, это не имело никакого значения. Он выстрелил в воздух. Кто-то почувствовал угрозу и выстрелил в ответ. Горст повалился на мостовую с пулей в плече. Стив пользовался фонариком Крайора, чтобы освещать сплетения ветвей и колючие заросли перед собой, но сейчас его подгонял страх настолько сильный, что его мало волновало, что находится перед ним. Он просто с треском проламывался сквозь чащу вниз по склону. Рана над сердцем особо не болела, но из нее текло, словно из перерезанной артерии. Вся его одежда была измазана черной слизью. Он оставлял черные отпечатки ладоней на стволах деревьев. В его угасающем сознании мелькнула мысль: вот она, последняя стадия. Что сделало с ним это существо? Он безумно боялся смерти, но не испытывал страха перед драконом. Он любил это чудовище, даже зная, что оно сожрет его. Он не хотел бежать, хотя продолжал бежать. Нелепые мысли вихрем проносились в голове Стива, и каждая казалась разумной и практичной: «Может, есть способ приручить его; может, он не собирается съесть меня; если я оставлю его в покое, он оставит в покое меня; эта рана не так уж и болит, я могу жить с ней; может, дракон не съест меня до завтра... Я хочу оставить его в живых! Он мой!» «Я тоже хочу жить», — звучал тихий, но твердый голос где- то в глубине его сознания. И одного этого тихого голоса было достаточно, чтобы Стив продолжал бежать вниз по склону горы. Высоко на каменистом склоне горы Сэдлхоз дракон возвращался к жизни. Он извивался, изгибался, судорожно хватал когтями воздух и наконец, уперевшись в землю хвостом, перекатился на брюхо, с треском подмяв под себя несколько маленьких деревьев. Потом он долго лежал неподвижно: глаза его снова начинали излучать золотое сияние, когти шевелились, ноздри трепетали, втягивая воздух. Дракон черпал силы из сердец и душ, бесчинствующих сейчас внизу, — из города Гайд Ривер, из всех рассеянных по долине человеческих душ и из сердца маленького человечка, который бежал в эту минуту вниз по склону горы. Дракон все знал, он чувствовал страдания людей, он слышал крики и вопли. Он высоко поднял голову, и шея его изогнулась чудовищным вопросительным знаком на фоне неба; он глубоко, протяжно вздохнул, и грудная клетка его расширилась. Потом он поднялся, упираясь в землю левой лапой и обрубком правой, и устремил пристальный взгляд в долину. Он не видел маленького человечка, но знал, где он находится. И знал, куда он направляется. Хэролд Блай посмотрел на часы. Десять минут прошло, и шум на улицах стал громче. Хочет он этого или нет, но он должен выйти и взять ситуацию под контроль. Этот город будет принадлежать ему и жить по его законам. Когда кончится чистка, дракон снова станет на его сторону. Стоит лишь прибрать к рукам сердца жителей, земли и деньги сами собой окажутся у него в кармане. Но он должен объяснить это всем остальным. Он должен выйти наружу. Блай прижимал к груди полотенце. Он отнял его и взглянул на рану. Из нее сочилась черная слизь, пропитавшая полотенце, источавшая зловоние. Ладно, плевать. Она нисколько не болит и скоро пройдет. Блай отшвырнул полотенце в сторону. — Я буду жить вечно! — провозгласил он, обращаясь к пустой таверне. — Нет других законов, кроме моих! Он выбежал через заднюю дверь к своей машине. Стив остановился, чтобы передохнуть, сориентироваться и прислушаться. Он не услышал звуков погони, но шум крови в ушах и собственное тяжелое дыхание сейчас заглушали все остальные звуки. «Ладно, Бенсон, — подумал он, — каков твой дальнейший план действий?» Прямо под ним — всего в нескольких минутах ходу через лес — безмятежно текла река Гайд, черная лента с серебряными блестками лунного света. Он может идти вниз по течению реки, пока не выйдет на Гайд-Ривер-роуд, а уже по дороге доберется до города. Да. Город. Город Гайд Ривер, населенный самыми ярыми защитниками и укрывателями дракона, — вероятно, последнее место на земле, где может искать спасения Стив Бенсон или любой другой любопытный и неугомонный чужак. Но именно там начался весь этот кошмар, и Стив знал, что именно там он должен кончиться. Леви Кобб был кругом прав. Теперь, соприкоснувшись с чудовищем, Стив поверил. Как бы далеко он ни уехал, он не сумеет спастись от дракона, поскольку дракон — часть его самого; куда бы он ни направился, дракон повсюду будет сопровождать его, словно зародыш смерти, скрытый глубоко в душе. И однажды дракон победит. Он схватит и уничтожит его, если только Стив не уничтожит дракона первым. И Стив знал, что есть лишь один способ сделать это. Что ж, ладно. Если эти люди так любят дракона, пускай они встретятся с ним лицом к лицу. Стив начал спускаться по крутому склону, пробираясь между кустами и деревьями к реке. «К городу приближаются два злейших ваших врага, ребята: дракон, которого вы любите, и человек, который пытается убить его». Дракон тщательно исследовал повреждения, нанесенные крыльям. Они были сломаны, изорваны и совершенно бесполезны. Быстро, но осторожно он зубами собрал в складки изодранные в клочья перепончатые крылья и аккуратно уложил их вдоль спины облегающим, но мятым и рваным капюшоном. Потом он вытянул передние лапы вдоль тела, оттолкнулся от земли задними лапами и, извиваясь, пополз по камням, словно змея, постепенно обретая былую легкость скольжения. Когда к нему вернулась уверенность, он вытянул вдоль туловища и задние лапы — и быстро заскользил, петляя между деревьев, перетекая через бревна, сильно отталкиваясь хвостом от стволов, двигаясь, словно сани по ровному снежному склону: плавно, почти бесшумно, набирая скорость. Он преследовал маленького человечка, который пытался убить его. Пол обыскал весь город в поисках своего бывшего компаньона и наконец обнаружил Джимми Ятса — где бы вы думали? — в собственной своей гостиной, роющимся в столе. — Я спрятал чековую книжку, Джимми. Пойманный врасплох, Джимми вздрогнул и обернулся, но быстро оправился. — Привет, Пол! Как дела? — Где грузовик с насосом? Джимми лишь улыбнулся. — Кое-где. — Он мне нужен. — И во сколько ты его оцениваешь? — Не зли меня! — Слушай, предлагаю тебе сделку, — сказал Джимми. — Ты отдаешь мне чековую книжку фирмы, а я отдаю тебе грузовик. Пол ухмыльнулся. — Чтобы ты снял со счета все деньги? Ты думаешь, я сумасшедший? — Послушай, ты хочешь вернуть насос, поэтому платишь мне деньги. Все очень просто! — Тебе хочется просто? — спросил Пол, вытаскивая из-за пояса пистолет. Джимми посмотрел на пистолет и умоляюще вытянул вперед руки. — Эй, Пол, перестань... Пол улыбнулся. Какое восхитительное чувство! Стив повис на ветках и нашарил ногами опору — огромный валун, нависающий прямо над рекой. Он отпустил ветки, спрыгнул на камень и посмотрел на покрытую рябью воду, посеребренную лунным светом. Река здесь была глубокой и быстрой. Вода холодная, но сейчас проще всего поплыть вниз по реке, пока он не доплывет до какой-нибудь более проходимой местности. Кроме того, таким образом он не заблудится. Приняв решение, Стив соскользнул с камня в воду и выплыл на середину реки, где его подхватило течением. Пробегая мимо дома Пола, Кайл Фиггин услышал выстрел, но не придал этому никакого значения. Сейчас стреляли повсюду, а он торопился. Из дома Нельсонов вышел Дуг и загородил ему дорогу. — Куда спешишь? Кайл попытался обежать его: — Прочь с дороги! Дуг поймал Кайла за локоть и остановил, едва не выдернув руку из плечевого сустава. — Где грузовик Элмера? — Какая разница? Дуг подтащил Кайла поближе: — Я велел тебе отогнать грузовик обратно к Элмеру, пока с ним что-нибудь не случилось. — Так почему ты сам не отогнал его? — Потому что я велел тебе сделать это. Кайл сбросил с себя руки Дуга. — Ага, а все тем временем будут шарить по домам. И думать забудь! Дуг замахнулся, но Кайл ожидал удара, поэтому стремительно нырнул вниз и изо всех сил боднул Дуга головой в живот. Дуг наклонился, схватил Кайла поперек туловища и швырнул в сторону. Кайл покатился по мостовой, пытаясь выхватить револьвер из-за пояса. Башмак Дуга врезался ему в челюсть. В этот момент громко просигналил автомобиль. Хэролд Блай затормозил и высунул голову из окна машины. — Дуг! Дуг находился не в том настроении, чтобы разговаривать. — Что? Блай находился в том настроении, когда с ним лучше разговаривать. — Что происходит? Где Энди? Дуг не сводил взгляда с Кайла — на случай, если тот снова попытается встать. — Не знаю. — А Карл и Берни? — Шарят по домам. — Что-то я давно не видел вас, ребята! Вы все сделали? — Да, мы всех вышвырнули на улицу. Кайл с трудом поднялся на ноги. — Что тут у вас с ним происходит? — осведомился Блай. — Ничего. — А как насчет Нельсонов и Хэзлитов? — Они уехали. — Почему никто не доложил мне? — Мы заняты! — Да, мы заняты, — подтвердил Кайл, вытирая окровавленный рот. Блаю это не очень понравилось. — Вот как? Между прочим, вы еще не все сделали. Собери нескольких человек. Дотти Мур тоже должна уехать! Дуг и Кайл переглянулись: — Кто это решил? — спросил Дуг. Блай повторил приказ: — Собери нескольких человек! Буду ждать тебя там! — И с этими словами Блай уехал. — Займись этим сам! — проорал Дуг ему вслед. — Ты видишь что-нибудь? — спросила Сузан Вудз. Преподобный Вудз сидел на корточках на полу и, подняв голову над подоконником, всматривался в город внизу. — Какие-то люди бегут по улице. Кажется, только что проехала машина Хэролда Блая. Сузан сидела, съежившись в углу за диваном, прижимая к себе маленького сына и дочь. Прогремел еще один выстрел. — Рон, отойди от окна! Преподобный Вудз отполз к жене. — Что мы будем делать? — Они нас не тронут. — Но как же другие? Все наши друзья, Нельсоны, Карлсоны... — Это не наши проблемы. — Рон, — взмолилась Сузан, — мы должны сделать что-то! Он медленно пожал плечами. — На самом деле мы должны только ждать. Все утрясется, я уверен. — Сузан собиралась что-то возразить, но он попытался успокоить ее: — Мы не можем их ни в чем винить. Они всего лишь делают то, что считают необходимым в этой ситуации. Дотти Мур тоже пряталась и предположила самое худшее, когда услышала громкий стук в дверь. Увидев на пороге Хэролда Блая, она почему-то почувствовала облегчение. — О, привет, Хэролд! Что заставило вас вылезти из вашей раковины? Блай оглянулся. Остальных еще не было видно. — Дотти, вы, вероятно, заметили, что у нас в городе происходят кое-какие перемены. — О, я заметила, само собой. Блай выпрямился и заговорил более твердым голосом: — Это касается и вас тоже. Мы попросили некоторые семьи освободить занимаемые ими дома и найти жилье где-нибудь в другом месте. И мне придется попросить вас о том же самом, если мы не сумеем договориться. Дотти приподняла одну бровь. — Договориться? Блай кивнул: — Конечно. Мы как-то уже затрагивали эту тему. Что ж, она тоже может выпрямиться и заговорить твердым голосом. — Хэролд, думаю, вы обратились не по адресу. Этот дом не является собственностью компании. Мы с Виком выкупили его восемь лет назад. — Я лишаю вас права пользования имуществом. — У вас нет закладной, вы забыли? Мы купили дом через банк Вест Форк. Да, компания владела домом, но не выполнила своих обязательств. Этот дом никогда вам не принадлежал! Внезапно — и слишком поздно — Блай вспомнил. Он постарался не выглядеть глупо, но без особого успеха. Он оглянулся, но его люди еще не показались. Дотти подытожила: — Таким образом, дом вам не принадлежит и никогда не будет принадлежать. У вас есть еще что-нибудь ко мне? Блай злобно взглянул на нее. — Я хочу, чтобы ты убралась из города, Дотти! Я могу устроить тебе несладкую жизнь. — Займитесь своими делами, Хэролд, — сказала она и попыталась закрыть дверь. Блай придержал дверь рукой. — Дотти, я не шучу! Она смотрела мимо него и улыбалась. — Хэролд, вероятно, вам стоит позаботиться сейчас о том имуществе, которое действительно принадлежит вам. Блай оглянулся и увидел, как ниже по улице Энди Шуллер поджигает дом Карлсонов под радостные вопли своих приятелей. — Это же моя собственность! — осознал Хэролд. — Спокойной ночи, Хэролд, — сказала Дотти, захлопывая дверь у него перед носом. Блай бросился вниз по улице. Пламя уже охватило обильно политое бензином крыльцо и лизало обшитые досками стены. — Что вы делаете? — завопил он. — Я не приказывал вам поджигать его! Энди все еще держал в руке пустую канистру из-под бензина и не выказывал ни тени сожаления, когда сказал: — Эй, извините, Хэролд! Я думал... Блай схватил Энди за горло: — Ты, идиот... Тут все приятели Энди разом навалились на Блая. Он лягался, вырывался и наконец стряхнул их с себя — и остался стоять, стиснув кулаки и свирепо глядя на ухмыляющегося Энди, в то время как огонь пожара разгорался все ярче и жарче. Вся рубашка Энди была измазана черным, и рубашка Блая тоже. Он обвел взглядом всех стоящих вокруг мужчин. На груди, руках, лице каждого чернели пятна и разводы слизи. — Вы что, рехнулись? — грозно осведомился он. — Это собственность компании! Этот дом принадлежит мне! Они просто рассмеялись ему в лицо. Хэролд Блай в числе потерпевших. Это уж слишком! — Вызовите пожарных! — закричал он почти истерически. Потом сообразил, что практически все они и являются пожарными. В этот момент на улице показалась жена Карла Ингфельда, которая толкала перед собой новенькую газонокосилку, грохочущую колесами по асфальту. Все разразились радостными воплями: — Вот молодец! — Отличная добыча! — Давай, детка, давай! За женщиной шли ее дети, каждый из которых нес новенькую игрушку с еще не оторванным ценником. За ними ковылял истекающий кровью Генри Горст. — Маргарет! Стой! Это не твое! Пожалуйста! — Генри! — в ужасе вскричал Блай. Генри Горст метнул на него бешеный взгляд: — Полюбуйся, что ты наделал! Блай бросился в центр города — и увидел, как его соседи, друзья и даже совершенно незнакомые ему люди сбегаются к магазину Генри Горста и выносят оттуда все, что только можно унести. Он кричал, он орал, он протестовал. Они смеялись, они ухмылялись, они продолжали растаскивать магазин. Стив плыл по реке, пока не увидел старую дорогу, потом он бежал по дороге, пока не испугался, что его там легко заметить, потом крадучись двигался вдоль берега реки, пока не подошел близко к городу. Последнюю часть пути он преодолел по воде: плыл по течению там, где было глубоко, и полз там, где было слишком мелко. Сейчас он стоял по пояс в воде прямо под мостом, по которому пролегала дорога от центрального перекрестка города к огромному комплексу «Золоторудной компании Гайд». Стив промок до нитки и посинел от холода, но адреналин так бешено кипел в его крови, что он не замечал этого. Он слышал крики, выстрелы, истошные вопли и глумливый хохот. Он видел отблески огня на фасаде здания компании. Город безумствовал, и, несомненно, там страдали, а возможно, даже погибали люди. Дракон, физически оставаясь в горах, сейчас присутствовал здесь повсюду. Стив понимал, что его поведение невозможно будет объяснить с точки зрения теории эволюции. Его действия будут не действиями профессора университета и всеми признанного рационалиста. Что касается законов самосохранения, то он собирался проигнорировать их. Всю дорогу от горы Сэдлхоз Стив думал об этом и сейчас собирался совершить поступок безусловно и странно человеческий: он собирался остаться в городе, рискнуть своей жизнью и осуществить план Леви Кобба. Он вброд дошел до бетонного быка, вскарабкался на выступ, нашел несколько опор для ног и выбрался из реки на усыпанную гравием дорогу, которая тянулась за рядом домов. Похоже, все действие в городе сосредоточилось вокруг центрального перекрестка: Стив слышал крики, визг шин, звон разбивающегося стекла. Он двинулся в южном направлении, пробираясь мимо маленьких домишек и закрытых магазинчиков, и наконец нашел улицу, которая вела вверх, в более старую и более тихую часть города, где по-прежнему стояла единственная церковь. Стиву казалось, будто он по-прежнему находится в лесу: все так же тайком пробирается, бесшумно крадется, спасая свою жизнь. Только сейчас укрытия были из камня, металла и бетона. Чувствуя себя наполовину зверем, наполовину солдатом из десантно-диверсионного отряда — с напряженными до предела нервами, мышцами, чувствами, — он стремительно перебегал от старой машины к забору, построенному из пустых бочек, от забора к бетонной подпорной стенке и дальше, прислушиваясь, зорко всматриваясь в темноту. Он достиг главной улицы и осторожно выглянул из-за угла бакалейного магазина с выбитыми окнами. Неподалеку горел дом, но никто не пытался потушить пожар. Люди суетливо бегали взад-вперед по улице, словно муравьи, все до единого нагруженные крадеными вещами. На мостовой лежали раненые, которым никто не пытался оказать помощь. Несколько подростков били камнями окна, а несколько мужчин палили из револьверов по зданиям, машинам и дорожным указателям. «Они все сорвались с тормозов, — подумал он. — Как Чарли, как Трэйси, как все остальные». Это могло значить только одно: дракон приближается к городу, чтобы собрать дань. И в каком положении сейчас находится сам он? Пока Стив бежал, карабкался, полз, он умудрился измазаться в черной слизи с ног до головы, и речная вода смыла лишь часть ее. Стив провел пальцами по груди. Вся рубашка пропиталась скользкой жижей раньше, но сейчас, похоже, язва перестала сочиться. Если только он сумеет сохранить преимущество над чудовищем, если только он сумеет по-прежнему ненавидеть его... «Ладно, Господи. Сейчас Твой ход. Ты хотел этого». Стив стремительно бросился через главную улицу и помчался вверх по склону, никем не замеченный. От дома Карлсонов остался обугленный догорающий каркас, магазин скобяных изделий был разграблен почти полностью, а дома выселенных опустошены, но горожане не утолили свои аппетиты. Бензозаправочная станция с двумя колонками не представляла особого интереса, но расположенные напротив таверна и универсальный магазин Чарли, недавно отремонтированные, пополненные новыми товарами и вновь открытые, влекли к себе толпы, словно земля обетованная. Энди Шуллер первым ворвался в заведение Чарли. — Пива! Бесплатного пива! Мы его заработали! Пол Майерс и Карл Ингфельд следовали за Энди по пятам, полностью с ним согласные. Пол гаркнул: — Эй, Карл, давай к насосам! Карл перемахнул через стойку и принялся дергать за ручки, накачивая пиво в бак и оставляя повсюду черные отпечатки рук. Колокольчик над дверью звякал беспрерывно, таверна наполнялась людьми. Реки пива, виски и вина текли недостаточно быстро. Бутылки летели через зал в протянутые руки, отвинчивались колпачки бутылок, хлопали пробки, летели на пол хлопья пены. Звенела касса, выдавая деньги желающим, люди плевали на пол, поскольку плевать на пол уже не запрещалось, и где-то, пытаясь перекричать весь этот шум, надрывался Хэролд Блай, которого никто не слушал. Чудовище — черное, как ночь, холодное, как река, по которой оно плыло и ползло, — легко и бесшумно проскользнуло в шумный, охваченный безумием город; оно проплыло под мостом, держась в воде низко, словно крокодил, прислушиваясь к крикам и воплям, вдыхая тяжелый смрадный запах собственного своего творения. Оно опустило три здоровые лапы на каменистое речное дно и остановилось сразу за мостом. Дверь церкви оказалась незапертой. Стив вошел в темный холл и по возможности тише закрыл за собой дверь. Он не стал искать выключатель. Свет привлечет внимание. А ему требовалось время, тишина и уединение. В церкви было теплое, уютное маленькое святилище с короткими деревянными скамьями, ковровой дорожкой в центральном проходе, кафедрой проповедника, крепко сколоченной из досок и покрытой лаком, и витражным окном над хорами. Стив торопливо прошел вперед, озираясь в поисках подходящего места, и наконец опустился на колени перед помостом. Он понял, что на ковре останутся грязные следы от его башмаков и коленей, но в данный момент это было не важно. Теперь надо молиться. Но только... как правильно сделать это? Ладно, он стоит на коленях и, пожалуй, еще сложит руки. Он видел молящихся в такой позе. Может, еще закрыть глаза? Ни в коем случае, только не сегодня. Он начал. По крайней мере попытался начать. Но слова не шли на ум. «Ну, давай же, Стив, дракон уже близко!» — Господи Боже, — громко заговорил он, стреляя по сторонам настороженными глазами, — как Ты знаешь, я человек не религиозный. Я редко посещал церковь, если вообще посещал. Но теперь я верю. Я верю в то, что говорил Леви. Я хочу признать Твое существование, справедливость Твоих заповедей, Твою истину, Десять заповедей и все, что там еще есть. Не будем сейчас вдаваться в подробности, хорошо? И вот, Господи, приняв такое решение, я должен также признаться, покаяться в том... — Он поколебался, потом продолжил: — Я признаю, Господи, что... до сих пор я вел образ жизни, не вполне угодный Тебе. Уверен, Ты это знаешь. Дверь за спиной Стива бесшумно открылась и снова закрылась. Он хотел выполнить свою задачу как можно быстрее, но при этом со всей необходимой тщательностью. — Господи, я... в общем, я грешник. Все очень просто. Я признаю это. Я весь измазан этой черной дрянью, за мной неотступно следует чудовище... — Он замолчал. Он говорит с Богом; он должен оставаться предельно честным. — Ладно, я очень гордый человек, вполне самодостаточный, и, полагаю... гм... я крайний индивидуалист, вроде как центр своей собственной вселенной. А, следовательно, я нарушал твои нравственные законы. Я был нечестен и неверен в своих отношениях с близкими, и я заставил еще одного человека тоже быть нечестным и неверным в отношениях с близкими. Я... О Боже! Волнение в такую минуту? Голос Стива задрожал, к глазам подступили слезы. Он продолжал: — Господи, Леви как-то спросил меня, сколько таких Трэйси было в моей жизни. Знаешь, по-настоящему я любил только одну женщину, Дженнифер. Но я не оправдал ее надежд... и потерял ее. Я не заслужил ее любви. Это могло занять всю ночь, а Стив не располагал таким временем. — Господи, прости меня за спешку, но дракон уже близко, а мне еще нужно многое успеть сделать. Так что позволь мне перейти к главному. Господи, если мне суждено победить дракона сегодня ночью... — Он положил руку на сердце. — Я должен сначала одержать победу здесь. Поэтому, Господи, я приношу Тебе свое сердце. Все грехи. Все зло, которое есть в моей душе. Там... там живет дракон, кем бы он ни был, как бы ни действовал. И я прошу Тебя, Господи, изгони дракона из моего сердца. Пожалуйста. Сними мою душу с крючка. Освободи меня. Стив поднял глаза к окну, словно Бог смотрел на него сверху. — Прости меня, Иисус. Пожалуйста, прости меня. — Стив, — раздался за его спиной тихий голос. Стив вздрогнул и резко обернулся. В темноте, на передней скамье сидел преподобный Рон Вудз. — Извините, я не хотел испугать вас. Стив поднялся. — Все в порядке. — Я стоял у окна и увидел, как вы заходите в церковь. Я подумал, что смогу чем-нибудь помочь вам. Очень мило. Однако момент выбран неудачно. — Пожалуй, у меня сейчас нет времени, преподобный. — Но я слышал, что вы просили о прощении. — Стив заметил странную безучастность во взгляде священника. — Стив, вам не нужно просить прощения. Вам нужно лишь самому простить себя. Консультация священника в такую ночь? — Несомненно, мы сможем обсудить это позже. Вудз встал. — Стив, послушайте меня. Этот город погибает под бременем своей вины. Нам больше не нужно чувства вины. И вам оно не нужно. Стив попытался пройти мимо Вудза. — Именно поэтому я и хочу избавиться от него! Вудз загородил ему дорогу. — Но я пытаюсь объяснить, что вам вовсе не обязательно испытывать его! Вина — понятие относительное, Стив. Это чувство, которое мы сами навязываем себе. — Что? — Как, по-вашему, почему люди там внизу бесчинствуют, грабят и разрушают город? Потому что они очень долго тяготились чувством вины и не могут думать о себе хорошо! Стив почувствовал до боли знакомый мерзкий запах и различил жутковатые нотки в голосе священника. — Преподобный, я не думаю, что причина заключается в этом. Преподобный продолжал: — Конечно, причина в этом. Именно это я пытался растолковать Леви, упокой Господь его душу. Люди творят грех, потому что чувствуют себя греховными. Следовательно, дело не в ваших поступках, а в вашем отношении к себе. Если вы верны себе, если вы любите себя, вы не причините боли другим. У Стива совершенно не оставалось времени на разговоры. — Послушайте, преподобный, я... я самозабвенно любил себя, понятно? Я просто с ума по себе сходил. Но позвольте сказать вам, я причинял много боли другим людям! — А теперь вас мучит чувство вины, верно? Я вот постоянно мучился чувством вины, вы знаете это? Я был озлоблен, я завидовал более удачливым священникам. Но теперь я знаю, что никакого чувства вины нет. Все это — плод вашего воображения. Стив заметил, что преподобный не отнимает руки от сердца. Он взял Вудза за кисть и потянул руку на себя. Нити черной слизи повисли на пальцах священника. — Не совсем, преподобный. Не совсем. Вудз тупо оглядел свою грудь. — Вам не нужно прощения Бога. Вы можете измениться своими силами. Нет понятий добра и зла, кроме тех, которые мы сами устанавливаем для себя. Стив с ужасом понял: — Вы попались на крючок... — Вы просто должны любить себя, вот и все. — Вы попались на крючок и больше не можете сопротивляться. Вудз посмотрел на Стива. Глаза его мерцали в темноте, на лице медленно расплывалась улыбка. — Стив, никакого дракона нет. Это просто суеверие, орудие, которым одни люди пользуются, чтобы манипулировать другими. Ну, довольно! Стив двинулся к двери. — Мне нужно идти. Вудз загородил ему дорогу. — Вам не нужно идти. Пожалуйста, останьтесь и поговорите со мной. — Извините. Вудз резко выбросил измазанную черным руку и железной хваткой вцепился в рукав Стива. — Пожалуйста! Не уходите! Мы с вами славно проведем время! Стив попытался высвободиться. Священник не отпускал его. — Преподобный, мне еще нужно многое сделать. Дайте мне уйти. Но Вудз не ослаблял хватки. — Не беспокойтесь по поводу дракона. Честное слово, никакого дракона нет. «Эту песенку я уже слышал», — подумал Стив и резким движением вырвал руку. Священник снова вцепился в его рукав! — Никакого дракона нет! Витражное окно со звоном разбилось вдребезги, и Стив увидел золотистый глаз, поблескивающие оскаленные зубы и хищно скрюченные серебряные когти. Он вырвался из рук Вудза и бросился по центральному проходу. Бац! Стив с глухим стуком упал на пол. Священник набросился на него и сбил с ног. Стив лягался и извивался, стараясь освободиться. Обезумевший Вудз вцепился в него мертвой хваткой, оставляя на его одежде черные пятна зловонной слизи. Шея дракона змеей проскользнула в окно, золотые глаза снова были прикованы к жертве. Левая лапа просунулась в проем и с треском раздавила скамью на хорах. Обрубком правой лапы чудовище слепо колотило по раме, пытаясь протиснуться внутрь. Стив высвободил одну ногу, пнул Вудза в голову, вскочил с пола и, добежав до конца прохода, услышал, как дракон со свистом втягивает ноздрями воздух. — А-а-а-а! — С диким воплем Вудз прыгнул на Стива сзади, обвив его руками и ногами. ТРАХ! Ударом головы дракон отшвырнул кафедру в сторону и продолжал протискиваться внутрь, сотрясая все здание. Он втянул в окно обрубок правой лапы и с глухим грохотом поставил его на хоры, потом вытянул шею, пробивая головой потолок, ломая рогами балки перекрытия. Вудз сам превратился в дикого зверя: он рычал, хрипел, злобно щерился, пытаясь оттащить Стива от двери, пытаясь подтащить его к этим чудовищным челюстям, когтям и зубам. Стив лягался, вслепую бил кулаками, силясь сбросить с себя Вудза. Он проигрывал. Наконец Стив резко наклонился в сторону и ударил пастора головой о край скамьи. Вскрикнув от боли, Вудз отпустил Стива, потом попытался снова схватить его за ногу, но промахнулся. Голова дракона с разверстой пастью устремилась вперед. Стив пулей пролетел через холл и выскочил за дверь как раз в тот момент, когда желтые языки пламени вырвались из полопавшихся боковых окон церкви. Стена огня выкатилась из распахнувшейся двери и скатилась по ступенькам крыльца. Стив бежал во весь дух. Он чувствовал волну раскаленного воздуха за спиной и видел впереди стены домов, озаренные розовым светом, подобным свету восходящего солнца. Он слышал, как рушится церковь, и оглянулся. Дракон прожег дыру в крыше церкви. И сейчас чудовищная голова металась над ней, то исчезая внизу, то вновь поднимаясь; чудовище лязгало зубами, подцепляло и вырывало рогами балки перекрытия. Горящие доски летели в разные стороны. Потом крыша, новехонькая крыша, вспыхнула как факел и в небо поднялся столб искр и дыма. Стив несся вниз по склону к гаражу Леви Кобба. Чудовище с минуты на минуту выползет из церкви и устремится по его следу, изрыгая пламя и выпустив когти. Сейчас настало время осуществить план Леви. — Ладно, Господи, — прохрипел Стив на бегу, — теперь все в Твоих руках! Глава 22 Свобода Заведение Чарли гудело, как улей обезумевших пчел. Люди наливали себе вино и пиво, играли в видеоигры на украденные четвертаки и сами жарили бургеры на кухне. Часть мужчин и женщин забыли, кто с кем состоит в браке. Они плясали, флиртовали и хохотали. Одна пьяная пара танцующих врезалась в стену, лосиная голова сорвалась с кронштейна и принялась плясать на коленях какого-то пьяного мужчины. Черная слизь была повсюду. С рубашек и блузок она переходила на руки, а с рук на лица, предметы и другие руки. Она стекала на пол, и люди поскальзывались на ней. Она покрывала дверные ручки, спинки и сиденья стульев, крышки столов. Она передавалась от одного к другому вместе с заляпанными пивными бутылками и тарелками. Она попадала в голодные рты вместе с картофельными чипсами, жареным мясом и запеченными в микроволновке сандвичами. Скользкая жижа покрывала круглую ручку двери, ведущей в магазин, и Карл, тщетно пытавшийся повернуть ее, начинал раздражаться. — Эй! — проорал он. — Кто-нибудь, помогите мне! Однако ручка все равно не поворачивалась. Не из-за слизи, а потому, что дверь была заперта на ключ — владельцем заведения, Хэролдом Блаем. Но Карл хотел попасть в магазин, и Энди тоже. Потом люди в таверне, один за другим, стали приходить к мысли, что им тоже неплохо бы попасть туда, — и очень скоро витрина на улице разлетелась вдребезги, авангардный отряд проник в магазин, и дверь открыли изнутри. В магазине было столько разного добра, что унести все сразу не представлялось возможным. Но некоторые подумали обо всем заранее: на улице стояли машины и грузовики, готовые к загрузке. Прожорливое пламя уже охватило всю церковь, когда дракон выполз в дыру в кровле, соскользнул по крутому скату крыши и в дожде красных искр и угольков мягко приземлился на усыпанную гравием парковочную площадку. Сейчас он настороженно припал к земле, возбужденно дрожа от злобы, полурастворившись в темноте. Он слышал шум в заведении Чарли и чувствовал связь с другими душами, творящими зло по всему городу. Но он потерял связь с охотником, а охотник стоял первым в списке намеченных жертв. Производя ужасный шум, Стив лихорадочно шарил на верстаке Леви, искал за экскаватором, рылся в груде металлического лома и тяжелых деталей на заднем дворе. Та пика, то копье, или как это еще называется, должно быть где-то здесь. Если только кто-нибудь не украл его или если Леви его не спрятал. О Господи, где же оно? Я зашел так далеко — сделай же так, чтобы я нашел его! Он бросился обратно в гараж, лихорадочно обшаривая взглядом стены, потолок, заваленный разными предметами пол. Среди шлангов копья не было, не стояло оно и у стены рядом с разобранной стрелой экскаватора, оно не лежало за канистрами с машинным маслом, и не было спрятано на верхней полке вместе со старой вытяжной системой. И еще этот идиотский грузовик! Огромный грузовик с лестницей занимал полгаража, и Стив уже несколько раз забегал за него в процессе поисков. Он забежал за него еще раз. Он помнил, что Леви работал здесь над чем-то. Стив случайно поднял взгляд и мгновенно увидел то, что искал. И, увидев, застыл на месте. Не может быть. Он просто глазам своим не верил. Стив схватил деревянную стремянку, стоявшую рядом с грузовиком, и забрался на нее, чтобы разглядеть все как следует. Леви приварил копье к автоматической выдвижной лестнице, лежащей на крыше фургона, и сейчас копье выступало за край лестницы и нависало над кабиной. Широкий наконечник был остро заточен и смазан маслом. Им можно было бриться. О чем думал Леви? «Этот наконечник может пройти между чешуйками, проскользнуть между ними... Как только вы загнали наконечник между чешуйками, вам остается лишь проталкивать копье все глубже и глубже, пока оно не поразит какой-нибудь жизненно важный орган...» Да, да, Стив помнил эту часть плана. Вопрос, который всегда смущал его и ответ на который он до сих пор не нашел, был: каким образом? «Для этого вам придется залезть под дракона...» Стив смерил взглядом лестницу, обратив особое внимание на размеры грузовика. Он попробовал думать, как думал Леви. Залезть под дракона. Ну да, конечно! Подкрасться к нему сзади на этой громоздкой машине? «Но можно рассмотреть и другой вариант... надежно закрепить копье где-нибудь и вынудить дракона попятиться и напороться на него...» «Тоже невозможно, — подумал Стив. — Дракон всегда держится низко к земле». Потом его вдруг осенило. Последние слова умирающего Леви: «Тоннель. Используйте тоннель. Об остальном позаботится Иисус». Стив все обдумал. Все представил; прокрутил все в уме и взвесил шансы. Да, Иисусу стоит позаботиться об остальном... потому что Стив собирался попытать счастья. В то время как полицейские обшаривали управление шерифа округа Кларк в поисках улик, лейтенант Барнард и Эвелин Бенсон находились в кабинете Коллинза вместе с помощником шерифа Джохансоном. Барнард осматривал место происшествия, а Эвелин рассказывала ему о том, что видела. — Он сидел вот здесь, прислонившись к двери. — Эвелин указала на дверь. — А Трэйси сидела вон там, рядом с вешалкой. — Да, — сказал Джохансон. — Пятна крови были прямо за дверью. И посмотрите на ту куртку. Она вся измазана какой-то черной пакостью. Барнард посмотрел, понюхал и бросил взгляд на Эвелин. — Что это за дрянь? Вы случайно не знаете? — По-видимому, нечто, объединяющее всех этих людей, — ответила Эвелин. — И помощник шерифа Эллис собиралась вернуться в Гайд Ривер? — Она хотела найти Стива. Им обоим грозила опасность. Внезапно портативная рация Барнарда ожила. — Сто восемнадцатый, сто восемнадцатый... Барнард отцепил рацию от ремня и ответил: — Сто восемнадцатый на связи. Рация протрещала голосом диспетчера Джули: — К нам поступило сообщение из Гайд Ривер: в городе беспорядки, грабежи, стрельба. Один человек погиб в результате огнестрельного ранения. Санитарная машина уже выехала. — Да что за чертовщина... — Он посмотрел на Эвелин, а потом ответил диспетчеру: — Сто восемнадцатый принял вызов. — Бьюсь об заклад, за всем этим стоит Хэролд Блай, — сказал Джохансон. Барнард стремительно вышел в холл и отрывисто приказал одному из полицейских: — Окружить все здание лентой. Опечатать его. Его рация заговорила: — Сто девятый, двести двадцатый, двести двадцать пятый, сто шестнадцатый, выезжайте в Гайд Ривер. Все патрульные машины приняли вызов. — Они посылают туда целую армию, — сказал Барнард, направляясь к двери. Эвелин следовала за ним по пятам. Он остановился и спросил: — Что если я прикажу вам остаться здесь? — Я в любом случае поеду туда, — ответила она. Он кивнул. — Я так и думал. Поедемте со мной. По крайней мере, я смогу присматривать за вами. — Они вышли за дверь и направились к патрульной машине. — Блай просто спятил, если надеется скрыть это. Крыша церкви постепенно обваливалась. Языки пламени вырывались из всех окон и дверей и начинали пробиваться между бревнами. Зарево пожара освещало всю округу, и толпы любопытных собирались поглазеть на это зрелище. Какие-то участливые люди нашли на улице жену пастора, визжавшую и бившуюся в истерике, и отвели ее с детьми в безопасное место. К этому времени дом Карлсонов уже сгорел почти дотла и являл собой зрелище не особо интересное, поэтому большой пожар в церкви начался очень кстати для троих приятелей Энди Шуллера, пожарных из отряда добровольцев. С гиканьем и радостными воплями, зажав в каждой руке по банке пива, все трое пустились вверх по склону холма, чтобы посмотреть на горящую церковь. Но до церкви они так и не добрались. На полпути всем троим предстало одно и то же видение: на них несся товарный поезд с огромными золотыми фарами. Они умерли, превратились в золу, так и не поняв, что это было. Из ноздрей дракона еще вырывалось пламя, опаляя деревья, когда он перевел взгляд вниз, чувствуя, что именно туда направился охотник. В этот момент в конце улицы показалась машина с включенными фарами и понеслась с ревом вверх по склону. Дракон припал к земле. Стив увидел золотую радужную оболочку и зрачки, сузившиеся от яркого света фар. Дракон потерял способность становиться совершенно невидимым. Тело и шея его лежали поперек улицы: шея свернута кольцами, голова висит низко над мостовой — точно гремучая змея перед броском. Чудовище тяжело опиралось на обрубок лапы. «Остается надеяться, что теперь оно будет двигаться чуть медленнее, — подумал Стив. — Этот грузовик не особо быстроходен». Он вел ревущий грузовик на второй передаче прямо на дракона, пока не приблизился к стене серебряной чешуи почти вплотную. Потом он резко крутанул руль вправо, и чешуйки мелькнули перед его глазами длинными расплывчатыми радугами. Дракон мгновенно бросился на грузовик. Если бы не поврежденная лапа, на этом схватка и закончилась бы. Стив свернул на боковую улицу, которая тянулась параллельно главной дороге, переключился на третью скорость и бросил взгляд в зеркало заднего вида. Он увидел золотые глаза, языки пламени — и больше ничего. Грузовик дернулся вперед, словно от мощного удара сзади. Стив почувствовал запах горелой краски. Грузовик круто повернул вправо, накренившись и визжа шинами, и понесся вниз по склону обратно к главной дороге. Стив увидел впереди людей и отчаянно засигналил. Он ехал слишком быстро! Дракон ковылял всего метрах в трехстах за ним; он бежал на задних лапах и отталкивался от земли здоровой передней, волоча изорванные крылья по улице, вытянув шею, оскалив зубы. Ба-бах! Грузовик подпрыгнул, съезжая с крутого склона на главную дорогу, и люди с испуганными криками бросились врассыпную. Стив резко свернул влево, пронзительно взвизгнули шины, и грузовик вихляя понесся по главной дороге к центральному перекрестку города. Справа промелькнули дымящиеся руины дома Карлсонов. Внезапно Стив увидел вылетающий ему наперерез грузовичок-пикап. Стив крутанул руль влево, чудом избежал столкновения и погнал дальше... Он взглянул в зеркало заднего вида и увидел, как дракон ковыляет, спотыкается, а потом соскальзывает по откосу к перекрестку. Секундой позже пикап влепился ему в брюхо, и оба они вылетели за обочину дороги и врезались в обшитую досками стену кафе: голова дракона с одной стороны грузовичка, хвост — с другой, а туловище вмято в здание. «Ладно, — подумал Стив, — это позволит мне немного уйти вперед». Зажатый между пикапом и зданием кафе, дракон напрягся, мощно дернулся всем телом, чтобы освободиться, отшвырнуть пикап в сторону. Серебряные когти нашарили водителя в кабине и раздавили его. Женщина-пассажир выскочила из машины и с диким визгом бросилась бежать. Дракон видел, как грузовик с выдвижной лестницей приближается к центральному перекрестку. Налитые злобой глаза сузились, проникая взглядом в души всех людей на улице. И души вняли призыву. Стив увидел еще одну опасность. Сначала мужчина с новой тачкой, потом женщина с украденным телевизором, потом два юнца, оба с портативными магнитофонами, внезапно выскочили на проезжую часть прямо перед ним. Он давил на тормоза, отчаянно сигналил, объехал мужчину, едва не сбил женщину, потом пролетел так близко от одного из подростков, что выбил магнитофон у него из рук. О чем только думают эти люди? Неужели они не понимают, кто там сзади? Может, и понимают — и именно поэтому преграждают ему путь. Дракон подцепил пикап одним когтем, отодвинул его на середину улицы и несколькими рывками высвободил свое туловище. Он поднял голову высоко над грузовичком, увидел в кузове еще троих съежившихся людей с награбленным добром и одной мощной струей огня испепелил всех. Комплекс золоторудной компании! Он должен добраться до комплекса! Но на центральном перекрестке сновали туда- сюда люди, блокируя путь к мосту через реку. Стив надавил на тормоз, и грузовик начало заносить в сторону. Ладно, теперь можно и повернуть. Дорога, ведущая вверх по склону, была относительно свободна. Стив крутанул руль влево, переключился на вторую скорость, умудрился проскочить между несколькими неясными фигурами, размахивающими руками, и снова понесся вверх по склону. Он не знал, куда ведет эта улица; он знал только, что за ним гонится очень злая ящерица. Как он спустится вниз, чтобы проехать по мосту к комплексу компании, Стив не имел ни малейшего понятия. Внезапно в окне рядом со Стивом появилось чье-то лицо. Стекло было опущено, и, прежде чем Стив успел поднять его, человек схватился за руль, и грузовик резко занесло влево. Стив крутанул руль вправо. Началась борьба: человек пытался повернуть руль влево, а Стив — вправо. Потом мужчина вцепился Стиву в волосы, и Стив отнял одну руку от руля, чтобы оттолкнуть его. Он пригляделся к своему противнику — это был Клэйтон Джентри, молодой лесоруб. Парень был в совершенном неистовстве, в полном безумии — и весь измазан черной слизью. Грузовик, вихляя и грохоча, несся вверх по склону. — Клэйтон, уйди! — выкрикнул Стив. Клэйтон зарычал и ударил Стива в висок. Стив крутанул руль, и грузовик вынесло на противоположную обочину. Стив увидел впереди телеграфный столб и повернул руль влево. Столбом снесло левое боковое зеркало — и Клэйтона Джентри. Пламя охватило пикап, повалили клубы черного дыма. Бензобак взорвался, и огненный шар поджег старое кафе. Голова чудовища поднялась на длинной шее над этим адом, и дракон увидел, куда направляется Стив. Он перепрыгнул через горящую машину, над которой взлетал в небо огромный столб огня, и снова устремился вверх по склону, выпуская струи пара и дыма из ноздрей. Дракон проникал в души людей темной мыслью, своей сущностью. Он призывал на помощь сердца, над которыми властвовал. БУМ! Выстрел винчестера привлек внимание толпы. Люди застыли на месте с консервными банками, шерстяными носками, одеждой и садовыми инструментами в руках. Хэролд Блай передернул затвор и поднял ствол винчестера к потолку. — Довольно. Прекратите! С тихим металлическим лязгом начали появляться пистолеты, револьверы, карабины, направленные на него со всех сторон. Казалось, власть Блая сходила на нет. В этот момент в дверь ворвался Карл. — Профессор только что проехал по улице! Все продолжали стоять неподвижно, пока Карл, захлебываясь от возбуждения, тараторил что-то про грузовик телефонной компании, дорогу вверх по склону и ужасный пожар на улице. Потом, вновь объединенные, все бросились к дверям. — Блокируйте дороги! — кричал Блай, снова приняв командование. — Блокируйте дороги! Энди, давай к северному выезду! Карл, к южному! Дуг, стань на центральном перекрестке, отрежьте ему путь к мосту! Все бросились к своим машинам. — Я видел его там! — кричал Карл, тыча пальцем в сторону холма. — Пол! — гаркнул Блай. — Ты и Кайл, давайте за ним. Остальные, блокируйте дороги! Грузовики и легковые автомобили взревели и один за другим помчались прочь от таверны. Стив достиг гребня холма и подъехал к Т-образному перекрестку. Он глянул в одну сторону, в другую и решил ехать вверх, по узкой дороге мимо старых каркасных домов. Он проехал квартал и оказался на развилке: левая дорога вела вверх по склону, правая спускалась вниз. Все, его песенка спета. Он должен найти путь обратно на главную улицу, к центральному перекрестку и через мост. Стив решил повернуть направо... Из-за дома на дорогу выпрыгнула черная тень. В свете фар он увидел тусклый блеск серебряных чешуек и тонкую струйку серого дыма. Направо уходила узкая подъездная дорога. Стив свернул на нее, потом промчался прямо через двор, зацепив и несколько ярдов протащив за собой детские качели, и протаранил дощатый забор. Оказавшись в другом дворе, он чудом обогнул дерево, задев его бортом грузовика, потом взлетел на высокую грядку, подпрыгнув и больно ударившись головой о потолок кабины. Когда земля под колесами выровнялась, Стив увидел перед собой в свете фар еще одну подъездную дорогу. Он снова резко крутанул руль вправо, пытаясь найти путь назад к центральному перекрестку и мосту. Царапая и скребя когтями по стене, дракон вполз на островерхую крышу дома, лишь на миг задержался там, а потом, с треском ломая ветки деревьев, обрушился на подъездную дорогу, мощным ударом хвоста разбив в щепки маленькую веранду и разметав мусорные баки. Вместо того чтобы двинуться по дороге, он прыгнул на соседний дом и пополз, царапая когтями по металлу, вверх по крутому скату крыши. Наконец он зацепился когтистой лапой за гребень, подтянулся и увидел грузовик, который снова грохотал вниз по склону. Дракон соскользнул с крыши, приземлился во дворе и метнулся на улицу, продавив по пути крышу легкового автомобиля. Он видел один красный стоп-сигнал громоздкого грузовика — второй задний фонарь расплавился — над самым выездом к центральному перекрестку. Но сети дракона неумолимо стягивались вокруг жертвы. Пол и Кайл взлетели на холм на вездеходе Кайла как раз вовремя, чтобы поиграть в пятнашки с грузовиком телефонной компании, который несся им навстречу. Стив увидел впереди машину с зажженными, слепящими глаза фарами — обычными и противотуманными. «Боже мой, Боже мой, Боже мой... ПРОЧЬ С ДОРОГИ!» Кайл повернул вправо. Грузовик сделал то же самое. Они чудом разминулись. Кайл резко надавил на тормоз. Он собирался развернуться, когда за лобовым стеклом вездехода с ревом пронесся серебряный сверкающий товарный состав. — А-а-а-а! — завопил Кайл. — Что это было? Они оба знали ответ. Но никто не произнес его вслух. На подъезде к центральному перекрестку Стив снова начал набирать скорость, не оставляя себе возможности затормозить. Перекресток был блокирован надежней, чем прежде. Перед мостом бампер к бамперу стояли две машины. Рядом ждали несколько человек с винтовками. «Ну все, теперь либо пан, либо пропал», — подумал Стив. Он продолжал нестись вперед, безостановочно сигналя. До перекрестка осталось всего пятнадцать метров. Люди начали разбегаться в стороны. Стив увидел рядом с машинами Дуга Эллиса, вскинувшего винтовку к плечу. Шесть метров. Стив низко пригнулся над рулем, сейчас он едва видел дорогу впереди. Трах! Грузовик на полной скорости врезался в обе машины сразу и отбросил их в разные стороны, словно створки ворот. Стив надавил на газ и полетел к мосту. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида. Дуг Эллис целился в него. Пуля пробила заднюю дверь фургона и несколько полок с оборудованием. Еще один выстрел. Стив пригнулся, и грузовик резко вильнул в сторону. Теперь путь дракону перегородили его собственные сети. На центральном перекрестке было полно людей, легковых машин, грузовиков и награбленных вещей, беспорядочно наваленных повсюду. Дракон набрал в легкие побольше воздуха и огромными прыжками понесся вниз по склону, тяжело припадая на искалеченную лапу. Берни и Мелинда увидели его. Джо и Элмер увидели его. Хэролд Блай увидел его. С воплями ужаса все бросились врассыпную, пытаясь спрятаться за машины, грузовики, столбы и друг за друга. Дуг Эллис шагнул вперед и направил винтовку на дракона. Дракон выдохнул огромный шар огня, который пролетел над перекрестком, поджигая машины, здания и разбросанные повсюду вещи. Дорога круто шла под уклон, и дракон потерял равновесие, заскользил вниз и тяжело перекатился через горящие машины. За перекрестком он вскочил на лапы и прыжками помчался к мосту. Блай и прочие оцепенели от ужаса. Они никогда раньше не видели дракона. — Вы... — пролепетал Берни. — Вы видели? — Он гонится за профессором, — сказал Элмер. Вездеход Кайла с визгом затормозил на перекрестке. — Вы видели это? — провизжал Кайл пронзительным, срывающимся от ужаса голосом. — Он гонится за профессором! — заорал Блай, размахивая винтовкой. — Ему нужен профессор! — Он дико расхохотался от радости. — Видите? Что я вам говорил? Никто не пошевелился. Дракон существовал на самом деле. Они видели его собственными глазами. Вокруг них полыхали дома и машины — как еще одно доказательство существования дракона. И Дуг Эллис лежал мертвый — обугленный и раздавленный труп. Все были в шоке, словно загипнотизированы. Тем временем Стив гнал ревущий грузовик по узкому пандусу, тянувшемуся вдоль реки, надеясь выехать этой дорогой к тоннелю. Когда он проезжал здесь в прошлый раз, он был накачан наркотиками до беспамятства. «О Господи, сделай это, даже если это безумие!» Блаю пришлось подгонять людей, чтобы они снова начали шевелиться. — Джо, Элмер! Поставьте машины поперек дороги снова! Кайл! Подгони туда свой грузовик! Кайл смотрел на изуродованное тело Дуга и две смятые машины. — Но... — Выполняй приказ! Бенсон в ловушке! Оттуда нет выезда. Никто не мог пошевелиться. Они могли лишь смотреть то за мост, то друга на друга. Блай толкал, тряс их, пытаясь привести в чувство. — Давайте же! Дракон на нашей стороне! Давайте поможем ему! Джо залез в одну машину, Элмер в другую, и они поставили их на прежнюю позицию — поперек дороги. Мелинда пряталась за углом разграбленного магазина скобяных изделий. — Дракон не на нашей стороне! — сказала она дрожащим от страха голосом. — Он ни на чьей стороне. Казалось, ее никто не услышал — кроме Блая. Он метнул на нее недобрый взгляд и прокричал остальным: — Дракону нужен Бенсон, вы сами видели! Мы отдадим ему Бенсона, и он возьмет Бенсона! Он заключает с нами сделку! Мелинда замолчала, но мнения своего не изменила. Она ничего больше не сказала, но помотала головой, не соглашаясь с Блаем. Блай прокричал еще громче: — Дракону нужен Бенсон, и мне нужен Бенсон! Все наши беды начались из-за Бенсона! Кайл поставил свой вездеход перед двумя машинами. В следующий раз профессор не сможет пробить заграждение. — Ладно, теперь пошли! — воскликнул Блай, потрясая над головой винчестером. Элмер и Джо откликнулись на призыв: — Пошли! Берни с готовностью шагнул вперед. Но Пол сомневался: — Зачем? Вы хотите помочь этому чудовищу? Мелинда снова обрела дар речи и с вызовом крикнула: — Я не хочу! — Она указала на обугленное тело Дуга. — Дракону нужны все мы, неужели вы не понимаете? Кайл вообще ни в чем не был уверен, но он всегда шел на поводу у других — и на сей раз тоже пошел. Энди слышал шум и видел огонь пожара со своей позиции у северной границы города и вернулся, чтобы принять участие в происходящем. Он был вооружен и готов к решительным действиям. Он был готов следовать за Блаем, а приятели Энди — те, что остались в живых, — повсюду сопровождали его. Потом от южной границы города примчался Карл с вытаращенными глазами. — Что я пропустил? — Пошли, — сказал Блай. — Главные события разворачиваются за мостом. Они снова сплотили свои ряды и превратились в вооруженную банду, готовую выступить на стороне дракона и уничтожить виновника беды. Они обошли заграждение на дороге и направились через мост к комплексу компании, похожему на гигантский лабиринт. Фары грузовика высветили вход в тоннель, уходящий под огромное здание компании. Тот ли это тоннель? Нет. Он помнил какой-то другой... Стив немного сбросил скорость и оглянулся. Преследует ли его дракон? Пока не видно. Он перевел взгляд вперед как раз вовремя: когтистая серебряная лапа схватилась за бетонную стену, тянувшуюся вдоль реки. Стив надавил на газ, надеясь проскочить. Он должен все время оставаться впереди чудовища. Над стеной поднялись серебряные рога, потом голова с горящими глазами и оскаленными зубами. Из ноздрей чудовища валили клубы дыма. Серебряные когти пробили лобовое стекло, осыпавшееся дождем осколков, и вцепились в крышу кабины. Грузовик накренился и вильнул вправо. Стив пригнулся, крутанул руль влево и вдавил педаль акселератора в пол. Грузовик направлялся к тоннелю, волоча чудовище вдоль стены. За окном показался один огромный глаз, и в кабину ворвалась струя удушливого дыма. Машина неуклонно сбрасывала скорость: тридцать миль в час, двадцать миль... Чудовище пыталось остановить машину. Тоннель приближался. «Ну, давай же! Давай!» Грузовик достиг тоннеля и протиснулся в него. Дракон не ослаблял хватки, чешуйчатая лапа просунулась в тоннель, потом огромное тело с глухим стуком врезалось в бетонное здание. Грузовик дернулся и остановился, потом с надсадным воем пополз дальше по тоннелю, буксуя и визжа дымящимися шинами. Когти начали медленно разжиматься. Стив отпустил педаль акселератора, потом снова резко надавил. Грузовик рванулся вперед, когти разжались, и машина понеслась по темному тоннелю. Рев двигателя отражался от бетонных стен, покрытых потеками воды. Стив бросил взгляд в зеркало заднего вида. По тоннелю покатился огненный шар, а потом из него, в угрожающей близости от грузовика, вынырнула рогатая голова с золотыми глазами. Грузовик торпедой вылетел из тоннеля на широкую площадку, где Стив увидел кучи руды, погрузочные желоба и ржавый рельсовый путь. Теперь он вспомнил: здесь была старая погрузочная площадка. На одном ее конце стоял огромный суставчатый погрузчик, перед его необъятным ковшом высилась груда камня и бревен и лежала на боку слегка помятая патрульная машина помощника шерифа... Здесь! Стив вспомнил, как Леви протаранил на этом желтом монстре завал из камня и бревен, перекрывавший тоннель! Точно, где-то здесь находится старый железнодорожный тоннель! Стив повернул налево и по широкой дуге поехал по площадке, ища вход в него. Оглянувшись через левое плечо, Стив увидел, как из тоннеля, по которому он только что проехал, выпрыгивает дракон. Горящие золотым огнем глаза остановились на нем. Вот он, тоннель Леви! Стив только что проехал мимо него. Он ударил по тормозам и резко остановился. Дракон несся на грузовик: маленькие язычки пламени уже вырывались из пасти, и оранжевые блики дрожали на чешуйчатой морде. Стив рванул рычаг переключения скоростей, высунул голову из окна и задним ходом стал въезжать в тоннель. Быстрее, быстрее. При свете единственного полурасплавленного стоп-сигнала он почти ничего не видел в темноте. Он включил сигнал левого поворота, и тот замигал, освещая слабым пульсирующим светом каменные стены. Стив посмотрел вперед сквозь разбитое переднее окно. Дракон не появлялся. Он снова посмотрел назад и увидел лишь бесконечную черную трубу тоннеля. «Ну, давай, попробуй, поймай меня в западню снова. Давай посмотрим, как ты подкрадываешься сзади!» Какой длины этот тоннель? Стив не хотел заезжать слишком глубоко, но должен был заехать достаточно глубоко... Вот он! Стив заметил далеко в глубине тоннеля слабое мерцание серебряных чешуек в свете мигающего сигнала. Он надавил на тормоз. В золотых глазах вспыхнул красный блик от заднего фонаря. Первая скорость. Грузовик медленно двинулся вперед. Спокойно, спокойно. Стив не сводил взгляда с зеркала заднего вида. «Ну что, парень, ты идешь или нет?» Мигающий сигнал поворота создавал жутковатый стробоскопический эффект: казалось, золотые глаза и мерцающая чешуя продвигаются вперед стремительными рывками, с каждой вспышкой оказываясь все ближе и ближе к грузовику. Стив нажал на газ и помчался по тоннелю, одним глазом глядя вперед, другим — в зеркало заднего вида. Теперь он шел с той же скоростью, что и дракон. Хорошо. Ему потребуется время. Он надавил на тормоз, и грузовик остановился всего в тридцати метрах от выезда из тоннеля. Он крутанул руль влево, дал задний ход, потом резко повернул руль вправо, дернулся вперед. Грузовик стал наискосок, полностью перегородив тоннель. Единственный путь из тоннеля теперь пролегал поверх грузовика. Стив выскочил из кабины. Теперь дракон несся на него огромными прыжками, с каждым выдохом выбрасывая огненную струю. Стив бросился к рычагам управления лестницей. Тяжелые удары лап о землю раскатывались по тоннелю громовым эхом, отражаясь от каменных стен, когда Стив схватил и резко дернул на себя рычаг. Гидравлический насос с гудением ожил, и лестница начала подниматься к потолку. Стив потянул рычаг в сторону, развернул лестницу, направив ее вдоль тоннеля, потом еще немного приподнял и установил в нужную позицию. Теперь копье было направлено вперед и вверх, и на его широком остром наконечнике плясали блики пламени. Все готово. Стив бросился к выходу из тоннеля, протиснулся между бампером грузовика и каменной стеной и выскочил на погрузочную площадку как раз в тот момент, когда из противоположного тоннеля послышались крики и высыпали люди с фонариками и винтовками. Лучи фонариков нашли Стива в темноте. — Вот он! — завопил кто-то. — Бенсон! — раздался голос Хэролда Блая. Энди Шуллер, Кайл Фиггин, Карл Ингфельд, Элмер и Джо, Берни и Хэролд Блай рассыпались по площадке, отрезая все возможные пути к бегству, с громким лязгом передергивая затворы карабинов. Стив резко остановился. Бежать было некуда. Потом позади него раздался страшный грохот и скрежет металла. Блай и его приспешники теперь смотрели мимо Стива, и белки их расширенных от ужаса глаз мерцали при слабом свете фонариков. Стив бросил взгляд назад и увидел в тоннеле голову дракона, которая протискивалась над грузовиком, сотрясая и раскачивая его. Передняя лапа искала опору, обрубок правой слепо молотил по кабине. Чешуйчатая шея проскользнула над копьем, и металлический наконечник с треском прошелся по всем чешуйкам — словно кто-то провел палкой до забору. Стив перевел взгляд с дракона на Блая и его шайку. Все они застыли на месте в странной и безмолвной живой картине, направив лучи фонариков на огромное чудовище, зажатое между грузовиком и потолком тоннеля. «И вот он я, между двумя огнями», — подумал Стив. Дракон был в ярости. Он отчаянно дергался и с трудом протискивался вперед. Щёлк-щёлк, щёлк-щёлк-щёлк — наконечник копья постукивал по чешуйкам, пока дракон медленно проползал над грузовиком. «Ладно, Господи. Что дальше?» — спросил Стив. Дракон уже протолкнул передние лапы и плечи в узкое отверстие, за грузовик, за наконечник копья. Через несколько секунд он вырвется из ловушки. Он вырвется из тоннеля и окажется на открытой площадке, чтобы выбрать жертву на свой вкус. Наконечник копья с тихим треском пересчитывал чешуйки уже где-то под грудной клеткой. Задняя лапа опиралась на кабину грузовика. Хэролд Блай обрел дар речи и сказал дрожащим голосом: — Не бойтесь, ребята. Он за нас... нам нечего бояться... Однако по тому, как они пятились назад, напрочь забыв о назначении своих карабинов и револьверов, Стив понял, что слова Блая не возымели особого действия. Потом Стив вспомнил слова Леви: «Когда дракон увидит в вас Иисуса, он отступит. Вы испугаете его...» «Но есть ли во мне Иисус?» Щёлк-щёлк-щёлк, продолжал пересчитывать чешуйки наконечник копья. Времени на раздумье не оставалось. — Иисус... — начал молиться Стив, поворачиваясь лицом прямо к дракону. — Прошу тебя, войди в мое сердце. Вопреки здравому смыслу, вопреки всепоглощающему ужасу, собрав все свое мужество, Стив сделал маленький, пробный шаг веры — шаг навстречу дракону. Он шагнул вперед — и замер в ожидании. Он остался жив и, как ни странно, понял вдруг, что у него достанет веры сделать еще один шаг. И он его сделал. Потом он сделал еще шаг. И еще один. У него не было времени анализировать или пытаться понять свои чувства, но страх прошел. Он смотрел чудовищу прямо в глаза — и впервые не испытывал ужаса. Дракон дергался, яростно скреб когтями, пытаясь протиснуться над грузовиком, в диком бешенстве выплевывал языки пламени. Отдавшись безудержному порыву, Стив испустил воинственный клич и бросился бегом прямо на дракона, прямо под его разверстые челюсти. Дракон набрал воздуха в грудь, и слепящая волна огня, подобная могучему океанскому валу, накатила на Стива, сбила с ног и отшвырнула назад. Охваченный пламенем, он несколько раз перевернулся в воздухе и рухнул на кучу отработанной породы, чувствуя, как острые камни глубоко впиваются в руки, в ноги, в каждый сантиметр его тела. Даже Хэролд Блай бросился под прикрытие огромного погрузчика и присоединился к своим приспешникам, спрятавшимся за огромными шинами и громадным передним ковшом. Дракон с лязгом захлопнул челюсти, гася пламя, и поднял голову, чтобы увидеть результаты своих усилий. Маленькие язычки огня плясали на длинной полосе выжженной земли. В воздухе висел густой дым. Блай набрался смелости и хихикнул. — Ну и зрелище! Бенсон готов. С ним покончено. Не совсем. Оцепенев от изумления, все увидели, как из-за пелены багрового дыма в середине двора медленно выступила неясная фигура. Стив Бенсон, оглушенный и оборванный, с трудом поднялся на ноги и огляделся, пытаясь сориентироваться. Прежде чем он успел понять, где он и жив ли еще, струя огня снова сбила его с ног. Он кубарем отлетел назад и со страшной силой впечатался в бетонную стену. Языки огня лизали его тело и дочерна опаляли бетон. Стив рухнул навзничь на землю, чувствуя невыносимую боль во всем теле. Он не видел ничего в густом дыму. «Какая медленная, мучительная смерть! — подумал он. — Но я должен встать». Медленно, с трудом он поднялся на ноги. Потом слепо пошел сквозь дым, не разбирая дороги. Где дракон? «Заставьте старую ящерицу попятиться... Обо всем остальном позаботится Иисус». Стив еще не успел прийти в себя, когда в него снова выстрелила струя огня, и он снова отлетел к стене. «Интересно, сколько еще это будет продолжаться?» — подумал он. Он подумал о Хэролде Блае, Энди Шуллере и всех, кто преследовал его. «Странно. Они пытались запихнуть меня в пасть к дракону, а сам я сейчас чем занимаюсь?» Медленно, с огромным усилием, словно боксер при счете девять, Стив подтянул под себя ноги, встал сначала на четвереньки, а потом поднялся. Кто-то из приспешников Блая прокричал что-то в крайнем изумлении. Все тело Стива разламывалось от боли. Он потер глаза, лицо. Ему послышался звук сирен вдали. Полиция? Пожарные? Это не поможет. Глаза дракона пристально следили за ним сквозь пелену дыма. Стив, шатаясь, пошел вперед, к этим глазам. Вперед. Просто вперед. Глаза расширялись. Ноздри трепетали. Чудовище набирало воздуха в грудь, готовясь выплюнуть очередную струю огня. Стива снова отшвырнуло назад, и он перестал что-либо видеть, что-либо чувствовать и что-либо сознавать. Когда он очнулся, то лежал на спине, на жесткой колючей куче отработанной породы, и земля под ним вертелась каруселью. Он еще раз нашел в себе силы подняться на ноги и стал оглядываться по сторонам в поисках золотистых глаз и огнедышащей пасти. Вот они, прямо напротив него, на другой стороне погрузочного двора. Дракон пристально смотрел на него. Казалось, он был удивлен. Сам-то Стив точно был удивлен. Он все еще жив, все еще держится на ногах, и — он осмотрел свои руки и тело — он не обожжен! Даже не опален! Он поднял взгляд на дракона. Ему показалось, что дракон потрясен не меньше его. Энди Шуллер не верил своим глазам. Как и Кайл Фиггин. Карл Ингфельд пискнул: «Как это у него получается?» — но Джо и Элмер только тупо переглянулись, ибо не знали ответа. Блай тихо чертыхался, держа палец на спусковом крючке винчестера. Для человека, который раз за разом обрушивался на груду колотого камня и к этому моменту уже должен был превратиться в пепел, Стив чувствовал себя на удивление спокойно и уверенно, когда шагал через двор прямо к отвратительному чудовищу. Ему вспомнились еще одни слова Леви. Что ж, у Леви они сработали... — А НУ-КА! БРЫСЬ! УБИРАЙСЯ ОТСЮДА ПРОЧЬ! Огромная голова дернулась назад, и злобные глаза расширились от... Нет. Не может быть. Неужели? Неужели он действительно увидел страх в этих глазах? Неужели огромное, змееподобное, прожорливое чудовище испугалось? «Попробуй еще раз, Стив!» — А НУ, НАЗАД! ПРОЧЬ ОТСЮДА! Стив не сознавал, насколько он ослабел. Внезапно у него подкосились ноги, и он рухнул на колени. Нет. Ни за что. Он уже стоял на коленях перед драконом и не собирался делать это снова. Стив собрался с силами, поднялся и, шатаясь, стал перед чудовищем на дрожащих ногах. В тот миг, когда он выпрямился во весь рост, дракон подался назад. Это было слабое, почти незаметное движение, — но движение назад. Стив повелительно махнул рукой и сказал спокойно, но твердо: — Я не собираюсь кланяться тебе. Ты не имеешь власти надо мной, отныне не имеешь. Он увидел, как уперлись в землю левая лапа и обрубок правой. Дракон резко изогнул шею, отдергивая голову назад. Это движение было достаточно заметным, чтобы Хэролд Блай увидел его. Он выскочил из-за погрузчика с винчестером в руках, от негодования начисто забыв о страхе. — Что здесь происходит? Почему дракон не хватает его? — Хэролд! — крикнул Берни из-за помятой патрульной машины. — Хэролд, не подходи к нему! — Заткнись! — рявкнул Блай. Потом он повернулся к дракону: — Возьми его! Ты хотел получить Бенсона, мы привели его к тебе. Убей его. Чего ты ждешь? Дракон чуть подался вперед и опустил голову, уставившись на Стива неподвижным взглядом, пытаясь привести его в замешательство. Щелк. Наконечник копья скользнул еще по одной чешуйке на брюхе чудовища — и остановился. Стив не дрогнул и пристально посмотрел в глаза дракону: — Ты видишь во мне Иисуса, не так ли? Дракон немного подался назад, прочь от Стива. Отлично! Теперь надо надавить на него посильнее. Стив смело двинулся вперед, не сводя с дракона пристального взгляда. — УБИРАЙСЯ! Я ПОКОНЧИЛ С ТОБОЙ! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ НАДО МНОЙ НИКАКОЙ ВЛАСТИ! Задняя лапа спустилась с кабины грузовика на землю. Дракон оттолкнулся от земли передней лапой и обрубком. Голова далеко отпрянула от маленького человечка. Счастливое возбуждение охватило Стива. Получается! Бог есть! Он зашагал широко и уверенно, стараясь, чтобы дракон видел каждый его шаг. И дракон увидел, будьте уверены, и медленно пополз назад, скользя брюхом по копью. Копье было слегка изогнуто вверх; острый наконечник проскочил по одной чешуйке, потом по другой. Стив продолжал наступать на дракона. — Я ИЗГОНЯЮ ТЕБЯ ИЗ СВОЕЙ ЖИЗНИ, И ТЫ ЭТО ЗНАЕШЬ! А ТЕПЕРЬ ВАЛИ ОТСЮДА! Дракон дернулся. Наконечник копья проскочил по следующей чешуйке, потом по следующей... Попался! Стив увидел, как широкое лезвие проскользнуло в узкую щель между чешуйками прямо под грудной клеткой. Отлично. Теперь сведем счеты. — КЛИФФ БЕНСОН! — выкрикнул Стив прямо в морду старой ящерице. - ТРЭЙСИ ЭЛЛИС! ЛЕВИ КОББ! — Дракон съежился. — МЭГГИ БЛАЙ! ЧАРЛИ МАК! ВИК МУР! — Дракон отводил взгляд в сторону. Ладно, Клифф, это за тебя. Новый приступ гнева придал ему сил, и Стив бросился вперед с безрассудством самоубийцы, вопя диким голосом: — А-а-а-а-а-а-а! Дракон резко втянул голову обратно в тоннель и, извиваясь, пополз назад. Наконечник копья погрузился в брюхо дракона. Огни фейерверков! Вспышки молний! Чешуйки ярко полыхнули и пошли разноцветными волнами, словно неоновая реклама; длинная шея резко вытянулась вверх, из легких с мучительным хрипом вырвался воздух. Чудовище пыталось дотянуться лапами до брюха, шарило по грузовику, круто изгибало шею, стараясь найти рану, понять, что произошло. Хэролд Блай в ужасе бросился вперед, не веря своим глазам. Этого не может быть! Энди Шуллер остался стоять за погрузчиком, выглядывая из-за огромного колеса. Кайл Фиггин сломя голову помчался назад к первому тоннелю и затаился в темноте, испуганно наблюдая за происходящим оттуда. Карл, Берни и Джо вообще не знали, что делать и куда бежать; несколько минут они в панике носились маленькими кругами по двору и наконец, вернулись на прежнее место и спрятались за погрузчиком. Они ничего не соображали от ужаса, щурились и часто моргали от ярких вспышек чешуи и страшного грохота, который поднимал дракон, сражаясь с грузовиком. Они не слышали воя сирен и не видели горящих мигалок полицейских машин, мчавшихся через город. Дракон рванулся вперед и вверх, отталкиваясь передними лапами от грузовика, стараясь освободиться. Копье прочно сидело в брюхе. Дракон качнулся в одну сторону, потом в другую, с силой оттолкнулся задними лапами, тяжело уронил голову на землю и резко выгнулся вверх. Грузовик подпрыгнул на рессорах, закачался, пополз в сторону. «Он разворотит себе все внутренности», — подумал Стив. — Ты, мерзкий ублюдок! Ты убил моего дракона! — завизжал Хэролд Блай, поднимая винчестер в трясущихся руках. Винчестер выстрелил, едва не выскочив из рук Блая, прежде чем тот успел прицелиться. Пуля попала дракону в шею, высекая сноп разноцветных искр, и он содрогнулся от боли. Прочно насаженный на копье, дракон перевел взгляд на визжащего, брызжущего слюной Хэролда Блая. Глаза чудовища сузились, струя воздуха со свистом вырвалась сквозь сцепленные зубы. Блай все еще держал винтовку в руке, когда встретил полный ненависти пристальный взгляд дракона. Он попятился назад. Он затрясся всем телом. — Эй, по-послушай... — пролепетал он. — Я тут ни при чем. Я на твоей стороне! — Блай ткнул пальцем в сторону Стива. — Это он! Вот он! Казалось, дикая ярость придала дракону сил. Он рванулся вперед, не сводя взгляда с дерзкого, горластого правителя города Гайд Ривер. Грузовик вздрогнул, подпрыгнул и медленно выполз из тоннеля. Дракон мощно изогнулся всем телом и наконец, рухнул с грузовика на землю, выломав кусок лестницы. Лежа на боку, дракон вытягивал шею то в одну сторону, то в другую в поисках Хэролда Блая. Увидев его, наконец, чудовище вытянуло к нему длинную шею, опустило голову низко к земле, со свистом втянуло воздух и выставило вперед левую лапу с выпущенными когтями. Блай, с искаженным от ужаса лицом, попятился назад, передергивая затвор винчестера. — Нет! Остановись, тебе нужен не я... Горящие глаза дракона говорили совсем иное, когда он медленно пополз к Блаю. Энди и его приятели в дикой панике бросились в первый тоннель; Кайл, Карл, Берни, Элмер и Джо последовали за ними. Дракон подползал к Блаю все ближе, держа голову над самой землей. Блай наставил винчестер прямо дракону в морду и выстрелил. Чешуйчатая морда взорвалась мириадами искр и вспышек, но на сей раз чудовище не дрогнуло и не остановилось. Голова приподнялась над землей, дракон судорожно вздохнул. Трясущимися руками Блай снова передернул затвор. — Назад... НАЗАД! — Он снова прицелился и выстрелил. Чешуйчатая морда опять вспыхнула разноцветными огнями, но дракон продолжал ползти к Блаю, царапая когтями землю. Он раскрыл пасть и выдохнул мощную струю воздуха, но огня не было. Блай передернул затвор, прицелился и приготовился выстрелить еще раз. На сей раз, он выжидал, почувствовав некоторую уверенность. Он видел, что дракон слабеет. Словно подстегнутый нахальством Блая, дракон собрал все свои силы, высоко поднял голову и набрал в грудь воздуха, чтобы сделать еще одну попытку. Он не смог удержать достаточно воздуха в легких. Он выдохнул в последний раз, и из пасти вырвался маленький язычок пламени, который быстро погас. Чудовище смотрело на Блая неподвижным взглядом; вытянутая шея его раскачивалась, словно дерево на ветру. Блай начал хихикать, глядя на бугристую морду дракона: — Не сегодня, приятель. Ты выдохся. Ты ничего не можешь мне сделать! Горящие глаза дракона потускнели, замерцали и погасли. Мощная шея медленно поникла, и огромная голова, описав длинную дугу, с глухим стуком рухнула на каменистую землю. Блай прыгнул в сторону, едва удержавшись на ногах. Он мгновенно восстановил равновесие и приготовился бежать, но не увидел в этом необходимости. Огромная чешуйчатая голова лежала на земле, глаза еще смотрели на него, но уже ничего не видели. В течение нескольких долгих секунд Блай стоял неподвижно и пристально смотрел на дракона, тяжело дыша, держа винчестер наготове, все еще дрожа всем телом, все еще не в силах поверить, что дракон умер. Потом он медленно расплылся в ухмылке и наконец, громко расхохотался. — Вы видели? Вы это видели? — Он огляделся по сторонам, ища свидетелей своего триумфа. — Это сделал Хэролд Блай! Я по-прежнему на коне! По-прежнему на коне! Он озирался, не понимая, куда делись его помощники. — Эй! Эй! Куда вы все запропастились? — Но на широкой погрузочной площадке не было никого, кроме Стива Бенсона, оборванного, покрытого синяками, измученного. Он стоял совершенно неподвижно среди пляшущих язычков пламени и плывущих над землей струек дыма. Они остались здесь вдвоем, и Бенсон видел все. Ликование Блая сменилось черной злобой. — Ты! — Он вскинул винчестер. — Полагаю, мне еще нужно довести до конца одно дело! Стив безнадежно вздохнул, плечи его ссутулились. Он прошел через такие испытания. Неужели все кончится этим? — Мистер Блай, — он знал, что его довод прозвучит неубедительно, — я все-таки спас вам жизнь. Блай презрительно ухмыльнулся и потряс головой, словно услышав глупейшее в мире заявление: — Разве ты ничего не видел? Стив видел дракона за спиной Блая и видел копье, торчащее из чешуйчатого брюха. Он выпустил достаточно пуль в дракона, чтобы понять, что пулей его не убить. Но Блай видел только то, что хотел видеть. В этом городе так было принято. Блай поднял винчестер и прицелился Стиву в сердце. — Я ничего тебе не должен, Бенсон, кроме того, что ты получишь прямо сейчас. Никто не может убить Хэролда Блая... БАЦ! Три серебряных пики вонзились в спину Блая, и вышли из груди; брызнули фонтанчики крови. Гримаса ужаса, боли, недоверия исказила лицо Блая. Винтовка выпала из его рук. Дракон оторвал Блая от земли. Судорожно дрыгая ногами, он повис на когтях, словно кусок мяса на вилке. Потом острый серебряный коготь вонзился в черное пятно на груди Блая и пробил сердце. Сквозь струйки дыма, плывущие над землей, Стив увидел тусклое желтое мерцание полуоткрытого глаза. Чудовище еще жило — хотя бы для того, чтобы закончить дело, начатое Гайдами много-много лет назад. Медленно, механически дракон раздвинул челюсти, бросил тело Блая в пасть и сомкнул ряды острых зубов. Потом Стива ослепила внезапная вспышка света. Он отвернулся и крепко зажмурился, ожидая взрыва, но ничего не произошло. Он открыл глаза и медленно повернулся к дракону и Хэролду Блаю. Перед глазами еще плыли разноцветные круги. Он ничего не видел, кроме расплывчатого змеевидного пятна, и ничего не слышал, кроме воя полицейских сирен за рекой и где-то далеко в городе. Наконец зрение стало возвращаться к нему, и он смутно различил изуродованный, истерзанный труп Хэролда Блая, лежащий на груде камней. Он увидел пустую погрузочную площадку и последние, угасающие язычки пламени, извергнутого драконом. Огромный суставчатый погрузчик по-прежнему стоял на том месте, где его оставил Леви. Но дракон исчез без следа. Пропал, точно его никогда и не было. Сгинул. У Стива подкосились ноги, и он упал на землю, лишившись сил. Он лежал на острых камнях, но ничего не чувствовал, теряя сознание, погружаясь в сладкое забытье глубокого обморока. Он почувствовал на плече чью-то руку, которая осторожно трясла его, призывая очнуться. Он пошевелился и попытался разомкнуть веки. Сколько времени он провел в беспамятстве? Где он? Кончился ли кошмар? Он открыл глаза и увидел над собой лицо Эвелин Бенсон. Прямо над ее плечом разливался розовый свет утренней зари. Были и другие источники света: фары, синие и красные мигалки. — Стив? Ты жив? Он медленно сел. Перед глазами все поплыло, и он снова лег. Эвелин мгновенно оказалась рядом. Она положила его голову к себе на колени. — Тише, успокойся. — Теперь Стив увидел полицейские и санитарные машины, подъехавшие через тоннель. Полицейские. Значки. Фельдшеры. Фонарики, фары — и люди, которые суетятся вокруг, выкрикивают приказы, вопросы, ответы. Стив снова попытался сесть, на сей раз успешно. — Ну как ты? — спросила Эвелин. — Не... не знаю. — Где Трэйси? Стив уже сидел, — но когда он попытался найти в воспаленном мозгу ответ на вопрос Эвелин, мысль о Трэйси пронзила его душу, и он опять едва не лишился чувств. Он видел ее лицо — молодое, красивое и такое страстное временами. Он через силу выдавил: — Трэйси... погибла. Эвелин выглядела такой усталой, такой подавленной, и это известие явилось для нее еще одним страшным ударом. Стив дотронулся до плеча Эвелин, пытаясь как-то поддержать ее. — Это дракон? — спросила она. Стив кивнул и понял, что больше не вымолвит ни слова. Он просто не находил в себе сил описать эту ужасную сцену. Впрочем, Эвелин сама все это видела, и страшная картина до сих пор стояла перед ее глазами. Она все поняла. Стив перевел взгляд и увидел полицейских и пожарных, которые осматривали тело Хэролда Блая, переговариваясь растерянными голосами. Похоже, тело Блая было разорвано пополам. Со своего места Стив видел город и подумал, что никогда еще не видел столько зажженных мигалок сразу. Пожарные машины, патрульные полицейские машины, санитарные машины. Со всей долины, а может быть, со всего округа. — Где сейчас дракон? — спросила Эвелин. — Он умер, — просто ответил Стив, отметив про себя, насколько приятнее сообщать для разнообразия хорошие новости. Эвелин тоже явно не хватало приятных новостей, и она восприняла его слова с радостью. — Ты уверен? Ты убил его? Стив бросил взгляд через погрузочную площадку на страшно изуродованный грузовик с искореженной лестницей. — Нет. Я бы сказал, это сделал Бог, — Бог и Леви Кобб. Я просто помог им. — Он с трудом поднялся на ноги, опираясь на руку Эвелин. — Он умер... умер с Хэролдом Блаем в зубах, вон там... Эвелин не поняла. — Где «там»? На месте, куда указал Стив, никого не было, кроме полицейских и санитаров, упаковывающих тело Блая в мешок. Опираясь на руку Эвелин, Стив подошел ближе. Он нашли копье Леви, по-прежнему приваренное к лестнице, но теперь погнутое в нескольких местах. Наконечник его оставался неповрежденным, острым, как бритва, и совершенно чистым — ни следа крови, мяса или чешуек. — Хм... посмотри-ка. Леви был прав. Он был последним, кого стали бы слушать, но старый фанатик был прав. — Кто такой Леви? — спросила Эвелин. Стив не хотел больше сообщать дурные новости. — Хороший друг. Он спас мне жизнь. Он смастерил это копье... — Где он сейчас? Стив знал, что говорит истинную правду: — Он в полной безопасности. Ему больше не грозят никакие беды, это точно. Стив тщательно осмотрел место, где, как ему помнилось, лежала шея дракона. Он не очень рассчитывал найти то, что искал, но приятно удивился, найдя это. — Смотри, — сказал он, наклоняясь к земле. — Узнаешь? — Он поднял кусочек металла, остроугольный, заточенный с одной стороны и явно обломанный с другой. Кончик охотничьего ножа. Стив протянул его Эвелин. — На случай, если у тебя когда-нибудь появятся какие-то сомнения... Ты была там, все верно. Ты сражалась с драконом, и он не смог одолеть тебя. Никому из них никогда не пришлось бы убеждать себя в реальности пережитого, но это особое свидетельство исполнило душу Эвелин такой глубокой уверенности, что слезы подступили к ее глазам. — Простите, — обратился к ним один из полицейских. — Кто-нибудь из вас видел, что здесь произошло? Эвелин посмотрела на Стива, Стив посмотрел на полицейского, не в силах придумать ответ, который занял бы меньше, чем несколько дней. — Да, офицер, — ответил он, оставив тщетные попытки придумать что-нибудь. — Я видел, что здесь произошло. — Хорошо, — сказал полицейский. — Мне нужны ваши показания... «Ну конечно, — подумал Стив, — так вы мне и поверите!» Тут вмешалась Эвелин: — Сэр, этот человек ранен, и я хочу увезти его отсюда. Полицейский кивнул в сторону подъездного тоннеля и посторонился, пропуская их, однако напомнил: — Нам нужны показания. Потом из тоннеля раздался чей-то крик: — Он во всем виноват! Арестуйте его, вы слышите? — Это был Карл Ингфельд, который дергал за рукав двух дородных полицейских и указывал на Стива. — Бенсон! Ты убил нашего дракона! — Он завопил полицейскому: — Он убил нашего дракона! Это был наш дракон, и он убил его! Стив приблизился к Карлу и увидел у него на рубашке все то же черное пятно. — Карл, успокойся. — Мы подадим на тебя в суд! Один из полицейских спросил Стива: — Вы понимаете, о чем он говорит? Стив посмотрел на полицейского извиняющимся взглядом: — Он не в себе. Оба полицейских кивнули, соглашаясь. Стив с любопытством взглянул на Карла: — Вы собираетесь явиться в суд и показать, что я убил вашего дракона? Какого дракона? Карл смешался и не нашелся, что ответить. Стив указал на черное пятно и, понизив голос, сказал Карлу на ухо: — Он у тебя все еще здесь, Карл. Ты ничего не потерял. — Ладно, ребята, — проворчал один из полицейских. — Выметайтесь отсюда. Отправляйтесь домой. Карл продолжал талдычить свое, когда полицейские повели его к тоннелю. — Ты убил нашего дракона, Бенсон! Ты за это ответишь! — Лучше пошевеливайся! — предупредил его полицейский. Стив и Эвелин слышали, как Карл препирается с полицейскими, — слабое эхо его голоса еще долго доносилось до них после того, как они скрылись в тоннеле, ведущем из комплекса компании. Эвелин обдумывала бессвязные речи Карла. — Значит, у нас есть свидетель на случай, если у тебя когда-нибудь возникнут сомнения. Ты действительно убил дракона. Стив должен был проверить еще одну вещь, чтобы убедиться, что он на самом деле убил дракона. Он опустил голову и посмотрел на свою разорванную рубашку. Черная слизь превратилась в пепельно-серую пыль, которую он легко стряхнул. Он расстегнул рубашку. На груди над сердцем не было никакой язвы, никакой боли. — Я свободен, — просто сказал Стив. Эвелин крепко обняла его, а потом они повернулись и пошли рука об руку через тоннель, вниз по длинному пандусу, через мост и наконец, дошли до автофургона Стива, который по-прежнему стоял возле таверны и магазина Чарли. Само собой, шины автофургона были спущены, но теперь еще и все окна были побиты, а все имущество Стива — охотничье снаряжение, одежда, оружие — разворовано. «О, отлично, — подумал он. — Койка осталась нетронутой». По крайней мере, матрас все еще лежал на ней. Стив пробрался в автофургон, с хрустом ступая по битому стеклу, и рухнул на койку, обессиленный до беспамятства. — Пойду, поищу лейтенанта Барнарда, — сказала Эвелин. — С тобой будет все в порядке? Ответом ей служило невнятное, заглушенное матрасом бормотание. Она тихо прикрыла дверь. Один оставшийся в двери осколок стекла со звоном упал на пол. Стив неподвижно лежал на матрасе, и перед его мысленным взором свободно проплывали самые разные картины. Он снова видел Клиффа, еще совсем молодого, брат держал за руку Эвелин, а другой рукой поднимал огромную форель — такой он никогда прежде не ловил, и, особо подчеркивал он, такой никогда еще не ловил Стив... «Да ладно, брось, Клифф, не такая уж она и большая...» Он видел Трэйси в маленьком домике Хомера: странно, она так ладно вписывалась в окружение, словно заново проживала здесь светлые часы своего детства, когда жизнь была много проще и ошибки стоили не так дорого... Вне этого домика она не была так прекрасна. Стив немного задержался на образе Леви Кобба в последние секунды его жизни, когда он лежал на земле и погружался в вечный сон так мирно, словно засыпал в спальном мешке. «Ты не был сумасшедшим, дружище. У тебя были свои странности, но у тебя было то, чего не хватало другим: покой души. А это говорит о многом». На мгновение Стиву даже представился Хэролд Блай — вероятно, наиболее полное воплощение всего дурного, что может быть в человеке. Хэролд был последним из рода Гайдов, и, возможно, все закончилось справедливо. Дракон пришел в этот мир с Бенджамином Гайдом, многие годы наполнял свою пещеру человеческими костями и, наконец, ушел из этого мира с Хэролдом. «Если это Грех, будем служить Греху», — говорили они. Не такая уж оригинальная идея, в конце концов. «Так что меня увольте», — подумал Стив. Хлебнув столько горя, что теперь ему хватит до конца жизни, Стив хотел только одного: уехать из Гайд Ривер, подальше от этих дел, этих людей, этих патрульных машин, полицейских и вопросов. Ему надо принять душ, надо отоспаться, у него все болит, он измучен, грязен... Но он не обожжен. Эта мысль снова пришла Стиву в голову. Он давно должен был бы превратиться в груду углей, умереть, покинуть этот мир, превратиться в факт прошлого. Но он остался жив. Он сражался с драконом, как Эвелин. И как Эвелин, вышел из схватки победителем. Эта мысль повлекла за собой следующую, которая так долго казалась чем-то совершенно нереальным: «Эй, я не собираюсь умирать сегодня. Я должен жить. Я не стану драконьим пометом, я не стану кучей костей в той пещере». Он все еще не мог поверить в это и повторил себе еще раз: «Ты должен жить, Бенсон. Ты свободен». Через несколько минут взойдет солнце. Здорово! Он остался жив — и увидит восход. По стенам и потолку автофургона пробежали пульсирующие синие блики, когда санитарная машина с ревом пронеслась мимо, направляясь в Вест Форк. Стив подумал, что такого рода шум еще долго будет раздаваться на улицах города, но решил, что он не помешает ему заснуть и спать крепко. Стив чувствовал покой в душе, это главное. Даже сейчас, когда он пребывал в глубокой печали, когда пожарные команды тушили пожары, а полицейские отлавливали грабителей, когда следователи вели допросы, а мятежники разбегались и прятались по своим домам, Стив чувствовал такой покой, что заснул прямо там, — в некотором смысле уподобившись Леви, — в своем разбитом и разграбленном автофургоне, и спал до тех пор, пока Эвелин и лейтенант Барнард не разбудили его и не предложили уехать с ними из долины. Эпилог Средства массовой информации освещали события в Гайд Ривер день или два, виня во внезапных беспорядках и вспышках насилия в городе нищету, безработицу и разногласия между рабочими и администрацией компании. Полиция пришла к заключению, что тело Хэролда Блая было разорвано пополам (случайно или намеренно, они так и не смогли установить) погрузчиком для транспортировки пород, найденным неподалеку от тела. Они решили, что пожары по всему городу были устроены мятежниками, а обгорелые трупы — тела людей, погибших в огне этих пожаров. Поскольку никаких свидетелей не нашлось, полицейские мало кого арестовали, помимо грабителей, пойманных на месте преступления. В списке без вести пропавших числились только Чарли Мак, Фил Гаррет, шериф Лестер Коллинз и помощник шерифа Трэйси Эллис. Отсутствие всех остальных людей, не найденных ни среди живых, ни среди мертвых, так или иначе объяснили их родственники и друзья, поэтому их вычеркнули из списка. Леви Кобб умер; папка с документами, которую он давал мне, пропала — скорее всего, уничтожена. Хэролд Блай, убийца Леви, тоже умер, так что это дело закрыли. Тело Леви передали его сестре, которая при содействии адвоката и с помощью ключа, оставленного мне Леви, открыла банковский сейф и достала оттуда оригинал дневника Холли Энн Мэйфилд, хартии города Гайд Ривер и прочие документы, собранные Леви. Завещательный отказ Леви остается в силе. КЛЯТВА тоже остается в силе. В прошлом месяце — хотя бы для того только, чтобы окончательно прояснить для себя этот вопрос, — я незаметно проскользнул через город Гайд Ривер и снова взобрался на гору Сэдлхоз. Я увидел то, что ожидал: пещера, где находилось логово дракона, была взорвана и наглухо завалена камнями. Я тщательно обшарил весь автофургон и вещи, оставшиеся после налета грабителей, в поисках чешуйки, которую нашел в тот день, когда дракон заманил меня в западню. Думаю, она исчезла, просто прекратила свое существование в тот самый миг, когда исчез дракон. Таким образом, все улики пропали, и дракон снова превратился в миф, который оберегают хранители традиций Гайд Ривер и игнорируют скептики. Чтобы воспоминание об этих событиях не поблекло — и чтобы оставаться уверенным, что мне все это не приснилось, — я по-прежнему часто наезжаю в Оак-Спрингз, проведать Эвелин с мальчиками и навестить могилу Леви, — да, он действительно похоронен на фамильном участке, на кладбище неподалеку от Вест Форк. На обратном пути с кладбища я всегда останавливаюсь на месте, откуда открывается восхитительный вид на узкую извилистую долину реки Гайд, которая тянется далеко на север. Теперь я вижу лениво несущую свои воды реку и крутые лесистые горы во все четыре времени года — и даже фотографировал здесь одной из камер Клиффа. Дело не только в том, что меня очаровывает вид долины, вид действительно прекрасный. Просто меня не оставляет мысль, что однажды (хотя, надеюсь, этого никогда не произойдет) я снова замечу непонятную зыбь в облаках над вершиной Сэдлхоза или изящно вытянутую серебристую тень, которая сверкнет на мгновение на фоне розового закатного неба. Это было, и я хочу помнить это. Если это снова случится, я хочу знать об этом. Поскольку другие люди тоже должны знать это, я прилагаю собственный рассказ о событиях к письмам, загадочным записям, дневникам и газетным заметкам, собранным Леви Коббом. Думаю, широкие круги читателей оставят мою повесть без внимания, но кто знает? Возможно, она просто окажется полезной для еще одного несчастного, который почувствует, что его наметили в качестве жертвы, и неотступно преследуют эти коварные золотые глаза. В конце концов, все мы живем в Гайд Ривер. И у каждого из нас есть свой дракон. Эпилог книги о феномене Гайд Ривер, написанный доктором биологии Стивеном Бенсоном. Фрэнк Перетти, книги которого разошлись общим тиражом около пяти миллионов экземпляров во многих странах мира, является автором романа «Тьма мира сего», переведенного на несколько языков и выпущенного на аудиокассете, а также бестселлеров «Пронзая тьму» и «Пророк». Фрэнк Перетти живет со своей женой Барбарой на северо-западном побережье Америки. 1 Западный рукав (англ.). 2 Гайд — от англ, hide: прятать, скрывать, утаивать. — Прим. ред. --------------- ------------------------------------------------------------ --------------- ------------------------------------------------------------